Глава 43

 Ева пришла в себя и попыталась понять, где она находится. Кровать, темная комната, задернутые  шторы на огромном окне...Она огляделась и едва не вскрикнула, заметив у противоположной стены силуэт. Некто, стоявший там, мгновенно встрепенулся, подался вперед и в каких-то два шага очутился рядом, опустившись на колени перед ее лицом.

-Евочка! Очнулась наконец!- в круг тусклого света ночника из мрака выплыло лицо Олега.   
   
    Она нахмурилась, силясь понять, что случилось.  Но память, как назло, ничего не подсказывала. Последнее, что приходило в голову-они собирались на юбилей к Шлеп-ноге. Неужели ей стало плохо и они не поехали? Ева  облизала пересохшие губы, нащупав языком корочку запекшейся крови.Она упала и разбилась что ли?  Почему муж так встревожен. Муж... Ева мысленно словно споткнулась об это слово. Оно, как заноза, беспокоило ее. Будто пряталось за ним что-то страшное,  неприятное, а может даже отвратительное. Настолько, что ни разговаривать с Олегом, ни даже смотреть в его сторону не хотелось. Она снова закрыла глаза и Сабанеев истолковал это по-своему.
-Отдохнуть хочешь? Отдыхай, девочка... Тебе полезно. Если что-я внизу, только позови, - он поцеловал ей руку и вышел, закрыв за собой дверь.
 
   Ева снова открыла глаза, силясь вспомнить, что произошло, но как ни напрягала память, ничего на ум не приходило. От этих попыток у нее разболелась голова. Она встала и кое-как добрела до туалета, превозмогая дурноту. Плеснула водой в лицо и схватилась за раковину, силясь остановить кружение в глазах. Крепко зажмурилась, открыла глаза-кажется, отпустило. Огляделась, зацепилась взглядом за душевую. Душ... Что-то вспыхнуло в голове. Будто на мгновение в темной комнате включилась лампочка, осветив картинку: она сидит внутри под струями воды и глядит в пустоту. Ева начинала бояться, что сходит с ума. Нечто явно произошло, но ни вспомнить, ни осознать... Будто провал в голове. А вдруг у нее раздвоение личности, и  другое «я» просто взяло и выключило ее сознание на какое-то время? Говорил же доктор эээ...этот, как там его? Айболит? Нет, тот под деревом сидит. А этот... Этот тоже со сказочной фамилией. Друг Олега, он еще ей укол вколол. Укол?! Откуда укол? Ева потрясла головой и чуть не расплакалась от страха. Ей на какой-то момент даже захотелось позвать Сабанеева и расспросить, что произошло. Но стало боязно: а вдруг и правда скажет, что с ней случился приступ сумасшествия? Нет! Лучше уж она сама потихоньку вспомнит. Так хоть есть надежда...
 
  Шатаясь, добрела до кровати, повалилась на постель и закрыла глаза: забег до туалета отнял много сил, да и глаза слипались, словно намазанные клеем. Она вздохнула и уплыла в беспокойный сон. Ей снились кошмары: какая-то тень маячила в углу и шептала что-то неразборчивое, отчего ее прошибал животный ужас, и зубы сами собой отстукивали чечетку.  Ева подскакивала в холодном поту, и тут же снова проваливалась в кошмары. И с каждым разом тень оказывалась все ближе, а шепот-все громче, пока наконец она не разглядела своего двойника. Он тянул к ней призрачные руки и шептал все громче, переходя на скулеж, а она вжалась в постель и хотела звать на помощь, но голос отказал ей...

-Тебе конец! – прошипел двойник, схватив ее за щиколотку. Ева взвизгнула и проснулась.

-Тише-тише,-ласково проговорил над ухом  женский голос.
   
   Она ошалело огляделась и заметила рядом с собой Марь Степанну. Экономка сидела на краешке кровати и осторожно гладила ее по голове. На прикроватной тумбочке красовался небольшой поднос с творожной запеканкой, джемом, булочкой и ромашковым чаем.
-
Это Вы? – удивленно проговорила молодая женщина.

-Ну да...Олег Борисович велел хорошенько о тебе позаботиться, девочка. Давай-ка поедим, а потом надо выпить таблетки.

-Таблетки? – нахмурилась та, - Я что, так больна?

-Нет, но лекарства надо пить, чтобы не разболеться. Давай...

-Какой сегодня день?-Ева вытерла испарину на лбу и взяла тарелку с подноса.

- Понедельник... Ты двое суток был в беспамятстве.
-
-Сабанеев дома? – запеканка оказалась настолько вкусной, что хотелось проглотить язык. Она проголодалась так, что даже не замечала, как говорит с набитым ртом.

-Нет,  он уехал до вечера, - покачала головой Марья Степановна, - Ты ешь-ешь, не спеши... Вкусно?

-Угу...-Ева внезапно перестала жевать и сглотнула,  -А Вы почему такая добрая? То есть я хочу сказать... Это Он Вам приказал?

   Экономка тихонько рассмеялась.

-Нет, Евочка, этого он мне приказать никак не может.

-Но почему тогда? Я думала, что не нравлюсь Вам.

