Сестры партизанки

Предисловие:

          Из воспоминания, участника Великой Отечественной войны, полковника в отставке, Власова Тимофея Дмитриевича.
Тимофей Дмитриевич начинал свой жизненный путь на фронте восемнадцатилетним парнишкой, прибывшим из города Чита. Он прошел всю войну, от ее первых дней, до победного конца 1945 года.
Награжден был боевыми наградами  за боевые заслуги в годы войны и в мирное время.
Гвардии полковнику, в отставке, Тимофею Дмитриевичу сейчас 95 лет.
Он бодр, прекрасно мыслит, много читает, общается с людьми.
Познакомилась я с Тимофеем Дмитриевичем в августе 2020 года, в санатории “Архангельское”. Он на меня произвел неизгладимое впечатление.
Нашему нынешнему поколению нужно равняться на таких ветеранов, как он, и учиться жизни, бодрости и силы духа.
               
                Автор -  Анна Присяжная


               
          Лето выдалось на редкость сухим. Практически, дождей не было. А с 22 июня 1941 года от Черного моря и до Белого моря, от Бреста и до Урала засияло солнце. На всей территории  великой страны началось лето. Оно было сухим и жарким. На улицах работали поливальные машины, очищали улицы от пыли и тополиного пуха, этим самым  освежали воздух, который уже с утра был насыщен жарой. Дворники, в белых фартуках, мели, ранним утром, улицы. Было свежо и чисто.
К  семи утра в парках, скверах и других местах, где скапливался народ, разворачивалась выездная лоточная торговля, открывались летние буфеты,  булочные  и молочные магазины, открывались пивные и бильярдные.
В местах массового наплыва людей ждали скопление горожан.      
       Выпускные балы старшеклассников уже  отшумели. Они прошли по стране в пятницу, 20 июня 1941 года. Жизнь в стране шла обычным своим чередом.

      У Людмилы закончилось безоблачное, беззаботное детство. Сдав все экзамены на хорошо и отлично,  протанцевав весь вечер на  выпускном  бале, она, собрав в дорогу  свою младшую сестренку Нину, уезжала в пионерский лагерь, в леса, между Петергофом и Прибалтикой, туда, где располагался пионерский лагерь.
Ее отправлял комсомол на работу, пионервожатой.
      По своей натуре сестры отличались между собой, как внешне, так и по характеру. Людмила была старшей, боевой, задорной, смелой, и впоследствии, как оказалась, самой активной пионервожатой.
Нина же была спокойной, молчаливой, даже замкнутой девочкой. Она только что закончила седьмой класс и собиралась учиться дальше, так же, как и ее старшая сестра.
Приехав, в пионерский лагерь, Людмила сразу же окунулась в работу с головой, работа в качестве пионервожатой захватила ее, она ею увлеклась, да так, что порою, она забывала и поесть.
 С детьми она проводила различные игры днем, а вечерами устраивались танцы, или посиделки, где рассказывали друг другу разные истории, читались стихи, пели песни. Казалось, что она была рождена для организации мероприятий. Всё у нее складывалось забавно, весело, захватывающе.
           Две недели в пионерском лагере пролетели быстро и не заметно.
Свежий воздух, хорошее питание, округлил их юные фигуры. Они похорошели. Смотрелись по-взрослому. Из хрупких девочек превращались в красавиц. Особенно хороша была собой Людмила. Высокая,  с тонкой талией, с красивым лицом.
Директор лагеря, Николай Васильевич, относился к ней с уважением, и в трудную минуту, когда нужна ей была помощь,  поддерживал её своим  наставлением.
Она была благодарна ему за поддержку.
       Последнее время директор был замкнут. Часто его видели, как он с опущенной головой прохаживался по территории лагеря, нервно перебирая в руках фуражку, зачастую  отвечал на вопросы невпопад, и никто не мог понять, что с ним происходит.

Ранним утром, как всегда, разбудил всех горн и дробь барабанщика, все высыпали на улицу, собрались на линейку.
Линейку проводили на большой поляне, она располагалась в центре лагеря.
Николай Васильевич стоял посреди поляны, опустив голову, думал.
Построившись, дети переговаривались между собой. На поляне стоял гул.

 Вдруг, директор громко заговорил: «Дорогие дети, коллеги, товарищи! - Все замолчали. Стало так тихо, что все услышали пение птиц.
- Хочу вам сообщить печальную весть. -  Он замолчал,  взмахнул рукой, как бы мимоходом смахивая слезу с глаз, так всем показалось, и продолжил: 22 июня в 4 часа утра, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну. Вот уже несколько дней идет кровопролитная война. Враг подступает к нашему городу, к Ленинграду. Машин у нас в распоряжении нет, лошадей тоже, поэтому я принял решение,  поверьте, мне это решение далось с большим трудом, но, пока не поздно, группами, лесными тропами будем пробираться к себе домой, самостоятельно».  Он замолчал. Наступила гробовая тишина. Даже птицы и ветер притих. Дети и воспитатели стояли растерянными, подавленными.
Никто не понимал слово война, но по лицу начальника лагеря поняли – это, что-то страшное.

