Ловцы снов

               

                ЛОВЦЫ   СНОВ
               
                1

       Первая пуля прошла мимо, взбив на бруствере фонтанчик сухой пыли. Вторая впилась в глиняную стенку окопа, рядом с головой, осой ужалив небритую щеку. Иван присел на дно окопа, грязной рукой зажав саднящую ранку.
      - Мажешь, гад, - равнодушно ругнул он немецкого снайпера.
Иван, прищурившись, взглянул на безжалостно палящее солнце, и устало вздохнув, прикрыл глаза. Нечего было даже и думать, чтобы днем добраться до реки, надо ждать темноты. Он уже в который раз подумал о том, как ждут его в землянке раненые, умирающие от жажды бойцы. Как мечется от одного раненого к другому медсестричка Любочка, устало шепча: “Потерпи, миленький! Потерпи немного, миленький!” И что же ей еще говорить, если у нее больше ничего, кроме слов утешения, для них не осталось. Иван подумал о своем ротном, который лежал там же, в землянке, раненый в живот осколком снаряда. Ему вспомнились воспаленные, безумные глаза лейтенанта и его жаркий шепот: “Только вернись, Ваньша!”
       - Я вернусь, Паша, - пробормотал Иван, - обязательно вернусь.
От испепеляющего зноя и жажды, он утратил чувство реальности, временами проваливаясь в спасительное забытье. И в этом забытьи он жадно пил обжигающе студеную колодезную воду. Он зачерпывал ее горстями из деревянного ведра и все пил и пил, и никак не мог напиться. В очередной раз, вынырнув из небытия, Иван услышал приближающийся гул.
        “ – Немцы, - определил он на слух, - бомбить летят”.
Иван не ошибся, вскоре в стороне наших позиций стали падать бомбы и окоп, в котором он сидел, весь затрясся от близких разрывов. В это время с нашей стороны по врагу ударила артиллерия, и гул от разрывов тяжелых бомб смешался с раскатами артиллерийской канонады.
        “ – А ведь это шанс, - вяло шевельнулась в мозгу мысль, - чем черт не шутит, может проскочу?”
Иван снял с головы каску, нацепил ее на штык “трехлинейки” и осторожно поднял над окопом. Пять секунд, десять, ничего не произошло, обшарпанная каска, целехонькая, висела на трехгранном штыке.
        “ – Ну что, - пробормотал он, - где наша не пропадала?”
Надев каску на голову, взяв вещмешок с пустыми флягами и винтовку, Иван быстро, насколько это было возможно, выскочил из окопа и бросился бежать к спасительной реке.  До реки было не более сотни метров, но Ивану всерьез казалось, что он их никогда не преодолеет. Но вот, слава Богу, все было позади, он с разбегу бросился в реку и стоя в ней по пояс, стал жадно пить воду. Немного утолив жажду, Иван стал набирать воду во фляги и скоро уже он был готов к возвращению. Звуки разрывов, между тем, прекратились. Стала затихать и артиллерийская пальба. Немецкие самолеты, истратив весь боекомплект, выстроились в боевой порядок, и взяли курс на запад.
    - Пора! – воскликнул Иван и, подхватив вещмешок с винтовкой, побежал к своим окопам.
Стрельба окончательно стихла, и обратный путь он преодолевал в полной тишине. Ему даже казалось, что он слышит стрекот беспечных кузнечиков в траве. Иван бежал и все ждал, когда раздастся выстрел в спину, хоть он и не раз слышал от опытных ветеранов, что свою пулю, ту, что принесет тебе забвение, услышать нельзя. Но вот и окоп, он спрыгнул в него и упал на живот, жадно вдыхая раскаленный воздух. Немного отдышавшись, Иван поспешил к землянке, нельзя было терять время, немцы, наверняка, уже опомнились.
     - Я иду, Паша, - шептал он, волоча по земле вещмешок со спасительной влагой, - я уже иду.
Ну, вот уже последний поворот перед землянкой, Иван преодолел его и оторопел: на том месте, где еще недавно была землянка, сейчас зияла огромная, дымящаяся воронка от бомбы. Он стоял и растерянно оглядывался по сторонам, надеясь, что хоть кто-нибудь уцелел, все еще держа за лямку вещмешок с флягами. В это время мир будто взорвался, Иван почувствовал нестерпимую, жгучую боль в спине и ему навстречу стала стремительно приближаться земля. Он упал лицом в разрыхленную взрывом бомбы глину и прохрипел:
     -А-а-а…, Всё.…, Таки.…, Достал…
И тихо, будто кому-то жалуясь, почти плача, прошептал: “Мама…”
Последним, что он запомнил, был запах пропитанной смертью земли. Вдохнув этот отравленный воздух навылет простреленными легкими, Иван потерял сознание.

