Творец Иллюзий. Глава десятая

В этот раз пленники доставляли тащившим их троллям немало хлопот. Инга чувствовала нестерпимую вонь и грязь исходившую отовсюду, ей было горько осознавать свое бессильное унизительное состояние, но что она могла сделать в этом ужасном положении? Только вертеться изо всех сил и мешать троллям ее тащить, да еще кричать без остановки все, что она про них думает. Гук-ли последовал ее примеру и так отчаянно брыкался, что на какое-то мгновение сумел освободить одну ногу из цепкой хватки своих тюремщиков. Он уж было высвободил и вторую, но в этот момент старший тролль дал знак, и его подчиненные сразу же остановились, разжали руки и отпустили непокорных. Тут же полчище маленьких кулаков обрушилось на них и наносило удары до тех пор, пока осужденные не лешились чувств, после чего их безвольные тела вновь подхватили и беспрепятственно поволокли дальше. 

Первое, что увидела девушка, когда сознание вернулось к ней, а глаза медленно открылись, это огромное размытое цветное пятно. Инга пыталась сфокусировать взгляд и оглядеться, но не могла, глаза не слушались, все тело онемело, в голове стоял туман и пульсировала острая боль. До ушей доносились звуки громкого хохота, улюлюкания, обрывки каких-то разговоров и вопли, сливающиеся в бесконечный гул. К счастью, способность трезво мыслить постепенно к ней возвращалась. Размытое пятно оказалось гигантской кочкой, тщательно разукрашенной разноцветной грязью. Пленница лежала в какой-то липкой и жидкой луже, лицом к этой разноцветной громадине, а руки оказались крепко связанными за спиной. Некоторое время девушка собиралась с силами, вглядываясь в яркие красочные разводы, а потом повернула голову в другую сторону и окаменела. Прямо перед ней простиралось копошащееся и шумящее бескрайнее море троллей. Море это колыхалось где-то внизу, и сердце пленницы заколотилось - Суд Бездонной Трясины начался. Разукрашенная во все цвета радуги кочка была возвышением, за которым разверзлась пропасть. Дальше, с противоположной стороны от бурлящего моря троллей, Инга не видела ничего  - только  пугающую черноту. Впрочем, ей и не удалось ничего рассмотреть. Послышалось хлюпанье и смех, цепкие руки вновь схватили ее, поволокли наверх странного цветного сооружения и бросили на просторной площадке перед омерзительным, облепленным светящимися грибами и разноцветными водорослями, вылепленным из грязи троном, на котором возлежал жирный, пузатый тролль - повелитель.

Свиноподобная голова страшилища была тщательно покрыта нашлепками из красно-коричневой грязи, а заплывшие жиром глаза оживленно взирали вокруг. Одна рука его была опущена в шляпку светящегося гриба, доверху наполненную желто-серой грязью, которой тролль - прислужник натирал ему ладони и пальцы. Другая время от времени погружалась в блюдо с огромными сочными червяками, выхватывала из него самых жирных и отправляла в рот. Ноги толстяка утопали в зловонной жиже из дохлых лягушек и еще неизвестно чего, куда прилежные слуги подкладывали все новые и новые порции. Вокруг этого чудища стояли другие тролли, услужливо глядя на восседающее на троне уродище. Инга узнала двоих: грязеучительницу и ее помощника Жусто. Жусто смотрел прямо в глаза Инге и злорадно ухмылялся. Его начальница тем временем отрешенно глядела в даль своим немигающим взором, и по ее лицу скользила блаженная улыбка. Больше ничего Инге рассмотреть не удалось. Толстяк, наконец, оставил в покое червяков, взглянул на Жусто и кивнул, подавая знак. В тот же миг Жусто истошно завопил: 

- Слушайте все! Слушайте все!

По колонам троллей покатился гул, но помощник грязеучительницы поднял руку, и все смолкло. В гнетущей тишине бурлящее море болотных жителей быстро превращалось в молчаливые и стройные, бесконечные ряды злобных болотных солдат, с ненавистью взирающих на пленных.

- О, враги тролли! – тем временем вещал помощник грязеучительницы, - Мы собрались здесь, потому что Великая и Бездонная Трясина собирается вновь явить нам свои чудеса. Сегодня она навеки заберет к себе тех, кто сошел с кривого пути Грязи, исцелит их в своих недрах, покажет им истинное величие и, потрясенные волшебством тьмы, выздоровевшие навсегда останутся в проклятых глубинах служить ей.  Бездонная Трясина сделает заблудших и больных совершенными грязесуществами!

