Забайкальский контракт. Часть 2-2

Таша

  Семья. Одно из самых ёмких слов – в любом языке, в почти любом разуме. И ни наличие или отсутствие кровных уз, ни родство или отчуждённость душ, ни мнение со стороны его значения уменьшить не способны.
  Хотя это совсем не значит, что с семьёй должно быть просто.
  Тяжело вздохнув, Таша повернула ключ. Двигатель дремавшего под навесом автомобиля всхрапнул и послушно заурчал.
  Она любила свою семью. В конце концов, что может быть дороже тех, кто знает твои самые тёмные стороны и всё равно готов любить и терпеть их хоть до конца времени. Несмотря на эту немудрёную истину, каждый визит к родителям будто вытягивал из неё частичку жизненных сил. Опустошал и выматывал.
  Наверное, всё потому, что кошки не способны терпеть друг друга слишком долго.
  Что ж… Как бы там ни было, миссия выполнена. Отец получил свой заказ, запасы провизии пополнены, родные не голодают, здоровы и счастливы, а значит, можно жить дальше.
  Отец не махал из окна на прощанье, как делала мама. Этого и не требовалось. Отец всегда был рад видеть дочь. И её, и Алекса, её братца. Этого засранца дома, к слову, не оказалось. Ничего нового впрочем, хотя Таша и надеялась повидаться со всем семейством сразу.
  К обеду улицы наконец-таки ожили. Проснувшиеся люди заполняли второй выходной кто чем горазд – по большей части, чем-то связанным с торговлей. Чем ещё заниматься в маленьком пограничном городке? Даже пробки здесь были смешными: одна улица и та метров на сто, не больше, до ближайшей развязки.
  Опять фура с автобусом поцеловалась. Эти туристовозки когда-нибудь нарвутся на международный скандал, сто процентов.
  Парковка возле спорткомплекса – большого, хоть и неказистого двухэтажного здания через две улицы от эпицентра пробки – оказалась забита под завязку. Тренировочный день, всё правильно. Не занята всего пара мест – её, Ташино, и ещё одно, на дальнем краю площадки. Кто-то филонит? Странно. Каждый, кто посещает додзё, особенно не первый год, считает эти воскресные тренировки подобием ритуала. Каждого Таша знает лично. Некоторых – не только по встречам на татами.
  Впрочем, организационные вопросы – не её дело. Да и не за тем она здесь сегодня. Дополнительные занятия не возбранялись, естественно, но свою норму она отработала ещё позавчера. До конца тренировки оставалось около двух часов – отлично, она как раз успеет сделать всё, что задумала.

  – О, привет! Ты чего тут?
  Первым в зале-столовой появился косматый двадцатилетний пацан с непроизносимым азиатским именем. Зенггуанк, кажется. Свои не заморачивались: месяц пребывания в городе  – и Зенггуанк стал Сеней. Им и оставался вот уже второй год.
  Улыбнувшись, Таша ответила на крепкое рукопожатие с далеко не девичьей силой.
– В гости заехала. Давно собиралась…
– …О-о-о…
  Глаза парня при виде накрытого стола загорелись голодным восторгом. Было чему восторгаться: Сара в выборе вкусностей в этот раз особенно расстаралась, так что "поляна" удалась на славу.
– О-хо-хо, что за праздник?! – подхватил вошедший следом за первым долговязый здоровяк.
– Ух-ты ж, нихрена!..
  Возгласы повторялись с каждым новоприбывшим – и здорово тешили ташино самолюбие, естественно. Хотя это и не было основной целью. Когда ты способен одной левой перебить молодую сосну – приходится контролировать свою силу на тренировках с обычными людьми. Силу уважают все, самодисциплину уважают ещё больше, но "уважение" не означает ни любовь, ни дружбу. Дружеское расположение в коллективе зарабатывают не сломанными челюстями.
  Такие "чаепития" в конце рабочей недели сразу после тренировки крепко вошли здесь в привычку: многие парни занимались на додзё много лет, и "клуб по интересам" давно перерос во что-то большее. Да и, собственно, почему нет? Чайные посиделки – не самый плохой способ сплотиться: есть время обсудить тренировку, поговорить про дела рабочие или просто пообщаться за "жили-были".
  Час пролетел незаметно. Сытые и довольные, парни постепенно начали расходиться – кто продолжать посиделки в другом месте, кто домой, кто по делам… Таша терпеливо ждала. Периодически принимая дружеские комментарии об угощении, хлопки по плечу и заверения проставиться в следующий раз. Сама она домой пока не спешила. Надо было решить ещё один вопрос, касающийся бизнеса – один из тех, что лучше обсуждать при личной встрече. Человек, с которым она собиралась его обсудить, как раз сидел неподалёку, в самой середине стола. Разбирал с одним из учеников ошибки в упражнениях. И, кажется, давал советы по режиму питания.