   Лето в этом году оказалось исключительно жарким и сухим. Было хорошо, но и плохо, так как благодаря такой чудесной погоде немецкая армия быстро продвигалась вглубь страны. В июле армия Гитлера была еще на дальних подступах к Ленинграду, а в начале сентября 1941-го немцы уже вышли на юго-западные окраины города Ленинграда. 8 сентября кольцо врага вокруг Ленинграда замкнулось, и началась блокада.
После аномального жаркого лета наступила теплая, сухая, прекрасная золотая осень, «бабье лето».  Оно длилось до середины октября.
Но это «бабье лето» не радовало никого, так как осень стала кошмаром для осажденного Ленинграда.

             На линейке все засуетились, кто-то из маленьких стал даже плакать, воспитатели были растеряны, подавлены. Но, вскоре собрав себя в кулак стали все действовать по инструкции директора лагеря.
Разделились по небольшим группам, впереди шел кто-то из воспитателей, или старшая пионервожатая, замыкал колону также вожатый, или кто-то из старших товарищей. Взяли с собой, сколько могли, сухих пайков, воды.
Директор лагеря и обслуживающий персонал остались на время в лагере, чтобы упаковать всю утварь, сложить всё имущество в укромном месте.
Остальные, небольшими группами двинулись по тропинкам леса в направлении города Ленинграда и Петергофа.

          Так получилось, что Людмила с Ниной шли вдвоём, взявшись за руки, боясь, потерять друг друга. Лето, неожиданно для них закончилось, как и все планы на будущее, они часто засматривались по сторонам, разговаривая в полтона, пока не  отстали от группы.
         Оставшись одни без воды и еды, они растерялись. Когда мучил сильный голод ели ягоды, которые находили в лесу. Воду пили из луж, если, таковы им  попадались.
         Солнце уже клонилось к закату, темнело, когда они набрели на избушку в лесу. В ней горел свет. Заглянув в окно, увидели на столе керосиновую лампу, а за столом старика со старухой. Девочки обрадовались и постучали в окно.
Старики встрепенулись, подойдя, к окну, дед сказал: «Кого леший, на ночь, глядя, принес?» Приоткрыв форточку, спросил: «Кто там?»

Сестры представились. Объяснили откуда и куда идут.
Старики пошептались между собой и впустили в избу.

«Садитесь к столу— заговорил дед. Пожалуй, голодные, целый день-то идете.
Кого – нибудь встретили в лесу?- Дед заметно нервничал.  Бабка молчала, только испуганно смотрела то на деда, то на сестер.
Ешьте, ешьте –  продолжал дед, спать пойдете в сарай, на сено, здесь вас положить негде».

Перекусив картошку с огурцом, на столе больше ничего не было, Люда с Ниной отправились с дедом в сарай.
Бабку он не пустил: «Сам покажу. Дай рядно, пусть бросят себе на сено».

Взгляд у стариков был не приветлив и какой-то пугающий.
Людмила нутром почувствовала что-то неладное.

      Показав, где им придется спать, бросив на сено рядно, дед удалился.
Когда дед зашел в избу, Людмила на цыпочках вышла из сарая и пошла к избе. Приткнувшись ухом к двери, она стала прислушиваться.
Дед с бабкой говорили громко. Чувствовалось, что были глуховаты, и поэтому не старались заглушить свой разговор.
           «Староста сказал сообщать ему всё: кто к нам придет, или приметим кого-то, или увидим подозрительных людей. Зачем нам проблемы, дед?- Бабка убеждала того, чтобы утром он пошел к старосте.–А то гляди, себе хуже сделаем. А сейчас давай спать. Никуда они не денутся. Утром раненько и сбегаешь. Они еще будут спать. Находились-то девки по лесу за день, устали. Спят, пожалуй, вовсю».
Услышав эти слова, Людмила прибежала в сарай, где уже действительно спала беззаботно уставшая за день  сестра, находившись по лесу.
– Нина, поднимайся!–теребила ее Людмила.– Скорее вставай, уходить надо. Не хорошие это люди, дед с бабкой.
– Да куда это мы, на ночь пойдем? Ты что, с ума сошла?– Нина не хотела подниматься. Теплое сено, звездное небо и песни кузнечика ее окончательно расслабили.
– Не сошла я с ума. Еще мне будешь благодарна за это. Вставай немедленно.
Люда уже злилась на сестру. Растолкав, наконец-то Нину, они спешно покинули сарай.
Идти в темноте по лесу было страшновато, да еще сова где-то угрожающе кричала, но страшнее было оставаться у стариков.
              Сколько они шли так, не знают, но километров сто прошли, как потом им скажут. Теперь они шли, молча, если переговаривались, то тихо, знали, что враг, где-то рядом.
За время пути исхудали, платьица на них висели, как на вешалке, щечки провалились. Они уже еле-еле передвигали ноги, когда услышали за своей спиной: «Стой! Не с места. Кто такие?»
От крика девчонки вскрикнули и встали, как вкопанные. На поляне стоял молодой парень с автоматом в руке.
           Людмила быстро пришла в себя от страха и поведала тому,  кто они такие, как зовут, откуда идут. И про лесника, деда с бабкой, тоже не забыла сказать.
Шагом марш за мной!» - скомандовал он и повел их в сторону, совершенно противоположную, куда они шли. Тут же из чащи вышли два человека, с автоматами в руках.
Их привели, как они позже узнают, в партизанский отряд, который был уже организован, как только объявили о начале войны, Ленинградским обкомом партии.

