ЖК Мебиус

1.
Мы с женой приобрели недвижимость. На работе мне пообещали прибавить зарплату и обнадежили относительно перспектив. Как говорится, женщина интересна своим прошлым, а мужчина – своим будущим. Так что финансовое будущее, по крайней мере, со слов моего начальства, у меня было безоблачным. Поэтому я решился пойти в банк и попросить ипотеку. Правда, один мой знакомый говорил, что взять кредит в банке – к которому относится и ипотечный кредит – все равно, что обделаться. Сначала даже приятно. Но я решил рискнуть. В конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Хотя с утра его пьют, по словам героя Папанова, либо аристократы, либо дегенераты.
Я хотел бы относить себя к первым.

Но благими желаниями вымощена, как известно, дорога в ад. Потом жизнь расставила точки над i . И оказалось, что я больше отношусь ко второй категории. Многие, кто взял кредит в банке, подсчитав сальдо-бульдо, соглашаются, что они – полные кретины. Но это будет позже. А пока, в банке одобрили мою финансовую состоятельность и сказали, что через неделю я смогу получить ипотечную сумму на свой счет.

И тогда мы с женой начали искать варианты. Хотелось за минимальные деньги получить по максимуму. Большее, на что мы могли претендовать при моих доходах – на однокомнатную квартиру. Конечно, не в историческом центре Москвы. Скорей, вблизи МКАД, за которым, как известно, жизни нет. Так вот, с обратной стороны. Оказалось, что эта граница Москвы обладает не только транспортной функцией. Она каким то мистическим образом отсекает одну территорию, где цены на жилье весьма высокие, от другой, где цены сразу падают практически в два раза. Такие границы существуют в полупроводниках. Можно сказать, что все мобильные телефоны, компьютеры и прочие девайсы работают на таком эффекте. А также все дисплеи и мониторы. Вот так и мы с женой. Каким то неведомым электрическим полем нас вдруг выбросило за МКАД. Хотя и совсем рядом с ним. Достаточно близко, чтобы было удобно добираться, но на некотором удалении, чтобы не слушать его немолчный гул по ночам и не вдыхать испарения покрышек и дизельного выхлопа.

Мы выбрали жилой комплекс «Мебиус». Как выяснилось потом, название оказалось магическим. Но тогда нам понравилось красивое иностранное слово. В комплексе многие квартиры были уже распроданы. Остались несколько на стыке корпусов. Вообще, ЖК «Мебиус» имел весьма запутанную архитектуру. И квартиры на стыке корпусов, при более низкой цене, отличались большей площадью лоджии. Она была угловая, и на ней можно было даже играть в минифутбол.  А лоджия в стоимость всей квартиры не входила. Так что мы выигрывали достаточно много бесплатных квадратных метров. Если лоджию застеклить и утеплить, то получалась почти двухкомнатная квартира. Я мог бы там спать даже зимой – я люблю прохладный воздух. А жена с будущим ребенком могла бы спать в теплой комнате. А еще я мог бы там поставить себе тренажеры и компьютерный столик, и сидеть там за ноутбуком. И мне бы не мешали крики младенца.

2.
Сказано, сделано. Выбрали квартиру на 14 этаже. Там дом высотой 25 этажей. Так что где-то примерно посередине. Я не такой фанатик видов за горизонт. Чтобы дотрагиваться до облаков. Лучше дотронуться, в случае необходимости, до лестницы пожарной машины. Мне по секрету сказали, что у нас самая высокая лестница достает максимум до 15 этажа. А те, кто выше – пусть с парашютом прыгают. Бэйсджампинг сейчас как раз в моде.
Прошел месяц, пока оформили все документы. А потом загрузили в фургон наши нехитрые пожитки, которые мы нажили у родителей жены – и съехали от них с радостью. Правда, тесть с тещей грустно смотрели нам вслед. Хоть порой и жили мы не очень мирно, но все же близость молодых как-то разбавляла их старческое одиночество. А теперь пусть сидят, пьют чай, и смотрят свои бесконечные сериалы, которых я терпеть не могу. Даже в фоновом режиме. И к вечеру уже распаковывали коробки, расставляли табуретки и один стол. Все, что мы нажили у родителей жены. И то, что они отдали нам за ненадобностью на первое время. Конечно ,потом пойдут бесконечные траты на кухню, спальню, прихожую, большой LED-телевизор с диагональю не меньше 41 дюйма. Так решили мы с женой.

3.
А на следующий день, в воскресенье, когда солнце упало в окно нашего нового жилища, где мы спали с женой на пружинном матрасе, брошенном прямо на пол, я проснулся и пошел исследовать мое будущее обиталище на лоджии. Она располагалась как раз на стыке двух корпусов. Я еще побаивался, что будет, если корпуса начнут осаживаться неравномерно. Тогда, перекрытие лоджии может провалиться вниз, когда стенки корпусов разойдутся в стороны больше положенного. Ну ладно, не будем о грустном. Я еще не слышал о таких случаях. Правда, не хотелось быть источником новостей для первого подобного происшествия. Запретив себе думать об этом, я стал внимательно изучать пол и стенки лоджии. Она была еще не застеклена, и ветер, стиснутый стенами обоих корпусов дул в щель между ними с очень большой силой.
- Да-а-а, без остекления здесь совсем сдует нафиг! – Подумал я вслух.
Потом стал осматривать стенки корпусов. В одном месте, на противоположной стенке от двери, я увидел небольшую трещину. Я подумал: «Ну вот, здание уже начало разрушаться. Так и недолго до полной катастрофы!». Подошел поближе к трещине. Она не была только поверхностной, и уходила куда-то вглубь. Я вернулся в комнату, взял на кухне столовый нож и пошел продолжать свое исследование. Попробовал засунуть лезвие в трещину. Оно ушло туда полностью. Потом я вернулся, и взял длинную полуметровую железную линейку. Ее мне подарил тесть, чтобы я точно размечал ею отверстия под полки, когда буду вешать их на стену. Попробовал засунуть линейку. Она была тонкая и легко пролезла в трещину. Мне удалось засунуть линейку на всю глубину.
- Так, - подумал я. – Не могут же стены в панельном доме быть толщиной полметра? Ну, от силы сантиметров 40. А здесь – линейка уходит вглубь и не во что не упирается.
Когда жена проснулась, я достал из сумки электродрель. Я решил изучить трещину в деталях. Вышел на лоджию, и начал рассверливать ее вокруг. Бетон был не таким прочным и легко крошился под твердым наконечником сверла. Я высверлил отверстие толщиной с руку. И просунул руку в него. Рука ушла целиком. И не встретила внутри никакого препятствия. Внутри была пустота. Потом я взял трубку, на которую мы хотели повесить в ванной штору. Трубка была длиной около двух метров. Она тоже вошла в отверстие без сопротивления. Ее концом можно было водить из стороны в сторону, и он ни обо что не задевал. Тогда я принес фонарик. Нас предупредили, что в новостройках свет еще может часто аварийно отключаться. Посветил в отверстие фонариком. Луч света образовывал конус внутри этой пустоты, и уходил в неизвестность. Он НИЧЕГО НЕ ОСВЕЩАЛ! Было такое впечатление, что там – пустота космоса. Только не хватало еще галактик и созвездий.
Потом, после обеда, мне удалось рассверлить ответстие до такого размера, чтобы туда я мог пролезть целиком. После этого, вооружившись фонариком, связкой альпентроса, который привез от родителей жены, отец которой раньше увлекался альпинизмом, и геологическим молотком, который принес с работы, я пролез в темный провал.