О, враги мои тролли, только оступившимся открывает болото свои глубины. Мы же, верные ему грязесыны, идем во тьму тяжелым путем. Мы здоровы и черны духом, в нас есть силы опуститься на грязное дно и стать уродами самостоятельно. Только слабым требуется помощь бездонного источника мерзости, ибо сами они не способны понять его совершенства. Так пусть же сегодня Грязь поможет всем, кто придет к ней. А нам, злобным духом, даст сил держать себя в полной темноте вечно. Слава Бездонной Трясине и Великому Болоту окружающему нашу жизнь! – после этих слов Жусто повернулся к правителю и, поклонившись ему, взвизгнул, обращаясь к толпе - Слава нашему повелителю, подлому хранителю грязных душ троллей!

- Слава грязи! Повелителю Слава! – тут же эхом прокатилось по рядам подданных. С радостными воплями тролли хватали грязь и обмазывали ею головы друг друга, плюя на них. Продолжался этот ритуал довольно долго. Однако, никто не решался запустить грязью или плюнуть на возвышение, где находился повелитель с приближенными. Там, на королевской кочке, ограничились тем, что торопливо слегка вымазали друг друга. А повелитель, зачерпнув грязи из специально поданного блюда, немного смочил ею пальцы. Затем он поднял руку, и гул толпы стал утихать. В зловещей тишине его тонкий срывающийся голос заставил Ингу вздрогнуть. Она словно очнулась и огляделась вокруг. Рядом в полном оцепенении, прижавшись друг к другу, сидели Клини и Гук-ли. Девушка собралась с силами и перебралась поближе к своим друзьям, молчаливо с ними переглядываясь. И тут она заметила, что кроме них есть еще пленники. Пятеро, совсем малышей. Сбившись в кучку, бедняги тряслись от страха и растерянно моргали.

А болотный воздух сотрясался от голоса правителя:

- Мои наиковарнейшие, наилживейшие  грязеподанные! Сегодня великий день. Я - ваш повелитель, позаботился о том, чтобы Грязь явила нам свое могущество и навсегда скрыла в своих глубинах больных и заблудших. Грязь надвигается, мои подлые! Как и все мы, тьма коварна и лжива. Но она никогда не примет никого без Суда. Позавидуем же подсудимым, враги тролли, и осудим подозреваемых в тяжких грехах. Позавидуем им лютой ненавистью и приговорим на вечную тьму! – закончил повелитель свою речь.

- Осудим! Осудим! – раздались крики со всех сторон. Правитель улыбнулся и вновь поднял руку, призывая к тишине, а потом произнес:

- Я Наместник Грязи и Болот начинаю Суд Великой Трясины. Пусть подлое зло свершится! – тут он умолк, лениво зевнул и кивнув Жусто. Тот, только и ждавший знака повелителя, бодро вышел вперед из толпы приближенных и величественно произнес:

- Я – проводник Великой подлости и Грязи в Мире Болот именем повелителя начинаю Суд. Пусть коварное зло свершится! И да поможет все самое мерзкое, что есть в душе тролля, обвинить осужденных.

После этих слов Жусто, наклонившись к повелителю, зашептал ему что-то на ухо. Повелитель выслушал и рутинно кивнул. Тогда новоявленный судья повернулся в сторону обвиняемых и, указав на пятерых, жавшихся друг к другу троллей - малышей, снисходительно произнес:

- Эти пусть подойдут.

Слуги тот час выполнили его приказ и подтащили к трону обезумевших от страха маленьких подсудимых.

Окинув несчастных презрительным взглядом, повелитель оживился и спросил у Жусто:

- В чем обвиняются?

Видно было, что их вина отлично ему известна, но как отменный актер, которому игра доставляет огромное удовольствие, он продолжал играть прекрасно отрепетированную роль для собравшейся здесь публики.

