Культурное посредничество этрусков

Почва для поступательного движения эллинизма в Италии была подготовлена этрусским влиянием и сношениями с греческими городами Италии и Сицилии. Этрусско-греческие отношения развивались неравномерно.

 С середины VI в. до середины V в. до н. э. греки в большом числе посещают этрусские города, порою даже оседают в них, основывая ремесленные мастерские. Контакты между представителями двух народностей в этот период настолько интенсивны, что в этрусский язык входит целый ряд греческих терминов – обозначений бытовых предметов (греческих сосудов необычной для этрусков формы).
 
Вторая половина V в. – IV в. до н. э. характеризуется ухудшением этрусско-греческих отношений. Враждебные действия между этрусками и городами Великой Греции на суше и на море приводят к изгнанию эллинов из Этрурии. Несомненно, и в этот период имели место спорадические контакты. В частности, можно указать на непродолжительную деятельность греческих мастеров в Тарквиниях, расписавших ряд гробниц. Однако из бытовой лексики совершенно исчезают в этот период греческие термины.

 Новый этап отношений начинается на рубеже IV – III вв. до н. э., когда постепенно подчиняемая Римом Италия (в том числе и Этрурия) открывает перед греческими ремесленниками обширную область для приложения своих сил.

 Этруски, бывшие до римлян могущественнейшим народом Италии, жили в богатой оливами и виноградом стране долин и склонов Апеннин, по приморью этой области, и от устья Пада до северного берега Тибра.  Территория Древней Этрурии буквально переполнена историческими памятниками: остатки городов с каменными стенами и четкой параллельно-перпендикулярной планировкой улиц, ориентированных по странам света, сотни могильных курганов, гробниц знатных этрусков. Местные музеи ломятся от многочисленных экспонатов.

Сохранилось до 9 тыс. этрусских надписей. Чтение их не представляет трудностей, так как этруски пользовались алфавитом греческого происхождения. До сих пор, за исключением небольшого количества слов и грамматических форм, которые могут считаться правильно истолкованными, понимание этрусских надписей мало продвинулось вперёд. Этрусский язык стоит особняком среди языков, изученных современными исследователями; он отличен и от италийских языков. Перед нами несколько слов: мимнис ерут кадрес тавес или ми мулу ларилезили млах. Что они означают? Как их перевести? Этого не знает ни один человек на свете.
 
В настоящее время доказано, что этруски в глубокой древности переселились в Италию из Малой Азии. Пришельцы покорили прежнее население «культуры урновых захоронений» и поставили его в положение подвластного им сословия; это мы достоверно видим по многим фактам, сохранившимся и в исторические времена. О разноплеменности населения свидетельствует в особенности то, что у этрусков было сословие подвластных людей, какого не было у остальных италийских народов; подвластные люди были, без сомнения, потомки прежнего населения страны, покоренного пришельцами.
 
Этруски рано образовали федерацию, состоявшую из двенадцати независимых городов; эти города были: на северо-западе Кортона, Арреций, Клузий и Перузия (у Тразименского озера); на юго-востоке Волатерры, Ветулоний (имевший своею гаванью Теламон), Рузеллы и Вольсинии; на юге Тарквинии, Цере (Агилла), Вейи, Фалерии (у горы Соракте, одиноко подымающейся на равнине). Аристократы, называвшиеся лукумонами, правили городами. Общее собрание их, вероятно, решало союзные дела и, в случаях надобности выбирало союзного правителя, который имел отличиями своего сана стул из слоновой кости, называвшийся курульным, и тогу с пурпурной оторочкой и которого сопровождали двенадцать полицейских служителей (ликторов), имевших пуки палок с вложенной в них секирой (фаски, fasces). Но этот избираемый глава и верховный жрец союза имел довольно мало власти над городами и аристократами. Этруски любили давать внешний блеск своим правителям, но не давали им самостоятельной власти. Двенадцать городов, составлявшие союз, были равноправны, и независимость их мало стеснялась союзным правителем. Даже для обороны страны они, вероятно, редко соединялись. Рано вошел в обыкновение у этрусков чуждый италийцам обычай посылать на войну наемные войска.

