Учитель

               
                учителям посвящается               
   «Здравствуйте, Сергей Петрович! Вы у меня самый любимый оппонент, потому что с вами в письме можно разговаривать, выкладывать свои мысли до конца, а вы никогда их не перебиваете. Ведь когда разговариваешь с человеком с глазу на глаз, тебя всегда перебьют на самой интересной мысли, и пока ты будешь ему отвечать, мысль твоя улетит в мозгах, как птица. И вспомнить ее порой бывает трудно. Поэтому я думаю, что слушать человека – это определенный талант. Понимать его мысли, их изменения, полагаю, это и есть единомыслие.
  В ваших строках ко мне я вижу определенное суждение: такое, что в моих рассказах всегда присутствует сентиментальная, пессимистическая нота. А жизнеутверждающая, мажорная нота – отсутствует. Я и сам не знаю, почему я не могу писать веселые рассказы. Или хотя бы сказки со счастливым концом. Может быть, потому что они реже запоминаются, или стараешься скрыть от окружающих свое счастье, боишься его сглазить. Может, поэтому я и никому не рассказываю о своих радостях. Ведь они есть у всех. Человек не может жить без веры в добро. А если может, то это, наверно, и не человек.
   Ведь чем мы отличаемся от животных? Что нас, людей, объединяет? Именно то, что у нас есть вера, надежда, любовь. Как бы это ни пафосно звучало, но это естественно определяющая сущность человека  , а не  животного. И в своих рассказах я хочу найти причинно-следственную связь. Когда человек делает добро, оно вознаграждается, когда зло – оно будет наказано, вернее, хотелось бы, чтобы так было. Хочу заметить, что если дети искренне любят и уважают своих родителей, то у них и в судьбе всегда более благоприятно складывается. Не сразу, конечно, а с годами. И их дети так же искренне привязаны и любят их. А если человек озлоблен на своих родителей, ненавидит их, не понимает, то и судьба у них складывается шиворот навыворот. Мне кажется, что если тебе родители дали жизнь, то какие бы они ни были, воры, убийцы, проститутки, в любом случае, их надо простить и поклониться им в пояс за то, что они дали тебе жизнь. А уж как ты будешь распоряжаться ею, это зависит от воспитания и окружающего нас мира. Если ты воспринимаешь мир жестоким, так и ты станешь жестоким, если вселюбящим, так и ты будешь всех любить. Если тебя будут обманывать, так и ты будешь всех обманывать. Наступает пора, когда ты осознаешь ритм своей жизни и ставишь перед собой определенные цели и способы их достижения. А если человек этого не осознает, а плывет, как маленькая щепка, по течению, он набирается влаги от окружающей его атмосферы, и начинает тонуть. А сам он и не знает о том, что он тонет. Бывают случаи, когда окружающие случайно протянут руки и вытянут эту щепку из хаоса водоворота и воткнут ее в землю, и тогда из щепки возродится дерево, которое будет давать плоды себе подобные.
  Ведь из яблони не вырастет груша. Обязательно вырастет яблоня. И она будет помнить, как она плыла в хаосе, как ее случайно, Божьей волей, выловили и посадили, она выросла и стала плодоносить на радость людям. Может быть, в этом смысл жизни? Я пишу вам иносказательно, потому что верю, что вы меня понимаете. А если вы у меня спросите, зачем я все это пишу, спросите, пожалуйста? Я вам отвечу. Что каждая жизнь – это до такой степени счастье, жить на этом свете, видеть воздух, работать, страдать, ненавидеть… Поэтому каждую жизнь человека нужно описать: как он родился, вырос, где, что, почему, как человек прожил жизнь, как встретил старость. Я не верю, чтобы человек прожил жизнь и после себя ничего не оставил. Вернее, я хочу, чтобы после него всегда что-то осталось. Конечно, не хочется, чтобы это были злость, подлость, хамство и зависть. Хочется, чтобы осталось что-то светлое, я не верю, не верю, чтобы умер человек, и ничего о нем нельзя вспомнить хорошего. Ведь смерть человека – это огромная трагедия. Создавали, в муках рожали… Ради чего-то это все-таки делалось? И моя задача выразить судьбу этого человека на бумаге, чтобы его жизнь не прошла бесследно для окружающих. Допустим, если человек прочтет о приятеле, о родственнике, пусть даже о незнакомом человеке, пусть он думает, что и о нем кто-то может написать что-то хорошее, светлое и мудрое.