  Знал бы этот худосочный мальчик-охранник, пришедший на додзё с полгода назад, как много Тихий знает о влиянии правильного питания на самоконтроль…
  Негромко тренькнул телефон.
  Тихий бросил на Ташу быстрый взгляд и вернулся к разговору.
  На дисплее высветилась фотография немолодой хитро улыбающейся женщины. Мама-медведица. Заскучала или забыла чего? Таша взяла телефон и, махнув тренеру, жестом прося подождать её, встала из-за стола.
– Да, Сара. Здравствуй ещё раз.
  В трубке послышался приглушённый протяжный звук выдоха. Сара курила в двух случаях: когда отдыхала и когда…
– Извини, что отвлекаю, дорогая. С тобой ребёнок мой младший больше не созванивался?
  Отойдя в дальний конец зала, чтобы не отвлекаться на шум, Таша понизила голос:
– Нет, ни младший, ни старший больше не звонили. А что, есть повод беспокоиться?
  Снова приглушённый выдох. Что Сара курит, для Таши открытием не было, хотя сама она медведицу с сигаретой не видела ещё ни разу. С трубкой – да. Но курящий трубку дышит иначе.
– Может, и нет, но… обычно они телефоны не отключают, прямо так чтоб сразу оба.
– А Тугал? Может, ему звонили?
  До чуткого слуха девушки донёсся щелчок зажигалки. Которую сигарету Сара закуривает? С чего столько переживаний? Мать она, конечно, всегда мать, но Манька с братом вроде бы уезжали вместе на поля далеко не в первый раз, надо думать. Вряд ли казус с телефонами у них впервые.
– Нет. Тугал в клинике, ему тоже никто не звонил. Послушай, ты же в городе?
– Да.
– Заедешь к юркиному другу? Может, они созванивались… У меня его номера нет, знаю только, где работает. Он должен быть сегодня на смене.
  Таша плоховато понимала эмоции собеседника, особенно по телефону. Эмпатия её сильной стороной не была никогда, чуять она хорошо умела разве что страх. И как раз сейчас подспудное беспокойство медведицы, граничащее с паникой, неприятно сводило её плечи. Таша обвела пустеющий зал растерянным взглядом. Парни дисциплинированно прибирались, Тихий помогал. Такой невозмутимый, будто не слышал каждое её слово.
– Конечно, заеду. Сара, только не накручивай себя раньше времени. Может, и правда просто зарядка у обоих села, всяко же бывает. Скинь мне адрес этого "друга", я тут почти закончила.
  В трубке послышался тихий облегченный вздох – а может, медведица просто снова выдохнула дым.
– Спасибо, дорогая. Сейчас напишу.
  Таша не стала нажимать "отбой". Каким-то уголком сознания она надеялась услышать, как на заднем фоне в динамике раздастся голос одного из медвежат, вернувшихся домой и готовых выхватить люлей от перепуганной мамаши. Увы, пока она шла к Тихому, Сара отключилась сама.
  Любому другому нервному родителю Таша посоветовала бы выпить чай с ромашкой – а лучше валидола – и прекратить истерить за каждую минуту, проведённую ребёнком вне дома. И вообще-то Сара исключением не была: она беспокоилась за своих непутёвых отпрысков иногда и поболее других. В конце концов, её детей обычными уж точно не назовёшь. Но одно дело – обеспокоенный чужак, и совсем другое – когда переживает кто-то из твоих друзей.
– Фёдор Борисович, надо поговорить.
  Тишин – высокий крепкий мужчина, настоящий возраст которого выдавали лишь щедро сбрызнутые сединой густые тёмные волосы да, может, ещё морщинки вокруг тёмно-тёмно-серых глаз, – обернулся и кивнул. Иллюзий насчёт его неосведомлённости о своём телефонном разговоре Таша не питала, да он и не пытался изобразить удивление. Уж кто-кто, а этот человек знал о каждой мелочи, происходящей в его зале с его учениками в его присутствии. Буквально всё.
– Минуту… – мужчина оглянулся через плечо. – Рыжий. Рыжий!!! Густере скажи, пусть ждёт в машине. Скоро приду.
  Голос у Тихого был ни на грамм не сообразен прозвищу. Низкий, густой, поднимающий дыбом волосы на загривке. Таша невольно потёрла шею, чтобы скрыть свой детский порыв втянуть в плечи голову. Когда Тигр рычит, даже такие, как она, смиреют.