-Это не так. Более того, ты мне кое-кого напоминаешь... Но об этом-после, а сейчас- доедай и принимай таблетку...
 
   Внезапно внизу хлопнула дверь и раздался голос Петровича. Охранник звал Марь Степанну. Та поморщилась.

-Ты доедай, пей таблетку, а я сейчас... – с этими словами она вышла.
 
   Ева залпом допила чай, потянулась к стакану с водой, взяла таблетку, но замерла, пораженная страшной мыслью: а что, если Марь Степанна ее отравить хочет? В самом деле, то, что женщина держалась букой, она помнила прекрасно. И тут вдруг экономка раздобрилась...Странно.  «Он мне этого приказать не может...» И, ведь, не врала, кажется. Значит, добрая она не по указке Сабанеева. Да и вообще... Ева все еще не вспомнила,  что произошло такого, чтобы ее память отключилась. Может быть, это экономка ее чем-то подпоила?
 
  Ее размышления прервал  скрип открывающейся двери. Ева поспешно спрятала таблетку под подушку и выпила воду. Марь Степанна, улыбаясь как ни в чем не бывало, вошла в комнату и взяла с тумбочки поднос.

-Приняла лекарство? Вот и молодец.А теперь-поспи...

-А что за лекарство мне прописал доктор? – как можно равнодушнее поинтересовалась Ева.

-Успокоительные... Ты же упала в гостях, помнишь? Пошла поздно вечером в душ и упала. Доктор сказал, это от постоянного стресса у тебя нервное истощение и проблемы с давлением.

 -Помню конечно, - усиленно закивала та, соображая, насколько сказанное может быть правдой.
   
   Экономка снова улыбнулась, но как-то напряженно. Будто ждала чего-то. «Ах, ну да! Я сейчас по  идее должна начать засыпать»,- мелькнула в голове догадка. Она зевнула как можно убедительнее и  забралась под одеяло. Марь Степанна удовлетворилась этой маленькой хитростью и вышла, притворив за собой дверь, а Ева соскочила с постели и смыла таблетку в унитаз. Потом вернулась под одеяло, задумалась. Если та ей не наврала, то на юбилей они все-таки добрались и там она упала... Почему упала? Откуда постоянный стресс? Странная штука память! Ведь прекрасно помнила, кто такой Олег, и кто такая Марь Степанна, могла без запинки рассказать почти всю свою биографию, но напрочь забыла что-то важное, касаемо отношений с мужем. Мужем... Была какая-то неясность, напряжение... Ева никак не могла поймать ускользающую мысль. Олег явно переживал за нее, но от него подсознательно отворачивало.
 Она прикрыла глаза и в отчаянии побилась головой о спинку кровати.  Нужно во что бы то ни стало все вспомнить, иначе она рискует!   Чем рискует? Вопросы-вопросы-вопросы, и никакой конкретики. Она бы конечно позвонила Соньке и поболтала, но...Стоп! Ева сильно прикусила многострадальную губу и ойкнула от боли. Вот же оно! Соня и Надя думают, что она не в Энске потому, что Олег запретил ей с ними общаться. Вот откуда неприязнь к Сабанееву! Запер ее в золотой клетке под угрозой расправы с близкими... И все, вроде, сходится. Жила в постоянном страхе за них... Естественно, что схлопотала нервное истощение и упала. Вот только... почему она совсем-совсем ничего не помнит о той ночи?! Еще и Марь Степанна со своими таблетками...
 
  Ева облегченно выдохнула: кажется, она не сошла с ума! Даже тихонько рассмеялась.
 

  Сабанеев приходил к  ней каждый вечер. Что-то рассказывал, натужно шутил, обеспокоенно интересовался здоровьем... Еве эти визиты были в тягость.Мало того, что видеть его не хотелось, так еще и приходилось притворяться, что  лекарства действуют надлежащим образом. Но вот каким образом? Если это успокоительные, значит должна быть сонливость и заторможенность... А если нет? Она сжималась под одеялом в комок и просто молчала, глядя в потолок. Олег, видимо, истолковывал это по-своему, но навещать не переставал. Не ослабляла свои неусыпный контроль и экономка. Три раза в день заходила с неизменным подносом и неизменным же лекарством, которое Ева каждый раз смывала в унитаз. Но эти двое определенно чего-то от нее ожидали, и это нервировало. Осторожные расспросы при разговоре с Марь Степанной мало что прояснили: да, успокоительные должны вот-вот помочь... Нет, если не помогут, то Михаил Иванович назначит что-то другое. Какой Михаил Иванович?  Друг Олега Борисовича-психиатр.
 
  Ева  поняла, что это Буянов выписал ей пилюли. Вспомнила, в каком состоянии этот «друг» держал ее  мать, и окончательно уверилась, что тут дело нечисто. Ей стало по-настоящему страшно. А что, если на выходе они хотят сделать из нее психа? Поразмыслив хорошенько,Ева решила, что лучше всего изображать из себя человека в бодрости, здравом уме и твердой памяти. Пока ее пытаются убедить в том, что хотят вылечить. Что ж...Она станет «выздоравливать». А там... там видно будет.

http://proza.ru/2020/10/02/762 - продолжение
------------------------------