4.
Внутри под ногами оказался пол, который уходил вниз под уклон. Я пошел туда, спускаясь. Конец альпентроса я привязал в комнате за трубу отопления, а другой обвязал вокруг себя для страховки. Чтобы не разбиться насмерть,  если вдруг сорвусь в пустоту. Дорога шла под уклон. Это именно была каменистая дорога. Стенки туннеля были выложены каменной кладкой из неотесанных булыжников. Примерно через полчаса ходьбы под уклон, я увидел, что вдали слегка забрезжил свет. Я пошел быстрей. Светящееся пятно впереди разрасталось и становилось все больше по мере моего приближения к нему. Когда я подошел к проему, то прикрыл глаза рукой от сильного света, ударившего меня в глаза. Все было залито ярким красно-желтым светом. Передо мной открылась широкая долина, сплошь заросшая растительностью. Долина была окружена скалами. Я вышел из пещеры в одной из скал. Внизу текла река, на поворотах виднелись песчаные отмели. И стояли небольшие домики с красными крышами. Небо было темно синим. На нем висело два светила – одно небольшое желтое, а другое – большое оранжево-красное. И каждый предмет отбрасывал две тени – желтую и оранжевую.
Это зрелище просто заворожило меня. Ничего подобного я никогда не видел. Было ощущение нереальности происходящего. Либо это был чей-то очень продуманный розыгрыш, и все что я вижу – это проекция картинки на большом панорамном экране неземной местности с двумя светилами – желтым и оранжевым. Но зачем нужно прибегать к такому экстравагантному способу развода – делать в доме тоннель, в конце его создавать большой зал с диорамой и проекционным экраном, на котором отображается иной мир. Кто я такой, чтобы меня так разводить. А потом – откуда они знали, что я куплю именно эту квартиру в этом конкретном доме? Наш с женой выбор был довольно случайным. Тогда, эти неведомые фокусники должны были предвидеть данную ситуацию заранее, и не просто ее спрогнозировать, а – спланировать, заставив нас купить именно эту квартиру, воздействуя при этом на наше сознание неведомыми нам X-лучами, или каким-нибудь нейро-лингвистическим программированием через рекламу, которая крутилась на телевизоре в доме родителей жены.
И тут я вспомнил, что наш ЖК называется «Мебиус». Еще со школьных времен я помню фокус, как учитель математики склеивал длинную ленточку в кольцо, перевернув наизнанку одну из половинок ленты в месте склейки, а потом проводил вдоль по ее поверхности линию шариковой ручкой. В итоге линия проходила по обеим поверхностям этой бумажной полоски и потом смыкалась с ее началом. И он сказал нам, что эта поверхность называется односторонней. Если такое можно сделать с плоской двумерной фигурой, то, наверное, то же самое можно сделать и с нашим трехмерным пространством. Тогда в месте склейки мы будем переходить из одного пространства в его противоположность. И тогда, возможно, мы попадем в иной мир. В котором все будет не так, как на Земле. Однако, рассуждать о таких сложных материях, стоя у выхода из туннеля, было как-то неудобно, и я решил вернуться. И еще я вспомнил, что оставил жену одну, и что она может пойти по туннелю в поисках меня. И даже упасть в темноте и покатиться вниз по этому наклонному туннелю. Поэтому, я с большим сожалением развернулся назад и пошел обратно, поднимаясь в горку.

5.
 Подъем занял больше времени, чем спуск, ноги уже начали гудеть, и тут в самом конце туннеля я увидел темный силуэт.
- Ира, это ты? – спросил я.
- Да! – ответил темный силуэт голосом жены.
- Возвращайся назад! Видимо, здесь какой-то пожарно-аварийный выход из нашего здания, и он идет вниз до самой земли, но там ты не пройдешь без страховочной веревки. Давай, разворачивайся – давай вернемся с тобой домой.
Видимо, она полезла в туннель, волнуясь относительно моего долгого отсутствия. Поэтому она развернулась и с большим облегчением пошла назад. Когда мы вышли из туннеля и, сидя на кухне, пили кофе, я сказал: «Видимо, это очень опасный туннель! Когда у нас появятся дети, они могут свалиться в него. Поэтому, надо будет заказать железную дверь с хорошим замком, и закрыть этот проем в стене, чтобы больше туда никто не ходил. Конечно, лучше сделать так, чтобы эта дверь была потайной, и не выделялась на фоне стены. Тогда точно никто, кроме нас, и застройщиков, не будет знать, что здесь есть этот ход. Может быть, этот ход даже не отмечен на строительных чертежах нашего дома!»
Через несколько дней я заказал железную дверь. Мастера пришли и установили ее, немного заглубив ее в стену. Затем я пошел в строительный магазин и заказал плоских бетонных плиток. Ими я обклеил всю поверхность двери и тщательно замазал швы мягким герметиком, а потом присыпал всю поверхность мелкой бетонной крошкой. Таким образом, вся поверхность двери практически слилась со стеной, и только очень наблюдательный человек путем прощупывания и простукивания мог обнаружить, где находятся швы. Замочную скважину я тоже замаскировал, замазав ее мастикой и присыпав бетонной крошкой.

6.
Я решил вернуться к исследованию потустороннего мира, когда моя жена уедет погостить к своим родителям. Она собиралась погостить у них неделю, взяв на работе короткий  отпуск. А я сказал, что хотел бы заняться благоустройством нашей квартиры в ее отсутствие. Затем я приобрел еще прочную веревочную лестницу, батареек к светодиодному фонарику, а также взял с собой портативный походный примус, бутылку бензина и 10 упаковок сухих каш для туристов.
Еще я купил хорошие альпинистские ботинки с жесткой рифленой подошвой, с металлическими шипами по краям, для того, чтобы уверенней ходить по каменистым россыпям. И на следующий день, после отъезда жены, с самого утра, я размуровал дверь в стене и открыл ее длинным гаражным ключом. Спуск по туннелю занял уже меньше времени, потому что я шел уверенно, как к себе домой. Выйдя из пещеры в долину, я увидел на темно синем небе лишь одно большое оранжевое светило. Видимо, оба светила вращались одно относительно другого, и данная планета совершала достаточно сложные движения относительно их общего центра масс. Поэтому иногда на небе могли появляться оба светила, иногда одно из них, а иногда, наступала ночь. Но ночь наступала не так регулярно, как на Земле. Чаще на этой планете наступала не ночь, а сумерки. Мне хотелось дождаться захода большого оранжевого светила, чтобы дождаться появления звездного неба. С большой вероятностью расположение звезд должно было быть другим, чем на Земле. Еще со школы я полюбил уроки астрономии и знал, где на земном небе должны располагаться основные звезда и созвездия  Выйдя из пещеры и пройдя по каменному карнизу, я вышел на достаточно полого опускающуюся вниз каменную гряду, по уступам которой можно было постепенно спуститься вниз. В основании каменной насыпи зеленела роща деревьев. Правда сказать, что растения были совершенно не похожи на земные, форма и цвет листьев, кора, покрывающая стволы, разительно отличались от земных. Так, деревья были покрыты чем-то, напоминающим блестящую ороговевшую чешую, как будто это были ноги гигантских динозавров. А листья кустарников были покрыты влажной слизью, которая, по-видимому, препятствовала попаданию на них насекомых-вредителей. А с другой стороны, эти насекомые могли намертво прилипнуть к этой слизи, тогда растения могли употреблять их в пищу. Таким образом, решалась двойная задача – защитить растение от вредителей и обеспечить ему дополнительное питание. Что касается самих вредителей, то, на первый взгляд их не было, однако периодически мимо меня с жужжанием пролетали с большой скоростью какие-то непонятные спирали, напоминающие дротики дартс. Пролетая мимо меня, они с большой скоростью ввинчивались в деревья, оставляя в них черные дымящиеся отверстия. Я подумал про себя: «Если эти спирали с такой легкостью ввинчиваются в дерево, то что будет, если одна из них попадет в меня?». Но я решил, будь что будет – возможно, эти спирали не питаются людьми.

