Как я научилась петь под дождем. Глава 1

 

     Мне года три.  Ночь. Я в своей комнате просыпаюсь от сотрясающих всю квартиру криков отца, пытающегося настигнуть маму по двухкомнатной квартире, то есть между кухней и родительской спальней. Мне безумно страшно, я ничего не понимаю и, все-таки, не сразу, через какое-то время, решаюсь открыть дверь из своей комнаты.

    Меня слепит слишком яркий спросонья свет, и постепнно зрение возвращается ко мне... Мама, абсолютно голая, я ее никогда такой не видела, взятая за обе ноги одной рукой такого же голого отца, который волоком тащит ее из кухни в спальню. Она видит меня и шепчет мне: "Доченька, все хорошо, ложись спать"... Ее голова ударяется преодолевая межконатный порог, я чувствую как ей больно, но она не меняется в лице, и голова, как орех катится дальше. Все это сопровождается хриплой бранью отца, значения слов я не понимаю, но та ненависть, с которой они вылетают из его рта, потрясает меня до основания и заставляет содрогнуться...

    Дальше я не вижу их, но продолжаю слышать те же ругательства и крики и стоны матери, тихие и очень жалобные…

    Мне очень страшно, я ныряю в свою комнату, уже не кажущуюся мне более приютом безопасности, и перевожу дыхание, жду, но стоны не стихают, а становятся все явственнее и громче... Я решаюсь снова выйти из своего убежища. Желание помочь матери пересиливает страх быть замеченной отцом. Я преодолеваю оказавшийся очень длинным коридор, по мере моего продвижения звуки муки моей матери становятся громче и им вторят какие-то очень страшные, никак не определяемые звуки отца, которые меня пугают ещё больше материнских стонов…

    Я тихонько приоткрываю дверь в их спальню. Яркий свет безжалостно вырывает из темноты их сцепленные между собой тела, которые врезаются холодным резцом в мою память... Мама лежит на кровати, постельное белье смято и отброшено, она такая беззащитная и отец сидит на ней как на животном. Очевидно, что ей очень больно так двигаться, и она стонет.

    Вдруг мама увидела меня, видимо, мое лицо выражало весь тот ужас, который вызвала во мне эта сцена. Очень тихо, так чтобы не услышал отец, она даёт мне понять, чтобы я возвращалась к себе. Но отец замечает ее движения и оборачивается, смотрит на меня невидящим взглядом пьяных глаз и его перекосившийся рот извергает что-то грязное и мерзкое. Это животное выражение ярости хищника, которому помешали добить дичь, остаётся у меня надолго...

    Очевидно,  я послушалась маму и, испугавшись заметившего меня отца, бросилась в свою комнату, где забившись под одеяло, изо всех сил старалась, чтобы меня не заметили, сжаться в точку, исчезнуть, не быть...