  Парень с косматой каштановой шевелюрой, пойманный окриком начальника на пороге, кивнул и молча вышел, прикрыв дверь. Тихий вновь повернулся к Таше.
– Что произошло?
  Таким тоном не спрашивают – таким тоном требуют ответа. Поразительно, как зверь, по природе должный быть нелюдимым одиночкой, с лёгкостью удерживает лидерство в таком большом коллективе. А ведь парни с додзё даже не догадываются, насколько большим "коллективом" руководит этот человек.
  Услышав знакомый приказной тон, Таша по привычке вытянулась, как солдат на отчёте, и выпалила на одном дыхании:
– У Батаевой пропали старший сын Юрий и дочь Мунгун.
  Тихий сложил руки на груди:
– Дальше.
– Утром я говорила с Мунгун по телефону, через час заезжала к Сарнай. Юрия и Мунгун дома не было. На связь не выходят до сих пор. Сарнай дала адрес человека, который может знать, где находится Юрий, я собираюсь съездить к нему. Но…
  Тихий выгнул бровь:
– "Но"?
  Голос Таши вдруг сел. Информация лилась из неё потоком – такая уж суперспособность имелась у Тихого, заставлять людей выкладывать всё как есть. Иногда – даже больше. Эх, если б у неё было это самое "больше"…
– Мне кажется, там я о Юре ничего не узнаю.
  Мужчина помолчал, глядя себе под ноги, не расцепляя рук.
– Батаевы…
  В голосе его явственно слышался холодок. Таше о его взаимоотношениях с медведями известно было немного. Несмотря на умение вытаскивать из собеседника правду, сам Тихий далеко не всегда охотно делился информацией.
– А что за паника, если, как ты говоришь, их не было всего пару часов?
– Юра не из тех, кто забывает зарядить батарейку.
– И на старуху бывает проруха, – Тихий пожал плечами и расцепил руки.
  Не хотел он в это вмешиваться, Таша видела. Видела и понимала. Медвежье семейство, судя по всему, было вне его зоны влияния – и оставалось бы таким, даже если бы обитало в черте города. Но если он откажется помочь…
  А, к чёрту субординацию!
– Я нутром чую, что что-то не так, Тихий, – голос Таши потерял официальность, и в нём тут же зазвучали все сиюминутные эмоции девушки. – Ты знаешь, кто такие Батаевы. Знаешь, что они никогда не поступают опрометчиво. От их предусмотрительности зависят их жизнь и спокойствие. Это совсем не в их духе – взять и вот так запросто оказаться без средств связи друг с другом.
  Тишин снова помолчал. Тёмные глаза так пристально изучали ученицу, что в горле у той едва не зарокотало от инстинктивного раздражения.
– Сарнай Батаева чётко обозначила свою позицию, – наконец выдал Тихий. – Если мне не изменяет память, она сказала, что не будет терпеть присутствия в её личных делах, цитирую, "бандитов и драных котов".
  Судя по его ехидному прищуру, сама формулировка его скорее веселила, чем раздражала, но факт неприязни к медведице скрывать он даже не собирался. Да чего греха таить, Таша сама знала, как на Сару бывает легко разозлиться.
– Я не прошу лезть в её дела, Тихий, я… – Таша набрала в грудь воздуха, собираясь выпалить что-то о вопросах жизни и смерти, но внезапно увидела себя со стороны. Только на миг, но этого хватило, чтобы задуматься. А что если дело действительно пустяковое? Получится то же, что вытаскивать ветки из песочницы тягачом. Да, ситуация может оказаться серьёзной, но с той же вероятностью медвежата сейчас валяются где-нибудь на лужайке, наслаждаясь минутами тишины и свободы от мамкиного контроля. – Если выяснится, что это всё – просто мои бабские бредни, я готова понести любое наказание. Но если нет…
  Тишин вздохнул, пряча руки в карманы своих спортивных штанов. На лице его мелькнуло выражение, которое Таша не успела ни прочесть, ни даже толком осознать.
– Что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал?
– Поспрашивай своих парней. Ты знаешь всё, что происходит в городе. Вдруг кто-нибудь их видел.
– Сарнай в курсе, что ты обратилась ко мне?
– Нет, и…
– …пусть так и остаётся, – тренер кивнул. – Узнаешь что-то у этого "друга", к которому собираешься – сообщи.
  На лице Таши сама собой появилась сияющая улыбка. Отступив на шаг, она поклонилась – по всем правилам додзё, как положено.
– Спасибо, Сенсей. Я сообщу. И ни слова не скажу о вас Сарнай.