7.
Пройдя рощу, я вышел на берег реки. Вода в ней была зеленовато-голубой. Вероятно, что это была обычная земная вода. Хотя я не решился попробовать ее на ощупь. Возможно, что это был какая-нибудь вредный химический раствор.
Присмотревшись к поверхности воды в реке, плавно влекущей свои воды мимо меня, я обнаружил торчащие то тут, то там, синие полусферы, напоминающие футбольные мячи. Как будто кто-то выгрузил в реку самосвал футбольных мячей. Эти мячики то погружались, то всплывали – вероятно, это были головы каких-нибудь речных обитателей.  Я не знал, хищные это обитатели или нет. Вероятно, мне не следовало близко подходить к воде, потому, что я хорошо запомнил ролики в «Ю-тубе», как крокодил на два метра выпрыгивает на берег из воды, хватает большого буйвола за ногу и быстро затаскивает его в воду. Я был гораздо меньше буйвола, поэтому не хотел рисковать. Затем я стал пробираться вдоль берега реки, держась от кромки воды на расстоянии не менее пяти метров. Лес не подходил вплотную к реке, между опушкой и водой шел широкий прибрежный луг, покрытый высокой колючей травой. Я бодро зашагал по этой траве в направлении к крышам домов, виднеющимся вдали. Примерно через час хода я вышел к окраине небольшого городка. Домики были вполне земной архитектуры, достаточно симпатичные, с покатыми черепичными крышами. Они отличались только двумя признаками – на крышах не было каминных труб, и стены были не прямые, а причудливо изгибались и кривились, как на картинах Сальвадора Дали. Вполне возможно, что климат этой планеты в течение всего года был теплым и отопление в них отсутствовало, просто за ненадобностью. Пройдя между домами, я нашел между ними улицу, вымощенную круглым булыжником. Мои шаги гулко звучали по булыжной мостовой, отдаваясь эхом в этой тишине, а металлические шипы-трикони высекали из них искры. Потом я понял причину этой тишины – ветра почти не было, и совсем не пели птицы. Я не слышал ни одной птичьей трели. Лишь изредка между деревьями беззвучно перелетали какие-то крылатые твари, напоминающие летучих мышей, только гораздо больших размеров. Мертвую тишину лишь изредка нарушало жужжание спиралей, пролетающих мимо меня. Почему я назвал их спиралями, я не знаю, на вид это были вытянутые длинные создания, которые трудно было разглядеть в деталях из-за их большой скорости, и быстрого вращения вдоль оси. Они летали вдоль относительно пологих траекторий, в отличие от земных насекомых, которые могли резко менять направление своего движения. Поэтому, увидев или услышав издалека спираль, летящую прямо на тебя, было время отскочить в сторону, чтобы увернуться от нее. Это напоминало кадры старых фильмов, когда солдаты на фронте «кланялись» пулям, хотя уворачиваться от пули было бесполезно. Я ходил мимо домов, заглядывая в окна. Внутри помещений не было видно никакого движения. Было ощущение того, что городок совсем покинут его жителями.


8.
Я подошел к одной железной калитке посередине зеленой живой изгороди. Открыл калитку и зашел внутрь двора. Подойдя к двери, я постучал в дверной молоток. Звук молотка гулко разнесся по дому, не вызвав не единого звука в ответ. После этого я решительно дернул дверь. Она оказалась открытой, и я вошел внутрь дома. Внутри у меня возникло такое ощущение, что он был покинут жильцами совсем недавно: на столе остались какие-то недоеденные блюда, на диванах лежали раскрытые книги, цветы в горшках еще совсем не засохли. Во всем доме царила непривычная тишина, лишь на слабом ветру поскрипывала одна незакрепленная оконная ставня. Я опять вышел на улицу. Посещение другого дома привело к аналогичному результату. Там тоже никого не было.
- Где же все? – подумал я. – Такой хороший городок – и не одного жителя?
Конечно, может быть, завидя меня, кто-то из старших подал сигнал тревоги, и все население попряталось в подвалах, и теперь выглядывает с осторожностью из подвальных окошек, не издавая ни одного звука. Может быть, это они стреляют в меня спиралями? Или спирали – это разновидность местной фауны? От этой мысли у меня по спине пробежал холодок. Вполне возможно, что в таком случае, они могли приготовитьсья, и, когда я потеряю бдительность, выскочить из своих укрытий, чтобы схватить меня.
Так я обошел весь городок, и нигде, как и в первом доме, не было ни души. В центре городка располагалось небольшое кафе, церквушка, на вершине которой был не крест, а фигура, напоминающая колесо с четырьмя спицами. Внутри церквушки была гипсовая раскрашенная статуя женщины с крыльями, привязанной веревками к спицам этого колеса. Видимо, история на каждой планете повторяется, и эта женщина была аллегорией земного Христа. Единственное, что меня поразило, так это то, что все надписи в городке были на греческом языке. Еще со времен института я немного помнил греческие буквы и, хотя с трудом, но мог прочитать некоторые названия. Стало быть, если здесь были люди, они попали сюда еще во времена Древней Греции, подумал я, и этот мир, возможно, не является таким уж большим открытим с моей стороны, и где нибудь в записках Геродота или Софокла есть страницы, посвященные описанию этого мира. А ученые исследователи, изучающие эти страницы, решили, что они относятся к легендам и мифам о потустороннем мире.

9.
Итак, мне надо было возвращаться. Для ознакомительной экскурсии, мой первый визит мог дать достаточно много информации, которую нужно было обдумать и разложить по полочкам дома, в спокойной обстановке. Да, зайдя в один из домов, я на стене увидел коллекцию оружия. Оно напоминало земное холодное оружие, но лезвия клинков были изготовлены из прозрачного и очень твердого материала, напоминающего стекло. А кромки лезвий были заточены до невероятной остроты, и, вполне вероятно, что ими можно было даже бриться. Я снял со стены один из «стеклянных мечей», как я его назвал, и привесил его себе за спину. Я решил, будь, что будет, но если на этой планете мне встретится что-либо непонятное, что будет угрожать моей жизни, то я смогу защитить себя этим чудо оружием. Тем более, что клинок был очень легким и прочным. Выйдя из дома, я подошел к одному раскидистому кустарнику с очень твердой корой. Выбрал одну из ветвей толщиной около четырех сантиметров, взмахнул клинком и перерубил эту ветку, не ощутив никакого сопротивления. Видимо, все дело было в потрясающей остроте кромки клинка.
На этом, я закончил первую экскурсию и направился ко входу в пещеру. Опять вернулся к кромке леса и затем пошел вдоль берега реки. Правда, мне удалось уйти совсем недалеко. В отдалении в реке я увидел скопления каких-то синих полушарий. Подойдя ближе, увидел, что эти полушария приблизились к берегу, и вдруг они поднялись на берег, превратившись в существ, напоминающих гигантских синих черепах. Они смотрели на меня большими грустными глазами, раскрывая в такт дыханию рты, напоминающие беззубые клювы. Лысые головы были покрыты многоугольниками из блестящих кожистых щитков, а блестящие панцири по форме напоминали крыши буддистский пагод с приподнятыми краями. Их тела опирались на лапы с острыми черными когтями. Судя по всему, черепахи могли представлять довольно большую опасность в схватке. Конечно ,на Земле мы привыкли к тому, что обычно черепахи не могут угрожать людям, поскольку они перемещаются весьма медленно, и человек легко может от них убежать. В то же время, эти черепахи двигались весьма быстро и обладали неплохой реакцией. Я увидел, что 10-15 черепах выползли из реки и перегородили мне путь в спасительную пещеру.  Некоторые представители черепашьего мира встали на задние лапы, и приняли угрожающие позы, широко раскинув передние лапы. Я не понимал, что им от меня надо – видимо, они хотели мне что-то сообщить.