Развитию городов содействовало то, что этруски занялись торговлей и промышленностью. С очень давнего времени финикийские, карфагенские и греческие торговые корабли плавали к этрусскому берегу, имевшему хорошие гавани; Агилла, стоявшая близ устья Тибра, была удобною пристанью для обмена товаров. Мы не имеем положительных известий о том, что существовали какие-нибудь иноземные колонии севернее Везувия; но легенда о Демарате свидетельствует, что этруски с раннего времени находились в сношениях с торговым и промышленным городом Коринфом. Она говорит, что коринфянин Демарат поселился в Тарквиниях, что с ним приехали живописец Клефант и скульпторы Эвхейр («искуснорукий») и Эвграмм («искусный рисовальщик»), что он привез в Тарквинии алфавит.

О развитии строительного искусства у этрусков свидетельствуют остатки громадных сооружений, каковы, например, колоссальные стены Волатерр и других городов, гробница Порсены в Клузии, развалины громадных храмов, остатки огромных насыпей, дорог, гробниц и других подземных сооружений со сводами, каналов (например, так называемых Филистинских рвов). Самое имя «тиррены», в старинной форме «тирсены», древние писатели производят от того, что этруски строили на берегу моря высокие башни для отражения неприятельских высадок. Подобно циклопическим стенам в Пелопоннесе, этрусские сооружения построены из больших глыб камня, иногда отесанных, иногда неотесанных и лежащих друг на друге без цемента.

Развитию технических искусств у этрусков благоприятствовало и то, что в их земле было много хороших материалов: мягкий известняк и туф легко было обрезать для постройки прочных стен; жирная пластическая глина хорошо принимала все формы. Изобилие меди, железа, золота, серебра вело к литейному делу, к чеканке монеты, к выделке всяких металлических орудий и уборов.

Не подлежит сомнению, что этруски были большими почитателями всего греческого, и в частности греческого искусства. Греческие сказания стали для них родными, и они включили в свой пантеон Зевса, Аполлона и некоторых других греческих богов. В своих театрах этруски ставили греческие трагедии, заимствовали в искусстве технику и приемы греческих мастеров. Их архитектурный ордер («этрусский», или «тосканский») – всего лишь своеобразный вариант дорического ордера, особенно распространенного в Великой Греции.

Но вот что знаменательно: при всем этом этрусское искусство нельзя назвать чисто подражательным, ибо внутреннее содержание этрусского искусства, его идейность не только своеобразны, но и весьма отличны от художественного идеала Эллады.

Как и египетская, этрусская культура знакома нам главным образом по гробницам. Но если идейное содержание египетского заупокойного культа нам достаточно хорошо известно, то мы можем только догадываться о сокровенном смысле этого культа в Этрурии.

Гробницы этруски или высекали в скалах, или делали их похожими на свои жилища, создавая из них целые «селения», а терракотовые урны имитировали дома и храмы. Вход оформлен в виде прямоугольного проёма со ступенчатой вершиной. Иногда к покоям вёл длинный коридор – дромос, постепенно заглублявшийся в землю. От него отходили прямоугольные комнаты – одна, две, иногда несколько взаимосвязанных помещений.  Интерьеры украшались фресками, выполненными яркими, сочными красками, а на саркофагах устанавливалась скульптура. В комнатах стояли ложа, сиденья, троны и подставки для ног.
 
Этрусские гробницы воспроизводят домашнюю обстановку, привычную для усопшего, включая изображения его самого и сцен, напоминающих о его жизни. Эта жизнь как бы продолжалась в гробнице, но не так, как в египетском заупокойном культе, а независимо от самого праха покойного, который нередко сжигался.
 
Как и для египтян, портретное сходство, мало интересовавшее греческих художников, творивших обобщенные образы, имело для этрусков первостепенное значение. Портрет увековечивал черты усопшего, вырывал их из вечной тьмы загробного мира.

Хозяев гробниц представляют большие терракотовые саркофаги, подобные знаменитому саркофагу супругов из Цере (VI в. до н. э.). Этот памятник изображает возлежащих на ложе мужчину и женщину с длинными локонами волос, широко раскрытыми глазами и радостными «архаическими улыбками». Одной рукой мужчина обнимает прислонившуюся к нему жену. Они оживлённо беседуют, устремив взоры на невидимого зрителя. Такие саркофаги, возможно, служили хранилищем для пепла.