                2

       Иван потянулся в постели и, свесив ноги с дивана, сел.
       - Блин, - поморщившись, пробормотал он, - что за хрень мне приснилась? Ну, Димон, удружил, спасибо… Вечно с ним влипнешь в историю. Опять развели как лоха.
       Чтобы хоть немного понять, о чем Иван, с такой досадой говорил, надо, вероятно, сказать пару слов о его приятеле, Диме и открутить события на день назад. Иван с Димой вместе работали в отделе одного из Московских ЗАО и дружили со школьной скамьи. Дружили какое-то время и семьями, до тех пор, пока Иван не развелся с Дашей. Дима, как мог, старался помочь другу не свалиться в депрессию. Знакомил с незамужними подругами жены, но у Ивана, почему-то, с ними как-то всё не срасталось. Вот и недавно, Дима принес Ивану рекламный листок такого содержания:
             Международная Корпорация “ ЛОВЦЫ СНОВ”
        Предлагает незабываемые впечатления на любой выбор!
           Сны на заказ! Разумные цены! Гарантия качества!
Где он раздобыл это объявление, Дима загадочно промолчал, но Иван догадывался, что тот его взял, вероятно, в почтовом ящике или возле станции метро. И вот вчера, после работы, Иван зашел в офис по указанному в объявлении адресу и заключил договор на оказание услуг с менеджером фирмы. Затем ему на голову надели шапочку с электродами и чем-то помигали в глаза. А на прощанье, вручив пузырек с зелеными пилюлями, клятвенно заверили, что этой же ночью Иван увидит такой сон, который он не видел никогда. Сон он действительно увидел и этот сон ему не понравился. Поэтому он решил сегодня зайти в офис, чтобы вернуть деньги, что было предусмотрено условиями договора. Контора была расположена на Мясницкой улице, и около десяти утра, Иван подходил к офису корпорации. В офисе он увидел ту же сотрудницу, с которой вчера заключал договор, крашеную блондиночку, на её бейджике значилось имя – Настя. Она его встретила дежурной улыбкой, но без особенной радости, вероятно уже догадываясь о цели визита.
        - Доброе утро! – сказал Иван.
        - Здравствуйте, - ответила Настя.
        - Я хотел бы вернуть деньги за…, - Иван стал подыскивать нужное слово для обозначения оказанной ему услуги.
        - Вам не понравился сон? – подсказала ему девушка.
        - Да, вот именно, не понравился сон.
         - Видите ли, в чем дело, - сказала девушка, - я такие вопросы не решаю…
         “ – Начинается…” - подумал Иван.
         - Вам нужно обратиться к шефу…, Извините, к директору, - поправилась Настя.
         - А где его найти? – поинтересовался Иван.
         - Его искать не нужно, - улыбнулась девушка, - он у себя в кабинете. Третья дверь по коридору налево.
Сотрудница указала рукой направление.
         - Спасибо, - сказал Иван, и двинулся в указанном направлении.
На третьей двери в коридоре красовалась скромная табличка: ДИРЕКТОР. Иван постучал и вошел в дверь. Войдя в помещение, он осмотрелся по сторонам. Кабинет ничем особенным не отличался, обычная офисная мебель и оргтехника, дипломы, сертификаты и фотографии на стенах. Впрочем, одна особенность все-таки была, по всему кабинету были развешены вязаные сеточки круглой формы, разного цвета и размера. Возле большого окна стоял массивный дубовый стол, который как-то тоже не очень вязался с офисной обстановкой. Рядом со столом стояло высокое кожаное кресло, повернутое к окну. Иван остановился посредине кабинета и кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Кресло развернулось к столу, и Иван увидел сидящего в нем гражданина.
         - Доброе утро, - сказал Иван, рассматривая хозяина кабинета.
В кресле сидел мужчина лет пятидесяти, худощавый, в очках. Редкие, черные с проседью волосы на гордо посаженной голове зачесаны назад. Словом обычная, ничем непримечательная внешность, если не считать небольшой бородки – эспаньолки и линялой футболки, которая уже совсем никак не вязалась ни с обстановкой, ни с ее владельцем. В общем, ни кабинет, ни его обитатель, как-то не соответствовали представлению Ивана о Международной Корпорации.
         - Доброе, - приветливо ответил гражданин, буравя вошедшего пристальным взглядом, - присаживайтесь, пожалуйста.
Он указал рукой на кожаное кресло, стоящее возле стола. Иван присел.
         - Я на счет возврата денег, - начал было Иван, - в договоре сказано…
         - Понял, понял, - перебил его директор, - сном остались не довольны? А что именно вам не понравилось? Вас, простите, как зовут?
         - Иван, - он немного растерялся от такого напора.
         - Очень приятно. А меня зовут Эвклид Петрович. Родители так назвали. А родителей и Родину, как известно, не выбирают. Хотя, в последнее время и то и другое стало модно менять. Причем на деньги. Шучу, - на этом месте, хозяин кабинета непринужденно рассмеялся.
         - Эв…, - запнулся Иван.
         - Не ломайте язык, - снова рассмеялся директор, - можете называть меня просто Петровичем. Я не обижусь. Так что вам не понравилось?
         - Да как вам сказать, - задумался Иван, - как-то все уж очень трагично заканчивается…, Во сне, я имею в виду. Я заказывал совсем другое.
В это время открылась дверь и в кабинет вошла уже знакомая Ивану секретарша Петровича. Она положила на стол перед директором скоросшиватель и что-то тихо сказала ему на ухо.
         - Спасибо, Настя, - сказал Петрович, - можешь идти.
Дисциплинированная Настя тихо вышла из кабинета. Некоторое время директор изучал лежащие перед ним бумаги, а потом закрыл и отодвинул от себя скоросшиватель.
         - Отлично, - сказал Петрович, - Иван, давайте не будем отнимать время друг у друга. Я вам вкратце объясню концепцию Компании, вопросы возникнут – задавайте. Вот вы сказали, что сон заканчивается трагически. Видите ли, Иван, дело в том, что ваш сон – это не просто сон - это чья-то жизнь.
         - Что? – не понял Иван, - как это?
         - Меня вчера здесь не было, и вас должны были ввести в курс дела, - Петрович посмотрел на дверь, в которую вышла Настя, - но почему-то этого не сделали. Строго говоря, я не бизнесмен, я - ученый. Мне удалось открыть феномен генетической памяти. Что это такое – постараюсь объяснить. Человеческий мозг – сложнейшее биологическое устройство, созданное природой. Никакой супернавороченный современный компьютер ему в подметки не годится. Вы, Иван, наверное, слышали, что человек использует свой мозг не более чем на десять процентов?
          - Ну да, - подтвердил тот.
          - Тогда для чего нужны остальные девяносто процентов мозга? А ведь природа никогда и ничего просто так не создавала.
Петрович замолчал и вопросительно посмотрел на Ивана. Но тот только пожал плечами.
          - Я хоть и ученый, Иван, но тоже этого не знаю. И мне в результате исследований удалось выяснить, что если некоторые участки мозга обрабатывать сигналами определенной частоты и амплитуды, то человек, в виде сна, может увидеть то, что когда-то пережили его предки. То есть, получается, что память передается от поколения к поколению на генетическом уровне. И если мы сможем раскрыть механизм передачи памяти, то мы сможем овладеть настоящей биологической машиной времени. Понимаете меня? 
Иван не очень уверенно кивнул.
          - На вербальном уровне, кажется, это почти все понимают, - вполголоса, непонятно кому, сказал директор, - а вот практически – это вопрос.
Иван промолчал.            
Петрович придвинул к себе скоросшиватель и, открыв, заглянул в него.
          - Так, - сказал он, - вы, Иван, вчера заказали сон на военную тематику и он вам не понравился.
Петрович вздохнул.
          - А про какую войну вы видели сон? – спросил он Ивана.
Иван наморщил лоб.
          - Да, вроде бы про Великую Отечественную…
          - А как вы это поняли?
          - Там были немцы.
          - Немцы? – директор посмотрел на Ивана поверх очков.
          - Ну, да, - ответил тот, - немцы-фашисты.
          - Наверное, все-таки, нацисты, - задумчиво сказал Петрович, - но, в общем, понятно. А кто из вашей семьи воевал на той войне?
          - Дед воевал, - ответил Иван.
          - Вот как? Очень интересно! – Петрович удовлетворенно потер руки, - теперь мы знаем, чьи воспоминания вы видели.
          - Вы так думаете? – недоверчиво  посмотрел на директора Иван.
          - Уверен, - безапелляционно ответил Петрович, - хотя, конечно, лучше проверить.
Ваш дедушка жив?
          - Умер, - угрюмо ответил Иван.
          - Жаль, - сказал Петрович, - вы, кажется, сказали, что сон заканчивается трагически. А как именно?
          - Меня убили, - все так же угрюмо ответил Иван, - я имею в виду, во сне.
           - Я понял, - сказал сообразительный директор, - но если бы вас убили в вашем сне, то я не имел бы сейчас счастья с вами разговаривать. Значит, вас не убили, а, вероятно, только ранили. А у вашего дедушки, Иван, были ранения?
           - По-моему, были, - ответил, задумавшись, Иван, - да, точно были. У него на спине был большой белый шрам.
           - Ну, вот видите, Иван, - удовлетворенно сказал Петрович, - моя теория в очередной раз подтверждается. Ваш сон – это память вашего дедушки о войне, которая генетически передалась вам. Вы все ещё хотите забрать деньги?
Иван в нерешительности пожал плечами.
           - Даже не знаю, - сказал он, - если все действительно так, как вы говорите, эээ… Петрович, то все это очень интересно.
           - Интересно, - это не то слово, - улыбнувшись, сказал Петрович, - если глубоко задуматься, то это – величайшее открытие двадцать первого века!
           “ – А он явно не умрет от скромности, “ - подумал Иван.
Петрович, будто прочитал его мысли.
           - Нескромно, думаете? – спросил он, перестав улыбаться, - может быть. Честно говоря, Иван, я и сам иногда сомневаюсь, гений я или сумасшедший.
Иван промолчал, не зная, что ответить этому нескромному гению. Впрочем, один вопрос, у него, все-таки, был.
           - Петрович, - спросил он, - а зачем вам все это?
           - Что - это? – не понял его директор.
           - Ну…, эта Корпорация и прочее. Неужели нельзя продвинуть ваше открытие как-то по-другому.
           - Молодой человек, - вздохнул Петрович, - здесь как раз все очень просто. Я же вам сказал, что я ученый, а не бизнесмен. А на научные исследования, нужны эти проклЯтые деньги, вот и пришлось заняться коммерцией. Можно было бы конечно попросить денег на западе, но я, Иван, как это ни смешно звучит, патриот. И когда я слышу, что деньги не пахнут, я говорю - нет, нет, и еще раз нет. Деньги всегда пахнут – пахнут кровью, наркотиками или просто предательством. И я, скорее, буду на паперти сидеть с протянутой рукой, чем попрошу денег у добрых янки.
Петрович посмотрел на часы и нахмурился.
           - А теперь, Иван, если у вас больше нет вопросов, я хотел бы вам сделать выгодное предложение, и я думаю, вы от него не сможете отказаться.
           - Какое?
           - Мы, разумеется, можем вернуть плату за услугу, это не вопрос, но я хотел вам предложить еще два сна за ту же, уже уплаченную вами сумму. Ну, как вам предложение?
Иван задумался: “ А почему бы и нет? В конце концов, сто баксов не такие уже и большие деньги”.
            - Согласен, - сказал он.
            - Ну, вот и отлично, - расплылся в улыбке Петрович, - если бы вы только знали Иван, как порой замысловато переплетаются людские судьбы. Скажу вам по секрету, Иван, к нам обращались и уже не раз, несколько киносценаристов и парочка известных писателей, а это уже само по себе говорит о многом. Понимаете меня?
Иван кивнул, после всего увиденного и услышанного, он был готов поверить уже во что угодно.
            - Иван, -  сказал Петрович, - если вы не против, я лично проведу сеанс.
            - Не против, - ответил тот.
            -Ну и отлично, - улыбнулся Петрович, - пройдите, пожалуйста, в процедурную, а я через минуту подойду.
Иван уже знал, где находится процедурная, и поэтому, кивнув, вышел из кабинета и пошел к двери в конце коридора. Войдя в дверь, он сел на кушетку и стал ждать Петровича, рассматривая вязаные сеточки, развешенные в процедурной. Он еще вчера хотел расспросить Настю о предназначении этих сеток, да забыл.
            - “Нужно будет не забыть расспросить о них Петровича”, – подумал Иван.
Не успел он о нем подумать, как тот стремительно вошел в дверь, одетый уже в белый халат и шапочку, в руках у него была уже знакомая Ивану папка-скоросшиватель.
            - Так-так, отлично, - бормотал Петрович, перебирая листочки в скоросшивателе, - результаты сканирования мозга есть. Вы, Иван, еще раз, пожалуйста,  ознакомьтесь с тематикой заказов, а я пока настрою аппаратуру.
Иван взял протянутый директором файл, и углубился в чтение. Военная тема, лирическая, любовная, мистическая, сельскохозяйственная, криминальная, прочие.
            -“Какую выбрать? - подумал Иван, - военную? Нет, больше не хочу. Лирическую? Вообще непонятно что за тема. Любовную пропускаем. Мистическую? Не знаю. А может – сельскохозяйственную? Вроде тема нейтральная. Не должно быть неожиданностей”.
Он задумался, еще раз перебирая и анализируя темы.
            - Отлично, - сказал Петрович, отворачиваясь от аппаратуры и протягивая шлем с проводочками Ивану.
Иван одел на голову шлем и собрался уже прилечь на кушетку, как вдруг вспомнил, о чём хотел спросить директора.
            - Петрович, - сказал он, - а что это за сеточки везде развешены? Давно хотел спросить.
            - Сеточки? – прищурился Петрович, - а это, собственно, и есть ловцы снов, по представлениям некоторых племен южно-американских индейцев. От них, как вы, наверное, уже заметили, и произошло название фирмы. Название, безусловно, интригующее, даже немного провокационное, но оно очень верно отражает цель и смысл нашей работы: мы именно тем и занимаемся, что ловим сны. А вообще это отдельная и очень большая тема, как-нибудь, если вы конечно, захотите, мы ее затронем. По вторникам у нас проводятся семинары, темы очень занимательные, если хотите, можете сами принять участие. А сейчас, давайте приляжем, закроем глаза и расслабимся. Какую тему на этот раз выбрали?
            - Даже не знаю, - вздохнув, ответил Иван, - может быть, какую-нибудь нейтральную? Сельскохозяйственную, например?
            - Сельскохозяйственную? А в чем сомнения? Отличный выбор!
Петрович пощелкал мышкой, постучал пальцем по клавиатуре и повернулся к Ивану.
            - Ну, вот и все, молодой человек. Можно снять модулятор.
            - Что? - не понял Иван.
            - Шапочку с головы можно снять, - пояснил Петрович.
Иван встал с кушетки и снял с головы шапочку.
            - Как себя чувствуете? – поинтересовался Петрович.
            - Нормально, - ответил Иван.
            - Ну, и отлично, - сказал Петрович.
Вообще, Иван уже заметил, что “Отлично” – похоже, самое любимое словечко Петровича.
Они вышли в коридор, и Петрович протянул Ивану руку.
            - До свидания, Иван. Как говорится, хороших снов. И не забудьте перед сном принять зеленую пилюльку.
            - А зачем они нужны, эти пилюли? – спросил Иван.
            - Неужели Настя вчера ничего не сказала? – нахмурился Петрович.
Иван промолчал.
            - Ах, Настя, Настя, - покачал головой Петрович, - эти пилюльки, Иван, нужны для того, чтобы вы не забыли то, что видели во сне. Не волнуйтесь, это не наркотик, это нейролептик, не химия, в основе трАвы. Иван, извините, мне нужно идти, ждет пациент, то есть посетитель, прошу прощения.
Они распрощались, и Иван поехал домой. Хоть ехать ему было и недалеко, но к концу поездки, он уже буквально засыпал на ходу. Когда он зашел в свою квартиру, то первым делом нашел пузырек с пилюлями, проглотил одну и кое-как раздевшись, повалился на диван.
 