Жусто очень хорошо понимал повелителя, но не подавал вида и подыгрывал ему во всем. А тем временем на сцене появился еще один тролль. Грязеучительница, глядя прямо перед собой незрячими глазами, безошибочно повернув голову к обвиняемым, тыкала в них пальцем и, распаляясь от гнева, перечисляла их прегрешения:

-  Эти пятеро,  двое из которых раньше были отменными негодяями,  дерзнули усомниться в истине черноты нашего мира! Один из них во время ритуала благословения на вершине болот, посмел сорвать грязь с глаз и ушей! К счастью, любопытный тут же заболел видениями и стал безумно вопить о том, что ему грезилось. Как известно, безумие единственная болезнь, которая заражает всех вокруг больного. Чтобы никто от него не заразился и не заболел, я навалилась на несчастного и залепила ему рот. Но видимо у безумца был уговор с остальными, потому что через какое-то время еще четверо учеников вышло из повиновения и, прочистив глаза от грязи, стало безумно кричать и смеяться. Думали, что я слепа и не увижу их действий. Глупцы! Я вижу все вокруг своим подлым ненавидящим сердцем, мне не нужны глаза, чтобы различить предателей! – негодовала грязеучительница. – Я усемерила их всех. – с гордостью доложила она. – Но все они сошли с ума, смущают своими речами других и нуждаются в лечении Бездонной Трясины. Они посмели заглянуть в тайну Великой Грязи, и хоть покараны за любопытство, став безумными, их нужно судить, чтоб другим неповадно было сомневаться в истине и нарушать приказы. – словно впав в фанатичный транс ораторствовала новоявленная прокурорша . – Чтобы…

Повелитель торопливо перебил ее:

- Спасибо, подлейшая, вина их понятна. 

Прерванная докладчица обиженно умолкла, а правитель, повернув голову к несчастным обвиненным, спросил:

- Что же вы видели на вершине болота, любопытные?

Бедные тролли дрожали от страха и молчали. Повисла пауза.

- Что видели? Отвечать повелителю! – заорал Жусто, и подскочив к беднягам, стал пинать их. Трясясь еще больше, один осужденный хрипло прошептал:

- Мы видели звезды... И слышали музыку...

Повелитель и приближенные засмеялись, по рядам троллей тоже покатились волны смеха. Натешившись, правитель поднял руку и, когда смех прекратился, сказал бедолагам:

- Теперь всем ясно, что вы больны и нуждаетесь в лечении. Не печальтесь, Великая Трясина излечит ваше безумие и ваши отвратительные видения. Подумать только, звезды! Их нет, и никогда не было. Есть только бескрайнее болото и грязь. Грязь повсюду… - поучал он мягко с блаженной улыбкой, но тут же опомнился, и голос его стал суров. - Не срывали бы грязь с глаз, то и не заболели бы. Не нужно сомневаться в том, во что все верят. Звезды видят лишь безумцы. Здоровый человек знает, что жил, живет и будет жить в грязи. Грязь вечна. Мой приговор: виновны  и будут осуждены.

Король болот умолк. По рядам пронесся одобрительный гул. Несчастные осужденные рыдали, а Ингу все пришедшее возмутило до глубины души. Утверждать, что звезд нет! Девушка не выдержала:

- Звезды есть! – раздался ее звонкий голос и от удивления толпа умолкла. – Они в вышине над болотом. Прекрасные и яркие. Кружатся по небу в удивительном танце. Напрасно Гук-ли и Клини взглядами умоляли ее замолчать, Инга продолжала свою речь защитника:

- Вы, тролли, слепы. – обратилась она к ним. - Нравится вам жить в грязи – это ваше дело. Но не мешали бы хоть тем, кто решил познать реальный мир вокруг себя. Не все хотят быть слепыми. Вы можете залепить себя грязью и жить так, но всегда найдутся те, кто захочет избавиться от грязи, поднимет голову  и увидит удивительный звездный танец над вашим омерзительным болотом.  В эту минуту он поймет, какой уродливый ваш грязный мир. Он не захочет больше сидеть в болоте с вами, его душа устремиться в высь к звездам. Звезды существуют! Вы не сможете их спрятать в грязи. Те кто увидят звездную высь сквозь всю эту вашу болотную жижу – прозреют!

- Заболеют! – взревел повелитель и гневно махнул рукой стражникам. Те, не теряя времени, набросились на Ингу, повалили в грязь и залепили ей рот. Она отбивалась и мычала, но силы были слишком не равные. Слуги крепко держали ее, а правитель увидев, что девушка наконец-то замолчала, довольно улыбнулся и, поднявшись с трона, обратился к смущенной крамольными речами толпе.

- Враги мои! – медовым голосом пропел он. – Грязь повсюду, в ней нет места ничему другому. Усомнившееся в этом – тяжело больны. Но мы собрались здесь для того, чтобы Великая Бездонная Трясина излечила их. Они останутся с ней навечно в благодарность за исцеление. Позавидуем им, мои подлые.

