Природа не терпит пустоты

Виктор Матюк

Природа не терпит пустоты

Природа не терпит пустоты: если люди не знают правды, появляются домыслы!
Увы! Грешны все мы! Человек – как кирпич, обжигаясь, твердеет, живёт, как умеет,
Рознь тайно сеет, изредка наглеет, его подкупает не лесть,
А умение в чужую душу запросто влезть, его характер твёрд, как жесть,
В этом что-то заманчивое есть! Там, где нет воле, не будет ни судьбы, ни доли,
Там нет дальнейшего пути, как не суди, как не ряди, жизнь покажет тебе свои клыки!
Говаривали исстари старики, что стихи начинаются с первой выразительной строки,
А грехи появляются со дня рождения, жизнь лишь опосля превращается в светопреставление!
Корень любого зла – в отсутствии ласки и тепла, без него жизнь сгорает дотла,
Она и без того тяжела, только отзвенят колокола, как на смену колокольному звону
Природа урагана и метели принесла! Небу трын-трава, пусть у толпы болит голова,
Что люди, лишившись сна, зрят, как мишура перетирает высокие фразы и слова,
После них остаётся пыль и зола! Свято место пусто не бывает, тот, кто этого не знает,
Не находит, а теряет в жизни всё, даже то, что непосильным трудом было нажито!
Всё дело в том, что трудно стать рабом совести своей, люди уходят в мир теней,
Едва дождавшись кончины своей, кое-как воспитав детей, выпроводив их взашей
Из вотчины своей, дабы все бразды бытия отдать в руки рока и судьбы,
Каковы все, таков и я, у всех петляет горемычная стезя, точно также и моя
Пролегла среди пожухшего пустыря! Со всех сторон царит бездонный мрак,
Везде бардак, на всех дверях по два-три замка висят,
Можешь биться головой о дверной косяк,
Тебе из бедности не выбраться никак!
Сбит ты с ног или тяжко занемог, сражайся на коленях,
Идти не можешь, лёжа наступай, и вожжи и рук не выпускай!
Греши невзначай, вокруг себя всё примечай, по уму встречай и не забывай,
Что природа не терпит пустоты, она помогает в жизнь воплотить сокровенные мечты,
Но они тонут в бездонном море, их голосов не слышном в мерном  хоре земного бытия,
Из искры возгорается пламя, со временем тускнеет память, плавя былые желания,
Они отмахивается от стаи воронья, от постороннего карканья, ей надоела мышиная возня!
Она то и дело к себе привлекает внимание толпы всецело, слыханное ли дело,
Чтоб какой-то жлоб по своему хотению и чужому повелению менял твой гардероб?
Только остолоп может на чужие уговоры поддаться, ему унижаться, что возвышаться,
Ему разницы в том нет, с кем встречать рассвет? Звучит сонет, в голове винегрет,
За углом играет камерный оркестр, жизнь ускоряет бег, быстрее стареет смертный человек,
Ему вослед звучат слова, что суета сует – всё суета! Жизнь без предисловия пуста,
Везде зияет пустота, но природа не терпит пустоты, увы, она иногда заметает следы
Кромешной темноты, только бы за собой оставить главенство до конца,
Хотя у самой за душой нет ни травинки, ни куста, ни деревца, на ветер брошены слова,
Душа черства, она не рассыпается от дуновения ветерка, только людская молва
Передёргивает фразы и слова состарившегося так быстро мужика!
На стене висит его красочный портрет в деревянной раме, в общем шуме и гаме
Разгорается пламя надежды, оно горело и прежде едва-едва, вот только память
Путала числа, фразы и слова! Дождь хлещет старика по лицу, природа требует покаянья,
Через годы, через расстоянья должны прозвучать признанья, что были грешны его желанья,
Хотя миг откровенья требует долгого терпения, он – бесплотен и беззаботен, и незрим,
Плоть довольствуется мигом одним, но за ним в оба глаза не уследишь,
Призадумавшись, сидишь и как рыба молчишь, в три дырки сопишь
И хамишь судьбе, засыпаешь на этой волне, догорает в святом углу свеча,
Без её душевного огня ночь пуста! Ты подавлен, но не устрашён,
Ты окрылён всесильной надеждой, такой наивной и безбрежной,
Она, спрятавшись под изношенной до дыр одеждой, ошеломляет тебя спешкой,
В душе мятежной гуляет бриз прибрежный, он ждёт конца ночи, плачет, то хохочет,
Сам едва ноги волочит, но даже неприкрытый стыд ему очи до конца ночи не застит!