                3

          - Епифан, поспешай, пятки отрежу, - крикнул брату Иван. Он шел последним в шеренге косцов за братьями, Епифаном и Акинфием, а первым шел отец – Тимофей Иванович. Солнце уже высоко поднялось над землей и высушило росу на пойменном лугу.
          - ШабАш, - скомандовал сыновьям Тимофей Иванович, - кончай работу!
Уставшие братья утерли пот и прилегли в тени кустов на краю луга, а пришедшие из дома жены Епифана и Акинфия с детьми, стали деревянными граблями раскидывать сено для просушки. Братья выпили ядреного кваса из кринки и негромко переговаривались, обсуждая деревенские новости. Подошел Тимофей Иванович и тоже приложился к кринке с квасом.
          - Ну, Епифан, какие новости в городе? – обратился он к среднему брату.
Епифан уже как два года был городским жителем, работал слесарем в паровозном депо и поэтому среди деревенских считался образованным человеком.
          - Да, какие новости, - устало вздохнул тот, - новости одна хуже другой. В газетах пишут, что раскулачивать деревню будут. Что колхозы теперь везде будут, а всех единоличников или в колхоз или на выселки.
          - Как же это, - удивился Тимофей Иванович, - а ежели я, к примеру, не хочу вступать в колхоз? У меня, чай, свое хозяйство имеется, пошто мне колхоз?
          - Захочешь, - уверенно ответил Епифан, - а не захочешь, заставят.
          - Это кто же, к примеру, меня заставит? Сейчас, чай, не царский режим, мы же за советскую власть кровь проливали.
          - Эх, папаша, - ответил Епифан, - линия партии сейчас такая, что все должны быть в колхозах.
          - Какая такая еще линия, - удивился Тимофей Иванович, - неправильно это, не по-людски.
          - Им там, - Епифан показал указательным пальцем вверх, - виднее, что правильно, а что нет. А за такие разговорчики, сейчас можно и на Соловки угодить.
Тимофей Иванович махнул рукой, и что-то сердито бормоча, пошел помогать бабам ворошить сено.
Братья помолчали, думая каждый о чем-то своем.
          - Да, - вспомнил Акинфий, - вчера бабы говорили, из города, нового председателя сельсовета прислали.
          - Городского? – спросил Епифан.
          - Не, - ответил Акинфий, - наш, деревенский.
          - Кто же это? – спросил Епифан.
          - Ванька его хорошо знает, - ухмыльнулся Акинфий, - они с ним за учительшей вместе бегали.
          - Да не уж-то Васька? – удивился Епифан.
          - Точно, - подтвердил Акинфий, - Васька Безродный.
          - Так его же, вроде, посадили, - сказал Епифан, - он же на конокрадстве попался.
          - Выходит, новая власть освободила, - вздохнул Акинфий, - ей видать такие лиходеи нужны.
Акинфий с Епифаном замолчали, а Иван, притворяясь спящим, обдумывал услышанное. Он хорошо знал этого Ваську. Они были сверстниками и неразлучными друзьями до тех пор, пока из города, в сельскую школу не приехала новая учительница. Ее звали Екатериной, и она была совершенно не похожа на местных деревенских девчонок, и вероятно, поэтому оба приятеля в нее сразу влюбились. И хотя она никому из них не отдавала предпочтения, между товарищами как будто кошка пробежала. Из друзей они превратились во врагов, борясь за внимание Екатерины. И в этой борьбе Ивану повезло больше, Катя выбрала его. И кто знает, чем бы все это закончилось, если бы Васька не связался с цыганами и не попался на воровстве. Ему дали три года исправительных работ, но не прошло и полугода, как он вернулся. И теперь можно только гадать, чем это может грозить Кате и Ивану.
Вечером Иван встретился с Катей за околицей, под ветлами, там, где они обычно встречались. Катя, обычно улыбчивая и жизнерадостная, выглядела сегодня хмурой. И вскоре выяснилась и причина ее подавленного состояния. Оказывается, Васька уже приходил сегодня в школу, чтобы с ней встретиться. Сказал, что специально попросился в их деревню, на место утонувшего по весне председателя сельсовета, чтобы быть к ней поближе.
            - Боюсь я, Ваня, - сказала Катя, - он страшный человек.
            - Не нужно бояться, Катюша, - утешал Катю Иван, но сам он был далеко не так уверен, он-то Ваську знал куда лучше ее. Им бы пожениться, да родители и слышать об этом не хотят. Тимофей Иванович, как только Иван заикнулся о женитьбе, замахал руками: “И думать не смей, не ровня она тебе, не ровня. Деревенскую надобно в жены брать”. И Катин отец, тоже был против женитьбы, не хочет, чтобы Катя выходила замуж за деревенского парня.
           “ - Что же делать, - растеряно думал Иван, - куда ни кинь – всюду клин!”
            - Уехать нам нужно, Катюша, - сказал он Кате.
            - Что ты, Ваня, - ответила Катя, - как же мы уедем, я не могу папу оставить.
Так ничего не решив, они расстались.
Днем Иван занимался домашними делами и чинил упряжь. Солнце уже подходило к полудню, как Иван услышал лай собак во дворе. Иван вышел во двор и увидел человека в военной форме. Он успокоил собак, взглянул на пришедшего, и сразу же его узнал - это был его бывший товарищ Васька. Некоторое время они стояли, молча рассматривая друг друга. Потом, Безродный, ухмыльнувшись, сказал: “ - Ну, здорОво, Ванек”, - но руки не подал.
            - ЗдорОво, - ответил Иван.
            -Давненько не видались, - сказал Василий, оглядывая Ивана с ног до головы, вероятно выискивая в нем то, что заставило Екатерину сделать свой выбор.
Иван промолчал, так же разглядывая бывшего приятеля.
            - А ты уж, поди, думал, что я сгинул? – делано рассмеялся Васька, - ан нет, живой я, и многих еще переживу.
            - Ничего я не думал, - сказал, нахмурившись, Иван.
Разговор ему совсем не нравился, а последняя Васькина фраза прозвучала как явная угроза.
            - Слышь, Ванек, ты, это, отступись от Катюхи, - все так же криво усмехаясь, сказал Безродный.
            - С какой это стати? - Иван сжал кулаки, готовый кинуться в драку.
            - Ты, Ванька, того, не кипятись, - Васька перестал улыбаться, - мы ж с тобой как братанЫ были. Чего же нам из-за бабы дружбу терять?
            - Выходит, не было дружбы, коли ее так легко потерять, - ответил Иван.
            - Вон как ты заговорил, - усмехнулся, Васька, - значит, не отступишься?
            - Не отступлюсь.
            - Гляди, Ванек, как бы потом не пожалеть, - тихо сказал Безродный уже без тени улыбки, - я хотел по-хорошему. Но ты, видать, по-хорошему не понимаешь.
            - Я все понимаю, - ответил Иван, - а вот ты, видать, не понимаешь, что она меня любит.
            - Любит, не любит, плюнет, поцелует. Это все, Ванек, бабьи разговоры, - сказал Васька, - надо будет – полюбит.
            - Это как же ты ее заставишь? – спросил Иван.
            - А это, Ванек, не твоя печаль, - ответил Безродный, - ладно, я предупредил, потом не плачь.
Сказав это, Василий не попрощавшись, повернулся и вышел со двора. Он ушел, а Иван еще долго стоял, понимая, что спокойная жизнь закончилась.
Вечером они встретились с Катей и опять не решили, что им делать дальше. Иван снова уговаривал ее уехать, но Катя упорно твердила, что не может оставить одного больного отца. Домой Иван вернулся поздно и долго не мог уснуть, тревожные мысли не давали покоя. Но вот, наконец, сон его, кажется, сморил. Но не успел он заснуть, как на селе ударил тревожный звон набата и Иван, на ходу одеваясь, вместе с отцом и братьями выбежал из дома. Выскочив на улицу, Иван увидел красное зарево пожара в центре села, там, где  стоял дом самого богатого крестьянина, имевшего водяную мельницу, и сосланного с семьей в Сибирь. В освободившемся пятистенке теперь была сельская школа. Со всех сторон к дому сбегались односельчане, разбуженные звоном набата, кто с ведрами, кто с лопатами, а попадья прибежала, размахивая иконой. Как ни старались всем миром отстоять школу, огонь разгорался все сильнее, и вскоре рухнула крыша, обдав сельчан снопом жгучих искр. В это время зазвонил будильник в телефоне.
                4

      Иван проснулся и сел на диване. Он находился все еще под впечатлением от увиденного (или пережитого?) во сне. Эти впечатления были настолько яркими, рельефными и осязаемыми, что у Ивана не было ни малейших сомнений, что все, что он видел во сне, происходило на самом деле.
              “- Так вот как жил дед Ваня…” – подумал Иван.
В жизни дед был не очень разговорчивым человеком, а о войне вообще не любил говорить. Иван хорошо помнил, что на 9-е мая, надев свои награды и выпив боевые сто грамм, дед становился более разговорчивым. Но даже и тогда, когда внук просил его рассказать о том, как он воевал, дед Иван только хмурился и говорил:
             “ – Запомни Ванька, война – это кровь, это смерть. Война – это плохо…”
И вот еще одна странность, невесту во сне звали Екатериной, а бабушку Ивана звали Анной. Значит с Катей они так и не сошлись, видно что-то им помешало. С бабушкой Анной они жили не то что бы душа в душу, но и не ругались. Ивану припомнилось, когда дед выпивал лишнего, и бабуля начинала на него ворчать, он просто говорил ей: “- Не рычи ”.
Наступил понедельник и значит нужно опять идти на работу. Иван вздохнул и стал одеваться. По дороге на работу он попал в пробку, и поэтому немного опоздал. Не успел он поздороваться с коллегами и включить компьютер, как позвонила секретарша и сказала, что его вызывает директор. Иван мысленно выругался, понимая, что если с утра тебя вызывает руководство, то это или к повышению или к увольнению. Третьего, как говорили еще древние, не дано. Предчувствие его не обмануло. Когда он зашел в кабинет и поздоровался, директриса сделала вид, что его не слышала, и молча указала рукой на стул напротив своего стола. Иван присел на стул, готовясь к самому худшему.
           - Иван Сергеевич, вы давно у нас работаете? – обратилась к нему директриса.
         “- К чему это она?” - подумал Иван, а вслух сказал:
           - Два года.
           - Два года, - повторила директриса, - и за это время вы проявили себя с лучшей стороны. Мы даже хотели вас назначить начальником отдела. Но вот в последнее время вы стали хуже относиться к своим обязанностям, опаздываете на работу. Что с вами происходит?
Иван откашлялся.
           - Да как вам сказать, Альбина Викторовна, - вздохнул Иван.
Как ей объяснить, что жизнь потеряла всякий смысл, и он живет просто по инерции? Что иногда, ему кажется, что он как будто спит, а когда проснется, все будет так, как было раньше? Но это не сон, это жизнь и когда она изменится (да изменится ли?) в лучшую сторону – неизвестно. Так он подумал, вслух же сказал:
           - Да все, вроде, нормально…
           - Все нормально? – директриса пристально на него посмотрела, - в таком случае, Иван Сергеевич, должна вас предупредить, если вы не измЕните свое отношение к работе, нам придется с вами расстаться. Вы все поняли?
           - Понял, - хмуро ответил Иван.
           - В таком случае не смею вас больше задерживать, - сухо сказала Альбина Викторовна, - до свидания.
           - До свидания, - сказал Иван и вышел из кабинета.
Иван зашел в свой отдел и ни на кого не глядя, молча сел за стол. Сотрудники, видя его состояние, делали вид, что ничего не произошло. Лишь только верный друг Дима, подошел к нему и тихо спросил:
           - Зачем она тебя вызывала?
Иван махнул рукой.
           - Сказала, что если еще раз опоздаю, она меня уволит.
           - Не принимай близко к сердцу, - утешил его Дмитрий, - она всегда так говорит.
Иван промолчал. Ему, почему-то не показалось, что директриса шутит.
           - Ты ходил по объявлению, которое я тебе дал? – спросил друга Дима, видно стараясь отвлечь его от мрачных мыслей.
           - Ходил, - вяло ответил Иван.
           - Ну, и что там было, - со стороны казалось, что Диму очень интересовал этот вопрос, - давай, рассказывай.
           - Да, что там рассказывать, - поморщился Иван, - в двух словах тебе все равно же не объяснить.
            - Ну, объясни в трех словах, - прилип как репей Димон.
            - Как бы тебе растолковать, - вздохнул Иван, - сны там действительно как-то вызывают, но только это не совсем сны, а как бы воспоминания твоих родных, которые жили раньше. Понимаешь?
            - Нет, - честно ответил Дима, - не понимаю. Как это воспоминания твоих родных? Ты-то откуда их можешь помнить?
            - В том-то все и дело, - ответил Иван, - тот, который главный у них, говорит, что он открыл феномен генетической памяти.
            - А это что такое?
            - Как он утверждает, человек ничего не забывает, и свою жизнь, и то, что ему передается от предыдущих поколений. Нужно только суметь пробудить эти воспоминания.
            - И ты в это веришь? - с сомнением в голосе спросил Дима.
            - Да, как тебе сказать, - задумался Иван, - я видел два сна из жизни своего деда, деда Ивана, там было столько всяких мелких подробностей, которые никак придумать и внушить нельзя.
            - Ты это серьезно? – похоже, Дмитрий пожалел, что втянул друга в эту авантюру, - слушай, Вань, а может это секта какая-нибудь? Они про твою квартиру ничего не спрашивали?
            - Да, какая еще секта? – рассердился Иван, - это научная организация. Давай сегодня вечером сходим, сам посмотришь.
            - Чего-то не очень хочется, - ответил Дима, - не хочу, чтобы мне мозги промывали.
            - Как хочешь.
            - Слушай, Вань, и ты не ходи, - попросил друга Дима, - давай, лучше я тебя познакомлю с подружкой жены? Увидишь ее, ахнешь!
            - Да знаю я уже всех ее подруг, - с досадой ответил Иван, - одни дуры набитые. Все разговоры только о деньгах, тряпках и мужиках.
            - А где ты сейчас других-то найдешь? – резонно заметил Дима, - они же сейчас с пеленок на Доме-2 воспитываются. О чем им еще-то говорить? Они же не знают больше ничего.
            - В том-то и дело, - вздохнул Иван, и вдруг что-то вспомнил, - слушай, Димон, я такую девчонку во сне видел, Катя зовут. Красивая, умная, вот бы с такой познакомиться…
            - Красивая и умная? – саркастически рассмеялся Дима, - сейчас таких не бывает. Что-нибудь одно: либо красивая, либо умная.
Иван промолчал, припоминая девушку из сна.
            - Кстати, анекдот в тему, про девушку и сон, - сказал, улыбаясь, Дима. - Ночь. За одинокой девушкой бежит маньяк. Наконец он ее догоняет, и она у него в ужасе спрашивает: “ – Что вы хотите со мной сделать?”  А маньяк отвечает: “ – Откуда я знаю? Это же твой сон”.
Рассказав анекдот, Дима рассмеялся, вероятно, ожидая такой же реакции и от Ивана. Но тот лишь только промолчал. Он опять вспомнил Катю, ту девушку из своего сна, ее большие голубые глаза, тёмно-русые волосы и нежные руки. Вспомнил то чувство неизъяснимой нежности, которое он к ней испытывал во сне.
            -“А ведь к Дашке у меня такого чувства никогда не было”, - почему-то подумал он.
            - Вань, а может, все-таки познакомить тебя? - отвлек его от размышлений Дима.
            - Что? – не понял Иван, - а, нет, не нужно. Я сегодня после работы опять в Корпорацию пойду.
            - Как хочешь, - разочарованно сказал Дима.
В это время у Ивана зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и побледнел.
            - Дашка, - прошептал он, и как можно безразличнее ответил, - да…
Разговор был коротким и, отключив телефон, Иван задумался.
            - Чего она звонила? – нетерпеливо спросил Дима.
            - Чего звонила? – в раздумьи ответил Иван, - сказала, что нам нужно встретиться и поговорить.
            - О чем?
            - Не сказала, - ответил Иван.
            - Пойдешь? – не отставал Дима.
            - Не знаю, - сказал Иван.
            - Иди, чудак, может помИритесь, - посоветовал Дмитрий.