- Я с Земли, - сказал я. – Я  - землянин! – еще раз повторил я, стукнув себя в грудь кулаком.
- Эме апо те Гея. Амо этас хоматенеу, - повторил я по-гречески.
В ответ раздалось дружное молчание. Повторив свою приветственную тираду, я попытался пройти мимо черепах. В их поведении проступал явный намек на то, что пройти дальше я смогу только по их панцирям, когда они будут неподвижно лежать на земле. Но мне было ловкости не занимать. Не зря я посещал время от времени секцию спортивной акробатики, где потом ребята привили мне любовь к некоторым элементам конкура. Поэтому я разогнался, и, сделав сальто в воздухе, начал прыгать по панцирям черепах, перескакивая с одного на другой. Эти черепахи были проворней земных, но скорости реакции им явно не доставало. Мои акробатические номера были выполнены так быстро, что черепахи не успели сдвинуться с места даже на полметра, как будто их поразил паралич. Но, скорей всего, в моем состоянии стресса у меня очень быстро заработал мозг, чего черепахи не могли ожидать. Выполнив сальто прогнувшись с панциря последней черепахи, я быстро побежал вперед по уступам наклонной стены. За спиной я услышал страшный грохот, напоминающий топот быков, несущихся по улицам Памплоны. Черепахи пришли в себя, развернулись и кинулись в погоню за мной. Пару раз я почувствовал жжение сначала в правой, потом в левой икре ноги. Видимо, черепахи стали обстреливать меня спиралями и два раза попали в цель. Они стали отставать, когда я начала прыгать вверх с одного уступа наклонной стены. Они пытались преследовать меня, но ловкости им не хватало, они стали падать и катиться под горку вниз, как пустые железные тазы. Едва избежав попадания в лапы черепах, я вскарабкался по склону до входа в пещеру, и с трудом, из последних сил, добрался до своей квартиры. Ввалившись туда, я старательно, на все замки, закрыл металлическую дверь. И у меня не возникло особого желания туда вернуться в ближайшее время.

10.
Выйдя на кухню, я дрожащими руками сварил себе кофе в кофемашине, милостиво подаренной нам родителями жены. Сел за стол, сделал первый глоток кофе – и только тогда немного успокоился. Руки перестали дрожать. Отхлебывая глоток за глотком обжигающую черную жидкость, я положил другую руку на обложку журнала «Ветер странствий» с нашим путешественником Пастуховым на заглавной обложке. И вдруг на моей коже стала проступать надпись «Ветер…» и появилась половина физиономии Пастухова с длинной, покрытой инеем бородой. Конечно, она была не очень четкой, но весьма контрастной. Я сдвинул руку, и надпись вместе с фотографией тоже сдвинулась. Я подержал руку еще некоторое время и увидел, что моя рука практически полностью слилась с фоном стола. Получается, что у моей кожи возникла такая же способность к мимикрии, как и у осьминогов, которые сливаются с фоном дна, на котором они лежат. Конечно, цветная фотография не проступала – просто кровеносные сосуды расширялись и рука темнела там, где под ней был темный фон, и светлела в результате сжатия капилляров кожи там, где фон был светлым. Я разделся и встал напротив двери. Свой телефон вставил в палку для селфи, и сделал снимок. Получилось так, что темный силуэт двери как будто бы проступал сквозь меня. И тогда я понял. То, что произошло со мной – результат воздействия воздуха, или каких-то растений планеты на мой организм. То есть, он стал адаптироваться к условиям жизни на планете. А они, похоже, были не из легких. Если даже черепахи проявляют агрессию, выбираясь из реки и нападая на людей, то что же происходит с другими обитателями? Кем являются те крылатые беззвучные твари, перелетающие с одного дерева на другое? Что это за жужжащие спирали, две из которых я вынул из под кожи своих икр? Они глубоко вонзились под кожу, и их приходилось буквально вывинчивать, как штопоры винных бутылок. Я долго из разглядывал, но так и не понял, живые это организмы, либо дротики, изготовленные черепахами? Вероятно, решил я, что это некий симбиоз. Как если бы на земле жили черепахи с плоскими панцирями, острыми на краях, и кто-то приспособился их метать, наподобие спортивных дисков… И тогда эти черепахи выступали в качестве метательного оружия. Вряд ли черепахи обладали какими-то познаниями или способностями в технологии. Скорей всего, они просто использовали эти спирали в своих целях.

11.
А моя способность к мимикрии ,вероятно, намного успешнее была освоена жителями того заброшенного городка. И я понял, куда они делись. Скорей всего, что они ни куда и не уходили. Просто я их не видел. Они стояли рядом, смотрели на меня – и полностью сливались с окружающим фоном. Вероятно, что их кожа могла передавать даже цветные изображения. Конечно, если бы они начали двигаться, либо я начал бегать вокруг них – то они стали бы видны. Поскольку изображения на коже не могли с такой скоростью перемещаться по ней. Но, оставаясь в покое, они были невидимыми.
- Хорошо, - подумал я вслух. – Но тогда они должны были быть голыми? Иначе я бы видел их одежду?
- Нет, - возразил я сам себе. – Скорей всего, их одежда прозрачная. Она не скрывает их тел от взглядов, но укрывает от холода. Вероятно, что они научились ткать одежду из паутины каких-нибудь гигантских пауков, живущих на этой планете. В любом случае, мне надо будет вернуться, чтобы обнаружить жителей городка и вступить с ними в контакт. Они то, наверное, и разговаривают по-гречески. А я, как дурак, пытался что-то сказать на греческом этим черепахам! Вот идиот!
После этого я заказал по Интернету словарь греческого языка. Мои познания в греческом были весьма скудными, и я владел лишь основами грамматики, а словарного запаса мне явно не доставало.

12.
На следующий день я решил идти снова. На всякий случай приобрел травматический пистолет. Легально приобретать его не было времени, но, поскольку в нашем мире я его использовать не собирался, а наши законы не могли распространяться на Планету Двух Солнц, то пока разрешение мне и не требовалось. Вообще, можно было бы приобрести и настоящее оружие, например, охотничье. Или взять у кого-нибудь из знакомых на время. Но у меня не было знакомых охотников. И куда-либо ехать за ним не было ни времени, ни желания. Еще я купил в спортивном магазине арбалет. Луком пользоваться я не умел, но мне хватило эрудиции для того, чтобы разобраться в арбалете. Конечно, против этих черепах арбалет мог оказаться лишь игрушкой, тут и гранаты Ф-1 могло быть недостаточно. Это все равно, что выходить с трезубцем и сеткой на бой против человека, облаченного в костюм противовзывной защиты, полностью прикрытого бронещитками. Поэтому, в борьбе с черепахами приходилось полагаться лишь на свою прыткость и прыгучесть. Правда, попади такая спираль в глаз – и не помогли бы никакие щитки. Но береженого бог бережет! И я взял у соседа напрокат мотоциклетный шлем. Чтобы хоть как-то защититься от этих проклятых спиралек.

13.
Итак, полностью облачившись и обвешав себя оружием, с рюкзаком, набитым различными припасами за спиной, я опять вошел в туннель. На секунду мне показалось, что я хожу туда, как на работу. Причем, я совсем не знал, что мне там нужно. Меня подталкивало лишь чувство любопытства. Я думаю, что многие отдали бы большие деньги, чтобы побыть в этом месте хотя бы 10 минут. Но я был первым. Идя по туннелю, мне пришла в голову здравая мысль: «А не поискать ли мне клиентов, которые готовы выложить крупную сумму за экскурсию на Планету Двух Солнц?». Вообще, если бы о этой планете стало известно всем, то туда, возможно, с радостью переселилась бы добрая половина всего человечества. У человечества есть привычка пересаживаться. Загадили один мир – переселимся в другой! А там и третий найдем! Ведь никуда мусор с нашей планеты не девается. И мы со временем начинаем жить на свалке. Поэтому, если условия жизни на новой планете не настолько ужасны, то там – настоящий Рай! Нет химической промышленности, нет мощного оружия, в том числе и ядерного. Самолеты, пушки и танки туда просто не пройдут. Если только стрелковое. И даже обычные автомобили – и те не пролезут. Ну, разве только что небольшие складные велосипеды. Или электромопеды. Через туннель можно было бы протянуть туда мощный электрический кабель, чтобы заряжать там аккумуляторы всех этих причиндалов. Так что там человечество могло бы начать жизнь с самого нуля. Своего рода Дикий Запад. Вот оружие туда протащить можно. Но туннель слишком узкий, и снабжать по нему все человечество будет очень трудно. А вдруг туннель рухнет? И тогда все, кто туда пробрался, останутся там навечно. Правда, если вы знаете, на предложение полететь на Марс в одну сторону откликнулось не менее одной тысячи добровольцев. А здесь пока есть возможность вернуться. Но, если вдруг по туннелю потянутся все желающие, то ждать своей очереди придется не один год. Пропускная способность туннеля – не более 10 человек в час. Если же туда захочет перебраться, скажем, один миллион человек, то последнему придется ждать своей очереди 100 тыс часов. Это равно 4166 дней, или примерно 11,5 лет. И выйти оттуда придется ждать столько же. А другой туннель, вероятно, построить не удастся. Это же своего рода «кротовая нора» в пространстве. И вторую такую специально проделать нельзя. Поэтому придется пользоваться туннелем весьма ограниченному кругу лиц. А уж если государство узнает о его существовании и наложит на него свое мощное «вето» для использования в государственных целях – например, для эвакуации туда членов правительства в случае третьей мировой войны – то тогда нам, простым смертным, равно как и мне,  первооткрывателю этого туннеля, придется о нем забыть. Поэтому пока мне нужно будет держать все в строжайшем секрете. Если я случайно скажу жене о том, что я там видел – сразу же будет знать пол-Москвы! Поэтому я приговорен к одиночеству и молчанию в тряпочку.