Он слегка грешника пожурит, рядышком постоит пять или десять минут,
И вновь отправится в безвестный путь, чтобы вдоволь счастья хлебнуть!
Он двигается наощупь, постоянно ищет жилплощадь, вдруг с воем распахнулись кусты,
Приуныли прекрасные цветы, странно одетые мужики возникли при тусклом свете Луны,
Их молодецкий крик воздух потряс, ушла боязнь, возникшая в тот час,
Когда сучья у них под ногами трещали, тут же ушли все горести и печали,
Забылись розни, дрязги и скандалы, остались в памяти лишь мелкие детали!
Один из них не делал движений никаких, он затих, как недописанный стих,
В годах мужик к окуляру бинокля прилип,  над ним комар жужжал,
Студёный ветер его стареющее лицо освежал, но он дрожал и что-то усиленно писал
На листке пожелтевшей от времени бумаги, ставил на ней странные эзотерические знаки,
Руками колени обняв, немного привстал и громко закричал: «Позвольте мне узнать,
Когда эта стезя не будет пустовать?» мысль вернулась из небытия, ему вспомнилась семья,
Он всё взвесил против и за, а когда наземь упала утренняя роса, промыл слёзной водой глаза,
Тут же прошла усталость, она ему напоминала про старость, мужик тяжело задышал,
Невдалеке степной ручей шуршал, черты мужского характера  накрыла шиза,
Она свирепствовала сверху и снизу, что-то нежное и злое, таинственное и внеземное
Избавило душу покоя, ты строишь из себя сказочного героя, готов умереть стоя
И под шум морского прибоя во всеуслышание огласить,
Что не готов собственную страсть похоронить! Вспомнить и забыть,
Что фантазия важнее знания, хотя в момент прозябания в ход пускаются матерные слова,
Душа без морали слепа, она не может никак противостоять сгущающимся теням зла!
Оно несёт обман, только солнечный луч способен рассеять сизый туман,
Собака лает, а караван идёт дальше, чем становлюсь я старше,
Духовные силы всё чаще покидают грешную плоть на марше!
Когда глаза говорят одно, а язык совсем другое, становлюсь бледным как полотно,
В глазах темно, а прошлое погребено, не мудрено, что мне бренный мир непонятен,
Он с виду приятен, в меру бледен и развратен, ты где-то кричишь, что-то под нос себе бубнишь,
А вокруг тишь и благодать, перемен не видать, один только крик и отборный мат 
Снимает в грешной плоти усталость, и заставляют тебя забыть про надвигающуюся старость!
Природа не терпит пустоты, заняты даже святые углы, ты – жилец этих богом заброшенных мест,
Тебе честь и хвала за хвалебные и возвышенные слова, их в твой адрес судьба произнесла,
Хотя сама забыла после себя убрать остатки пищи со скоблённого намедни стола!
Ничего здесь за века не изменилось, небо, как клубилось, так и клубилось, былое забылось,
Небо немного приоткрылось для тех, кто на минутку иль две оставил в покое грех!
Так дела обстоят не у всех, замедлен процесс перемен, нам один хрен, где, когда и с кем,
Но зачем? Всё – тлен, всё – суета, лично мне осточертела нищета, половецкая простота
Видна у каждого куста, у каждого деревца! Живёшь в одиночку, лечишь сердце и почки,
Срываешь цветочки на цветниках, но всё равно тобою движет беспредельный страх,
 А коков же оно жить на облаках, невозможно думать о смерти бестревожно!
Если ты стремглав с совестью расстался и без рубля в кармане остался,
Значит, лично ты зашёл слишком далеко, в нужный момент тебя не остановил никто!
Теперь людные места  обходишь пустырями, звенишь цепями и споришь с цепными псами!