  Тихий мягко улыбнулся и, ответив кивком мастера на поклон ученицы, молча направился в раздевалку. Таша проводила его взглядом. Ох, сколько всего интересного прочёл бы в этом взгляде сторонний наблюдатель…
  На душе стало легче. Неважным казалось даже то, что вопрос бизнеса она с Тишиным сегодня так и не обговорила. Чёрт с ними, с тачками. О делах можно будет подумать и завтра. А сегодня ей предстоит ещё как минимум одна поездка.

****************



Вадим

  Фетисов прикурил сигарету и ещё раз глянул на здание полиции. Уверенность в том, что здесь удастся получить хоть какую-то информацию, таяла с каждой затяжкой. Не внушающее ни одной позитивной эмоции бетонное чудовище, иронично расположившееся совсем недалеко от местной школы, задними окнами выходило на железную дорогу.
  Хотя тут, похоже, каждое второе здание выходит на железную дорогу. Не город, а огромный железнодорожный склад посреди обрубка спального района, мать его…
  Ну, пускай и спального, но удивительно чистого и миролюбивого района. Низенькие здания, узкие улицы и добродушные общительные аборигены после озлобленных спешкой людей, выживающих среди столичных высоток и магистралей, приводили Вадима в состояние лёгкого культурного шока.
  Он буркнул что-то себе под нос и снова затянулся.
  Других вариантов всё равно считай что нет. Вадим успел перебрать в голове их все, пока собирался сюда. Деревня, озеро, город, дорога… подвал этот грё6аный… один чёрт, без ресурсов, союзников и знания местности искать человека на другом краю страны – что ловить моджахедов в чеченском ауле.
  Вещи пропавшей девочки из лагеря на озере Вадим перенёс в дом к её родственникам, сразу после цирка на заправке. После, решив не тянуть кота за яйца, двинул в город, прихватив с собой ноутбук девчонки и тетрадь с заметками. В деревне делать всё одно нечего, на озере без хорошего детектива он тоже мало что раскопает. Теперь вся надежда на содержимое ноутбука, да ещё на обитателей этой вот страшненькой постсоветской коробчонки, напичканной полицаями.
  Обитатели "коробчонки", к слову, как раз тушили окурки о края высокой урны у крыльца. Перекур заканчивали. Дождавшись, когда последний из них скроется внутри, Вадим шагнул следом, выкинул свой бычок в корзину и толкнул входную дверь.
  Первым в тамбуре бывшего офицера встретил металлодетектор. Стоило Вадиму шагнуть за порог, рамка противно заверещала, оповещая о его визите всё здание от чердака до подвала. Фетисов поморщился и направился прямиком к окошку КПП. За зашарканным до полного отчаяния стеклом угадывалась чья-то коротко стриженая башка. Дежурный – худосочный пацан дай бог если лет двадцати двух – уткнулся в объёмный журнал с какими-то отчётами и старательно делал вид, что ничего вокруг его не интересует. Деловой до икоты. Наверняка только с училища.
  Вадим постучал в окно:
– Добрый день.
  Стриженная башка оторвалась от журналов и уставилась на Вадима.
– К кому?
  Точно вчерашний студент. Только в их тоне так лихо сочетаются вселенская задол6анность бытовухой и жажда показаться самим судьёй Дредом. Вадим вздохнул:
– К оперуполномоченному.
  Дежурный выпрямился.
– Вас вызвали? По какому делу?
– По личному.
– По личному звоните лично, – сопляк за стеклом снова уткнулся в свои журналы. – Фамилию называйте, к кому пришли.
  Вадим подавил желание выругаться и полез в сумку. В каждой части найдётся такой зелёный баран. Посадят за кнопочку турникеты открывать – а он возомнит себя телохранителем вице-премьера и сидит пальцы гнёт. Достав корочку, Фетисов ткнул в стекло пропуском офицера-инструктора ОМОН. Хотел было добавить что-то язвительное вслух, но вовремя остановился. Ещё не хватало, чтобы сопляк на принцип пошёл.
  Студент протянул руку. Вадим вложил в неё пропуск. Вообще мог бы и не давать, но хрен с ним. Взяв корочку, дежурный минуты две изучал штампы, затем с видом величайшего одолжения сделал запись в журнале посещений, повернул его к Вадиму, положил на сгиб ручку и корочку ОМОН.
– Двадцать восьмой кабинет.
  Вадим молча забрал корочку, развернулся и направился к лестнице. Едва удержался, чтобы не ляпнуть лишнего – язык так и чесался. В родном городе он давно опустил бы придурка на землю. Но здесь у него лишних связей нет (вообще никаких нет, откровенно-то говоря), поэтому язык пока стоит попридержать.
  Ну да ничего, земля тесная.