14.
Конечно, можно проложить туннеле какую нибудь систему для экспресс-транспортировки, и увеличить, скажем, его пропускную способность в 10 раз. Но при этом все равно число человек, которые могут за 10 лет туда попасть, не превысит 10 миллионов. Так что этот туннель должен оставаться только для частного пользования. Пусть все остальные роют аналогичные «кротовые норы» в свои миры, где будут уже не черепахи, а крокодилы или драконы, и не два, а три солнца, и будет не лес с горами, а море и пляж! Представляете, такой туннель у вас дома в соседней комнате. Захотели отдохнуть – полчаса в туннеле – и вы на морском берегу! Только неизвестно, может, в том море будут жить ихтиозавры, которые утянут вас на глубину, стоит только вам подойти к воде и смочить в ней ноги?

15.
Погруженный в такие раздумья, я вышел из туннеля. Черепах не было видно. Вероятно, вернулись в свою реку. За мной в погоню в туннель они не побежали. Скорей всего, со своими панцирями они бы просто застряли в туннеле. И я бодро зашагал в сторону городка. Проходя мимо реки, опять увидел синие полушария черепашьих голов. На сей раз они не проявляли ко мне никакого интереса. Может быть, я тоже приобрел способность к маскировке?

В городке было по прежнему тихо. Я опять зашел в тот дом, в который заходил первый раз. И уселся в кресло напротив камина. Было тихо, но я услышал слабый скрип половиц. Значит, хозяева были где то здесь. Тогда я решился на эксперимент. У меня с собой был мощный фонарь. В доме стоял полумрак. Я подумал, что если мне осветить фонарем комнату сбоку, то я увижу тени от тех, кто прячется за своей маскировкой. Они же не прозрачные, и должны будут отбрасывать тени. Сказано, сделано, я положил фонарь на каминную полку, включил его и направил в глубь гостиной. А сам отошел в сторону. И действительно, тут же я увидел на противоположной стене две тени. Они стояли неподвижно, слегка покачиваясь и стороны в сторону. Проследив взглядом вдоль луча света, я УВИДЕЛ, наконец, ИХ! Это были два силуэта, похоже, старичок и старушка. Они стояли, скрестив руки перед собой. Я подошел к ним, и прикоснулся рукой. Они совсем не сопротивлялись.
- Не бойтесь меня! Я не причиню вам зла! – сказал я по-гречески.
- Вы говорите по гречески? – спросил хозяин.
- Да, выходите из своей тени! Давайте поговорим по душам!

16.
И тут произошла метаморфоза. Как будто из дымки материализовались две фигуры. Старичок был седой, с пенсне на широком носу. Старушка немного горбилась, черты лица ее были мелкими, но не внушали неприятных чувств. Можно даже было сказать, что она когда-то была очень симпатичной женщиной. Они были одеты в прозрачную одежду, поэтому прикрылись от меня руками. Но после, они изобразили на своих телах нечто, вроде одежды. На старичке появился темный спортивный костюм с тремя светлыми полосками, сюртук с брюками, а на старушке – пестрые брюки типа леггинсов, и кофточка в полоску. Конечно, это была не сама одежда, а, скорей, рисунок одежды, типа «тату». Или разновидность «боди-арта».  Но этот рисунок скрыл все нескромные контуры обнаженных тел.
Старичок уселся за стол, и его супруга села рядом. Я расположился в кресле у камина.
- Я прибыл сюда с Земли. Это такая планета, которая расположена очень далеко от вашей. Пока даже не знаю, на каком расстоянии. Но, благодаря сильному искажению пространства, некоей «пуповине», или «перетяжке» в пространстве, мне удалось перебраться в ваш мир. Тем же путем я могу возвращаться к себе. Нас там, на Земле, живет 7,5 миллиардов. Таких как я, и совсем других. И еще есть женщины. И дети. А еще много разных животных, птиц и рыб. Там – совсем другой мир, чем у вас. У нас всего одно Солнце. И оно – желтое. И бывает зима и мороз. И есть люди, которые говорят с вами на одном языке. Это не мой родной язык, просто я его немного учил в университете.
- Да, молодой человек, чувствуется, что это не твой язык. И вас там, действительно, много. Нас здесь гораздо меньше. От силы, сто тьмов.
- Сто чего?
- Тьма – это десять раз по ста.
- А-а-а, сто тысяч! Да-а-а, действительно, маловато вас.
- Здесь не так сладко, и мы не можем позволить себе много детей. Конечно, можно и больше – но тогда они все погибнут. У нас много детей гибнет. Крылозавры уносят. Взрослых унести не могут. Поэтому за детьми очень сложно следить. Мы даже черепах некоторых надрессировали, чтобы охраняли наши детские сады.
- А у Вас дети воспитываются в садах?
- Да, еще со времен древней Спарты. Коллективное воспитание не дает нытиков и слабаков. Нужна постоянная конкуренция. А воспитание детей по одиночке родителями приводит к появлению слабой крови. Даже самые слабые выживают, и потом дают потомство.
- Да, но слабые физически – не значит, слабые – умом! У нас, например, есть один ученый, Стивен Хокинг. У него после болезни из всего тела работают только три пальца. А он такой умный – его голова стоит целого университета!
- У нас бы такой не выжил. Надо уметь уклоняться от спуржиков.
- Это вы свои спиральки так называете?
- Да, это – спуржики.
- А откуда они беруться?
- Они очень древние. Они здесь были задолго до нашего прихода сюда.
- А черепахи?
- Они бестолковые. Но – сильные. Если их приручить, то можно использовать в войне с соседями.
- А у вас бывают войны?
- Теперь нет. Нас одно время было здесь десять миллионов. И мы собрали себе войска, где у нас была кавалерия – всадники верхом на черепахах. А также, черепах мы использовали для наступления, и прятались за их панцири. Своего рода – ходячие щиты. И в той войне многие погибли. Но потом гораздо больше погибло из-за неурожая, постигшего нашу Дзуру в течение нескольких последующих лет.
- Дзура – это ваша страна?
- Да, так называется наша страна. А планета называется Ксайна.
- Значит, вы – дзурийцы?
- Можешь нас так называть.
- И теперь вас только сто тысяч?
- У нас – тридцать. Еще двадцать живет на другом материке. И еще пятьдесят, на третьем, самом большом. Но там холодный климат, поэтому там сложно прокормить даже десять тысяч человек.
- А чем вы питаетесь?
- Тем, что поймаем в реке. Черепах мы не едим. Еще крылатые шакалы – они обладают неплохим мясом. И еще большие черные ракушки. Они очень вкусные и питательные. Здесь все дно реки ими усеяно. Только ловить опасно – там водятся кириенки.
- Кто такие кириенки?
- Это такие маленькие, но очень злобные рыбки. Они хуже спуржиков. У них зубы очень острые и идут по краю их круглого рта. Когда они нападают, то начинают вращаться вокруг оси, и вонзаются в кожу, как сверла, оставляя очень глубокие дырки во всем теле. Если не выскочить на берег, то могут прогрызть человека насквозь.
Поэтому, ловцы ракушек сплетают себе прочные мелкие сетки из лозы кактоусов – местных кустов. Они колючие. Колючки, которые проходят внутрь сеток, срезают. Тогда кириенки не могут пробраться до кожи. А так, купаться можно только в искусственных прудах, где кириенок нет.
- Я очень боюсь, что о моем приходе сюда узнают другие люди. Тогда к вам пойдут целые толпы, миллионы, десятки миллионов людей. И они победят вас, как когда-то победили большие народы индейцев. Вас загонят в резервации, а вашу землю захватят и будут эксплуатировать. Найдут у вас нефть, газ, и так же загадят, как загадили нашу планету. А потом будут воевать между собой за кусок земли. Всех ваших спуржиков, кириенок и крылозавров уничтожат. А из черепах наварят вкусный черепаховый суп. А из панцири пойдут на женские гребни.
- Мне не нравится все то, что ты говоришь. Мы еле тут сводим концы с концами, но с давних времен, еще с последней Большой Войны, мы перестали воевать и драться. Нас слишком мало, чтобы сопротивляться такому большому нашествию. Конечно, мы можем замаскироваться благодаря нашей, уже природной, мимикрии. И вы пройдете мимо нас.
- Вас легко вычислят! У нас изобретены тепловизоры. В инфракрасных лучах вас будет видно, как на ладони!
- Но не у каждого же есть этот, как вы называете, тепловизор? Мы будем прятаться, на по ночам выходить из укрытий, и будет перерезать вам и вашим детям горло.
- Тогда вас объявят вне закона и быстро всех уничтожат. И мимикрия ваша не поможет. А лучше всего, поместят вас в резервацию, как в зоопарк. И будут водить детей, чтобы те смеялись, как дяди и тети исчезают прямо на глазах! Или возьмут вас на работу в качестве охранников-ниндзя. Будете невидимками охранять покой богатых землян. В любом случае, вам грозит стать людьми второго сорта.
- Тогда, землянин, тебя лучше убить прямо здесь, сразу! Чтобы ты дальне не рассказывал о нас!
- Уже поздно. Если я не вернусь, то моя женушка поднимет шум. Приедут спасатели, снесут железную дверь, и попадут прямо сюда! А потом журналисты! А потом будет то, о чем я уже говорил.
- Значит, надо уничтожить ваш туннель!
- Вы не знаете, где он находится. А я его вам не покажу!
- Ладно. Ты знаешь что, давай, мы тебя пока посадим под охрану. По вашему, подвергнем аресту. А пока соберемся, чтобы обмозговать, что нам делать дальше.