Задождило надолго, но грязь потоками ливневой воды до сих пор ещё не смыло,
Лишь водой скользкие тропы окропил, забрало мощь и силы у жильцов здешних мест,
Они спокойно несут свой крест, сделан жест седьмых небес, будничная жизнь устремилась вниз,
Встала на скользкий карниз и вмиг осталась в одиночку, чтобы поставить жирную точку
На высоченную кочку посреди огромного болота, тяжело самому тащить бегемота,
Не клеится что-то, я бы с прошлым легко расстался и даже мысленно к нему не возвращался!
Природа не терпит пустоты, а ты прячешь голову в кусты, сожжены все старые мосты,
Напрасны Сизифовы труды, Бог смотрит с высоты, как слепые кроты копошатся в толще земли!
Ты сходишь с проторённой тропы, только бы мысли, вылетающие из головы, не были пусты!
Край небосвода брезжит, а через миг ярко горит, восток дымит, великолепный вид
Очи не застит, с прекрасным надо дружить, вот только как к нему подход изменить?!
Ясно – жить страшно, правда с ложью не согласна ни в чём, жизнь пошла кувырком,
Тьма сгустилась за окном, а завтра утром подъём, блеснёт никель и хром,
И новый урон преподнесёт судьба, вновь кругом пойдёт голова,
Тебя урежут в правах, ты же на первых порах поведёшь себя, как раб,
Попытаешься жить и наслаждаться, не будешь бояться и распутных баб стесняться,
Будешь с ними якшаться и блудом станешь заниматься! Сияние небес постоянно клубилось,
Глубокая тишина давно уже воцарилась, но ничего здесь не изменилось,
Прошлое дымом и пеплом покрылось, мысли и чувства несутся врозь,
Что посеешь, то пожнёшь! Напрасно свою душу не тревожь,
Смотри дерзко вперёд,  то время придёт, когда дым и смог
Уже не смогут затмевать небосвод, а бурное течение весенних вод
Тебе былую мощь вернут, хотя каждые пять минут у моей постели
Поют свирели и качаются качели земного бытия, новые мысли прилетели
И они напоминают о конечной цели жития! Я в ужасе, я в тревоге,
Долу опущены ноги, я вновь загрустил и глаза вниз стремглав опустил:
Почему же я не с теми жил, не с теми спал, не тех баб любил?
Кому я свою жизнь посвятил?  Что же произошло на самом деле?
 Весенние ручьи ещё не отшумели, я и сейчас слушаю шум капели,
Отзвук постельной дуэли слышны, мне по ночам снятся жуткие сны,
Странные духи в образе бывшей жены  мне о прошлом напоминать не должны!
Под сенью домашнего приюта бегут минуты и часы, будто тени исчезают мечты,
Появившись в образах ушедших поколений сплетения из сомнений, сплетен и лжи
Кричат на всю округу: «Освободи душу от посещения пресловутой истины,
Грехи отпусти, и бога больше ни о чём ты не проси! Неисповедимы господние пути!»
Забочусь о личном благе наяву и на бумаге, она притаилось в шаге,
И держит грешника в страхе, в словах неоткровенных заботится о переменах!
Полночная звезда висит над твоим жилищем уныло, она твой покой хранила,
И глаза закрыла на всё, что ранее было! Она не пытается никого винить,
Ей бы самой выжить и в очередной скандал не угодить,
Она выглядывает из-за грозовых туч, смело освещает дальний путь,
Ей посторонний мир не нужен, он однообразен и скучен,
То завтрак, то ужин, то пьянка, то гулянка, то служанка, то паненка,
Но рвётся там, где тонко, в обычный час не все могут супротив рока устоять,
Небеса душе бередят, набрасывают на неё чёрный плащ, вблизи счастье не видать,
Как ему зримый образ предать? Ненужную борьбу веду с толпой, она орёт наперебой,
Что в момент любой  готова плыть за попутной волной, окунувшись в мирскую пену с головой,
Только в конце жизни воссоединиться с заветной мечтой! Слышен гул разноречивых мнений,
В хоре громких осуждений дрожит в шкафу стеклянная посуда, она не понимает откуда
Сюда приходит чехарда, здесь для неё чуждая среда и другой здесь не будет никогда!
Плутая в страхе чащей, видишь, что под камень на пригорке лежащий вода не бежит,
Она спокойно срывается вниз, точно так же будничная жизнь теряет всякий смысл,
 Когда вокруг тебе только проливной дождь пляшет, а ему судьба рукою машет!