                5

Весь оставшийся рабочий день Иван провел как на иголках, ему не давал покоя Дашин звонок. Зачем она звонила? Чего хочет? Оставалось только гадать. А если она предлОжит снова жить вместе? Соглашаться? Отказываться? От раздумий у него разболелась голова. После работы он пошел в кафе, в которое они раньше, частенько заглядывали. Иван зашел в дверь и подошел к столику, за которым они обычно сидели, и здесь его поджидал сюрприз. Рядом с Дашей сидел молодой человек с комплекцией бодибилдера, одетый в деловой костюм и белую рубашку с галстуком.
               - Здравствуйте, - сказал Иван и в растерянности встал возле столика.
               - Привет! – улыбнулась, как ни в чем, ни бывало, Даша, - присаживайся.
Иван присел за столик, не зная, что дальше делать. На такое развитие событий он никак не рассчитывал и сейчас уже жалел, что согласился на встречу.
               - Короче, я вот зачем тебя позвала, - сразу взяла быка за рога Даша, - нам надо разделить имущество.
               - Что? – не понял Иван, - какое имущество?
               - Как, какое? – удивилась Даша, - квартиру. Квартира – это тоже имущество.
               -“Так вот в чем дело, - дошло, наконец, до Ивана, - а я-то, идиот, думал, что она помириться хочет”.
Он еще раз, с явной очевидностью понял всю нелепость ситуации, в которой, по собственной глупости, оказался.
               -“Вот дебил”, - подумал Иван, а вслух сказал:
               - Квартиру мне подарили родители. Ты же знаешь.
               - Так я и думала, - с удовлетворением сказала Даша и многозначительно посмотрела на сидящего рядом мужчину, - познакомься, это мой адвокат Александр…эээ Олегович. Он тебе все объяснит.
               - Добрый вечер, - сказал адвокат и голос у него оказался неожиданно высокий, женский, совершенно не соответствующий его облику, и Иван, вместо того чтобы поздороваться, непроизвольно улыбнулся. Александр Олегович заметил улыбку и, нахмурившись, взял с соседнего стула кейс. Положив его себе на колени, открыл и достал из него стопку бумаг.
               -“Подготовились уже”, – подумал Иван.
               - Согласно пункта 1 статьи 38 Гражданского кодекса Российской Федерации, все совместно нажитое супругами имущество за время брака, является общим достоянием супругов и подлежит разделу в случае расторжения брака, - прочитал по бумажке Дашин адвокат, - ваша квартира также является совместно нажитым имуществом и подлежит разделу. Понимаете, о чем я вам сейчас говорю?
Иван промолчал, обдумывая услышанное.
               -“Так вот она что задумала, - размышлял Иван, - а я в этих юридических вопросах полный профан”.
               - Но у нас есть к вам выгодное предложение, которое, я полагаю, вас должно полностью устроить, - между тем продолжал адвокат, - готовы его выслушать?
Совершенно сбитый с толку Иван, только пожал плечами. Принявший этот жест за согласие Александр Олегович продолжил:
               - Мы предлагаем вам взамен квартиры, комнату моей доверительницы, - сказал адвокат, - расходы по обмену доверитель готов взять на себя.
               - Да вы что, с ума сошли, - невольно возмутился Иван, - Двухкомнатную квартиру менять на комнату в общежитии? И вы называете это выгодным предложением?
               - Насколько я вас понял, наше предложение вас не устраивает? – невозмутимо спросил адвокат.
               - Конечно не устраивает, - раздраженно ответил Иван, - вы меня что, совсем за идиота принимаете?
Адвокат не ответил и посмотрел на Дашу, которая пила кофе и курила, не вмешиваясь в их разговор.
               - Спасибо, Александр Олегович, - затянувшись сигаретой и пустив струйку дыма к потолку, сказала Даша, - дальше я сама.
Она посмотрела на Ивана с явным сожалением и, вздохнув, продолжила:
               - Ну, что ж, я хотела как лучше. Что бы ты не тратился на адвокатов, не терял время на суды. Но ты всегда был упрямым и не понимал, когда люди тебе хотят добра.
               - “Ах, как это гуманно, так по-женски, - усмехнувшись, подумал Иван, - убивая - бояться ранить”.
Погасив сигарету в пепельнице, Даша встала.
               - Теперь жди повестку в суд, - сказала она Ивану. И бросила адвокату:
               - Пошли…
Александр Олегович встал, сказал:
               - До свидания, - и пошел за Дашей к выходу.
Они ушли, а Иван остался сидеть за столиком один. На него навалилось чувство жуткой тоски и вселенского одиночества. Он чувствовал себя маленьким резиновым шариком, из которого выпустили воздух. Подошла официантка и что-то спросила, он посмотрел на нее мутным, пустым взглядом.
               - Можно убрать со столика? – повторила официантка.
Иван ничего ей не ответил и когда та начала собирать со стола посуду, сказал:
               - Принесите коньяка. Сто. Нет, двести.
               - Чем закусывать будете? – спросила официантка.
               - Не надо.
Через минуту официантка вернулась и поставила на столик бокал с коньяком. Иван протянул ей купюру и сказал:
               - Сдачи не надо.
               - Спасибо, - сказала официантка и отошла.
Иван поднял бокал и вздохнул.
               “Вот так, - подумал он, - два года можно вычеркнуть из жизни. И почему эта Дашка ему так нравилась? Может, ему импонировали ее деловитость и рациональность, которые на поверку оказались стервозностью и обычным расчетом? Что же получается, провинциалка использовала его, городского простака, чтобы получить прописку? А почему тогда жила с ним два года? Вероятно, просто ждала, когда родители подарят ему квартиру?
Так что ли? Выходит что так. Ну, и кто он после этого?”
Иван посмотрел на бокал, который держал в руке, потом медленно выпил его содержимое и, поставив бокал на стол, вышел из кафе.