Многочисленные найденные скульптуры, произведения искусства и настенные росписи свидетельствуют о том, что этруски жили в свое удовольствие. Любили смотреть гонки на колесницах, кулачные бои, состязания по борьбе и спортивные игры. 
Все говорит о том, что страх перед смертью определял мироощущение этрусков. В отличие от эллинского, природное жизнелюбие этрусков омрачалось этим страхом.
Но этим не ограничивалось отличие этрусского искусства от греческого. Какая-то внутренняя сила толкала этрусков к фантастике, к сверхъестественному, к изображению демонов, всяких чудовищ. Тут, вероятно, сказывалось некое духовное родство с древними культурами Малой Азии.

Найденные при раскопках утварь, украшения, вооружение, включая боевые колесницы, свидетельствуют о значительном развитии ремёсел: керамического производства, металлургии (разнообразные изделия из бронзы, железа, добывавшегося на острове Эльба), ювелирного мастерства (изделия из золота).

Этруски, любившие роскошь, во множестве делали золотые украшения: серьги, броши, подвески, браслеты и ожерелья. Они добились высокого мастерства в создании филиграни и зерни с использованием мельчайшего золотого бисера. Этруски не только изготовляли кубки, блюда, чаши, столовые приборы из серебра и прочих драгоценных металлов, но также славились своей скульптурой и резными изделиями из других благородных материалов, как например, из слоновой кости.

Судя по форме этрусских ваз и по исключительной любви этрусских художников к изображению сцен из греческих мифов и сказаний о героях, должно полагать, что школа искусства, процветавшая в южной Этрурии, была отраслью пелопоннесской школы. Найденные у Тарквиний и Цере глиняные урны и другие сосуды с черными рисунками также показывают связь этрусской живописи и пластики с греческою: эти вазы поразительно похожи на греческие периода древнего стиля.
 
Мрамора тогда еще не добывали на Апеннинском полуострове. Известняк, глина и бронза служили главными материалами для этрусских ваятелей. В глину добавлялись разнообразные минеральные и органические красители.
 
С этрусской живописью нам больше посчастливилось, чем с греческой. В Тоскане, где некогда жили этруски, сохранилось несколько десятков могильных склепов со стенами, расписанными сверху донизу в технике фрески (т. е. по сырому грунту). Охраненные от непогод, эти росписи дают нам ясное представление об этрусской живописи, достигшей расцвета во второй половине VI в. до н. э. Большие любители греческой расписной керамики, этруски считались лучшими клиентами аттических и коринфских гончарных мастерских. Греческая вазопись во многом определила общее развитие этрусской монументальной живописи, сохранившей, однако, черты совершенно особого мироощущения.

Размещенные по поясам погребальные сцены и сцены охоты и пиров, состязания и танцы, могучие фигуры зверей. Сплошь плоскостные изображения. Теплые, звучные тона при весьма произвольной раскраске (случается, например, что у лошади голова черная, грива желтая, спина красная, а ноги оранжевые и черные). Высокая декоративность и порой грандиозный размах композиции. Архаическая условность, но и острая выразительность. В движениях порывистость, даже нервозность. Вот это, пожалуй, отличает прежде всего этрусское искусство от греческого. Силуэты танцующих поражают своей экзальтированной изощренностью, и что-то беспокойное тревожит нас в самом танце.

Взглянем на замечательные росписи гробницы «Львиц» и гробницы «Пира» в Тарквиниях. Нет, это не гармонически ясное мироощущение Эллады! В этрусской экзальтации нам чудится жажда какой-то отдушины.

Сохранилось имя лишь одного из них, вероятно крупнейшего. Это Вулка, работающий во второй половине VI в. до н. э. в Вейях, автор знаменитой статуи Аполлона (Рим, вилла папы Юлия). Терракотовое изваяние солнечного греческого бога некогда возвышалось над фронтоном храма в Вейях – и можно себе представить, как графически четко выделялся его острый силуэт на фоне южного неба.