  Нужный кабинет найти труда не составило: на втором этаже от лестницы уходил единственный коридор с дверьми по обеим сторонам. Дальняя справа выделялась красивой номерной табличкой, не новой, но всё ещё блестящей. Вежливо постучав, Вадим повернул ручку и приоткрыл дверь.
– Добрый день.
  Хозяин кабинета – или тот, кто планировал в нём ремонт – явно обожал коричневый. Лакированная мебель красного дерева, густой ореховый ковёр, тяжёлые однотонные шторы. Даже линолеум, старательно прикидывающийся ламинатом, выглядел дорогим и ухоженным.
  Среди всего этого псевдошикарного великолепия за массивным директорским столом сидел человек лет пятидесяти с хвостиком. Короткие тёмные волосы ершом уже тронула седина, на плечах серой офицерской формы Вадим сразу отметил генеральские погоны.
  Кивнув вместо приветствия, человек указал взглядом на противоположную сторону стола:
– Проходите.
  Вадим на миг замялся. В этом богом забытом захолустье он даже кукле Чакки в костюме танкиста удивился бы меньше. Рефлекторно вытянув руки по швам, Фетисов замер по стойке "смирно":
– Здравия желаю, товарищ генерал!
  Мужчина поморщился и махнул рукой.
– Вольно. Проходите, говорю. И представьтесь.
  Всё ещё машинально держа спину прямо, Вадим шагнул к столу и протянул сидящему за столом руку:
– Фетисов Вадим, подполковник, инструктор московского центра подготовки ОМОНа. Там на КПП, видимо, что-то перепутали. Мне нужен только дежурный опер.
  Услышав звание и город, генерал выгнул губы подковой:
– М-м. Ну что ж, подполковник Фетисов, полагаю, я не хуже дежурного опера. Сядьте уже и рассказывайте, что вас сюда привело.
  Вадим огляделся, взял единственный свободный стул, отодвинутый кем-то в дальний угол кабинета, и сел напротив собеседника. Посидев некоторое время молча – то ли собираясь с мыслями, то ли решая, как следует говорить с птицей такого полёта. Вздохнул.
– В общем, я тут не по работе. Племянница связалась с каким-то хмырем, бросила институт накануне диплома и укатила по России. Сестра в шоке, волнуется. Вот и катаюсь за ними, чтобы выпороть и домой вернуть.
  Генерал хмыкнул:
– Молодость-юность. Заявление-то писали?
– Да нет, – Вадим качнул головой. – Заявление писать тут не нужно. Мне бы следака какого частного. Я с вашей местностью не знаком, да и с чужаком общаться мало желающих, сами понимаете.
– Понимаю, – машинально кивнул его собеседник. Помолчал. – Ну, с частными мы дел не имеем, у нас свои в штате есть. А своих я выделить не могу – у них время казённое.
  Внутри у Вадима шевельнулось неприятное чувство. Если здесь его прокатят – хреново будет. Искать сыщика в чужом городе, тем более в таком… мелком и далёком – дело нудное, неблагодарное и наверняка бесполезное. Давить на этого генерала тоже смысла мало: излишне навязчивых в полиции не любят независимо от города и даже страны – отправит катать заявки и забудет, как звали. Погорячился он, наверное, сразу Москвой козырять. Стоило поскромнее заехать. Представиться по званию и всё.
– …хотя нет, есть у меня один знакомый, – генерал вдруг поморщился, повёл ладонью в воздухе, будто что-то размешивал. – Ну, как… занимается тем-сем, узнать-привезти, охрана там, где-то немного и розыском… Возможно, он кого посоветует.
  Мужчина взял со стопки белых квадратных листочков верхний, что-то написал и отдал Вадиму. На листке крупным вдавленным почерком значилось "Роман" и номер телефона.
  Что ж, это уже что-то. Частник по наводке целого генерала – не хер собачий, надо полагать, по такой рекомендации в жопу отправить не должен.
– Благодарю, – Вадим действительно благодарно улыбнулся и протянул генералу руку. – Разрешите идти?
Генерал ответил на рукопожатие, не улыбнувшись. Хотя тон его был вполне дружелюбным.
–Удачи в поисках, Фетисов. Если что-то понадобится – заходите.
Судя по тому, что ни фамилии-имени, ни даты-времени, которыми можно будет воспользоваться при повторном визите, генерал не назвал, приглашение было чисто формальным, во имя вежливой галочки, можно сказать. В принципе, удивляться нечему.
  Если уж чему и стоило сегодня удивиться – так тому, что эта встреча вообще состоялась.
  Вадим снова кивнул, поднялся со стула и молча покинул кабинет.

  Проходя мимо "аквариума", Фетисов не удержался и рявкнул:
– Смирно!!!