                6

     Как он попал домой, Иван не помнил. Помнил лишь смутно, что еще куда-то заходил, что-то пил. Утром он проснулся у себя в квартире, с ужасной головной болью и красивым “бланшем” под правым глазом. Самое интересное, Иван совершенно не помнил, где он его мог получить. Иван посмотрел на часы и понял, что на работу он, похоже, опять опоздал. Он медленно встал с дивана и, держась за больную голову рукой, пошел в ванную. Приняв душ, Иван вышел из ванной и, найдя свой мобильник, позвонил Дмитрию.
              - Привет, Димон! – сказал Иван, - слушай, я заболел, и сегодня меня не будет.
              - Тебе бы лучше все-таки прийти, - ответил Дима, - директриса тебя может уволить, ты же знаешь.
              - Плевать, - ответил Иван, - скажи, что я поехал в поликлинику. Все, пока.
              “- Так, - подумал Иван, приняв ударную дозу аспирина, - с работой, вроде, разобрались. Чем бы теперь заняться? Есть не хочу, пить тоже. Так, стоп! А что у нас сегодня? Вторник? Так в корпорации по вторникам какие-то семинары проходят, Петрович говорил. Заодно и второй сон нужно получить. Ну что, надо ехать, пожалуй”.
Вот только что делать с синячком? Иван покопался в косметике, что, за ненадобностью оставила Дашка, и нашел тональный крем.
               - Отлично, - пробормотал он, поймав себя на мысли, что он, кажется, стал перенимать лексикон Петровича, - как раз то, что нужно.
Иван замазал кремом синяк и критически осмотрел свое лицо в зеркале.
               “- Ох, халтура, - поморщился Иван, - здОрово заметно”.
Он отошел подальше от зеркала и еще раз посмотрел на отражение.
               “- А так, вроде, не очень заметно. Ладно, черт с ним, надо ехать”.
Одев солнечные очки, Иван вышел на улицу. Машину он вчера оставил возле кафе и, решив, что, пожалуй, это и к лучшему, поехал в Корпорацию на метро. Около одиннадцати он уже заходил в помещение корпорации. В офисе он встретил уже знакомую ему Настю, сидевшую у стойки с дежурной улыбкой. Они поздоровались.
             - Вам назначено? – спросила Настя, - дело в том, что Эвклид Петрович проводит семинар…
             - А я как раз на семинар, - ответил Иван.
             - Тогда проходите, пожалуйста, - сказала Настя, - четвертая дверь по коридору. Только, пожалуйста, по тише, семинар уже начался.
             - Хорошо, - ответил Иван, - спасибо.
Он тихонько постучал и осторожно вошел в четвертую по коридору дверь. В комнате сидело около десятка человек, мужчин и женщин, разного возраста, некоторые что-то записывали.
            - Здравствуйте, - сказал Иван, - можно войти?
            - Здравствуйте, - ответил Петрович, - проходите, пожалуйста.
Он указал рукой на пустые стулья. Иван прошел в комнату и присел на один из стульев, а Петрович продолжил прерванную лекцию.
            - Таким образом, - сказал Петрович, - мнение, что сном управлять невозможно, в корне ошибочно. Сном можно и нужно управлять. Существуют специальные методики позволяющие человеку управлять своим сном, направлять сновидения в нужное русло и с этими методиками мы с вами, позже, ознакомимся. Хотя, наверняка, некоторые из вас подумают: а зачем нам управлять своим сном? Отвечаю: а затем, что человек, видевший приятный, положительный сон, днем, чувствует себя намного бодрее и лучше, чем тот, кому ночью снились кошмары. Это уже подтверждено многочисленными экспериментами, и я думаю, что никто из присутствующих с этим спорить не будет. Но у вас, возможно, опять возникнет вопрос: а вдруг, эти кошмары, которые человек видит во сне, являются предупреждением о каких-то болезнях или несчастных случаях? Отвечаю: возможно, это и так. Но что это за болезни и какие несчастные случаи, человек все равно не узнает, пока с ними не столкнется, а вот положительный эффект от позитивного сна, возможно, поможет избежать и болезней и несчастных случаев.
                - Эвклид Петрович, можно вопрос? – подняла руку женщина средних лет, сидящая рядом с Иваном.
                - Да, конечно, - ответил Петрович.
                - А вот мой муж совсем не видит снов. Чем это можно объяснить?
                - Этого, Наталья Петровна, не может быть, потому что не может быть никогда, - улыбаясь, ответил Петрович, - все люди видят сны, только не все их потом могут вспомнить. Хотя, в принципе, такое возможно при органическом поражении коры головного мозга, но я уверен, что это не наш случай. А для того чтобы запоминать сны, опять же существуют специальные методики и медицинские препараты, мы потом об этом еще поговорим. Есть еще ко мне вопросы?
Петрович осмотрел аудиторию, но желающих задать вопросы не увидел.
                - Отлично, - сказал, потирая руки, Петрович, - тогда у меня к вам такой вопрос. Допустим, вы знаете какого-то человека, какого – не важно, просто абстрактного человека. Помните его облик, тембр голоса, привычки и так далее. И все, что вы знаете и помните об этом человеке, хранится у вас в головном мозге, в какой-то его ячейке. Правильно?
Петрович, поверх очков, оглядел аудиторию, вероятно выискивая тех, кто с ним не согласится. Но таковых не нашлось.
                - Значит, когда вы вспоминаете этого человека, вы обращаетесь к этой ячейке, и она вам выдает всю имеющуюся в ней информацию. А теперь возьмем такую ситуацию: этот человек умирает, что в этом случае происходит с этой ячейкой вашего мозга? Она тоже умирает? Или записи в ней как бы консервируются или просто стираются за ненадобностью? Есть какие-то версии?
Петрович снова осмотрел аудиторию. Но опять никакой реакции не было.
                - Отлично, - сказал Петрович, - на этом разрешите семинар считать законченным, а для всех присутствующих домашнее задание: подумать над моим вопросом и к следующему семинару приготовить свои версии. Спасибо за внимание.
Народ из аудитории стал расходиться, а Иван остался сидеть на своем стуле. 
                - А вас, молодой человек, - обратился к нему Петрович, - прошу пройти в мой кабинет.
Иван прошел вслед за Петровичем в его кабинет, и без приглашения сел на кресло рядом со столом. Петрович сел за свой стол и крутя в руках авторучку, внимательно посмотрел на Ивана.
                - Ну, как Иван, - спросил он, - видели сон?
Иван молча кивнул.
                - Совпал он с предложенной тематикой?
Иван опять кивнул.
                - У вас все в порядке? – спросил его Петрович.
                - Да, более- менее, - расплывчато ответил Иван.
                - Иван, не могли бы вы снять очки, - попросил его Петрович, - когда я разговариваю с собеседником, я привык смотреть ему в глаза.
Иван снял солнечные очки и посмотрел на Петровича.
                - Да, - сказал Петрович, - теперь я вижу, что у вас не все в порядке. Надеюсь, это не связано с вашим последним сном?
                - Нет-нет, - успокоил его Иван, - это совершенно другая тема.
                - Отлично, - сказал Петрович, - ваш сон, Иван, как вы сказали, совпал с заявленной тематикой.
                - Совпал, - ответил тот, - вот только…
                - Опять отрицательные эмоции?
Иван кивнул.
                - Что делать? – развел руками Петрович, - видно жизнь не очень баловала вашего дедушку. Вы, Иван, насколько я понял, опять видели сон из его жизни?
                - Да, - ответил Иван, - опять из его жизни…
                - Вообще, нужно признать, что на долю этого военного поколения выпали колоссальные испытания: коллективизация, стройки народного хозяйства, лагерЯ, целина, три войны и космос, наконец. И ведь выстояли и победили! А сегодняшние либералы, желающие переписать историю, укоряют это поколение, дескать, не так жили, не в то верили и не за тех воевали. А где были бы, и были бы вообще, эти псевдоисторики, если бы это поколение не сломало хребет фашизму?
                - Однако мы отвлеклись, - сказал Петрович, - Иван, а хотите, я скажу, как звали вашего деда? Вы ведь сами, раньше, мне этого не говорили?
                - Нет, кажется, не говорил, - ответил заинтригованный Иван, - а как вы можете узнать его имя?
                - Ну, Иван, у нас, специалистов по сновидениям, свои секреты. А дедушку вашего звали Иваном, как и вас. Вернее вас назвали Иваном в честь деда. Правильно?
                - Правильно, - ответил Иван, - а как вы все-таки это узнали?
                - Видите ли, в чем дело, Иван, - вздохнул директор, - наш мозг, возможно ассоциативно, из всего массива воспоминаний, чаще всего выбирает героя с нашим именем. Вероятно, чтобы не возникло когнитивного диссонанса. Хотя, конечно, встречаются и исключения. У старика Фрейда, я думаю, была бы своя теория, но лично мне, больше нравится эта.
Иван промолчал, обдумывая услышанное.
Петрович посмотрел на часы и сказал:
                - Иван, мы, кажется, должны вам один сон. Когда вы хотите его получить?
                - Да, можно и сейчас, - ответил Иван, которому хотелось снова увидеть Катю.
                - Сейчас? Отлично! – воскликнул Петрович, - не будем терять времени. Прошу вас пройти в процедурную.
Иван прошел в процедурную, и сел на кушетку в ожидании Петровича, который не замедлил появиться. Приговаривая свои обычные: “Так-так и Отлично”, он принялся настраивать аппаратуру.
                - Иван, - сказал Петрович, - я забыл файл с перечнем тем. Но вы, наверное, и так все помните? Какую тему вы предпочитаете?
                - Пожалуй, опять, сельскохозяйственную, - ответил тот, - я надеюсь, на этот раз воспоминания у деда Вани будут более позитивными.
                - Отлично, - сказал Петрович, - прошу надеть шапочку и прилечь на кушетку.
Иван прилег на кушетку, а Петрович продолжил манипуляции с аппаратурой.
                - Вот и все, - сказал он через пару минут, - можно снять модулятор. Где будете смотреть сон? Можно остаться у нас.
                - Да нет, спасибо, - ответил Иван, - я лучше дома.
                - В таком случае, вам следует поторопиться, - сказал Петрович, - приятных сновидений и не забудьте принять пилюльку.
                - Я помню, спасибо, - ответил Иван, - до свидания.
Как и в прошлый раз, Иван, засыпая на ходу, доехал до дома и, поднявшись в квартиру, стал искать пузырек с пилюлями. Найдя пузырек, он проглотил зеленую пилюльку и в изнеможении, не раздеваясь, повалился на диван.