Подлинно самобытному этрусскому искусству так и не суждено было перейти от архаики к подлинной классике. Типично архаический Аполлон из Вей – самый, вероятно, совершенный из дошедших до нас памятников этрусской скульптуры. Он очень похож на современных ему греческих куросов и в то же время резко отличен от них. Этрусский Аполлон не обнажен и не неподвижен; он как бы шагает куда-то. Улыбка играет в его глазах и вокруг рта. Это архаическая улыбка, но ни у одного греческого Аполлона мы не увидим такой острощемящей, пронзительной, если можно так выразиться, улыбки. Эта улыбка вещает не о грядущем радостном упоении, а о чем-то другом, загадочном, быть может, не передаваемом словами.

Главная разница между греческим и этрусским искусством состояла в том, что у греков искусство стремилось к идеальным целям и развивалось по законам красоты, а у этрусков оно служило только надобностям практической жизни и роскоши; оставаясь неподвижным по своим идеалам, этрусское искусство старалось заменить совершенствование их драгоценностью материала и вычурностью стиля. Оно навсегда сохранило характер ремесленной работы.

Этруски не заимствовали у греков позднейшего более совершенного стиля, остались навсегда при старинном греческом; причиною этого могло быть то, что влияние греков на этрусский берег после уменьшилось. Оно ослабело, быть может, потому, что этруски кроме честной морской торговли занимались и разбоем; их пиратство сделало тирренское имя ужасом греков.
 
Другою причиною ослабления греческого влияния на этрусков было то, что у них развилась собственная торговая деятельность: владея приморьем от Тарквиний и Цере до Капуи, до заливов и мысов у Везувия, очень удобных для мореходства, этруски скоро сами стали вывозить в чужие земли дорогие продукты своей страны: железо, добываемое на Ильве (Эталии, т. е. Эльбе), кампанийскую и волатеррскую медь, популонийское серебро и доходивший до них с Балтийского моря янтарь; привозя товары сами на заграничные рынки, они имели больше прибыли, чем при торговле чрез посредников. Они стали стремиться вытеснить греков из северо-западной части Средиземного моря. Так, например, они в союзе с карфагенянами прогнали фокеян с Корсики (II, 218) и принудили жителей этого бедного острова платить им дань его продуктами: смолою, воском, медом.
 
Находки предметов финикийского, египетского и греческого производства показывают значительное развитие внешней торговли. В одном только этрусском городе Вольци (ныне Вульчи) найдено более 20 тыс. греческих сосудов.  Товары, как например, знаменитые буккеро (черная керамика), морем экспортировались в далекую Испанию и Египет. А по наземным торговым путям этруски везли вино в Галлию (Францию) и Германию.

Этруски основывали колонии, знаменитейшими из которых были: на севере Фезулы, Флоренция, Пистория, Лука, Луна, Пиза; на юге Капуя и Нола. Встречаются этрусские названия и на южном берегу Тибра. Предание говорит, что на Целийском холме было этрусское селение, основанное пришельцем из Вольсиний, Целесом Вибенною, а по его смерти, имевшее своим правителем его верного сподвижника, Мастарну; в Риме, на прилегающей к Палатинскому холму низменности, была часть города, называвшаяся этрусскою; это название показывает, что и тут была некогда этрусская колония. Некоторые ученые полагали даже, что предание о царях Тарквиниях означает период владычества этрусков над Римом и что Мастарна тот царь, которого римские летописи называют Сервием Туллием. Этрусские колонии сохраняли законы, обычаи, федеративное устройство своей родины.

Этруски сыграли в Италии роль передатчиков греческого культурного влияния; в частности, алфавит был заимствован всеми италиками от греков через посредство этрусков; ряд греческих терминов попал в латинский язык таким же путём. Очень вероятно, что римляне заимствовали у этрусков свои инструменты военной музыки и уборы, как у них заимствовали свои гаруспиции, религиозные обряды, народные праздники, строительное искусство, правила межевания. Древние писатели говорят, что из Этрурии римляне взяли свои религиозно драматические игры, игры цирка, простонародные театры, на которых актеры, танцовщики и шуты разыгрывали грубые фарсы; что так же из Этрурии они заимствовали гладиаторские бои, пышные процессии возвращавшихся с войны победителей (триумфы) и многие другие обычаи. Эти известия древних подтверждаются и новейшими исследованиями. А Рим этрусские цари преобразили из скопления небольших деревень в изящный обнесенный стеной город с канализационной системой, к которой относилась и великая клоака, сохранившаяся до сих пор.