 Я хочу, чтобы человек мог легко научиться выражать свои мысли на бумаге, чтобы он не боялся своих идей и находил себе единомышленников. Ведь один человек ничего не может сделать в жизни, а если это семья, нация, народ, масса единомышленников, то я думаю, что они все смогут вместе преодолеть. И войны, и смертоубийства, и бытовую ругань, и зависть, и злость. Поэтому потихонечку я стараюсь в своих рассказах не утверждать, что нужно делать, а именно заставить человека думать, думать о своем совершенстве, чтобы из всяких жизненных ситуаций человек всегда находил правильное решение. При этом не унижая и не обижая окружающих. С возрастом у многих людей появляется такая манера, что они все знают и поступают правильно, переступая через судьбы окружающих их людей. Как это все искоренить? Поэтому я и стараюсь в души людей посеять зерно сомнения в правильности их норм поведения и жизни. А если этого нет, то человек превращается в консерватора, у него отсутствует гибкость мысли, и переубедить его в чем-либо практически невозможно.
  Нет, я не говорю, что таких людей нужно изолировать или уничтожать физически, но бороться с ними надо законными методами. И чтобы законы были не догмой, а руководством к действию. Так как жизнь развивается по спирали, все вверх и вверх, и все ошибки в  истории повторяются,  я думаю, что в среднем через двадцать пять-тридцать лет, мировоззрение у людей меняется, или должно меняться, и поэтому законы должны иметь свои поправки. Соответственно, к каждому времени в истории.
  Я, наверно, утомил вас, Сергей Петрович? Ведь я хотел сказать вам совсем о другом. Вернее, даже пожаловаться на нас с вами.
  Попросили как-то меня почитать лекцию в училище. О своих рассказах. В двух группах. Молодые, красивые ребята, семнадцать-восемнадцать лет. Сначала я начал говорить в общих чертах, что писать совсем нетрудно, главное – начать. Везде есть свои законы. Начало, рассвет сюжета и эпилог. Как все просто. И каждый писатель знает конец своего рассказа, повести или романа. Поэтому в течение всего рассказа он может представлять своих героев, как угодно, и подводить все к развязке своей идеи. Ведь если в рассказе нет идеи, определенного резюме, а набор фразы  и буквы, то это болезнь, и называется она – графомания. Ей страдают многие творческие люди. И критику к себе не воспринимают ни коим образом. Да, с таким человеком говорить трудно. Ведь он все знает и ни в чем не сомневается. Он даже раздражает, его начинаешь ненавидеть.
  Так вот, я о студентах. В каждой группе по двадцать-двадцать пять человек. Рассадил я их и согласно своему учению, попросил написать маленький рассказик. Решил по-чеховски. Каждому дал определенный предмет: кому стакан, кому чашку, кому карандаш. Чтобы они написали об этой вещи какой-нибудь маленький рассказик. С началом, сюжетом и концом. Студенты спрашивают:
-А как?
-Допустим, о резинке. Где производят резину, чья эта резина, какого человека, расскажите об этом человеке, кто подарил вам ее, как она оказалась в вашем классе, или в вашей руке, в портфеле. Тоже самое и со стаканом. Придумайте какую-нибудь историю, вообразите, сфантазируйте.
  А в одной группе я попросил, чтобы они написали свою фамилию на листке, а в другой попросил, чтобы их рассказы были без подписи, инкогнито. И что я заметил после, просматривая эти листочки? Что дети не могут выразить свои мысли на бумаге, хотя они уже студенты. Но в той группе, где они писали как инкогнито, рассказы получались более содержательными и длинными. Это о чем говорит? Что их уровень ,общий уровень одинаковый, но там, где пишут свою фамилию, студенты боятся, что другие люди прочтут их рассказы и начнут иронизировать, смеяться над ними. И рассказы получились пустыми и бессмысленными. А в той группе, где люди писали инкогнито, размах творчества был большим: от хамства до мистики.
  Что я этим хочу сказать, Сергей Петрович? Что вы, как и я, будучи преподавателями, плохо воспитываем детей. Мы должны им дать возможность выразить свое творчество, научить выражать свои мысли и на бумаге, и в разговоре. И опять мы возвращаемся к баранам. Что школа, училище, институт мало дают студентам социализацию в жизни. И программа слабая, рассчитанная на среднего человека. А наша с вами задача – воспитать в нем творческого, думающего человека.
  Ведь человек, как губка, впитывает в себя весь окружающий мир и в силу своих врожденных особенностей пропускает через свои поры только то, что ему импонирует от природы. Так что, учителем для него становятся не родители, хотя они и являются примером, который человек неосознанно впитывает в себя и становится, сам того не желая, таким, что именно он впитал от окружающего его мира.