Тебе никто доброго слова не скажет никогда, может привет передать беда,
Да и то лишь изредка от известного в этих местах баловника и изверга!
При взгляде вниз замедляется жизнь, при взгляде вверх – ты лишаешься всех надежд,
От тебя отворачивается успех, ер ты верь, что  земная твердь не ускользнёт из-под сапог,
Да и Господь пока ещё не затмит над головой сияющий небосвод! Туманной ночью
Вижу воочию, как в дальнем доме мучается баба в истоме,
Она при полном здравии и при уме, может дать отчёт себе, что, где  и когда
Она сгорала от избытка стыда? Не сгорела, оправиться от людской молвы сумела,
Былое не оставило и следа, теперь её духа чиста, как талая горная вода,
Лишь я должно быть грешен, не хочу рассуждать о наболевшем, 
Дабы избежать чужих насмешек! Не живу, а доживаю, наяву ищу полынь - траву,
Годы жизни себе убавляю, хотя не я решаю, когда уйду? Не сужу и не плачу,
Силы и мощь свою не трачу на мелкие изъяны бытия, душа моя чиста,
Как глыба пакового льда! Страх уйдёт, он все долги загодя вернёт,
Но только небосвод перед тем, как уйти на ночлег,
Подарит мне обёртку от конфет, как оберег небес!
Однако он не снимет душевный стресс, я же истине служу
И с ложью не дружу, хотя на защиту свою с открытым забралом не выхожу!
Грешное нутро спит под покрывалом белым, между душой, разумом и телом
Есть едва заметное пространство, она соединено незримыми узами вселенской любви,
И куда ни посмотри везде: на воде, на траве, на деревьях и на выжженной земле 
Есть знаки те, что когда-то остались в православной душе ещё в те давние времена,
 Когда лишь тьма и звериный вой пытались захватить остров твой, там жизнь неспешно текла,
Едва мерцала в святом углу восковая свеча, вся толпа пыталась не совершать греха,
Но он притаился под крутым скатом крыши, и чем ты устремляешь свой взгляд выше,
Тем яснее очертания яви, они в золотистой оправе, но слева и справа бесчинствующая орава 
Злобных врагов, за ними слышен псиный лай, в этот заброшенный богом край
Вновь спустилась тьма, казалось бы, моё дело – сторона, но душа говорит иное,
Она ратует за дело святое! Да, этот мир грешен, мы святость не видим из пустых скворешен,
Каждый вывод поспешен и он – не безупречен! Никто не вечен на земле,
Истина таится вовне, но в окружающей среде все святые и грешники наравне,
Никто из них не задумывается о цене своих свершений, разнобой мнений и суждений
Передаётся подрастающим поколениям, и оно следует по стопам безумствующей толпы,
Её мысли не видны из-за кромешной тьмы, её объятия сильны и крепки, но и мы – не безупречны,
Наши помыслы – не вечны, с кем бы взгляд ни встречался, он долу всякий раз опускался,
С иноходи в галоп срывался, и при своих интересах всегда оставался!
Природы не терпит пустоты, вокруг неё немало суеты, из-за неё немало бед,
Меркнет Фаворский свет из-за движений резкий, согласно повествованиям библейским
Трудно было выживать людям святым, за каждым гнался всадник на коне по воде и земле,
Его конь тащил за собой огромный плуг и пытался перепахать общинный луг,
Запугивая стариков и старух, но временный испуг опосля не растревожил слух,
Он лишь усиливал славянский дух, всякий, кто хочет, рвёт с прошлым концы,
Не напрасны Сизифовы труды, если добрые молодцы своим обещаниям верны!
Все мы будем когда-то прощены, но в разной степени, одни больше, другие меньше,
Иным нет пути, грех у них до сих пор таится во плоти, мимо него не проехать, не пройти,
Неисповедимы господние пути! Все радости дневные кончаются в горы роковые,
Попав в объятия стальные рока и судьбы, они вылетают из бренной жизни, как из трубы,
Не от ворожбы и не от толпы зависят пройденные пешком версты,
Попав случайно в бренный мир, любой наш кумир, первым делом бежит в сортир,
Чтобы в память воскресить всё то, что он в прошлой жизни пережил!