17.
Меня посадили под арест. Старичок со старушкой привели прирученную черепаху. И заперли меня в доме, после чего сами ушли ночевать к соседям. Сначала я смирился, и даже нашел себе уютную кровать для ночлега. Прилег отдыхать, но мысли не оставляли меня. Постоянно на ум приходила жена. Она могла, не дозвонившись мне, примчаться, а потом пойти искать меня в окрестностях дома. А когда не нашла бы, то вызвала бы службу спасения МЧС и попросила бы их взломать дверь на балконе. Она же знала о ее существовании. И тогда бы целая бригада спасателей вломилась бы на эту планету. Что бы тогда началось! Дальше я не хотел развивать эту тему.
- Нет, мне надо возвращаться домой. И позвонить жене, что со мной все в порядке. А там, потом, решать, что делать дальше, - решил я про себя.
Я отодвинул штору и выглянул в окно. В оранжевых сумерках перед домом неподвижно стояла синяя черепаха. Через парадную дверь выйди было нельзя. Тогда я решил еще раз вспомнить свою акробатическую молодость. Поднялся наверх, на самый чердак. Туда вела небольшая лестница, заканчивающаяся обшарпанной дверью. Замок был очень простым и не  представил для меня большого труда – открылся старым ржавым гвоздем, загнутым на конце наподобие отмычки. НА чердаке было совсем темно, висела паутина в виде красивых симметричных орнаментов. Видно было, что пауков здесь не трогали и разводили на шелк. Из темноты на меня смотрели несколько громадных пауков, но ничего не предпринимали. Я решил их не трогать, и особенно не задевать их тенета. Обойдя все паучьи ловушки, я подошел к слуховому оконцу. Оно было пыльное, но самым главным его достоинством было то, что оно выходило на другую сторону от парадной двери во двор. Оно открылось со скрипом. Выбравшись на крышу, я тихо, чтобы не греметь черепицей, спустился к самому краю и тихо спрыгнул на влажную землю цветочной клумбы. Конечно, красивые сиреневые и коричнево-желтые цветы, растущие в изобилии на этой клумбе, были начисто уничтожены. Зато я не повредил себе связки и мышцы – приземление было очень мягким. Перескочив через зеленую изгородь, я припустился огородами к своей пещере. Я не собирался больше ни с кем не связываться, и моей задачей было без потерь добраться до дома. Однако, как часто мы выдаем желаемой за действительное. Мысленно я уже звонил жене, развалившись на кресле с чашкой кофе в руках. И несколько утратил чувство самосохранения. Вдруг я почувствовал, что мои ноги уже не идут по высокой придорожной траве, а быстро летят над нею. Как будто я был во сне и пытался ускорить свое прибытие. Однако реальность оказалось более жестокой. Взглянув вверх, я увидел громадную птицу с черными крыльями. Крылья были покрыты черными перьями, и качались вверх и вниз по широкой дуге. Впереди, прямо надо мной, я увидел громадный загнутый клюв. А летел я, поскольку это «нечто» схватило меня сзади за рюкзак и приподняло над дорогой.
- Эй-ей-ей! Отпусти сейчас же! – заорал я. Но, видимо, крылатое чудовище не понимало по русски. По гречески повторять я не стал. Вместо этого потянулся к кобуре и достал травматический пистолет. Однако, сразу стрелять я не стал, поскольку мы летели уже довольно высоко. Подо мной промелькнула река, и мы поднялись над речной долиной. Быстро перемахнули через скалы, окружающие долину, и полетели над небольшой горной грядой. Я уже стал переживать, как бы это крылатое чудовище не отпустило меня над скалами. Парашюта у меня с собой не было. А свой вингсьют я тоже оставил дома. Верней, в магазине, поскольку у меня его никогда не было. Так что, если бы чудище разжало когти, то я бы полетел по самой простой параболе прямо вниз, на эти ужасные скалы.
Скоро горы кончились, мы пролетели над морским проливом, и стали опускаться на большой остров, который был в нескольких милях от берега. Я решил подождать, пока наш полет пойдет на небольшой высоте, чтобы катапультироваться в воду.   С большой высоты это было делать нельзя – мало народу выживало при падении с мостов более 25-30 метров. Чудовище спикировало около берега, чтобы набрать скорость и взлететь на самый верх прибрежного утеса, где у него было большое гнездо. Когда высота полета снизилась до 12-15 метров, я поднял руку и несколько раз выстрелил вверх из своего «травмата».
Я полагаю, что не столько резиновая пуля из пистолета, а резкий звук выстрела напугал чудовище, и оно разжало свои когти. Падая, я попытался сгруппироваться, чтобы не упасть на воду плашмя, и вошел в воду, как большой булыжник. Удар был не очень сильным, и, по моим ощущениям, я не сильно разбился об воду. Вынырнув, я почувствовал, как правый бок стал неметь. Видимо, я немного приложился им об воду.
- Ничего, до развода заживет,- пробормотал я.
Рюкзак с железками тянул вниз, но я хорошо плавал и добрался до берега. Чудовище сделало еще несколько кругов, пытаясь подхватить меня из воды. Но оно боялось зацепить воду крыльями, и не рисковало опускаться до самой воды. Видимо, оно не умело плавать. А я каждый раз поглубже нырял, ожидая под водой, пока его тень не промелькнет над поверхностью.