  Например, подросток во дворе, в беседе со старшими хулиганами, впитывает в себя пример воровской романтики, он хочет быть похожем на них, сам не ведая о том, что его организм испытывает при этом удовольствие, когда он повторяет поступки своего учителя. Или, например, на работе, какой-то из старших товарищей ему импонирует и его внутренний мир хочет быть похожим на него, будь это взяточник или беспринципный человек, или добрый, или злой, и он все впитывает в себя, как губка. Взять девушку, которая увидела на экране и в книге, и хочет завидовать этому образу мысли и жизни своей сверстнице. И потому появляется мода, когда все одинаково одеваются и хотят быть похожей на своего кумира, и это практически невозможно в мыслях у него исправить и сказать, что это плохо.
  Человек превращается в массу, в толпу, когда все становятся похожи друг на друга. А где же индивидуализм, чем человек отличается от других? Именно, собственными суждениями. У нас что получается? Человек стесняется своего инакомыслия, он как белая ворона в стае черных сородичей, и поэтому ему и достается больше всего шишек. Бывает так, что в поезде, мимолетом, человек встречается с соседом и его внутренний мир преображается и хочет быть похожим на того человека, с кем он общается. Как будто искра пробегает у него в душе, и в дальнейшем он уже подражает поступкам этого человека, и он становится для него кумиром. Хотелось бы, чтобы это был честный, доброжелательный, вселюбящий и умный человек. А если кумиром становится взяточник, развратник, вор, убийца – и мозг этого человека уже не изменить. Потому что только от этих действий у него в мозгу вырабатывается эндорфин и он получает удовольствие.
  Сколько таких примеров в истории! Взять Распутина, какое он имел влияние на супругу царя… Она увидела в нем кумира и у нее в мозгу вырабатывался гормон удовольствия, она начала диктовать своему мужу все условия, шантажировать его, как любая обывательская жена, сексуальной доступностью. Поэтому в мусульманском мире этого нет: редко супруга влияет на мужа своей доступностью, и муж более самостоятелен. Но страшнее всего, когда такой кумир появляется у взрослого, сформировавшегося человека, у которого есть дети и внуки, в виде какого-то мифического и религиозного учителя, который подобрал определенный ключик к психике этого человека, и он становится его рабом, а человек этого не видит и не понимает. Ведь вырабатывается этот гормон – эндорфин. А учитель – это искуситель, непорядочный, бессовестный человек, начинает использовать рабские наклонности в своих корыстных целях. Как это все предвидеть? Как это все изменить? Это практически невозможно во взрослом человеке.
  Так что я считаю, Сергей Петрович, во всем этом наша с вами вина. Как преподавателей, как  учителей. Что мы не смогли заложить в души своих студентов уверенности в своих мыслях и действиях. Потому что я считаю себя честным, бескорыстным, совестливым и сентиментальным человеком. Мне кажется, что пора бороться за души людей  с детсадовской скамьи, в школе, в училище, в институте, в университете. Конечно, нужно давать им и специальные знания, но прежде всего, нужно воспитать в них человека, отличного от инстинктов животного. И это неправда, что наши дети перегружены в школе и в университете, они, наоборот, недогружены. Вспомните себя, разве в тягость вам была учеба? Нет. Все успевали: и учиться, и гулять, и спать, и работать. Просто наша задача заключается в том, чтобы научить человека пользоваться своими способностями, развивать их, и в современном мире – продавать их.
  Про меня говорят, что у меня заниженная самооценка. Я понимаю это так, что, действительно, я себя считаю во многом виноватым в том, что люди злы и завистливы, ленивы и безалаберны, казнокрады и убийцы, воры и мошенники. Это мы с вами виноваты, Сергей Петрович, что на каждом углу, на каждой лекции не кричим во все горло, что это плохо, что жить надо лучше, любить друг друга, уважать, прощать, понимать, помогать друг другу. Я думаю, учитель должен быть именно таким, чтобы он был многогранен, а не воспитывал детей только по своему узкому профилю. Только такого человека можно назвать Учителем с большой буквы. Государство должно размножать таких людей, помогать, а не убивать их морально, а порой и физически. Почему обществом не правит разум? Значит, нет такого учителя. Но он обязательно будет. Настанет такой моральный кризис, что человеку понадобится Иисус Христос. Нужно Его выдумать, чтобы человечество стремилось к каким-то канонам, чтобы оно верило в чистое и светлое будущее».