                7

       В переполненной тюремной камере стояло ужасное зловоние. Запах давно не мытых, потных, тел, был перемешан с ароматом тюремной параши. И хоть Иван находился в камере уже третьи сутки, он все равно никак не мог привыкнуть к этому удушающему и тошнотворному запаху. На вторые сутки освободилось место на нижнем ярусе нар и Ивану удалось его занять. Он невольно присматривался к контингенту, составляющему состав тюремной камеры. Народ был абсолютно разный, всех слоев и сословий: рабочие, крестьяне, лица духовного звания и представители интеллигенции. Ярко выраженных представителей воровского мира было очень мало. За все время обитателей камеры кормили всего два раза жидкой безвкусной баландой, и поэтому Иван испытывал мучительное чувство голода. И вот на исходе третьих суток, Иван услышал, как вошедший в камеру надзиратель громко выкрикнул:
             - Иван Кузнецов, на допрос! 
Красноармеец с винтовкой повел Ивана темными коридорами на допрос к следователю Губ Чека. Его привели в кабинет с одним зарешеченным окном, вся мебель которого состояла из шкафа, стола и привинченного к полу табурета. За столом, освещеном настольной лампой, сидел лысый человек в кожанке, перепоясанной портупеей. На ремне, в кобуре, висел наган. Человек в кожанке читал разложенные перед ним, на столе бумаги. Остановившемуся возле двери Ивану он молча, рукой указал на табурет, а конвоиру головой кивнул на дверь. Иван присел на табурет, держа в руках картуз, а конвоир молча вышел и кабинета и закрыл за собой дверь. Следователь продолжал молча изучать лежащие перед ним бумаги, не обращая на Ивана ни малейшего внимания. Иван, теребя в руках картуз, с тоской глядел на кусочек голубого неба за зарешеченным тюремным окном. Так продолжалось довольно долго. Наконец, лысый следователь оторвался от бумаг и взглянул на понурого Ивана.
                - Я следователь Губ Чека Закревский. Расследую дело о поджоге сельской школы в селе Акимово. Все ясно?
Иван кивнул.
                - Кузнецов Иван Тимофеевич, вы обвиняетесь в поджоге сельской школы села Акимово, совершенное вами с сообщниками, с целью подрыва Советской Власти. Что вы можете сказать в свое оправдание?
                - Это ошибка, - волнуясь, ответил Иван, - я ничего не поджигал. А школу я тушил и не я один, всем селом тушили. Вот только отстоять не смогли.
                - Ошибка, говоришь, - перешел на “ты” следователь, - а кто же тогда ее поджигал?
                - Я не знаю, - растерянно сказал Иван, - когда мы с братьями подбежали, она уже горела.
                - С братьями…,- вслух сказал, что-то записывая, следователь, - как братьев зовут?
                - Акинфий и Епифан, - ответил Иван.
                - …и Епифан, - сказал лысый, записывая слова Ивана, - ну, вот и сообщники, а ты говоришь, не знаю.
Лысый следователь повеселел, дело явно сдвинулось с мертвой точки.
                - Ну, а теперь, рассказывай, как вы подожгли школу, - сказал Закревский, глядя на Ивана.
                - Не поджигали мы школу, - ответил Иван, - я побожиться могу, что не поджигали.
                - Божиться не надо, - устало сказал следователь, которому видно уже надоело каждый день иметь дело с такой хитрой и изворотливой мразью, - это не поможет. А вот чистосердечное признание и раскаяние помогут сократить срок. Ну, что, будем сознаваться?
                - Не в чем мне сознаваться, - продолжал упорствовать Иван.
Закревский вздохнул и достал из папочки какой-то листок.
                - Вот показания председателя сельсовета села Акимово, Василия Безродного, который сообщает, что незадолго до пожара видел тебя возле школы. Что теперь скажешь?
                - Неправда это, - ответил Иван, - не мог он меня видеть.
                - Неправда, говоришь? – спросил следователь, - а вот эту вещь узнаешь?
Он, хрустя портупеей, подошел к шкафу, достал из него жестяной бидончик и поднес к лицу Ивана. Тот посмотрел на бидончик и невольно охнул, это был их бидончик из-под керосина. На деревянной ручке, Иван самолично вырезал ножом свою фамилию, чтобы не перепутать его с другими, когда он оставлял его у керосинной лавки и играл с пацанами в лапту.
                - Твой бидон? – спросил его Закревский.
                - Мой, - упавшим голосом ответил Иван.
                - А знаешь, где его нашли? – спросил следователь, довольный произведенным эффектом, - а нашли его возле сгоревшей школы. Ну, что, будем еще запираться, или будем уже сознаваться?
                - Я не поджигал, - тихо и упрямо сказал Иван.
                - Сознаваться, значит, не желаем, - констатировал Закревский, - ладно, тогда еще посиди в камере, подумай, может чего и вспомнишь.
Он подошел к двери, приоткрыл ее и сказал конвойному:
                - Увести.
Потянулись серые тюремные будни. Арестанты в камере менялись, а Иван, похоже, остался в ней постоянным сидельцем. У него было много времени для раздумий, и он понял, кто поджег школу и кто подбросил бидон к пепелищу. Васька Безродный, больше некому, не зря же он угрожал Ивану. И так он ловко все обставил, что все улики были против Ивана. Он уже потерял счет дням, когда прогремевший ключами надзиратель выкрикнул:
                - Иван Кузнецов, на допрос!
Снова Иван оказался в кабинете с зарешеченным окном и опять следователь Закревский, не обращая на него внимания, изучал бумаги на столе. Наконец, он оторвался от бумаг и, посмотрев на Ивана, сказал:
                - Ну, что, вспомнил?
                - Я не поджигал, - тихо ответил Иван.
                - Понятно, - сказал следователь, - по твоей просьбе, тебе сейчас будет предоставлено свидание.
                - Я не просил никакого свидания, - опешил Иван.
                - Мне лучше знать, просил или нет, - сказал Закревский. Он встал, подошел к двери, открыл ее и сказал:
                - Входите.
В дверь кабинета вошла Катя и остановилась глядя на Ивана.
                - Три минуты, - сказал Кате следователь и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
                - Катя, - сказал растерявшийся Иван, - зачем ты пришла?
                - Здравствуй, Ваня, - Катя подошла к Ивану и взяла его за руку.
                - Здравствуй, Катюша, - обнял ее Иван, - как тебе удалось?
                - Послушай меня, Ваня, - сказала Катя, - тебе надо уехать, совсем уехать.
                - Как уехать? – не понял Иван, - я же в тюрьме.
Он взял ее за руки и заметил что у Кати на руке нет колечка с бриллиантом, памяти об умершей матери.   
                - А где твое кольцо, Катя? – спросил Иван.
                - Об этом потом, Ваня, - ответила она, - тебя выпустят. Вот возьми деньги, спрячь получше.
Она сунула ему в руку несколько свернутых купюр.
                - Васька? – тихо спросил ее Иван.
Она кивнула.
                - Ваня, если ты не уедешь, тебя убьют.
                - А как же ты, Катя? - спросил он ее.
Катя заплакала.
                - Я не могу оставить папу, ты же знаешь. Он пропадет без меня.
В это время в кабинет вошел Закревский и сказал:
                - Свидание закончено.
                - Прощай, Ваня, - сказала Катя плача, и опустив голову, вышла из кабинета. Иван в растерянности стоял, глядя на дверь, в которую вышла Катя.
                - Сядьте, подозреваемый, - сказал ему следователь.
Иван устало опустился на табурет. У него в ушах все еще звучали Катины слова:
                -“ Прощай, Ваня…”
                - Подозреваемый, ввиду вновь открывшихся обстоятельств, следствие считает возможным освободить вас из-под стражи, - без выражения сказал Закревский, держа в руках какой-то листок.
                - Чего? – не понял Иван, - каких обстоятельств?
                - Следствием установлен истинный поджигатель, - все также монотонно проговорил следователь, - кроме того, Василий Безродный отказался от своих показаний.
                - Не понимаю, - растерянно сказал Иван, уже смирившийся со своей участью, - что это значит?
                - Это значит, что ты свободен, - устало сказал Закревский, - конвой, проводите до выхода!
В кабинет вошел красноармеец с винтовкой и, подойдя к Ивану, сидящему на табурете, сказал:
                - Встать! На выход!
Иван, по привычке, сложив руки за спиной, пошел к двери. Но не успел он выйти, как его окликнул Закревский:
                - Кузнецов! Не дай Бог, еще мне попадешься! Загоню туда, куда Макар телят не гонял. Понял? Ступай!
Иван шел по коридору и все никак не мог поверить в счастливую перемену его участи. Но, только как быть с Катей? Неужели им не суждено больше увидеться? А зачем тогда ему свобода? Иван остановился, но идущий сзади конвоир, подтолкнул его прикладом:
                - Давай, шагай!
Иван пошел дальше и услышал впереди какой-то шум. Подойдя ближе, он увидел, что два конвоира волокут им навстречу человека, который отчаянно сопротивляется изо всех сил. И тут этот человек завопил:
                - Ваня! Ваня! Скажи им! Это не я! Ваня!
Иван, невольно остановившись, вгляделся в этого кричащего человека. Его трудно было узнать: лицо разбито, глаза заплыли под багровыми синяками, передние зубы выбиты. Но он все-таки его узнал: это был Сенька, деревенский дурачок, безвредный мужичонка, который и мухи не обидит.
                -“Так вот кого Васька, вместо него в поджигатели определил!” – подумал Иван.
                - Ваня, скажи им, что я не поджигал! – взмолился Сенька, протягивая к Ивану руки.
В это время, один из его конвойных, ударил Сеньку прикладом по затылку и тот, потеряв сознание, рухнул лицом в грязный, заплеванный пол. Конвойные, подхватив под руки затихшего Сеньку, поволокли его, как тряпичную куклу, дальше по коридору. Красноармеец с винтовкой, подвел Ивана к входной двери и, открыв ее, подтолкнул к ней бывшего арестанта. Иван вышел на улицу и дверь за ним захлопнулась. Он постоял немного возле двери, думая, что ему делать дальше, и в это время зазвонил мобильный телефон.

                8

Иван проснулся и сердцах выругался. Как же он забыл выключить телефон? Он взял мобильник и посмотрел на дисплей:
                - “Димон”-, сказал Иван и ответил, - да, Дима.
                - Иван, слушай, - возбужденно говорил Дмитрий, - сейчас секретарша заходила, говорила, что директриса злая, как пантера. Сказала, если ты не представишь больничного листа, она уволит тебя по статье. Понял меня?
                - Да понял, понял, - ответил Иван, - ладно, спасибо, Димон, что предупредил, с меня причитается.
                - Да, ладно тебе, - ответил Дима, - ты давай, не сиди. Если не оформил еще бюллетень, давай торопись, в поликлинике прием скоро закончится.
                - Хорошо, Дим, все пока, - Иван отключился и посмотрел на часы. Надо же! Он спал всего полтора часа, а во сне просмотрел события длинною в месяц, не меньше. С какой же скоростью, интересно, мозг прокручивает воспоминания? Надо бы Петровича спросить. Однако все это цветочки, а вот если он не принесет больничный лист, то будут  и ягодки.
Иван переоделся и пошел в поликлинику, благо, что до нее было рукой подать. На его счастье сегодня дежурила его одноклассница, Светка Кондратьева, которая работала терапевтом в поликлинике. Талонов на прием в регистратуре уже, конечно, не было, и Иван встал возле двери, где вела прием терапевт, думая, как бы в нее без очереди прошмыгнуть. Но ему опять повезло, Светка сама вышла из кабинета по каким-то своим делам. Чем Иван и воспользовался, преградив ей путь.
                - Здравствуй, Света, - сказал он как можно любезнее.
                - Здравствуй, Ваня, - ответила та, рассматривая Ивана. И судя по тому, как она нахмурилась, его синячок, покрытый тоном, не укрылся от ее внимания, - ты что, заболел?
                - Ну, да, - не стал с ней спорить Иван, - типа того. Видишь, что со мной приключилось? Не могу же я в таком виде идти на работу. Понимаешь меня?
                - Понимаю, - вздохнула Света, - сейчас что-нибудь придумаем. Я возьму твою карточку в регистратуре. Живешь все там же?
                - Ага, - ответил Иван, - там же.
                - Полис принес?
                - Ой, Свет, - растеряно сказал Иван, - полис-то я забыл.
                - Ладно, - ответила Света, - в другой раз не забудь.
Какие все-таки доктора, сердечные, в хорошем смысле этого слова, люди. И почему он женился не на врачихе? Кажется, первый раз в жизни, Иван об этом пожалел. Через полчаса Иван уже был обладателем больничного листа, и мог теперь не ходить на работу на вполне законных основаниях. Он даже в красках себе представил, как молча зайдет в кабинет директрисы и так же молча положит ей на стол свой бюллетень. Смотри, мол, человек горит на работе, всей душой болеет за производство. Мог бы еще свободно недели три поболеть, а он, еще не полностью выздоровевший, все же вышел на работу. И если руководитель этого по достоинству не оценит, то значит, у него камень вместо сердца и не место ему на руководящей работе. По дороге домой, Иван проходил мимо кафешки, которая ему показалась смутно знакомой. А не заглядывал ли он вчера сюда? Тем более люди, стоящие возле входной двери, видимо завсегдатаи, показывают на него руками и почему-то улыбаются. Уж не здесь ли он вчера и заработал свой лучезарный синячок? Отвернувшись, на всякий случай, в другую сторону, Иван прошел мимо этого рассадника порока. Он пришел домой и действительно, почувствовал себя совсем разбитым. Видно вчерашние приключения, все же не прошли даром. Попив чайку и посмотрев зомбоящик, Иван решил пораньше лечь спать, в надежде увидеть продолжение сна. А еще больше он надеялся увидеть Катю. Где-то в глубине души, Иван начинал догадываться, что он, кажется, влюбился в этот бесплотный образ, существующий только в его воображении. Он долго не мог уснуть, постоянно отвлекали посторонние тревожные мысли, о работе, о Дашке и вообще, о смысле жизни. Может у него уже кризис среднего возраста начинается? Вроде еще рановато, хотя, сейчас наступили такие времена, что может быть все что угодно. И вот, наконец, он уснул, и ему приснилась большая черная кошка.
                -“Пантера!”- догадался Иван.
Пантера подошла к нему своей грациозной женской походкой и, обнюхав Ивана, спросила голосом директрисы:
                - Ты сколько у нас работаешь?
                - Два года, - ответил Иван, стараясь не дышать.
                - Два года? – удивилась пантера с голосом Альбины Викторовны, - и я до сих пор тебя не съела? Надо же, какая недоработка.
И пантера еще раз обнюхала Ивана.
                - Может я несъедобный? – предположил Иван.
                - Мне еще такие не попадались, - задумчиво промурлыкала пантера, - и если ты не принесешь мне больничный лист, я тебя точно съем.
                - Я принесу, - пообещал Иван, и потихоньку пятясь, стал отходить от пантеры. Его почему-то мало привлекала перспектива стать последним звеном пищевой цепочки. Он пятился до тех пор, пока не натолкнулся на что-то массивное. Иван оглянулся и увидел бодибилдера, подрабатывающего адвокатом у разведенных жен, желающих развести на деньги бывших мужей.
                - Здравствуйте, - женским голосом сказал бодибилдер, - у нас к вам выгодное предложение. Мы можем обменять ваш больничный лист на два пакета кошачьего корма.
                - Какое же это выгодное предложение? – даже во сне возмутился Иван, - если я не принесу пантере свой больничный лист, она меня точно съест.
                - Вам не следует так расстраиваться, - успокоил его Дашкин адвокат, - даже если вас съедят, у вас, все равно будет два выхода. И мы готовы их с вами обсудить.
                - Какие это, еще два выхода? – подозрительно спросил Иван, почему-то совершенно не доверяющий адвокату, - не нужны мне никакие два выхода.
В это время из-за объемной фигуры бодибилдера вышла Дашка с сигаретой в зубах.
                - Ну, что я говорила, Александр Олегович, - с удовлетворением сказала она, - он же упрямый, как баран и не понимает, что люди ему добра хотят.
Иван подумал, что зря он, видимо, сюда пришел, лучше бы ему остаться возле пантеры. С той хоть как-то договориться можно, тем более что бюллетень у него есть. Он повернулся, что бы уйти и в это время проснулся.

