Дочка священника глава 94

Домой Хильда вернулась, как говорится, совершенно иной. Её взгляд снова наполняла радостная, озорная искорка, как и прежде. Она то и дело делилась впечатлениями о проведённом времени, живя в лесной сторожке, не уставая рассказывать, какая замечательная Ауксе. Вообще Хильда заметно изменилась с того времени, как приехала ко мне в село Сыч. Я мог лишь радоваться данной перемене, тем более что они казались в лучшую сторону.
Близился Успенский пост. Я любил это время. Хотя лето и подходило к своей заключительной фазе, оно щедро угощало людей своими дарами. Душистые травы, сладкий мёд, всевозможные фрукты, овощи – всё это прихожане приносили в храм в тот, или иной праздник, для освящения и испросить благословения Божьего на урожай в следующем году.
Некоторые люди, продолжали умирать от странного вируса, но карантин никто толком уже не соблюдал. Все устали, усматривая во всех этих карантинах лишь ущемления, равно как нарушение привычного образа жизни. Оставалось немного тех, кто всерьёз опасался за свою жизнь, боясь заразиться страшной болезнью. Они редко выходили на улицу, а если выходили, то исключительно в масках, чуждались общества. Единственным окном в мир, для таких, оставался телевизор, или интернет. Если по интернету можно было отыскать что-либо интересное, под стать своей персоне, то телевидение, на большинстве каналов, передавало один негатив, демонстрировало сюжеты с межнациональными, этническими, межконфессиональными розжигами, репортажами с мест катастроф, передавали отчёты о разбойных нападениях, убийствах. Это повергало в уныние, возбуждало озлобленность, по отношению к тем, или иным гражданам, имеющих иные взгляды, как то политические, моральные, религиозные.  А ещё, люди стали какими-то более унылыми, раздражёнными, начали поговаривать о всеобщей катастрофе в мире, глобальных проблемах.
Однажды, после обеда, позвонила Неринга. Перекинувшись несколькими словами с Хильдой, чему та была безмерно рада, она попросила позвать меня. Путаясь в словах, пряча взгляд, Неринга говорила тихо, несмело, будто нашкодивший ребёнок.
— Привет, — проговорила она, поджимая губы, стараясь не смотреть в монитор.
Она сильно исхудала, это казалось очень заметным. Выглядела уставшей, бледной, всё это вызывало жалость и сочувствие. Я тут же передумал, хотя до этого, мечтал, когда она позвонит, вылить на жену бурю негодований и укоров, что долго не давала о себе знать, заставляя переживать и нервничать Хильду.
— Здравствуй, — ответил я спокойным голосом, — ты выглядишь подавленной. Что-то случилось? Хотя, о чём я говорю.
— Да, ты прав. Все мои планы, мечты, посыпались в там-тарам. Теперь у меня нет ни дома, ни работы, ни… — она вдруг запнулась, медленно подняв веки, взглянув в монитор долгим, грустным взглядом.
— Не говори ерунды, — я быстро поправил Нерингу, — уже говорил тебе, повторюсь ещё раз: хватит испытывать судьбу на прочность, бросай всё и приезжай к нам. Даст Бог, вместе как-нибудь справимся, проживём. А так, пропадёшь не за грош, обидно будет.
Неринга долго молчала. Она несколько раз порывалась ответить, каждый раз запиналась, наконец сказала:
— Ты знаешь, я всё чаще задумывалась над этим, перебирала в голове разные варианты. Понимаю, выбора у меня как такового нет. Жизнь, как нарочно создала такие условия, что волей не волей, а придётся, первый раз в жизни, соглашаться с тобой. Но… Но, если правда вернуться… Эта мысль очень меня беспокоит. У вас там война, непонятная ситуация, да и вообще, я не представляю себя жительницей твоего села. Что я там делать буду? С тоски умру.
— Глупости, — я неожиданно почувствовал необъяснимую дрожь в душе. Показалось, вот сейчас происходит некое судьбоносное событие, и важно найти правильные слова, правильное решение, после чего всё станет на свои места, всё образуется, а мы: я Хильда и Неринга снова станем семьёй. — Здесь тоже люди живут. Везде можно жить, и село не самый худший вариант. Хватит скитаться по миру, как былина. Возвращайся.
В тот момент, я заметил, как Неринга вмиг изменилась в лице. Её бледные щёки покрыл румянец, в глазах засиял свет, давно погасший, или потускневший от забот и переживаний. Женщина выдавила еле заметную улыбку, проговорив:
— Ты делаешь мне повторное предложение?
— Как угодно. Мы с тобой давно не дети, поэтому не стоит вдаваться в уговоры, капризы, по типу: «Я подумаю, я посмотрю». Хильде без тебя очень плохо. Ей нужна мать, в конце концов.
— А тебе? Тебе плохо? Без меня?
Я ничего не ответил. А что отвечать? Конечно же, если бы Неринга вернулась, стало бы всем хорошо. Хотя, прошло столько времени, столько всего произошло, за этот период. Смог бы я её простить, смог бы начать сначала жить одной семьёй? И я боялся себе признаться в этом – однозначно смог бы. Ведь не всё было плохо, не только скорби, непонимания, измена наполняли наши отношения. Да и то, разве Неринга мне изменяла? Мы не жили вместе, а она ещё молодая женщина, ей хотелось обычного, человеческого счастья. Со мной его, вероятно, она не видела.
— Я хотел бы, чтобы ты вернулась! – просто ответил я, без малейшей паузы в словах.
И это было искренне. Неринга снова улыбнулась, теперь я видел, как Хильда похожа на неё в такие минуты. Она притронулась рукой к монитору, чуть погладив его, будто желая дотянутся до реальности сквозь тысячу километров, затем сказала:
— Спасибо за эти слова. Если бы ты знал, как они сейчас важны для меня.
— Мамочка, приезжай, пожалуйста, — этот голос Хильды прозвучал у меня за спиной.
Я не заметил, как она вошла, видимо, слышала наш разговор. Теперь, обливаясь слезами, она просила, нет умоляла о том, чего желала больше всего. Неринга тоже заплакала, и не в силах сдерживать эмоции, закрыла крышку ноутбука.
— Она приедет? – глядя на меня взглядом полным надежды спрашивала Хильда, вытирая слёзы, которые продолжали непослушно струится с глаз. — Ведь правда, она приедет?
— Думаю да, — пообещал я. — Теперь уж точно, не сомневайся.