Речь повелителя, однако, не успокоила толпу, и кое-где слышались перешептывания. Тогда Жусто быстро подал знак стражникам. Те тут же стали подходить к сомневающимся в правоте слов повелителя и молча становились рядом. Перешептывания сразу начали умолкать. Речь повелителя все продолжалась и продолжалась. Инга закрыла бы уши, чтобы не слышать весь этот бред, но к сожалению, ее крепко держали. Что же теперь делать... Смириться? Никогда! Извернувшись девушке удалось несколько раз пнуть державшего ее тролля. Тот, не ожидавший удара, завизжал, толпа загоготала.

Повелитель замер на миг, а потом в его глазах вспыхнула злоба, и он, указав пальцем на лежащую в грязи девушку, спросил:

- Это она? Чужеземка?

- О, да, Ваша Мерзость, - нагнувшись к нему, учтиво затараторил Жусто.  – Она!

Помощник грязеучительницы повернулся к толпе и громко добавил:

- Чужеземка заболела безумием сразу, как только попала в наш болотный мир. Нуждается в Бездонной Трясине. Без этого у нее нет шансов огрязниться. Всем известно, чужеземцы сходят с ума сразу, как только попадают к нам. – Жусто хохотнул и, с отвращением глянув на Ингу,  с  ехидством добавил. – Великая Трясина навсегда избавит тебя от видений, ты полюбишь грязь, ведь будешь прибывать в ней вечно... – Инга смотрела на него, сверкая глазами. Не выдержав ее прожигающего взгляда помощник грязеучительницы отвернулся.

Повелитель, кивнул в знак одобрения:

- С чужеземкой все ясно. Ее случай прост. Продолжай, доложи нам об остальных, наш враг Жусто.

Инга кипела от гнева и бессилия, но слуги повелителя крепко держали ее, а рот был надежно заклеен. «Ничего, - подумала девушка, - я пока жива, а значит есть надежда найти выход». Сдаваться она не собиралась и решила ждать, что будет дальше.

Помощник грязеучительницы перебрался поближе к пленным и, указывая на каждого из обвиняемых, докладывал о их прегрешениях:

- Гук- ли. Подозревается в болезни чистоты, проявлении любви и сострадания, отказе от следования Пути Грязи, нарушении кодекса подлости.

Повелитель вздохнул и, глядя на Гук-ли, произнес:

- Тяжелые обвинения, заблудший мой. Твоя мать доложила нам обо всем. Бедная, ненавидит тебя всей душой. Я обещал ей, что дам тебе шанс вернуться к нам, вечным твоим врагам. Как нам донесли, ты не заходил в Озеро Чистоты, может ты еще не болен? – размышлял вслух повелитель, - Не хотелось бы терять такого грязеподанного как ты. Я ознакомился со всеми твоими кознями. Ты подавал большие надежды подлости и коварства, проявил себя истинным мерзавцем, пока не встретил Клини. Можешь отречься от нее и опять стать жителем болот, ползать всю жизнь в грязи. Что скажешь Гук-ли? Я даю тебе шанс остаться с нами. Отрекись от Клини и скажи, что ты не входил в Озеро Чистоты.

Гук-ли молчал, глядя прямо перед собой. Казалось он не замечает ничего вокруг. Он просто стоял и глядел вдаль, гордо вскинув голову и расправив плечи.

Жусто не выдержал, подбежал к нему, сбил с ног, стал макать его голову в жижу.

- Отвечать! – орал он.

Поиздевавшись над пленником, он оставил его и отошел обратно к трону.

Гук-ли медленно поднялся на ноги. Он был спокоен. Глаза его пылали, в них сверкала такая сила и решительность, что некоторым, стоящим от него вблизи троллям стало не по себе. Казалось, этот юноша-тролль может сжечь их взглядом. Он посмотрел прямо в глаза повелителю, повернулся к толпе и уверенно произнес.

- Клини – мой лучший друг. Я никогда не оставлю ее в беде и всегда приду на помощь, потому что она самая лучшая в мире девушка. Я никогда от нее не отрекусь. 

Он говорил спокойно, глядя на девушку-тролля, и во взгляде его было видно такое чистое чувство, что толпа взревела в ужасе.

– Виновен! Виновен! В трясину его! – слышались вопли со всех сторон.