                9

Проснулся Иван опять в плохом настроении. Это стало какой-то недоброй традицией и он, уже кажется, перестал этому удивляться. Иван посмотрел на часы и подумал, что тысячу раз прав Петрович, когда говорит, что мозг сложнейший биологический инструмент. К примеру, взять последний сон. Он проспал не менее восьми часов, а снилась ему только одна и та же вязкая тягомотина. Интересно, почему директриса ему пригрезилась в виде дикой кошки? Наверное, из-за Димона, который сказал по телефону, что директриса злая как пантера. Воистину, неисповедимы алгоритмы работы мозга. Иван встал, позавтракал и призадумался. Чем же ему заняться? Он, кажется, не настолько болен, чтобы ему был прописан постельный режим. И тут он поймал себя на мысли, что Катин бестелесный образ, сильнее занимает его воображенье, чем Дашкин земной. Может это и к лучшему? Быстрее пройдет боль расставания? Жаль вот только, что ему никогда не суждено ее увидеть, даже во сне. Стоп! А почему, собственно, он не может ее увидеть во сне? Ведь есть же Петрович и его Корпорация “Ловцы снов”! И что такое, в конце концов, сотня долларов? Кучка разноцветных иностранных бумажных фантиков, не более. Разве это сумма, для человека, работающего в серьезной фирме? Тем более что за эти деньги, Ивану посчастливилось увидеть не один, а целых три сна. Приняв решение, Иван наложил на фингал свежий тон, переоделся, одел солнечные очки и поехал в корпорацию. Через полчаса он уже подходил к зданию, где был расположен офис Корпорации. Когда Иван подходил к входу, дверь подъезда открылась и из него стремительно выбежала гражданка с испуганным лицом, и что-то про себя бормоча, пробежала мимо, едва не сбив его с ног.
                - “К чему бы это?” – подумал Иван.
Он зашел в офис и увидел человека в камуфляже и балаклаве, с короткоствольным автоматом на плече, предупредительно закрывшего за ним дверь. Иван, в нерешительности остановился, раздумывая, стоит ли идти дальше, но тут незнакомец в форме шагнул к двери, отрезая ему пути к отступлению.
                - Проходите, пожалуйста, - вежливо сказал камуфлированный, указав свободной от оружия рукой в сторону секретарши.
В это время из кабинета директора послышался визг пилы по металлу.
                -“Похоже, у них здесь маски-шоу”, – подумал Иван и пошел в указанном направлении. Подойдя к стойке, он увидел сидящего рядом с бледной Настей, приветливо улыбающегося человека в гражданской одежде, который с интересом его разглядывал.
                - Здравствуйте, - на всякий случай сказал Иван.
Бледная как смерть Настя, промолчала, а гражданский с довольной улыбкой рыбака, поймавшего крупную рыбину сказал:
                - Доброе утро. Предъявите, пожалуйста, документы и снимите очки.
Иван достал из кармана паспорт, протянул его гражданскому, и снял очки, запоздало подумав, что надо бы у того сначала спросить документы. Гражданский внимательно изучил паспорт, встал со своего места и сказал Ивану:
                - Пройдемте со мной, - и указал рукой в сторону кабинета директора.
Иван пошел по коридору, а за ним бесшумной тенью пошел тип гражданской наружности. В коридоре, возле каждой двери, стояла вооруженная фигура в камуфляже. Когда Иван подошел к кабинету, из него вышли двое военных. Один нес два системных блока, второй – большую коробку с бумагами. Гражданский опередил Ивана, постучав, открыл дверь в кабинет, и сказал кому-то:
                - Еще одного задержали.
                - Ведите сюда, - сказал кто-то ему в ответ.
                - Заходите, - сказал гражданский Ивану и пропустил его в кабинет.
Иван зашел в кабинет и осмотрелся. Петровича нигде не было видно, в его кресле сидел лысый человек в цивильном костюме и пристально смотрел на Ивана.
                -“Да что же они все в “гражданке?” – подумал Иван и, решив первым не здороваться, просто молча остановился возле стола.
                - Его документы, - сказал сопровождающий Ивана лысому, протягивая тому паспорт Ивана.
Лысый стал листать документ, а Иван посмотрел по сторонам и увидел в углу вскрытый сейф и лежащую на полу “болгарку”.
                - Обыскали? – спросил лысый.
                - Никак нет, - растеряно ответил сопровождающий, - обыскать?
                - Отставить, - сказал лысый, - свободен.
Сопровождающий тихо вышел, а лысый достал из кармана “красную корочку” и, раскрыв ее сказал:          
                - Майор ФСБ Смирнов, присядьте.
Майор указал Ивану рукой на кресло.
Тот присел на кресло, а майор ФСБ, устало вздохнув, спросил:
                - Иван Сергеевич, с какой целью вы сюда пришли?
                - А в чем, собственно, криминал? – спросил Иван.
                - Здесь вопросы задаю я, - веско ответил лысый, - и советую давать на них полные и развернутые ответы.
                - Повторяю вопрос, - сказал майор, - с какой целью вы сюда пришли?
                - Я заключил договор на оказание услуг с фирмой, - ответил Иван, - поэтому сюда и пришел.
                - Какого рода услуги?
                - Бытового характера, - уклончиво ответил Иван.
                - А именно, - продолжал настаивать майор Смирнов.
                - Здесь можно заказать любой сон за определенную сумму, - туманно пояснил Иван.
                - Иван Сергеевич, - вздохнул лысый майор, - вы вроде взрослый, серьезный человек, а несете какой-то бред. Что значит заказать сон? А розового слона, случайно, здесь нельзя заказать?
Иван промолчал.
                - Давайте расставим точки над ё, - сказал майор, - здесь работает лохотрон по отъему денег у граждан. Каким образом они действуют, мы пока не знаем. Возможно, гипнотизируют, возможно, запугивают, мы это устанавливаем. И от того, будете ли вы сотрудничать со следствием или нет, зависит, будете ли вы признаны потерпевшим, или соучастником банды аферистов. Понятно объясняю?
Иван кивнул. Он вспомнил следователя Закревского из своего сна. Хоть и формулировки стали более цивилизованными, методы работы, похоже, остались прежними: напугать, запутать или просто обмануть.
                - Вот вам бумага, ручка, - сказал майор Смирнов, - напишите подробно, откуда узнали об этой фирме, о ее сотрудниках, посетителях и так далее.
Майор взял рацию, лежащую рядом с ним на столе, и сказал в нее:
                - “Третий”, зайди ко мне.
В кабинет зашел гражданский тип, сидевший рядом с Настей в приемной.
                - Капитан, - сказал лысый майор, - отведите задержанного в свободный кабинет, пусть напишет объяснительную записку на мое имя. И возьмите с него подписку о невыезде.
                - Есть, - сказал “Третий”, и обратился к Ивану, - пройдемте.
Иван пошел за капитаном, но не успел он выйти, как к нему обратился лысый фээсбэшник:
                - Иван Сергеевич, а что у вас с лицом?
                - С лицом? – переспросил Иван, - а это аллергия… на алкоголь.
                - Понятно. Идите.
Капитан отвел Ивана в свободный кабинет, показал рукой на стол и спросил:
                - Полчаса вам хватит?
                - Вполне, - ответил Иван.
“Третий” вышел из кабинета, закрыл дверь и сказал стоящему рядом бойцу в камуфляже:
                - Никуда его не выпускать.
Иван присел за стол, положил перед собой бумагу, взял авторучку и задумался:
                - “Что же ему написать?”
Если он напишет правду, то его, пожалуй, сочтут или сумасшедшим или соучастником. А писать ложь, ему совесть не позволяет. Вот и думай теперь, как быть. Вот уже и время на исходе, а он дальше слов: “Объяснительная записка”, так и не продвинулся. Через полчаса зашел капитан и спросил:
                - Написал?
Иван пожал плечами. Капитан взял листок, лежавший перед Иваном, и спросил:
                - Это все?
                - Что-то не пишется сегодня, - ответил Иван.
Капитан промолчал и положил перед Иваном какие-то бумаги.
                - Распишись, - сказал он.
                - А что это? – спросил Иван.
                - Подписка о невыезде и повестка на допрос, на завтра.
                - А если я не подпишу?
                - Если не подпишешь, - ответил капитан, - то отсюда отправишься на нары. Андэстэнд?
                - Ес, - вздохнув, ответил Иван, - и поставил подписи на бумагах.   
                - Пошли, - сказал капитан и указал рукой на дверь.
Иван пошел в указанном направлении. Когда они проходили мимо кабинета Петровича, у капитана “ожила” рация:
                - “Третий” зайди ко мне, - раздался из нее голос майора.
                - Есть, - ответил в рацию капитан и сказал Ивану, - стой здесь и жди меня.
Он скрылся за дверью, а Иван остался его ждать. Ждать пришлось недолго, вскоре дверь открылась и на пороге появилась девушка, показавшаяся Ивану очень знакомой. Он присмотрелся и обомлел:
                - Катя?
Девушка посмотрела на Ивана и, кажется, тоже растерялась:
                - Ваня? – спросила она.
Немая сцена не укрылась от внимания капитана:
                - Вы знакомы? – подозрительно спросил он.
Первой опомнилась девушка:
                - Нет, - ответила она, - просто показалось.
                - А ты, - обратился капитан к Ивану, - знаешь ее?
Иван немного замешкался и, опустив голову, ответил:
                - Нет. Показалось.
                - Пройдемте – сказал капитан девушке, а Ивану бросил:
                - Стой здесь.
Он провел девушку в кабинет, где Иван пытался писать объяснительную записку и вскоре вернулся.
                - Пошли, - сказал капитан Ивану, и они пошли к выходу. Подойдя к двери, капитан открыл ее и сказал Ивану:
                - До завтра.
Иван промолчал в ответ и вышел, после чего капитан закрыл за ним дверь.

