Темное царство и его жертвы

        Выдающийся русский критик Н. А. Добролюбов дал своей статье о пьесе корифея отечественной драматургии А. Н. Островского «Гроза» название «Луч света в темном царстве», и это образное выражение очень точно и емко раскрывает внутреннее содержание знаменитого произведения. Действительно, главная героиня – Катерина – оказывается на фоне окружающей ее тусклой, косной и бездушной среды таким необыкновенно ярким и сильным по характеру человеком, такой крупной личностью, что ее появление среди безликих и бесцветных обитателей купеческих особняков за высокими заборами и вправду становится в чем-то похожим на луч живого солнечного света, дерзко прорезающий застоявшиеся потемки, пусть лишь на одно короткое мгновение. Но слишком неравны силы. Вскоре обреченная Катерина трагически гибнет, осужденная и отвергнутая «темным царством» купеческого и мещанского захолустья, и над этим провинциальным миром сгущается прежний, еще более плотный и удушливый мрак. Автор пьесы, а вслед за ним и критик, убедительно показывают на примере печальной судьбы Катерины, как необъятна и губительна власть «темного царства», противостоять которому оказывается не в состоянии даже такой смелый и свободный душой человек, как сама Катерина, не говоря уже о других, гораздо более слабых и забитых жертвах этой мрачной среды.
        Так кто же они, эти несчастные, ни в чем не повинные жертвы страшного царства ханжей и самодуров?

        О самой главной и наиболее очевидной жертве уродливых социальных отношений уже немного сказано в начале. Это – Катерина, чья беспокойная, мятущаяся, страстно ищущая ответов на жизненные вопросы и в то же время обостренно чувствующая, глубокая натура не могла смириться с бесчеловечными условиями жизни в «темном царстве». Ее гибель была предсказуема заранее, и Катерина сама отчаянно шла ей навстречу, безоглядно отдаваясь во власть своей любви к Борису, племяннику купца Дикого. Финальная гибель Катерины стала жестокой расплатой за дерзко брошенный ею вызов мертвящему всё живое миру толстосумов и домашних тиранов. Но зато своей гибелью Катерина избавилась от рабской покорности «темному царству», разорвала его тесные путы и ушла из жизни свободной и непокоренной. Об этом говорит Кулигин в последней своей реплике, завершающей пьесу на высокой, трагической, но одновременно и очищающей ноте протеста против безраздельного господства консервативного бытового уклада над живыми интересами человеческой личности.

        Показательно также, что и Тихон, слабый и безответный муж Катерины, еще одна из многочисленных жертв страшного царства, потрясенный гибелью жены, в отчаянии осмеливается бросить упек одной из самых ярких и наглядно выведенных драматургом фигур этого зловещего мира – своей матери, Кабанихе. Но и здесь борьба с самого начала безнадежна, и гневные ответные реплики Кабанихи доказывают, что уж сына-то она не отпустит из-под своей мстительной и лицемерной власти. Таким образом, Тихон так и остается (так же, как и Кулигин, и эпизодический персонаж пьесы мещанин Шапкин) покорной, сломленной, беспрекословной жертвой «темного царства».

        Однако этими персонажами еще не исчерпывается перечень страдальцев и жертв. Примером того, как способна аморальная, ханжеская среда уродовать живые человеческие души, слепо толкая их на путь порока, выступает в пьесе сестра Тихона – Варвара. Она, как и Катерина, тоже оказывается очень страстной натурой, неудовлетворенной скудными условиями зависимого существования, но, в отличие от Катерины, отчетливо понимает, насколько гибельной стала бы ее попытка одинокой борьбы со страшной силой обывательского мира. Поэтому она внешне принимает навязываемые ей Кабанихой лживые формы поведения, но на самом деле остается внутренне чужда этим лицемерным путам, тайком предаваясь запретной и осуждаемой «темным царством» любви к приказчику Дикого. В этой любви Варвара ищет выход своим самым заветным женским чувствам и сердечным стремлениям, которым нет возможности по-иному реализоваться в удушающей атмосфере дома Кабанихи. Тем вдвойне горше и нестерпимее Варваре опять возвращаться с мимолетных свиданий в опостылевший ей ханжеский мир. Недаром она однажды призналась Катерине, что непременно когда-нибудь убежит из этого дома – прочь от губящего живые души «темного царства». В этом выражается ее пассивный, но искренний протест.

        И, наконец, следует сказать еще об одной жертве «темного царства» – талантливом и самобытном русском человеке, механике-самоучке Кулигине, занятом поисками «вечного двигателя», но не ради собственной корысти, а для того, чтобы обещанный англичанами миллион щедро потратить на нужды «общества», то есть таких же бедных и нуждающихся в самом необходимом людей, как он сам. Однако именно это наивное бескорыстие чудака Кулигина вызывает бешеную ненависть у скопидома и самодура купца Дикого, который готов безудержно швырять деньги в пьяном кураже исключительно по собственной грубой прихоти. Надо ли говорить, с каким презрением относится этот богач-миллионщик, гордящийся своим несчетным торговым капиталом, к какому-то нищему мечтателю, осмеливающемуся что-то там возражать «самому» Дикому! 

        В этих контрастных противопоставлениях Бориса и Кулигина – Дикому, Варвары и Катерины – Кабанихе драматург детально показывает верхний и нижний социальные полюсы «темного царства», причем выясняется, что по душевным и чисто человеческим качествам жертвы этого царства почти всегда превосходят своих притеснителей и мучителей, но, к сожалению, богатство, власть и отупляющая сила купеческих (а точнее – торгашеских) традиций остаются отнюдь не на их стороне. Поэтому и Борис, самая жалкая, может быть, из всех жертв «темного царства», оказывается, несмотря на всю свою любовь к Катерине, недостоин этой любви, невольно став причиной ее трагической гибели, бессильного отчаяния Тихона и злорадного торжества Кабанихи с Диким. Он даже не предпринял никакой, даже самой слабой попытки спасти Катерину, за что и был сурово наказан роковой потерей любимого человека.

        Вот так, в резком разделении нахрапистой силы и терпеливой покорности, тупого самодовольства и приниженной забитости, бездушной черствости и робкой, осужденной «темным царством» искренней любви, создается Островским в «Грозе» ужасающая картина губительного для человеческой души жестокого мира «темного царства» и его бесправных, заранее обреченных на поражение злополучных жертв. Неслучайно поэтому возникло то потрясающее впечатление, которое произвела пьеса на зрителей-современников, и не зря критик-демократ Добролюбов в своей статье призвал всё русское общество дружно подняться на решительную борьбу с силами «темного царства» – ради спасения его безвестных, изверившихся, невинно страдающих жертв.

Февраль 1997