18.
Добравшись до берега, я забился между камней. Прибой был небольшим. Вода в море была солоновато-горьковатой. И еще в ней присутствовал явный кисловатый привкус. Как будто соленый чай с лимоном. Когда я выбрался на берег, кожу немного пощипывало – видимо, в воде была какая-то кислота.
Только я отошел от берега подальше, из воды выскочило большое щупальце. Оно было не менее пятнадцати метров длиной. Оно шлепнуло по земле в метре от меня. На щупальце было много присосок, с добрую тарелку каждая. пришлось ускориться. Потому что следом за первым могло вылететь и второе. Наверняка, это море, как и суша, кишело всякими гадами, которых я себе даже и представить не мог.
19.
Я добрался до небольших зарослей. Под их ветвями я нашел укрытие от крылатых тварей. Однако, вполне мог столкнуться с не менее опасными лесными тварями. Такими, что
черепахи могли показаться просто безобидными спарринг-партнерами на тренировке по борьбе.
Ни одно солнце пока не встало, однако полная темень так и не наступила. Все по прежнему было залито оранжевыми сумерками. Тогда я достал небольшой легкий тент без стоек, который в свернутом виде весил не больше одного килограмма, натянул его между ветвей деревьев. Достал примус, заправил его бензином. И достал резервную бутылку воды. И из сухой лапши приготовил себе нехитрый ужин (или ранний завтрак?). Стало повеселей. Однако я так устал, как физически, так и морально, что больше меня ни на что не хватило, и я, растянувшись под пологом тента, уснул, нимало не позаботившись о своей безопасности, и надеясь лишь на удачу.

Утром, когда вышло желтое солнце, мир вокруг меня озарился светом, напомнившем мне земные рассветы. Я вылез из под тента. Вокруг, в лесной чаще, происходило какое-то постоянное движение – мелькали силуэты неизвестных мне животных, в кронах деревьев пролетали крылатые собаки. Под ногами бегали длиннющие, больше полуметра, многоножки. Я на всякий случай убирал от них ноги – в случае их укуса, лечить меня было некому и нечем.
20.
Мне надо было перебраться с этого острова обратно на материк. Помня о длиннющих щупальцах, пытавшихся меня схватить, я даже не помышлял о том, чтобы сделать это вплавь. Но как же тогда? У меня ведь не было ни квадрокоптера, ни самолета. Не было даже надувного аэростата. Все, что у меня было – это тент. И тут мне пришла мысль. Надо построить плот, натянуть на мачту вместо паруса тент, а, чтобы никакие щупальца не могли утянуть меня в воду – на плоту надо было построить что-то вроде прочной клетки, и тогда щупальца мне не страшны. И дождаться попутного ветра, поскольку примитивный плот не смог бы плыть галсами при боковом, а тем более встречном ветре.
Сказано – сделано! У меня был большой складной нож. Конечно, им трудно было бы срубить крупные деревья. Да крупных здесь и не было. Зато росли растения мягких пород, а также тростник. Вот его то и надо использовать. Я вспомнил Тура Хейердала и Сенкевича, и их путешествие на тростниковой лодке «Ра». Нашел тихую бухту, куда впадала небольшая речушка. Дельта речушки вся заросла тростником. И тогда я занялся жатвой – брал в пучок тростник и рубил его ножом. Через час такой тяжелой работы на руках образовались кровавые мозоли. А ведь это было только начало. Пришлось достать из рюкзака перчатки – и работа заспорилась вновь. Потом я начал вязать тем же тростником пучки в вязанки, а их связывать в более крупные элементы лодки. К вечеру у меня уже была готова основа корпуса. Потом в чаще нарубил небольших ветвей, из которых связал клетку. Конечно, против щупалец весом сотни килограммов такая хилая конструкция могла и не выдержать. Но я надеялся на удачу. В конце концов, можно никуда не выходить из дома далеко, а получить удар сосулькой, пойдя в соседний магазин за хлебом. Так что все мы и живы то до сих пор лишь благодаря удаче. Начиная с самого момента рождения. А кому не повезло – те и не родились.
Через пару дней лодка в общих чертах была готова. Она оказалась намного лучше того, что я ожидал построить. И теперь оставалось лишь дождаться попутного ветра. И здесь удача от меня не отвернулась. НА следующий день с самого утра задул устойчивый ветер в сторону материка. Я не мог определить его направление, поскольку здесь отсутствовали понятия севера и юга.

21.
Утром я закинул свой рюкзак в лодку и столкнул ее в воду. А потом запрыгнул в нее и сам, натянул парус – и она поплыла. Я даже сделал подобия руля, которым можно было управлять прямо из клетки за длинную деревянную палку.
Лодка бодро побежала по волнам. Остров начал удаляться все быстрее и быстрее. Как только я вышел из тени острова, поднялись волны и лодку стало швырять с волны на волну. Мне приходилось все время корректировать ее курс. Больше всего я боялся того, что сильным ударом волны мою утлую посудину разметает на отдельные стожки, и я ухну прямо в пасть глубоководного монстра. Но «посудина» не подвела. Она скрипела, мачта клонилась из стороны в стороны – но выдерживала порывы ветра и удары волн. Меня еще спасло то, что я плыл не навстречу волнам, а в их направлении, мягко обгоняя их. И они не так сильно били в борта лодки.

Спустя три часа хода противоположный берег стал уже хорошо виден. Я увидел между двух скал вход в небольшую заводь. И мне удалось проскочить на утлом ялике между Сциллой и Харибдой, и буквально «ворваться» в спокойные воды залива. Ветер стих, и мне пришлось грести руками и рулевым шестом, чтобы достичь берега. На берегу я затащил ялик в кусты, думая о том, что он еще может пригодиться в дальнейшем. Человек живет лишь одной надеждой на будущее. А иначе – зачем жить?

22.
Потому я отправился пешком по направлению к горной гряде. Я запомнил те места, над которыми мы пролетали с крылатым ящером. Хорошо бы иметь такую «птичку» ручной, и использовать ее, как раньше пользовались лошадьми, верблюдами, осликами и слонами. Но, видимо, это было не так просто. Поскольку тогда бы местное население давно бы летало на этих «транспортных средствах».

Но теперь мой путь мог бы занять целую неделю. Мне надо было уложиться в это время, за вычетом тех трех дней, которые я провел на острове. То есть, оставалось всего четыре дня. Просто потом жена могла вернуться, и поднять шум, со всеми вытекающими последствиями.

