Ау, принц, ау

– П-шёл вон! Вон, я сказала! –  проорала Люська, и удар дверью об стену потряс предпраздничную благость многоэтажки. Следом она вытолкала на лестничную площадку и незадачливого гостя:

– В семью! - рявкнула она и уже тише, жалеючи, повторила, - В семью, убогий!

– Но как же новый год вдвоем? Я же готов, завтра, пополудни… и весь к ногам твоим, любимая… – тут же растерянно залепетал, видимо всё ещё не теряющий надежды, ухажёр.

– К ногам супруги дражайшей припади… и там же возлежи! Или не так…

Она откинула назад волосы, заученным движением расправила плечи и гаркнула в спину гостю:

– Возляг!

Люська, удостоверившись, что постороннее тело покинуло парадную, уже возвращаясь в квартиру, чуть слышно бормотала:

– Настрогают убогих, а я мучайся!

…Ёлка мигала огнями, стол искрился хрусталём и даже мамин фарфор и бабушкины серебряные вилочки замерли в ожидании…

– А собственно, чего вы ждали? – яростно спросила Люська у скатерти с товарками, решительно собирая белоснежную крахмальную красавицу за четыре угла. – ПрЫнца, что ли, на белом коне и в лаковых штиблетах? Так нынче прЫнцы-то не в тренде. Нынче в тренде одни только депутатские сынки, ведь даже олигарховских всех давно уже к рукам прибрали…

Хрусталь и фарфор от неминуемой гибели спас дверной звонок. Девушка отпустила углы скатерти и даже машинально их расправила. "Неужто вернулся, окаянный?.."
Тем не менее, поправляя на ходу волосы, вернулась в прихожую, вздохнула и рывком открыла дверь.

– Вот, – облепленный снежным крошевом малец протянул ей маленькую, завернутую в подарочную бумагу, коробочку, – вам дядечка чудной просил отдать … и, что он – прощеньица просит…

– Ага, спасибо, мелкий! – Люська приняла передачу, и пацаненок тут же вихрем рванул вниз по ступеням. Она же закрыла дверь и, разглядывая на ходу нежданный подарок, вернулась в комнату.

– Любить-ворошить… Какие нежности при нашей бедности, – девушка нерешительно покрутила в пальцах коробочку и даже подергала за бантик, но потом вздохнула, и всё же положила её под ёлку. – Нет, подарки мы вскрывать будем после. Только после тщательной и интенсивной встречи нового года! А потому, подруга, не погреметь ли нам хрусталем, если уж у нас даже подарки вдруг нарисовались? Проводим его, чтоб ему… скатертью дорожка?

И она прошла в кухню, откуда вернулась с холодцом и нарезкой. Затем покрутила в руках бутылки с шампанским и водкой, и решительно убрала шампанское со стола.

– Шипучку лучше поутру… Кто пьет шипучку по утрам, тарам-парам, тарам-парам… Ну, что ж, помянем безвременно почивший… – и уже усаживаясь за стол, она мельком глянула на часы. Те в ответ лишь укоризненно покачали маятником и громогласно пробили полдень. Люська качнула им головой, соглашаясь, но продолжила, – я и говорю – безвременно почивший год. Устал он, болезный, вот и ушёл от нас пораньше!

Девушка наплескала сразу в две рюмки и положила в две тарелки разнообразной снеди.

– Вот, всегда хотела новый год встретить с умным человеком! А умный у нас кто? Умная у нас я. А, потому – будем!

Люська по-гусарски опрокинула одну за другой обе рюмки в рот, проглотила, вздрогнула и затрясла головой.

– Любить-ворошить… – сипло выдавила она, одновременно тыкая вилкой в нарезку и смахивая выступившую слезу. – Прав же был папенька – крепка советская власть!

– …Да папенька бы тебе ручонки отбил, если б узрел такое непотребство!

Люська, багровея лицом, подняла глаза от тарелки с закуской и уставилась на… сидящую напротив барышню, чем-то неуловимо знакомую, но с невиданной в здешних краях высокой прической и одетую при том в вычурное бальное платье.

– Ты кто такая?.. Ты кто такая, чтоб… чтоб рассуждать об моём папеньке? Может ты ещё и о маменьке моей мнение имеешь?