  Молодой баран за стеклом, к сожалению, даже не вздрогнул. Хотя взгляд, которым он проводил подполковника ОМОН, говорил больше любых междометий. Вадим ухмыльнулся: баран не баран, а понимание, что стоит и не стоит говорить человеку с московской корочкой, за "здравенько видали" заходящему к генералам на чаи, имеет. Молодец. Дурь, раз уж в армии не выбили, надо уметь скрывать. Хотя бы частично.

  Выйдя из здания, Вадим перешёл дорогу, остановился у какого-то плешивого газона и закурил. Часы на здании УВД показывали пятый час. Как же летит время в отпуске…
  Зло цыкнув, Вадим достал листочек с номером и набрал цифры на телефоне. Щелчок, соединение… приятный голос автоответчика. Абонент не абонент. Ну, естественно: где это видано, чтоб дерьмо так быстро заканчивалось. Вздохнув, Вадим отрубил звонок до того, как автоответчик договорит своё "после сигнала" и сохранил номер. Всё одно придётся перезванивать – вариантов-то других нет.
  В животе заурчало. Организм решил наконец подать голос. Вадим запихал телефон в карман, швырнул окурком в стоящую на обочине коробку и, прищурившись, глянул на залитую вечерним солнцем дорогу.
  Ладно. Проблемы, как умные люди советуют, лучше решать по мере поступления. И раз уж выдалась свободная минута, надо бы удовлетворить запрос на "пожрать" от собственного брюха.

****************

Таша

  Адресом, скинутым Сарой, оказалась небольшая двухэтажная пристройка возле городского отделения полиции. Какое-то досадно серое строеньице с треснувшей отмосткой. Ни ворот, ни парковки, один унылый щебень да обшарпанный бордюр. Таша по-детски сморщила нос: пришлось оставить любимую хонду на соседней улице. Нет, пешие прогулки её не напрягали. Её напрягали переживания за новенькое лобовое покрытие. Да ещё немножко тот факт, что медведица промолчала о роде деятельности этого "юркиного друга", к которому предстояло ехать с расспросами.
  Забавно: раньше Таша даже не замечала эту пристройку, хотя в основном здании бывала не раз. На миг ею овладело нехорошее предчувствие. Противными мурашками пробежало по загривку и оставило ощущение чесотки над лопатками. Девушка подавила желание потереть плечи: не то место, где хотелось бы застрять надолго. Особенно кому-то вроде неё
  За дальним забором за пристройкой лаяли собаки. Штук пять навскидку, не меньше. Собственную псарню завели или таможенники гостят? Потрясающе, только незнакомых псов Таше и не хватало. Бедняги взбеленятся от одного её запаха – объясняйся потом с кинологом. А если ещё и учуют аромат копчёных рёбрышек в бумажном пакете, которые девушка по странному наитию прихватила из багажника – …
  Прямо за тяжёлой входной дверью пристройки расположился тамбур. Настолько тесный, что даже рамку металлоискателя не уместил. Посмотреть бы в глаза планировщику. За тамбуром у стеночки в лучших традициях советских КПП растележился аккуратный, но потёртый столик рядом с голубеньким турникетом. Ни тебе решёток, ни злых охранников с кобурой на поясе. Кажется, это самая приветливая версия входа в здание полиции, на которое Таша могла бы рассчитывать.
  За столом на не менее побитом жизнью стуле уютно примостился седой, но ещё крепенький старичок с ясными карими глазами. Вместо ожидаемой газетки со сканвордами старичок изучал экран своего смартфона. Смотрел какой-то фильм.
  Что ж, более яркую иллюстрацию России двадцать первого века придумать сложно.
  Услышав шаги, старичок молча поднял на Ташу глаза. Раритетного облика часы над его головой показывали пол-шестого.
– Здравствуйте! – Таша выдала деду одну из своих самых очаровательных улыбок. – Подскажите, как я могу найти Артура Раума?
  Улыбка на пожилого охранника если и подействовала, то гораздо слабее, чем Таша надеялась. Окинув её с ног до головы ничего не выражающим взглядом, дед с натужным вздохом обернулся на часы. Таша невольно проследила за ним глазами. Вот о чём о чём, а о времени она не подумала. Хотя ради душевного спокойствия Сары она была готова хоть в гости к этому Артуру ехать, лишь бы согласился ответить на вопросы.
  Охранник тем временем заглянул в журнал и махнул Таше рукой:
– Ну, зайдите в восьмой кабинет. Может, ещё не ушёл.
  Поблагодарив старичка и сделав в уме зарубку в следующий раз прихватить что-нибудь вкусненькое и для него тоже, Таша пошла в указанном направлении.
