Музыкальное приношение в интерьере Библиотеки

Полдень. Библиотека Серебряного века. Весь город третий день насыщен музыкой. Дождь уже сам настраивает улицы, смачивая дорожки и освежая листву в ожидании новой встречи с музыкантами Международного фестиваля Бориса Березовского «Летние вечера в Елабуге». Где-то из городской глубины, как из фантастической колбы, долетают звуки, задавая ритм и смысл происходящему вокруг, — идут репетиции. Всё готовится к вечернему священнодействию.

А библиотека встречает гостей. Исполнители, слушатели. Музыкальный каприз? Спонтанно возникшая идея? Оказалось — это личное. «При музыке?! – Но можно ли быть ближе, Чем в полутьме, аккорды, как дневник…» Посвящение. Приношение — той, кто с нами, но не здесь — Наталье Шмельковой, спутнице последних лет Венедикта Ерофеева, музе, другу и часто спасителю художников и поэтов, подруге Анатолия Зверева, Владимира Яковлева, Леонида Губанова, искусствоведу, писателю, художнику. Всего лишь год назад здесь, в Библиотеке Серебряного века, она слушала, говорила, смотрела на всех своими удивительными глазами, думала. Тогда до неё ещё можно было дотянуться рукой, взглядом, словом. Отныне только музыка — проводник между нами и ею. Вот почему именно в стенах Библиотеки Серебряного века, вот почему это не концерт и не вечер, а диалог между мирами. Очень камерный и почти риторический, изысканный и почти недоступный для непосвящённого.
Как сказал руководитель спонтанно образованного квартета Анатолий Гринденко, который прибыл в наш город в составе ансамбля «Мадригал»:
— Мне кажется, что играть эту музыку намного интереснее, чем слушать. А играть её, смею вас уверить, чрезвычайно увлекательное занятие.
— В эпоху барокко, когда в других странах наибольшее внимание уделялось внешним эффектам, англичане интересовались содержанием и глубиной выражения. Следовательно, английская барочная музыка не являлась концертной, предназначенной для виртуозов, красующихся перед публикой, а музыкой изысканной и глубокой, для небольшого круга посвящённых. Ей недоставало возбуждающей моторики и звукового богатства обычной барочной музыки, не доставало страсти. Благодаря островному расположению своей страны, англичане были достаточно изолированы от европейских течений и могли развивать свой собственный взгляд на искусство и его восприятие публикой. Чтобы слушать музыку, им не требовалась приподнятая атмосфера публичного концерта. Музыкальная жизнь происходила преимущественно в маленьких кружках настоящих знатоков и умельцев. Англичане очень долго были привязаны к инструментам из семьи виол да гамба с изысканным и мягким звучанием, ибо качество и деликатность звука имели для них несравненно большее значение, чем его сила. Таким образом, большую часть английской музыки XVII века составляет камерная музыка.
Никто из зрителей, конечно, этого не знал. Оказывается, никто не собирался их развлекать - в обычном понимании этого слова. Собрался полный зал, мест не хватало, стояли на лестничных ступенях, сидели в прихожей внизу, у самых дверей. Чего ждали, на что надеялись? Хотели увидеть музыкантов вблизи, услышать их голоса, услышать музыку в камерной обстановке, исполняемую, словно только для них. И, конечно, как под сводами небесными на Шишкинских прудах - прикоснуться к чему-то неведомому и подчас непонятному, но – интуитивно - очень важному и … причаститься, стать причастными к чему-то величественному, вечному, что всегда остается, через что, может статься, всем придется нам когда-нибудь пройти. Пройти через музыку и, оказавшись там, общаться через неё.
Трио в составе Анатолия Гринденко (виола да гамба), Эллины Пак (альт), Софьи Каландадзе (арфа). Это все, что было известно. И маленькой Маши Березовской (бубен).
Всё было вполголоса, без микрофонов, на одной натянутой струне, в отличие от виолы да гамбы, струны которой всегда слабо натянуты – оттого низкий вкрадчивый звук. Анатолий Гринденко рассказал даже анекдот про свой инструмент:
- Гамбист – это человек, который пол жизни настраивает свою виолу, а затем пол жизни играет на расстроенной.
Отсюда, из камерной обстановки Библиотеки доступнее были небеса, негромкая барочная музыка Англии легче достигала адресата – когда-нибудь мы поймем, как важно с чем к нам обращаются живые.