Инга пораженная смотрела на своих друзей. По глазам Клини катились слезы, но все, что выражали глаза Гук-ли, Инга увидела и в ее взгляде, а увидев поняла, что и для Клини Гук-ли самый дорогой в мире человек.

- Зачем Гук-ли? – тихо обратилась к нему Клини. - Отрекись от меня. Ты же не входил в озеро. Скажи им правду и сможешь спастись. Умоляю тебя, оставь меня, спасай свою жизнь.

- Нет, Клини, нет. Я поступаю верно. От тебя я никогда не отрекусь. Теперь, когда я наконец-то избавился от своего страха перед чистотой, я понял, что не обязательно входить в воду озера, чтобы стать чистым. Чистота может быть внутри, и там она намного важнее. Чистота - Озеро Силы внутри нас. Надо только набраться мужества - сделать выбор и войти в него. Я хочу стать чистым Клини. Я никогда не буду больше жить в болоте. Лучше смерть.

- Не надо, Гук-ли, - умоляла девушка-тролль. – Ты не можешь умереть! Притворись, скажи им правду об озере, и живи, живи. Прошу тебя, Гук-ли!

- Нет. – отрезал он в ответ – И улыбнувшись Клини добавил. – Чтобы не случилось мы будем вместе.

Толпа все еще шумела, когда повелитель, о чем-то шептавшийся с Жусто,  поднял руку и, призвав троллей к тишине, произнес:

- Хитришь, Гук-ли, хитришь, как и подобает троллю.

И безразлично добавил:

- Но, мы тебе верим. Великая Трясина ждет тебя.

Не успел он закончить, как невесть откуда взявшаяся мать Гук-ли с диким воплем выбежала вперед и бросилась в ноги повелителю.

- О, наиковарнейший, позволь поговорить с сыном.

Брезгливо поморщившись, повелитель хотел было дать знак страже, чтобы назойливую мамашу  увели, но тут Жусто наклонился к нему и что-то прошептал на ухо. Повелитель кивнул, передумав:

- Разрешаю. -  неохотно пробормотал он. Было видно, что все это его ужасно раздражает.
Мать Гук-ли, не теряя времени, бросилась к сыну.

- Сынок, одумайся! - уговаривала она, - Спасай себя. Вот тут, специальная грязь... - показала она ему пузырек с какой-то жидкостью. – Вылей это на Клини. Скажи, что притворялся ее другом, чтобы потом доставить ее для опытов.

- Опытов? – изумился Гук-ли.

- Лечения, лечения. – поправилась взволнованная мамаша. – Ее уволокут отсюда и вылечат, а ты вернешься ко мне сыночек. Ты же был таким гадким, пока ее не увидел. Спасай себя, брось эту чистюлю, брось.

Гук-ли спокойно отстранил от себя руки матери, хватавшие его и глубоко вздохнул:

- Хорошо, я скажу правду. - он вздохнул еще раз и продолжил спокойно и уверенно. -  Я признаю, что не входил в Озеро Чистоты.

Толпа вновь загудела, мать Гук-ли засмеялась от радости.

- Я не входил в озеро, потому что безумно боялся чистоты. Я был глупцом. Бояться мне надо было грязи, что внутри всех нас.  Чистота – вот единственное лекарство от грязи и от вас. И ее надо взрастить внутри себя, если хочешь по-настоящему очиститься. Единственная моя вина – страх. Теперь я не боюсь, и если вы отпустите меня, первое, что я сделаю, окунусь в Озеро Чистоты и стану таким же как Клини. От нее, слышите, вы все, я никогда не отрекусь.  И посмейте только что-то ей сделать…

Он не успел договорить, потому что стражники повалили его и пытались залепить ему рот. Отбиваясь и отплевываясь Гук-ли кричал Клини:

- Не верь, им Клини, не верь! Они не хотят судить тебя, хотят оставить для опытов. Не… - стражник стукнул его по голове, и он умолк, потеряв сознание.

Мать Гук-ли с перекошенным от злобы лицом и блестящими от ненависти глазами смотрела, как бесчувственное тело ее сына волокут стражники, потом сжала кулаки, плюнула ему в след, быстро развернулась и исчезла в толпе болотных жителей, ни разу не оглянувшись.

Вокруг же творилось что-то невообразимое. Толпа гудела, стала неуправляемой. Повелитель переглянулся с Жусто, и помощник грязеучительницы тот час объявил:

- Великая Трясина ждет Тебя, Гук-ли. - Он подошел к осужденному, и несколько раз толкнул его ногой, проверяя слышит ли он его слова.