  Нужный кабинет нашёлся не сразу. Во-первых, находился он не в этом здании, и чтобы добраться до него, пришлось пройти через жутенький переход-кишку, явственно отдающий атмосферой хорроров.
  А во-вторых, в основном здании, где кабинет в итоге и нашёлся, народу было несравнимо больше, чем в пустой пристройке. По коридорам из кабинета в кабинет носились сосредоточенные хмурые люди, разок на девушку даже налетел какой-то молоденький мальчик в форме. Коротко фыркнув на него, Таша поднесла кулак к нужной двери, собираясь постучать.
  Стучать не пришлось – дверь открылась сама. Из кабинета, едва не столкнувшись с тигрицей носами, вышли двое, тоже в форме. Классические такие вояки-солдафоны, вряд ли слишком умные, зато наверняка исполнительные. Окинув девушку совершенно одинаковыми оценивающими взглядами, зелёные насаждения молча проковыляли мимо.
  Таша фыркнула снова – на сей раз с неприкрытым раздражением – и заглянула в помещение, откуда вышли господа полицейские.
  "Восьмой кабинет" идеально вписывался в местную атмосферу Перестройки. Обшитые дешёвыми панелями стены, линолеум с квадратным узором, шкафы из прессованной древесины под "немецкую красную мебель", серые металлические стулья. И неизменный запах канцелярской краски.
  Но от едкого запаха Ташу почти сразу отвлёк тяжёлый хищный взгляд хозяина помещения. Человек, восседавший в большом удобном кресле, оказался крепким на вид мужчиной лет сорока с небольшим. Не красавец, но определённо не страшный: темноволосый, с едва заметной сединой ближе к вискам, с пропорциональными чертами лица и красивой формы тёмными бровями. В гражданской одежде, без знаков отличия, без единого намёка на принадлежность к гос-служащим. Если бы не взгляд и не явно хозяйская осанка, Таша никогда бы не признала в нём офицера.
  Кто-то ощутимо толкнул девушку в плечо. Подавив раздражение, Таша решительно шагнула в кабинет и прикрыла дверь. К чёрту, лучше выслушивать о манерах и воспитании, стоя в тихом кабинете, отделённом от этой ненормальной толпы крепкими стенами, чем кипеть от постоянных тычков в спину!
  Если бы сидящий за столом сумел нахмуриться ещё сильнее – ему можно было бы поаплодировать. Вот-вот – и пар из ноздрей повалит.
  Будто услышав её мысли, мужчина дёрнул как от резкого звука ушами и раздул ноздри.
  Так. Пора гасить этот Везувий.
  Таша сделала быстрый вздох, шагнула к столу и с мягкой улыбкой положила бумажный пакет с мясом прямо напротив взбешённого мужчины.
– Надеюсь, у вас найдутся бумажные полотенца и горячий чай?
  Делать ставку на эффект неожиданности – дело всегда рисковое, но раз уж ничего больше не остаётся…
  Несколько долгих секунд мужчина изучал нахалку тёмно-серыми глазами – подыскивал достойный ответ, видимо. Затем наконец откинулся на спинку своего удобного кресла и поинтересовался:
– Кто вы? И зачем пришли?
  Таша начала было отвечать – уже даже набрала воздух, но вдруг замерла. Волосы на её затылке сами собой поднялись дыбом, зубы заныли. Воздух кабинета наполнял ровный тёплый горьковатый запах меха. Кто бы ни обитал в этом кабинете – человеком он был ровно настолько же, насколько сама Таша. Она рефлекторно потянула носом, пытаясь понять, кто перед ней. Собрат? Перевёртыш? Какой-нибудь дух? Или что-то ещё? Перебирая в уме варианты, она машинально включила телефон и пролистала фотографии медвежьего семейства, выискивая подходящую. Не надо показывать свои эмоции. Эмоции говорят о мыслях, а открытые мысли – это слабость. Лучше просто переключиться на дело, ради которого она здесь.
– Вот, – Таша развернула телефон с фотографией к Артуру. – Они пропали сегодня днём. Утром я разговаривала с Маней по телефону, а в обед перезвонила их мать и сказала, что оба куда-то пропали. На связь до сих пор не выходят. Мне очень нужно знать, связывался ли Юра с вами сегодня.
  Посмотрев на фото и выслушав Ташу, Артур сделал глубокий вдох. Провёл по лицу ладонями, будто пытаясь стереть с него накопленную усталость, и показал девушке на свободный стул напротив.
– Звать как?
  Голос его, поначалу казавшийся от природы грубым, режущим уши, зазвучал чуть мягче. Вряд ли от внезапно проснувшегося дружелюбия. Скорее, всё от той же усталости.
