Как кот Васька проиграл борьбу за власть в доме

В детстве я очень любил кошек. Когда я учился в 5 классе, у меня была кошка по имени Сильва. Моему огорчению не было предела, когда она заболела и умерла на моих глазах. За утешением я отправился к своему однокласснику Вове, который жил в доме напротив. А тот отнёсся к моему огорчению равнодушно и даже процитировал детскую "молчанку":
Кошка сдохла, хвост облез.
Кто промолвит, тот её и съест!
Я на него обиделся.

Попытки уговорить родителей завести новую кошку долго встречали их сопротивление. Связано это было с «преступлением», которое совершила кошка моей двоюродной сестры Аллы. У этой кошки было очаровательное имя Дриндя. Дядя Иосиф привёз прекрасный фарфоровый сервиз. Он стоял у них на буфете, на скатёрке, которая немного свисала с буфета. Дриндя прыгнула на свисающую скатерть, и сервиз разбился вдребезги. Конечно, это можно было предвидеть. Упущение взрослых. Но кошка больше в их доме не жила. Родители Аллы очень сокрушались о сервизе, а Алла – о Дринде.

Когда мы переехали на новую квартиру, у нас жил кот по имени Кискевич. С ним связана такая история. Я вёл моего друга Юру показывать, где мы теперь живём. По дороге увидел кота – вылитый Кискевич. Говорю Юре:
– Что-то этот кот слишком на нашего похож.
– По-моему, это ваш.
– Сбежал, подлец. Новая квартира ему не понравилась.
Зову кота:
– Кискевич, кис, кис, кис!

Идёт ко мне. Взял его на руки, несу домой. Домой он идти не хотел, сопротивлялся. Открываю двери, впускаю кота и вдруг вижу на диване… Кискевича. И сразу бросилась в глаза маленькая разница в окрасе. А новый кот пулей вылетел на балкон и с него – на крышу.

Пришёл отец и спрашивает:
– А чего это Кискевич на крыше сидит?
Тоже его за Кискевича принял. Снять его с крыши мы так и не смогли, а потом он куда-то исчез.

Жил у нас котёнок, которому я посвятил одно из своих «поэтических шедевров», написанных в 6 или 7 классе:

Я с котом на диване игрался,
С хорошеньким серым Пушком.
Как тигр, на меня он бросался
И бил по дивану хвостом.

Я с котом на диване игрался,
И котик игрался со мной:
Зубами мне в руку впивался,
Рычал, словно хищник лесной.

Я с котом на диване игрался,
Рукой по дивану водил,
А кот отходил, разбегался
И прыгал, рыча, со всех сил.

Я с котом на диване игрался,
Но кот не игрался со мной.
За хвостом на полу он гонялся,
Поймать его думал, дурной.

Я с котом на диване игрался,
Коту ж надоело играть.
Он сладко зевнул, облизался
И лёг на диван подремать.

В моей взрослой семье жила кошка Матильда, которая, к огромной радости дочери Наташи, регулярно приносила нам котят. Жена не очень жаловала кошку и перед отъездом на отдых отдала её другим людям. Спустя 2 месяца Матильда вдруг вернулась. Промяукала у дверей и как ни в чём не бывало направилась на кухню просить есть. Ната была в восторге.
Матильда потом опять пропала, и у Наташи появилась новая кошка.

Из письма Наташи бабушке: Кошечку зовут Фенечка. Она сибирская, серенького цвета и очень симпатичная. Она не боится воды, я её купаю. При купании кошечку приходится держать, она брыкается, и вода может попасть ей в уши. Но зато после того, как она высохнет, у неё шерсть гладенькая, мягенькая, как вата.

Дочка Света тоже очень хотела котёнка, и в нашей новой квартире появился маленький, совершенно чёрный котёнок Марсик, выросший в большого кота Марса. Марс был всеобщим любимцем.

Из моих писем родителям:
Кот Марсик у нас аристократ и любитель женщин, да и любимец тоже. Больше всех он любит Наташу, а больше всех его любит… моя жена Лена. Да, да, та самая Лена, которая раньше боялась кошек и даже слышать не хотела о кошке в доме. Теперь она за ним ухаживает, специально для него готовит, может кормить его с ладошки, а однажды кормила супом из ложечки (цирк!) и ужасно расстраивается, если кот не поел. Света даже ревнует.