К вечеру я подошел к горам. Они были не такие отвесные, как Альпы или Большой Кавказский хребет. Склоны были достаточно пологими, и на них было много уступов, поэтому вполне можно было подниматься без альпинистского снаряжения. Поднявшись на высокогорное плато, я решил заночевать в небольшой нише, напоминающей неглубокую пещеру. На открытой местности ночевать не хотелось, помня о крылатых ящерах. С утра я продолжил свой путь. Этим днем все было нормально, я бодро продолжать свое движение. Однако, ближе к вечеру я чуть не погиб. Когда остановился, чтобы выбрать место для очередного ночлега. Я набрал хворосту, чтобы разжечь костер, для экономии бензина в примусе, и нагнулся над кучей хвороста, чиркая зажигалкой. В этот момент у меня над головой пролетела большая тень. Видимо, зверь не ожидал, что я резко нагнусь. Пролетев дальше, зверь мягко приземлился на широко расставленные лапы, и с рычанием повернулся в мою сторону. Я схватил пластиковую бутылку с бензином, которую держал наготове, открутил крышку и приготовился к обороне. Зверь оказался саблезубым тигром размером с пол-автобуса. Только он был не полосатым, а, скорей, пятнистым, оранжевого цвета, покрытым черными и белыми пятнами неправильной формы. Видимо, такая расцветка помогала маскироваться среди камней на горных склонах. В его желтых глазах светилась смерть. Я это хорошо понял, но не дрогнул. Когда зверь совершил очередной прыжок в мою сторону, я чиркнул зажигалкой и резко сжал бутылку с бензином. Из нее выплеснулась толстая струя, которая тут же загорелась и поднялась вверх наподобие светового меча из «Звездных войн». Траектория прыжка тигра и огненная струя пересеклись. По морде тигра, по его лапам и туловищу прошла огненная полоса, которая расплескалась в стороны. Видимо, зверь не ожидал отпора – в этих местах ему не было равных по силе – и с ревом помчался к реке, прыгая с уступа на уступ. Постепенно его рев затих вдали. Появление такого чудовища стало для меня очередным сюрпризом. Оказывается, этот «рай» был не таким гостеприимным. Хотя, если сюда нагрянут полчища людей – то планету не спасет никакие зубы, крылья и щупальца. НА все будет объявлена охота, и через достаточно короткое время самыми опасными хищниками останутся какие-нибудь москиты. Ну, может быть, еще и кириенки. Эти злобные и опасные рыбки.
Но сейчас опасность еще присутствовала. Поэтому мне пришлось до темноты искать место в виде небольшой ниши между большими камнями. Куда не мог пролезть никакой крупный хищник. И я заснул, завершись в ткань тента.
Утром я проснулся от холода. Открыв глаза, я почувствовал не только холод, но и сырость. Тент насквозь промок, и я лежал практически в самом русле ручья. Я мог бы напиться, не вставая – руки лежали прямо в потоке ручья. Вскочив, я понял, что хляби небесные не выдержали долгих суток хорошей погоды и прохудились. И вся накопленная влага лилась мне на голову. Позавтракать было трудно, но я все же умудрился развести примус, заправив его остатками бензина, и вскипятив воду, которой везде было в явном избытке. После завтрака, собрал вещи, которые стали тяжелее из за накопившейся в них влаги, и зашагал по плато. На всякий случай, бутылку с последними каплями бензина я держал наготове. День прошел без происшествий. Единственное, что мне пришлось сделать – переправиться через узкую глубокую расщелину в скале по веревке. Тот альпентрос, который я уже долго таскал с собой, наконец пригодился. Правда, я им в свое время для перестраховки обвязывал тростниковую лодку, и, возможно, именно благодаря ему она не рассыпалась на волнах. А в этом случае, я забросил трос с камнем на конце на другую сторону расщелины, где трос обмотался вокруг корней невысокого, но крепкого деревца. Другой конец закрепил на этой стороне, и перебрался по нему, крепко держась руками и ногами. Ночь тоже прошла без происшествий. Если не считать пауков, которые набились в мой тент. Пауки были черными, с красными глазами. В отличие от земных, они имели десять глаз и десять лап. На двух передних имелись небольшие клешни с острыми ядовитыми шипами на концах. Пауки больно кусались, и, пока я разогнал их всех, моя рука распухла от укусов. Я застегнул тент на все молнии, чтобы ночью не иметь счастья быть укушенным в лицо.

23.
На следующий день я стал спускаться с плато в долину. На горизонте я увидел петли знакомой реки. Скоро опять увижу своих друзей – черепах! По сравнению с прежними представителями местной фауны, они показались мне наиболее безобидными, и вообще, их можно было расценивать, как лучших друзей.

Спуск прошел без потерь. Только в одном месте мне пришлось привязать к дереву свой альпентрос, поскольку такой крутой обрыв нельзя было обойти со стороны. И я вновь подошел к реке. Здесь уже, как я считал, не было ужасных спрутов. Кроме кириенок, ничто не угрожало моей жизни. Поэтому я достал из рюкзака надувной матрац, накачал его ртом и переправился через реку. Один раз почувствовал укус кириенки, от которого на коже образовался кровавый круг. Но эта паразитическая рыбка не смогла проникнуть вглубь.

Переправившись, я опять бодро зашагал по прибрежным лугам. Вниз, куда глаза глядят, простирались сплошные низины. А вверху, вдали, виднелись холмы. Туда мне и надо было идти.
К вечеру я подошел к знакомым уже домикам. Я знал способности местных жителей в маскировке, поэтому обошел городок стороной. Правда, по дороге все же уперся лбом в жителя-невидимку – он стоял прямо передо мной. Раскланявшись, я продолжил свой путь. Один абориген мне был не страшен. Когда я подошел к горному хребту, я увидел стаю летучих собак. Конечно, одна собака была не страшна. Но стая могла представлять явную угрозу. Тогда я достал арбалет и взял его в правую руку. В левой сжал травматический пистолет. Когда стая приблизилась ко мне, то метким выстрелом из арбалета мне удалось поразить вожака, летящего впереди. Стая смешалась, и тогда я открыл беглую стрельбу из «травмата». С относительно близкого расстояния его пули пробивали кожистые крылья летучих собак, и те, теряя равновесие, падали на землю. Одной собаке я даже умудрился попасть прямо в глаз. Она завопила, как автомобильная сигнализация старого китайского образца, и со всего маху, развернувшись в полете, врезалась в ствол дерева. Таким образом, я внес серьезное замешательство в ряды противника, и мне удалось уйти невредимым. Невдалеке я увидел знакомый пологий спуск с горы. Поднявшись, я нашел свою пещеру. Это было для меня самой большой удачей. Поскольку здесь не действовали никакие навигаторы, а спрашивать дорогу было не у кого. Меня выручила только хорошая зрительная память. Пробравшись по туннелю до двери, я с облегчением открыл дверь. Мне показалось, что с момента моего ухода прошла целая вечность. И, можно сказать, что новый мир показался не таким уж приветливым. Наверное, он был больше похож на Землю в самом начале времен, когда здесь бродили динозавры, летали птеродактили, а после – рыскали саблезубые тигры. Я уже не говорю о представителях водного мира и насекомых! На самом деле, я довольно легко отделался. Любой из встреченных мной персонажей мог оказаться для меня последним.
24.
Когда я сидел на кухне и пил кофе, перед этим позвонив жене и сказав, что все нормально, занимаюсь, мол, ремонтом, а у телефона сломался зарядник – так что не мог позвонить ей раньше. Она отреагировала нормально. Самое главное, я уложился в отведенное время, потому что завтра она должна была вернуться домой от родителей.
Повторный визит в Мир Двух Солнц в ближайшее время я не собирался наносить. Мне с лихвой хватило и первого раза. Возможно, что если я возьму с собой взвод СОБР в полной выкладке, в бронежилетах, с автоматами и подствольными гранатометами, то с такой компанией можно найти хорошие места отдыха в открытом мною мире. И даже «принудить к миру» жителей-невидимок того самого городка. Хотя, кто знает, может, тогда они уйдут в партизаны, и будут наносить молниеносные удары по агрессорам, в конце концов вынудив «отдыхающих» убраться восвояси.

Вероятно, что лучше было пойти туда вместе с учеными, биологами ,ботаниками ,специалистами по изучению иных миров. Но, опять же, реакция местных жителей могла оказаться аналогичной. Им не нужны «гости», которые потом пожелают подмять и переделать их мир под себя.

Поэтому, чтобы не было искушения, я взял ключ от «двери в иной мир», и, пойдя на прогулку, выбросил его в ближайший пруд. Пусть кто-нибудь другой, но не я, обнаружит этот мир, как тысячи лет назад его нашли древние греки. По крайней мере, их в том мире обошел стороной наш современный прогресс, и они остались в том, технологически глубоко патриархальном мире, по которому многие вспоминают сейчас с такой большой ностальгией. Когда не было ни химического, ни ядерного оружия, а любую обиду можно было искупить кровью в честном поединке на стеклянных мечах.