– Имею, имею… и о тебе, подруга, тоже имею.

– Ты… кто? – невольно скосив глаза на бутылку, спросила Люська.

– Люсиль я. Папенька именно так нас назвать желал, да только бабушка побоялась, что папеньку нашего «на карандаш» возьмут за такое дочкино имечко, вот в Людмилы и записала. Ну а ты-то и вовсе как-то очень уж стремительно нас в Люськи определила…

– Так, горячка моя белая, постой, не спеши! Голову мне не морочь, я же у тебя ясно спросила: «Ты кто?», а не «Как тебя звать-величать?»

– О-оо! – Люсиль закатила глаза к люстре. – Ты же хотела новый год встретить с собой любимой? Ну так я она и есть – та самая. Любимая! И вот что, ты мне шампанского плесни – всё ж не прачка я, какая, чтобы водку хлестать!

«А и плесну! – решила тогда Люська. – Горячка – не горячка, но ведь права же!»

…И – понеслось: девочки пили, девочки пели… Люсиль водила Люську по кругу, заставляя ту держать спину и поводить плечиком, учила смеяться, прикрывая губы ладошкой…

 Они синхронно стреляли глазками в экран телевизора и томно выгибали спинку… а потом валялись на диване и блажили на два голоса «Ты помнишь, как все начиналось?..» и снова прижавшись щека к щеке плясали польку под громогласное " Саша, ты помнишь нашу встречу?"..

Часы очередной раз укоризненно качнув маятником, пробили полночь и тогда Люсиль сказала:

– Всё, сказка кончилась. Пора мне. – Она залихватски подмигнула, встала и, пытаясь поправить ладонями порядком растрепавшуюся прическу, спросила, – Да, а ты чего хочешь-то больше всего?

– Я? Ну… принца, наверное, – раскрасневшаяся Люська сдула упавший на глаза локон.

– Прын-ца, значит… – невнятно, из-за зажатой в зубах шпильки, пробормотала Люсиль, потом, вынув и определив её на нужное место в волосах, уже нормальным голосом продолжила, – И какого же тебе надобно принца? Блондин? Брюнет? Или атлет?

– Да любого, я не привередливая, лишь бы – принц!

Люсиль внимательно на неё посмотрела, пожала плечами, и предложила:

– Может, тогда стоит посмотреть подарки?

Люська скептически оглянулась на ёлку, но всё же подошла к ней и подняла одинокую коробочку.

Сорвала упаковку, на миг замерев, разглядывая футляр, в какие обычно помещали кольца.

Хмыкнула и открыла.

Но внутри лежала лишь маленькая, сложенная пополам подарочная открытка: «С новым годом! Исполнения всех желаний!»

– Увы и ах, вы не герой моего романа. Я принца жду, но где ж его взять… – грустно прошептала Люська, роняя подарок на пол, и медленно оборачиваясь к Люсиль. Но той с ней уже не было.

И девушка пошла спать, а чего ждать? Чудес и деда Мороза? Нет уж, увольте.

Всю ночь ей снились балы, кавалеры и … даже один расчудесный принц. Он склонял голову, приглашая ее на вальс, улыбался, кружил с ней по залу и лихорадочно молчал. И Люська тоже молчала, потому что боялась, по привычке брякнуть что-нибудь непотребное.

…Разбудил ее звонок в дверь. Машинально накинув халат и шаркая шлёпанцами, она пошла открывать.

А на пороге стоял… коленопреклонённый красавец-мужчина и сжимал над головой букет роз.

– Дорогая Людмила, прости меня. Я тебя не достоин, – бархатным баритоном пророкотал пришелец, после чего встал, отряхнул с колен подъездную пыль и протянул Люське бумажный листочек, – распишитесь, пожалуйста.

– Это что? – щурясь со сна, махнула та на букет.

– Цветы, с извинениями. Вчера заказали для Вас.

– Ага… Вчера, значит… – она поставила закорючку на бланке и приняла букет. – А от кого?

– Простите, но заказчик пожелал остаться анонимным. – Парень элегантно кивнул, развернулся и не спеша пошел на выход.

На тёмной куртке во всю спину красовалась надпись: «ООО «Принц на час – сервис».