                10

Иван вышел на улицу и глубоко вздохнув, задумался. Вернее, пытался думать, мысли путались в голове, хаотично перемещаясь по нейронам и аксонам, налетая друг на друга.
                -“Неужели это Катя! Нет, не может быть, так не бывает! Значит, бывает, ты же ее видел. А может это не она? Как же не она, разве ее можно с кем-то спутать? Но ведь прошло семьдесят лет! А если это провокация фээсбэшников? А откуда они о Кате могут знать?”
Так он и стоял, в состоянии, если не полной прострации, то очень близком к нему. В это время открылась дверь подъезда и на улицу вышла девушка, которую он встретил в офисе Корпорации. Она подошла к Ивану, стоящему недалеко от подъезда и, улыбнувшись, сказала:
                - Ну, здравствуй, Ваня.
                - Здравствуй… Катя…,- растеряно ответил он, - это правда, ты?
                - Конечно я, Ваня, - рассмеялась девушка, - кто же еще?
                - Но этого же не может быть, Катя.
                - Ваня, давай отойдем отсюда, и я тебе все объясню, - уже серьезно сказала девушка.
Они отошли от подъезда в редкую тень тополей, и присели на скамью.
                - Мне вчера позвонил Эвклид Петрович, - стала объяснять Катя, - и сказал, что он столкнулся с занятным случаем и мне, наверное, он тоже будет интересен. Сказал, что есть человек, у которого сны почти полностью совпадают с моими снами.
                - Это он про меня, что ли? – спросил Иван.
                - Наверное.
                - А откуда ты знаешь Петровича? – спросил Иван.
Надо признать, что в последнее время Иван стал несколько подозрителен.
                - А я здесь была месяца три назад, - ответила Катя, - когда его фирма еще только открылась, потом ходила на семинары.
                - Понятно, - ответил Иван, - а интересно, почему сны у нас совпадают?
                - А ты еще этого не понял? – удивилась Катя.
                - Ты знаешь, - начал оправдываться Иван, - в последнее время столько разных событий произошло, что я уже как-то потерялся…
                - Я заметила, - улыбнулась Катя, взглянув, на его, замазанный кремом синячок.
                - Да я не про это, - сказал Иван, дотронувшись до синяка, - я про сны. Неужели мой дед был знаком с твоей бабушкой?
                - Выходит, что так, - ответила Катя, - а ты, Ваня, очень похож на своего дедушку. Я, как только тебя увидела, сразу узнала.
                - И я тебя тоже сразу узнал.
                - А тебе, дедушка, ничего про мою бабушку не рассказывал? - спросила Катя.
                - Нет. Не рассказывал, - вздохнув, ответил Иван, - он вообще был не очень разговорчивым человеком.
                - А мне бабушка рассказывала, - сказала Катя, - но это уже, когда мой дед умер.
                - А кто у тебя был дед?
                - А ты не понял? – улыбнулась Катя, - эх, ты, Ваня. А дед у меня был Василий Безродный.
                - Ах, вот оно что… - протянул Иван, - значит, когда дед Ваня уехал, она вышла за него замуж?
                - А что ей еще оставалось? – спросила Катя, - иначе бы не поздоровилось ни твоему деду, ни ее отцу.
                - Видно, досталось не только моему деду, но и твоей бабушке.
                - А ты знаешь, Ваня, - сказала Катя, - я не знаю, насколько мой дед был жесток с другими, но бабушку он никогда не обижал и по-своему, наверное, очень любил. И свою дочь, мою маму. Он ведь дослужился до начальника главка, и наш дом всегда был полная чаша. Вот только уже в конце жизни, может из-за алкоголя, а может еще почему, он стал слышать голоса, его преследовали какие-то видения. Он говорил, что это наказание за его грехи и бабушка с ним не спорила. А потом он окончательно свихнулся и умер в Кащенко.
                - Вот оно что, - ответил Иван и, припомнив Петровича, сказал, - как же причудливо переплетаются людские судьбы.
                - Это точно, - сказала Катя, - ты знаешь, Ваня, мне нужно на работу бежать, я отпросилась ненадолго. Я тут недалеко работаю.
                - Мы еще увидимся? – спросил Иван.
                - А это, Ваня, зависит от тебя, - ответила Катя.
                - А от тебя не зависит?
                - И от меня зависит тоже, - улыбнулась Катя, - от нас зависит, лучше сказать.
                - Тогда я тебя здесь подожду. Хорошо? – с надеждой спросил Иван.
                - Ну, подожди, Ваня, если хочешь, - ответила Катя, посмотрев на часы, - только ждать придется долго, часа три.
                - Что такое три часа, Катя? - тихо сказал Иван, - я тебя всю жизнь ждал.
Катя не ответила, просто быстро ушла, помахав на прощанье рукой, а Иван остался сидеть на лавочке. И опять его стали одолевать неприятные мысли. А вдруг она не придет? Надо было у нее хоть номер телефона спросить. А если она замужем, что тогда? И почему он ее не спросил о том, что там происходит в офисе? От этих невеселых мыслей его отвлек вопрос гражданина, неизвестно когда присоседившегося на его скамейке:
                - Спичек не найдется?
Иван молча протянул ему зажигалку. Неизвестный прикурил сигарету и вернул зажигалку:
                - Спасибо.
И когда Иван забрал зажигалку тихо спросил:
                - Вас Иваном зовут?
                - Да, - ответил Иван, - а в чем дело?
                - Я от Петровича, - прошептал неизвестный, - не смотрите, пожалуйста, на меня, за нами могут наблюдать. Меня зовут Сергей. Вы уже были в офисе?
                - Был, - коротко ответил Иван, - только не понял, что там происходит.
                - Мы не успели, к сожалению, вас предупредить. Дело в том, что глава некоего ведомства по инновациям положил глаз на открытие Эвклида Петровича и решил им завладеть.
                - Это кто же? – спросил Иван.
                - Тот, фамилию которого лучше не упоминать, - ответил Сергей, оглядываясь по сторонам.
                - А зачем оно ему?
                - Видите ли, в чем дело, - вздохнул знакомый Петровича, - в этом ведомстве плоховато с изобретениями, вот они и приобретают их у других.
                - А почему плохо-то? – не понял Иван.
                - А потому что у них там много специалистов по откатам и распилам, а ученых и настоящих изобретателей мало. И вот с месяц назад, этот одиозный специалист через посредника обратился к Петровичу, предложив за его открытие какие-то смешные деньги. Петрович отказался и теперь он, используя свои связи, решил взять его даром и заодно показать, кто есть кто, в этой стране. К счастью у Петровича есть знакомый в ФСБ, он и предупредил о готовящемся налете. Петрович успел забрать аппаратуру, списки клиентов и скрыться в одной дружественной стране, а я постарался всех предупредить. Но вот некоторых, к сожалению, не успел.
                - Это хорошо, что Петровичу удалось уехать, - совершенно искренне сказал Иван.
                - Это верно, - согласился с ним Сергей, - но теперь у вас могут быть неприятности. Вас еще не вызвали на допрос?
                - Вызвали, - вздохнул Иван, - на завтра.
                - Когда придете завтра в это ведомство, - сказал Сергей, - отказывайтесь от всего, вот вам мой совет. Никаких конкретных доказательств у них нет. На их слэнге это называется – “Включить дурака”. Рассказывайте про тарелочки, про инопланетян, про зеленых человечков и они от вас быстро отстанут.
                - Вы так думаете? – с сомнением спросил Иван, - там же все-таки не дураки работают.
                - Там работают обычные люди, - ответил Петрович, - такие же, как и мы с вами. А сейчас извините, мне нужно уходить. До свидания.
                - До свидания, - ответил Иван и остался на лавочке в одиночестве. Он закурил и стал ждать свою судьбу. Ждать оставалось недолго и не успев докурить пачки сигарет, Иван увидел Катю. Она подошла к скамье и сказала:
                - Привет! А я думала, что тебя уже не увижу.
                - Привет, - ответил Иван, вставая, - а я думал, что ты не придешь.
                - Как хорошо, что мы оба ошиблись, - сказала Катя.
                - Это точно, - подтвердил Иван и нахмурился, - Катюш, я тебя не спросил, может ты замужем?
                - Теперь уже нет, - улыбнулась Катя, - развелись полгода назад.
                - Это хорошо, - сказал Иван, - то есть, конечно, не очень хорошо. То есть…
Иван замолчал, совсем запутавшись в определениях.
                - Ладно, не заморачивайся, я поняла.
                - Ну, и как ты теперь, одна? – спросил Иван.
                - Нет, Ваня, я не одна, - ответила Катя, - у меня есть мой любимый мужчина, мой защитник, ему целых четыре года и его уже пора забирать из детского садика.
                - У тебя есть сын?
                - Да, Ваня, у меня есть сын, - с гордостью ответила Катя, - и знаешь, как его зовут?
                - Неужели Ваня? – предположил Иван.
                - Правильно, Ванька, - сказала Катя, - и мне, пожалуй, уже нужно идти.
                - Катя, а можно я с тобой? - спросил Иван – хочется познакомиться с тезкой.
                - Правда? – спросила Катя.

                - Правда, - ответил Иван.
                - Ну, что ж, почему бы и нет, - сказала Катя, - пойдем.
Они пошли по улице, и Иван осторожно взял Катю за руку.
                - Катюш, ты знаешь, - сказал он, - у меня такое чувство, как будто я тебя знаю если не сто лет, то лет семьдесят точно.
                - У меня такое же чувство, - рассмеялась Катя.
Они шли по улице, держась за руки, и Иван подумал, что судьба дала ему возможность исправить ошибку своего деда, и он приложит все свои силы, что бы этот шанс не упустить.