Прав Дарвин, или не прав?

Стемнело. Я дописал текст, захлопнул компьютер и спустился на первый этаж. На часах, "разинув рот" застыла половина двенадцатого ночи. «Эх, ты! – подумал я, оглядываясь на входную дверь. – Третий час собака скребётся в дом, а тебе и дела нет…»
Поясню: кормление и выгул собаки – моя ежедневная почётная привилегия. Жена снисходительно относится к нашему общему дворовому любимцу. Однако, как только речь заходит о коллегиальном участии в «собачьих тяготах», в ответ я слышу всякий раз: «Не женское это дело!»
 
Я вышел на крыльцо, секунд десять полюбовался выражением собачьей преданности и повёл пса на прогулку. Тотчас за калиткой Маркес (так мы назвали нашу собаку) уткнул нос в прелую листву и принялся вынюхивать историю нашего деревенского околотка, перебегая с места на место по прикровенным ароматным дорожкам.
Не желая отслеживать собачьи причуды, я запрокинул голову и стал глядеть в небо. Звёздная полусфера походила на огромную кулису древних средиземноморских росписей. Отыскав Большую медведицу, я определил по направлению крайних звёзд ковша хозяйку галактического кружения – Полярную красавицу.
"Как велик и прекрасен мир, несмотря на наше очевидное общечеловеческое ничтожество!" - подумалось мне в ту минуту.

И всё бы хорошо, но моим астрономическим наблюдениям постоянно мешал какой-то посторонний предмет. Он засвечивал небесную картинку и создавал, как говорят, оптические помехи. Я старался не замечать «досадного влияния извне», но, повинуясь светопритяжению, не выдержал и развернул голову в сторону льющегося света.
То, что я увидел, потрясло меня до глубины души: огромный искрящийся совершенно белый диск царствовал в ночном небе! Так сверкал бы и царствовал чёрный квадрат Малевича в пространстве белоснежного выставочного зала. Забыв о том, что наступила ночь, я чуть не крикнул на всю улицу:
- Мой Бог, это же Луна!

Это действительно была Луна. Как водопад, струящийся из десницы самого Бога, она рассыпала округ себя изумрудную лучистую массу, побуждая  земное поместье к торжественной галактической бессоннице!
Вновь, будто днём, рождались тени. Их багрово фиолетовые глубины проявляли то тут то там причудливые абрисы предметов.
«Какая красота!..» - подумал я, натягивая поводок.
Маркес оглянулся. Он был явно удивлён моим странным поведением на прогулке. Как можно разглядывать что-то там наверху, когда на земле, "прямо под ногами" столько интересного!

И тогда я ещё раз подумал:
«Если бы старик Дарвин был прав, пёс наверняка заметил в небе хотя бы одну звезду. Однако, - я посмотрел в преданные глаза моего ушастого друга, - нынешняя прогулка ещё раз доказывает: что-то не так в этой странной теории естественной эволюции…