Гук-ли очнулся, застонав, открыл глаза и плюнул на ногу Жусто. Тот не обиделся, хмыкнул и отправился дальше вершить суд.

- Клини. Обвиняется в самой страшной форме чистоты – во врожденной чистоте и ее распространении среди троллей. В отказе от лечения грязью. В сострадании, дружелюбии, верности, заботливости, доброте. Словом, во всех смертных грехах тролля. – проносился над рядами его голос.

Инга не выдержала и засмеялась. Это было странно, смеяться с залепленным ртом. Но она все хохотала и не могла остановиться. Нет! Это ей просто снится. Все это не может происходить на самом деле. Но увы, это не сон, от страшной реальности никуда не деться. Смех ее резко оборвался.

Жусто, покосившись на странную чужеземку, наклонился к повелителю и зашептал ему на ухо:

- Случай Клини особый, ваше наигрязнейшество. Чистюля очень нужна нам для опытов с грязью. Вам известно, как долго стремимся мы найти лекарство от чистоты. Клини была идеальным материалом для наших целей. Подумать только, что было бы если бы мы могли победить врожденную чистоту...

Только, ее вероломство, грязеучительница, что-то сделала с больной. Теперь с ней происходит нечто странное. Грязи Клини больше не боится. Выглядит это так, будто она огрязнилась и излечилась. Но это только на первый взгляд. Болезнь оставила ее тело, но кажется перебралась внутрь нее еще глубже. Теперь она полностью обезумела, и речи ее опасны для ушей троллей. Чистота поразила ее душу! Это полное очищение. Редчайшая форма. Говорят оно не излечимо. Но мы найдем лекарство и станем неуязвимы для  болезней. Грязь будет неодолима! Случаев полного очищения еще не было в нашем мире. Лишь в древних текстах пишется об этом. Опаснейшая форма, такой тролль может творить чудеса... Если б не грязеучительница, этого бы не случилось. Как теперь не подумать о том, что ее мерзость состарилась и не может исполнять свои обязанности. Видимо Грязь больше не указывает ей путь. Прошу Вас, мой тиран, удалим ее от дел, а Клини отдадим мне. Я буду продолжать опыты  на благо Великой Трясины. Мы найдем лекарство от чистоты и покорим другие миры!

Повелитель внимательно слушал Жусто, губы его растянулись в мечтательной легкой улыбке, глаза заблестели. Он выдержал паузу и ответил:

-   Я не буду вмешиваться, Жусто. Ты же знаешь, закон один для всех – побеждает наиковарнейший. Дело за тобой, мой гадкий.

Жусто улыбнулся повелителю, вежливо поклонился и отошел. И тут же возле трона оказалась слепая грязеучительница. Безошибочно отыскав другое ухо повелителя, она льстиво зашептала:

- Не слушайте его, Ваша пакость.  Он слишком молод и недостаточно глуп. Я подсказывала ему, что надо втираться в доверие к больной,  притворяться и лгать ей. Истинный мерзавец найдет способ завоевать доверие и добиться своей цели. Но, увы, вместо этого Жусто натравливал на нее учеников, думая, что если доведет ее до отчаянья, она сама придет к нам лечиться. Грубая сила – примитивное оружие. Чего он добился? Клини только стала сильнее. С каждым разом требовалось все больше грязи, чтобы болезнь ее проявлялась. И вот грязь больше не может одолеть ее тело совсем. Но ум у нее еще слаб, мой тиран. Думаю я смогла бы обратить его в черноту. Клини стала бы одной из нас. И еще, Ваше коварство, Жусто молод и горяч, жаждет власти любой ценой, но слишком примитивен – ему не быть великим грязеучителем.

Повелитель выслушал и ее речь с такой же легкой улыбкой на лице.

- Намек я понял, грязеподлая. Но закон есть закон – наиковарнейший получает все в этом мире. Действуй. Я вмешиваться не стану.

- Благодарю. – сухо бросила просительница и удалилась. Далеко она не ушла, а повернувшись к взволнованной, непонятной заминкой толпе, объявила:

- Слушайте все жители болота! Слушай и ты, Бездонная Трясина, исповедь моего черного сердца. Обвиняемая была моей дочерью... – по толпе прошел удивленный гул, и подождав, когда он немного стихнет, грязеучительница продолжала. – Да, дочерью больной чистотой от рождения. Но мне не в чем каяться, я поступила мерзко – отказалась от нее, до тех пор пока она не излечится. Она долго болела, и вот накануне Суда, Великая Трясина услышала мои мольбы и излечила ее от чистоты. Теперь грязь – ее родной дом! Ее тело принимает грязь безболезненно. Процесс огрязнения начался! Скоро грязь заполнит и ее сердце.  А когда это произойдет – я приму ее в свои объятия. Она станет продолжателем моей линии грязи. Нам не за что больше судить ее.