Природа не терпит пустоты, как глубоко не спи, всё равно тебе будут сниться сны,
В них много мишуры, есть в них бесконечное мученье, но нет там полного забвенья,
Мы ценим каждое мгновенья жизни жалкой и скоротечной, и далеко не безупречной!
Мы же ищем оправданий собственных притязаний, но от наших желаний остаётся только пшик,
Он в миг колоссальных размеров достиг, в размерах больших основное несчастье,
Он стремглав заходит в тупик, у него выход один: душить или белыми нитками шить всё,
Что на руку в тот миг легло! К примеру, у вас на каком-то месте возник приличный гнойник,
По всем законам хирургии надлежит вскрыть гной: in quo est pus, non est cut!
У  толпы один путь –  идти до конца, на всё воля Творца! Душа закрита тучей,
Взгляд колючий, как укус змеи гремучей, она не наш попутчик, песок зыбучий
Очи пылью засыпает, он не только созидает, но и разрушает, он строит природе козни,
Ум с природой в постоянной розни, дух и кости ломают человека,
И не ходят в гости ни к кому, только зарятся в пустоту, я же всё возверну творцу,
Или же передам своему шуту и больше никому! Радуюсь каждому дню,
Но не хочу всё в жизни менять на корню, с тем и живу, надеюсь и жду,
Когда развеются над головой грозовые облака и смилостивиться надо мной судьба!
Иначе всем нам хана, жизнь подбрасывает нам счастье, чтобы вокруг полыхали страсти,
В её власти всё, что здесь может быть рождено!
Я же плыву по течению и ценю каждое мгновение,
Хотя в душе царит смятение, мне просто нечего терять,
Однако я желаю знать, можно ли в любви мухлевать, когда и как?
Мы же здесь временно гостим, рассудительно твердим,
Что в свой час бог весть куда-то улетим!
Этот миг неотвратим! В тот миг душа пуста,
В ней нет ни травинки, ни куста, ни деревца,
Осталась только ниша для Творца, рядом с ней святые образа,
Осыпалась дола вся шелуха, остались лишь проросшие семена,
Им нужна весна; дождь и гроза, пусть небес голубизна
Для полёта мысли тесна, не беда, что со двора ушла намедни жена,
Я до сих пор вижу росчерк звёзд над головой, но душе нужен покой!
Не желаю жизнь начинать сначала, хотя сделано уже немало для того,
Чтобы уже никто не тыкал пальцем в старого застранца, ставшего скитальцем,
Который в запарке, отдыхая в запредельной стороне, словно бы во сне,
Позволил себе дёрнуть судьбу за рукав, она исчезла стремглав!
Свято место пусто не бывает, но когда рок или судьба исчезают,
Тогда пиликает скрипка, она подсчитывает чужие убытки!
Над головой висят облака, их свинцовая белизна темнеет,
Сомнения сеет, и недоверие к природе зреет, каждый живёт, как умеет,
Сереет, и быстро темнеет, вспыхивает небосвод, и вот ты сам себе выставляешь счёт
Былых грехов, они тяжелее пут и оков, как вызволить себя из ледяного плена,
И когда прозвучит последняя сирена! Тленно всё, что под этим небом рождено!
Только Божество само смогло зажечь Фаворский свет и отвадить в сторону смерть! 
Избыток бед принёс грешнику непоправимый вред, трудясь, не выпускало из рук половую связь,
Грех творил и его в свою душу впустил, не грустил и жил с грехом в душе, он висит на мне!
Вибрирует звонко, стоит к нему притронуться легонько, его магический ток толкает в бок,
Лоб взмок, начался последний исход, судьба сделала затяжной виток, и вот заалел восток,
Небо посылает обещанья и не освобождает от наказанья!
Не стану глумиться над своим недугом, гляжу с испугом
На Божество, этот оно не отрешило меня от бренных благ,
Я из последних сил копошился среди исписанных бумаг,
Соблюдая такт, пытался покорить таинственный мне архипелаг,
Насладившись всласть, увидел толпу таких же бедолаг,
Между ними затесался один стареющий вурдалак,
Его нервы сжаты в кулак, он признал давно свою ошибку,
Теперь его небеса обдерут, как липку!

г. Ржищев
3 октября 2020г.
17:25