  Запах зверя вился вокруг его фигуры дымным облачком – явственный, плотный. Зверя крупного. Косматого, привыкшего к холодам. Волк, пёс ...? Не лис, точно нет – Таша помнила запах знакомой лисицы, более тонкий, мягкий. И не медведь – те тоже пахнут иначе. Сосновой корой и мертвечиной.
  Девушка присела на предложенный стул и постаралась отбросить лишние размышления. О природе и ассоциациях можно будет подумать на досуге. Сейчас без разницы, что за зверь прячется в шкуре этого человека – куда важнее то, сможет ли этот человек помочь ей и медведям.
– Наталья Чешкова. Можно просто Таша. Я с Батаевыми давно знакома, и подобные исчезновения не в их духе... Сара очень переживает… – тигрица на миг отвела взгляд, собираясь с мыслями. – Сара дала мне ваш адрес, сказала, что вы приятели с Юрой.
Слушая её и слегка кивая, Артур одновременно что-то набирал на телефоне. К концу рассказа он повёл бровями и положил телефон на стол. Скорее даже бросил. Что-то явно более важное новости о пропаже мишек занимало его мысли. Немного помолчав, мужчина пожал плечами, невольно подтверждая умозаключение Таши.
– Да, я знаю Юрку. В последний раз созванивался с ним позавчера. С тех пор ничего от него не получал – ни звонков, ни смс. Но мы не так часто общаемся.
  Таша разочарованно вздохнула. Хотя, как уже говорила Тихому, не слишком удивилась, не получив здесь полезной информации.
  Артур, наблюдавший за ней, потёр подбородок. От злобы, с которой он встретил тигрицу с порога, осталась только морщина, залегшая между бровей. Да, может, напряжение в плечах…
– Наташа, а скажите, – спустя короткую паузу вновь заговорил Артур. – Юра – или кто-то из его родни – не упоминали ни о каких контрабандистах? Может, переправить что-нибудь собирались? По старой дружбе или, может, не совсем законно?..
  Таша удивлённо нахмурилась и тут же отрицательно помотала головой.
– Я такого не слышала. Ни от самого Юры, ни от семейства Батаевых в принципе... Даже если про перегон пошла бы речь... – девушка задумалась, но в итоге снова качнула головой, – …нет. О таком мы не говорили.
  Артур коротко взмахнул ладонями, не отрывая локтей от стола. Тупик.
  К чему он, интересно, вообще решил задавать такие вопросы? Проверял версию? Подумал, что Юра завязан в каком-то криминале и потому и пропал? Да ну, бред. Уж чью, а его бестолковую башку на такие авантюры точно бы не понесло.
– Только... – Таша задумчиво откинулась на спинку стула, припоминая утренний диалог с Сарнай. – В последнее время, мне казалось это от безделья, но... Теперь я начинаю сомневаться.
  Мужчина насторожился:
– О чём речь?
– Сара мне пожаловалась, что Манька по делам амурным хотела сбежать через границу, но её вовремя поймали.
  Таша хотела продолжить мысль – не случилось ли так, что эта малолетняя любительница приключений втянула брата в какую-нибудь историю? – но почему-то замолчала. Внутренний голос шептал, что лишние данные здесь только навредят. Да и если её собеседник – действительно толковый полицейский, он легко сделает те же выводы. А если нет…
  Артур хмыкнул. Снова посмотрел в экран телефона, бросил его, оглядел комнату – как показалось Таше, рассеянным взглядом. Затем коротко выдохнул и поднялся на ноги.
– Ладно, Наталья. Я вас услышал. Оставьте мне свой номер на всякий случай. Вдруг какие-то вопросы возникнут.
  Таша продиктовала номер.
– Сообщите, пожалуйста, если Юра выйдет на связь.
  Артур, уже снимавший куртку со спинки своего кресла, посмотрел на девушку странно отстранённо.
– Не выключайте телефон, будьте на связи. И постарайтесь пока не уезжать за пределы города.
  Таша хотела было что-то ответить, но в итоге просто встала со стула и кивнула. Всё её нутро рычало одну простую истину, которую, судя по всему, знал даже этот Артур. Не позвонит ему Юра. И если кто-то кому-то и был тут полезен, то скорее уж Таша Артуру, чем наоборот.
  Если бы он ещё проявил хоть капельку заинтересованности…
  Выйдя из кабинета, не прощаясь, Таша тут же вытащила телефон. Звонить прямо посреди шумного коридора – вариант такой себе, поэтому она так и несла телефон, зажатый в руке, пока не оказалась на улице. И только когда выбралась наконец за калитку, набрала номер Тихого.