Брюхо

  Вчера мы с дружками Дон Кихотом и Санчо Панчо, с трудом рассовав карму по карманам, набухались до такой степени во Дворце прививок великосветских манер, что на заугольной распродаже барахла, по-панковски запаниковав, приняли медный таз цирюльника за золотой шлем Мамбрина.
  Санчо от недосыпа в закрома сна чуть было не свихнулся.
  Дон выглядел бледнее спирохеты Венсана.
  Обкуренный я с полным мочевым пузырём повёз их в отель Мажестик, еле вписываясь в поворот на бульварной Las Vegas Strip сверкающей рекламной анакондой, на семь миль протянувшейся с Юга на Север.
  У подъезда нас встретил знакомый дормен японец Ни то Ни сё, торговавший из-под полы транквилизаторами и наркотиками.
  Взглянув на него, я решил ни во что не вникать, не то промокну от напряжения.
  В тот момент я почувствовал себя подпорченным продуктом не нашего времени и принялся интенсивно втягивать носом пустынный воздух Невады.
  Унюхав исходящий от дормена запах жеманной каши с саке, я заметил упитанному Санчо, что хочется поместить себя в вакуум и не дышать, и что во мне начинает сказываться тактика выживания из себя дармоеда - ощущение захватывающее, но бесперспективное.
  Панчо заметно огорчился.
  Он явно не хотел терять верного собутыльника, хотя и считался по бумагам преданным оруженосцем и поставщиком протеина Дон Кихота.
  Мне всячески хотелось ему чем-нибудь помочь, и я посоветовал ему заняться аэробикой, чтобы всё было тип-топ.
  Видя в каком я нахожусь смятении, всезнайка японец Ни то Ни сё сказал, что по-испански Панчо означает живот, пузо, брюхо и побежал  домой, где у него был припрятан набор для харакири.