Клини пронзительно завизжала в знак протеста и стала отбиваться от стражников, державших ее. Рот ее был надежно залеплен, но она не сдавалась и продолжала вырываться, пока стражники не скрутили ее. И тогда по лицу ее покатились слезы отчаяния.

- Смотрите, плачет! – сказал кто-то в толпе. - Никогда не видел, чтобы кто-то рыдал став грязным и мерзким.

Повелитель услышал эти слова и лицо его омрачилось. Жусто же, бросив на грязеучительницу взгляд полный ненависти, завопил:

- Не верьте, жители болот!  Клини не излечилась.  Болезнь победила и совсем поглотила ее разум. Клини полностью очистилась! – и, не обращая внимания на вопли ужаса покатившиеся по толпе, продолжал. – Будем лечить ее, враги тролли. Найдем с ее помощью лекарство от чистоты и чистота не будет страшна нам. Больше никто и никогда не сможет очиститься.

- Нет! - взревела грязеучительница. – Тело ее здорово. Ум еще болен. Но я помогу ей,  я сама буду ее лечить.

- Она очистилась, и ей больше никогда не стать грязной самостоятельно. Только лекарство, которое я найду поможет ей. Она виновна, и лишь полная тьма излечит ее с помощью той грязи, которую я найду! – вопил Жусто.

- Она на пути исцеления и не виновна! – упрямо возражала грязеучительница.

- Виновна! – ревел Жусто.

- Не виновна! – ревела грязеучительница в ответ.

Неизвестно как долго они бы продолжали спорить, но тут раздался голос повелителя, и спорщики умолкли:

- Спросите совета у Великой Трясины, пусть она рассудит вас. – твердо сообщил повелитель.

Глаза Жусто радостно заблестели, а по лицу грязеучительницы пробежала тень.

- Нет, нет, - удивленно пролепетала она, - В таком простом деле не нужен совет Трясины.

- Пойдемте, наиковарнейшая, - льстивым голоском пропел Жусто над ее ухом, - Трясина знает ответы на все вопросы.

Растерянность исчезла с лица учительницы и взяв себя в руки, она прошипела:

- Иди вперед, мой наиненависнейший ученик, я слепа, не вижу дороги и пойду следом за тобой.

Жусто хитровато хмыкнул:

- О нет, омерзительнейшая, позвольте я поведу вас. Как могу я – ничтожество малое, идти впереди ничтожества гиганта? Что скажут жители болот, когда такое увидят? Это подорвет вашу репутацию навеки. Еще никогда тролль не уступал свое место другому. Всем известно – ваше место впереди нас, наиуродливейшая.

Грязеучительница замешкалась, да и что ей было делать, Жусто, конечно, прав. Ей положено идти впереди других. Сколько мерзостей пришлось ей совершить, чтобы добиться этой привилегии.

Тролль-помощник прекрасно заметил заминку своей начальницы и продолжал:

- Дайте руку, наиковарнейшая, и я, жалкое ничтожество, подведу вас к Трясине, где мы сможем разрешить наш спор. Клянусь, я буду держаться позади, чтобы не мешать вам. – закончил он, улыбаясь.

Грязеучительница скрипнула зубами и впервые в жизни не нашлась, что ответить. Не могла же она в самом деле пустить это убожество Жусто вперед? Да все тролли хохотали бы над этим, и ее авторитету пришел бы конец. И все же она немного помедлила – может раздастся голос повелителя?  Нет… Множество глаз глядели на них, тролли ждали, чем все закончится.

Презрительно подала грязеучительница руку Жусто, и он подвел ее к краю обрыва. Не мешкая бывший ученик попытался столкнуть свою начальницу вниз, в булькающую жижу. Глупец! Ее наигрязнейшество было готово к этому. Слепая изо всех сил намертво вцепилась в своего помощника, и завязалась схватка. Они дрались в абсолютной тишине молча, вкладывая в удары всю свою ненависть. Тролли, окружавшие их, не издавали ни звука и ждали. Кто окажется сильнее, тот и будет достоин их поклонения.

