Один день волшебного лета

Это было лето две тысячи тринадцатого года. Лучшее лето в моей жизни. Оно имело вкус свежей клубники и крыжовника, а  запах дерева и свежести. Оно имело вкус свободы и запах счастья.

Мне было тринадцать, и я жила на даче вместе с бабушкой и дедушкой. До экзаменов была ещё уйма времени, так что можно было просто наслаждаться каникулами. Все дни были похожи друг на друга, и вместе с тем неповторимы.

 Я каждое утро просыпалась окруженная ароматом древесины, из которой мой дедушка построил дом, и шла завтракать. Это был самый вкусный чай в моей жизни: горячий, с нотками мяты мелисы и листьев смородины, которые бабушка собрала утром специально для чая, и двумя ложечками сахара. Чай бабушка наливала в стакан с металлическим подстаканником, на тарелочке лежали бутерброды с сыром и листьями салата, прямо как я люблю. Я могла бы и сама сделать себе завтрак, не маленькая уже, но для бабушки это было в радость, кода она заботилась обо мне, она словно переносилась в то время, кода я была младше, а она моложе. 

Потом я одевалась и шла полоть огород. Я представляла тебя бравым капитаном, который в одиночку ведёт бой против армии сорняков, которые напали на беззащитный город морковок и лука. Я сражалась, выискивала даже самую мелкую лебеду и мокрицу, ни один лазутчик не ускользал от моих глаз. Всех найденных врагов я безжалостно скидывала в тюрьму – большое ведро, а когда с прополкой было покончено, я вываливала содержимое в компостную яму – высшую меру наказания за преступления против овощей и ягод. Помилованных не было.

После прополки бабушка звала меня обедать. Сколько бы супов я не попробовала, а лучше тех бабушкиных супов, в которые прямо перед едой крошили зелёный лучок прямо с грядки. К супу тоже полагались бутерброды с сыром и салатом. Супы разные были. Только невкусных не было. Я горжусь тем, что переняла от бабушки «чувство продуктов», когда на подсознательном уровне знаешь, как будет вкусно. Вот только вкуснее, чем у неё никогда не будет.

После обеда я могла заниматься, чем хочу. Обычно я бежала кататься на тарзанке. По сути, это была простая покрышка от машины привязанная  канатом к большой ветке старой берёзы возле оврага. Ребята с нашего дачного массива хватались руками за покрышку, отходили от оврага так далеко, как получалось, а потом резко со всей силы отталкивались ногами и летели над оврагом. Большой удачей было в овраг не упасть  и вернуться в исходную точку. Что бы рукам было не так больно, многие ребята приносили перчатки. Однажды, катаясь на тарзанке, я неудачно упала и приземлилась в муравейник. Жалко мне себя не было, муравьиный дом падение смягчил. А вот то, что муравьи остались без дома, было грустно. В итоге мы с ребятами несколько часов приносили муравьям хвою, мелкие веточки и разную еду. Это было так интересно, наблюдать за жизнью насекомых.

А потом был ужин. Макароны по-флотски или пюре с котлеткой или жареная рыбка с кашей или что угодно, моя бабушка всегда готовила, что-то вкусное. К основному блюду полагался салатик из свежих овощей, сорванных прямо перед едой. Дедушка не любил, кода за столом кто-то разговаривает, но от этого обстановка за столом не была мрачной. Наоборот, мы все наслаждались едой, не отвлекаясь на разговоры.

После ужина мы садились смотреть телевизор: ещё пузатый, но уже цветной. Дедушка растапливал печку, и домик наполнялся запахом жженой бересты. Мне было не важно, что там показывают по телевизору, новости или очередную серию сериала. Было важно, что бабушка вяжет мне на зиму новую шапку, дедушка внимательно внимает всему, что говорят на экране, а я обнимаю их, иногда отвлекаясь на чтение книжки из списка летнего чтения.

Лёжа в кровати, когда все гигиенические процедуры сделаны, я прижималась к тёплому и мягкому боку бабушки, и обнимала ночную игрушку. Я быстро засыпала, ведь чем раньше я усну, тем быстрее проснусь, и наступит ещё один потрясающий день.

Время идёт, мне уже не тринадцать, как было тем летом, а двадцать. Бабушка с дедушкой тоже, увы, не молодеют. Но во мне жива память. Берегите своих стариков.