Света обозначила на своей картинке одной буквой каждого из членов семьи: меня – В, маму Лену – Л, сестру Нату – Н, себя – С, а коту отдала Ф.
– Почему, – спрашиваю, – Ф?
– Он – Файн, Марс Викторович Файн.
Так у меня появился сыночек.

Марс был совсем домашним котом. Когда его несколько раз выносили во двор погулять, он испуганно прижимал уши и жался к моим ногам. Весной, когда мы ожидали появления младшей дочери Юли, встал вопрос, что делать с Марсом. А вдруг он запрыгнет в кровать ребёнка?! От него вполне можно было такого ожидать. Марс решил эту проблему по-своему. Взыграла кошачья природа, и он сиганул с балкона 5-го этажа на волю.

Марс не разбился. Мы долго искали его вокруг дома. Однажды чёрный кот промелькнул перед моими глазами и скрылся. Я звал Марса, но он не пришёл. А может быть, это был и не Марс…

Позже котёнка запросила уже Юля, и в наш дом принесли маленького очаровательного беленького котёночка. Сёстры долго спорили, как его назвать. Света хотела назвать его Домианом, а я требовал, чтобы коту нашли более подходящее имя, не то он будет зваться банальным Васькой. Имя так и не нашли, и котёнок остался Васькой.

Зимой я сломал ногу, месяц сидел дома в гипсе. Работал за своим письменным столом. Маленький Васька по штанине взбирался мне на колени и удобно располагался там, мешая мне работать. Я аккуратно его снимал, а он забирался вновь. Потом залезал на стол и разваливался на моих бумагах, греясь под настольной лампой. Упрямый был котёнок.

Из маленького котёнка вырос большой белый кот. Сёстры его любили, особенно Света. Она брала его на колени, гладила, а Васька мурлыкал от удовольствия. Или растягивала его на шее, как воротник. Воротник был пушистый и тёплый. На двери Юлиной комнаты долго висела красочная табличка: «Кот – священное и неприкосновенное животное!». Неприкосновенность кота декларировалась в его защиту от папиных притеснений.

Я многое прощал Ваське. Ободранные диван и кресла. Сорванные обои. И даже перебитые им стеклянные блюда. Блюда стояли на холодильнике. Без какой-либо скатёрки – урок Дринди я помнил. Нам не приходило в голову, что Васька сможет запрыгнуть на холодильник и столкнуть с него на пол блюда. Запрыгнул.

Всё это я ему прощал, но не мог простить злостного записонства. Васька прудил всюду – метил территорию, давая понять, что это он – главный в доме, а остальные – обслуживающий его персонал. Напрудил на пишущую машинку, испортил пальто и некоторые другие вещи. Залез на письменный стол и пометил мои рукописи. За это я его отлупил и выбросил на лестничную клетку. Для Васьки я стал злейшим врагом, и он мстил мне уже вполне сознательно. Однажды в порыве гнева я выбросил его в окно, о чём потом жалел всю жизнь. К тому времени я уже знал, что космический полёт с 5-го этажа он завершит благополучно: котёнком он однажды свалился с подоконника по собственной инициативе. Перепуганная Света тут же побежала во двор, чтобы вернуть домой своего любимца.

Юля и, особенно Света, защищали Ваську, как могли. Могущественные союзники в его борьбе со мной за право быть хозяином дома. Но именно Света внесла решающий вклад в Васькино поражение. У неё начала развиваться бронхиальная астма, приступы которой дважды укладывали её в больницу. Когда в результате обследований стала ясна причина болезни – «аллергическая реакция на шерсть домашних животных», участь Васьки была решена. На улицу мы его, конечно, не выбросили. Долго искали, кто возьмёт к себе кота. Никто не хотел. Наконец, нашли женщину, но та поставила условие: кот должен быть стерилизован. Когда бедный Васька оправился от операции, я посадил его в сумку и повёз к новому месту жительства. В метро Васька испуганно жался ко мне, а я его гладил и успокаивал. Мне было очень его жалко.