Жусто был моложе и сильнее. Но и грязеучительница недаром прожила свою жизнь, ее выручал опыт полученный не в одной такой битве. Она уверенно теснила Жусто к самому краю. Из последних сил помощник увернулся от зияющей впереди бездны и, откатившись в сторону, пнул в трясину огромный ком слипшейся грязи, затем пронзительно завизжал, а когда ком плюхнулся в жижу, умолк. Грязеучительница победоносно улыбнулась, решив, что враг ее повержен и потеряла бдительность. И только она собралась разразиться победным воплем, как Жусто внезапным рывком бросился на нее и столкнул в беспросветную тьму. Раздался отчаянный вопль, всплеск и наступила тишина. Она длилась несколько мгновений, а потом жители болот услышали радостный голос Жусто, полный победного ликования:

- Великая Трясина дала ответ! Клини – полностью очистилась, а значит виновна. Теперь я ваш новый грязеучитель, жители болот! Тьма призвала грязеучительницу к себе, чтобы она могла вечно служить ей. Не печальтесь, тролли. Я молод и не слеп. Я вижу лучше всех, я поведу вас за собой!

Жусто завершил свою речь, ожидая приветственных воплей. Но тролли молчали. Их взор был устремлен на повелителя. Повелитель же глядел на Жусто, но взгляд его бесцветных глаз ничего не выражал. Наконец, его мерзость произнес:

- Хвала Великой Грязи! Как всегда побеждает наиковарнейший! Приветствуем тебя, наш новый грязеучитель! Пусть Грязь ведет тебя в полной темноте, а мы последуем за тобой.

Множество троллей тут же разразилось приветливыми криками, и в этой суматохе никто не заметил, что повелитель дал знак слугам. Жусто тут же схватили и залепили ему глаза какой-то дурно пахнущей грязью.

- А! – орал Жусто от невыносимой боли и пытался вырваться, чтобы очистить глаза. – А! Помогите, на помощь!

Тщетно. В гвалте хвалебных криков никто не слышал новоиспеченного учителя, а даже если и слышал, вряд ли бы поспешил ему на помощь. На лицах слуг и приближенных играли довольные улыбки.

Повелитель поднялся с трона и, тоже удовлетворенно улыбаясь, глядел, на корчащегося в муках Жусто. Дождавшись, когда вопли бедняги перешли в слабые стоны, а тело несчастного обмякло на руках слуг, повелитель объявил:

- Великая Грязь благословила тебя, новый учитель. Теперь ты посвящен в полную темноту и достоин вести нас, твоих врагов, за собой.  Истинный учитель зла всегда прибывает в полной темноте. Только там может он постоянно черпать свои силы, чтобы вести нас к полному огрязнению души. Приветствуем тебя наш новый грязеучитель! – с этими словами повелитель нагнулся и, зачерпнув ком липкой жижи, бросил ее в Жусто с нескрываемым наслаждением.
 
Толпа зашумела и грязь полетела в новоиспеченного учителя. Слуги отпустили его, и слепец на коленях подполз к трону. Держась за него он, шатаясь, поднялся на ноги и пролепетал:

- Буду вечно служить Грязи и Вам, повелитель, - наизлобнейшее существо во вселенной.

Правитель  снисходительно улыбнулся и, засмеявшись, тихо сказал поникшему Жусто:

- Ты доказал, что можешь служить нам. Ослеп, но не умер. Не многие выживают, после грязепомазания в учителя. Служи Грязи Жусто, но всегда помни о главном законе тьмы - побеждает наиковарнейший. Не забудешь об этом, будешь жить долго и пакости твои будут вдохновлять нас на мерзости.

Жусто повержено кивнул повелителю, и поплелся на свое место, за трон.
Толпа троллей тем временем бесновалась. Приветственные вопли и шлепки грязи становились все смелее. Наконец, после того, как грязный ком попал прямо в ухо повелителю, тот поднял руку и объявил:

- Все подозреваемые, кроме Клини, признаются виновными и приговариваются к погружению в Великую Трясину для исцеления и исправления. Клини передается грязеучителю Жусто для опытов.  Приговор приводится в исполнение немедленно. Суд окончен.

Завершив свою речь, повелитель устало обмяк на троне. Рука его потянулась к блюду с сытными червяками, но передумала. Болотный король зевнул и прикрыл глаза.

- Заканчивайте поскорее, - пробормотал он сонно, -  я что-то устал.