         В самом начале немецкой оккупации, в 1941 году, на территории Ленинградской области образовался целый партизанский край. Он протянулся на 120 километров.

Партизанский пункт, куда попали девочки, был замаскирован. Они даже не заметили, как очутились среди землянок, замаскированных под лесную опушку.
Их завели в одну из них, к командиру.
         Командир, также расспросил их обо всем, а потом попросил выйти на улицу.
Посовещавшись со своими товарищами, он вынес решение, что девочки останутся в партизанском отряде, не время сейчас рисковать детьми, тем более, немцы уже рядом с городом.
Сестричкам дали неделю на отдых, чтобы те смогли окрепнуть, так как уж больно исхудали.
        Пока они находились в партизанском отряде, их оберегали, старались подкормить каждый, так как  жалели и хотели их подкормить, настолько они исхудали.
После, младшую сестренку, Нину, определили помощницей к повару, а старшую, красавицу Людмилу, в отряд к разведчикам.
Теперь Люда была спокойна за сестренку, та служила  на  кухне, была накормлена, да и не была в центре всех трагических событий.
Люда же, ходила с разведчиками на задание, ей это нравилось, хотя и было очень опасное  это дело, но она шла, так как знала, что надо помогать защищать родину.      Начались будни, полные тревоги, азарта, подвигов.
Порою, она шла на задание одна. Перед отправкой ее разукрашивали, как малого ребенка, то в сажу, а то и в грязь, делали ей прыщи, а то были укусы комаров, порою даже пчел, чтобы обезобразить ее красивое девичье лицо, одевали в лохмотья.
Она рисковала каждый день, поэтому, уходя на задание, не знала, вернется ли назад живой. Накануне задания она заходила к своей сестренке Нине, чтобы поговорить. Сознаться Нине, что она идет на задание, боялась, не знала, как поведет себя сестрёнка в такую минуту, поэтому просто разговаривала с ней не о чем, так, на любую тему, чтобы лишь бы поговорить с родным человеком.

            Ходила она по деревням, зачастую, прикидываясь умалишенной, чтобы больше собрать сведений о немецких группировках, о вооружении и передвижении немецких войск. Все сведения докладывала своему командиру.
После этого выдвигалась разведгруппа, а потом и партизаны делали вылазки из леса, громили немецкие автоколонны и эшелоны с продовольствием и боеприпасами. Подкладывали под рельсы взрывчатки.
Когда же на следующие лето 1942 года они окончательно довели немцев до бешенства, то те провели карательные рейды, партизаном пришлось тихо перейти в другие районы Ленинградской области.
            В лютую зиму 1941-1942 гг. партизаны собрали на оккупированной территории более 3500 пудов хлеба, круп, жиров, мяса. Все это они на подводах отправили через линию фронта голодающим ленинградцам.
Этот груз был собран из пущенных под откос немецких эшелонов, которые отправляли немцы из оккупированной территории в свою Германию.

            Русская зима для немцев стала одной из самых больших проблем, которая помешала им удачно захватить Советский Союз.
Немцы были не готовы к таким холодам, хотя в начале осени бравировали, что им не страшны русские морозы. Они радовались и говорили: «наша война не будет похожа на войну Наполеона».
Но, как — только наступили суровые морозы, а немцы были крайне плохо одеты, не по сезону, морозы просто уничтожили их.
В первую же зиму 1941 года уже множество немцев начали попадать в плен.
Их можно было видеть в награбленных женских шубах, русских теплых ботах.
Многие из них погибали ни от пуль и бомб, а замерзали в сугробах.
Оборона наша начала разлагать душу немецких вояк. Они рассчитывали на быстрый исход войны, но все обернулось не в их пользу.
Партизаны также им не давали ни отдыха, ни малой толики передышки.

                Из партизанского отряда сестры сумели отправить весточку родителям, сообщить, что они живы и здоровы, что находятся  в партизанском отряде.

                В 1945 году заканчивалась война, наши войска подходили к Берлину.
Людмиле шел двадцать первый год. Она еще больше похорошела, на груди блестели ордена и медали за боевые заслуги. В том числе и орден второй степени за службу в партизанском отряде. После она получила и медаль за победу над Германией.
              Нине шел восемнадцатый год. Она также похорошела. Но оставалась такой же тихой, неприметной девочкой.  Её, как и сестру наградили медалью за службу в партизанском отряде.
Наконец, пришла долгожданная победа. Все стреляли в воздух, кричали “Ура”, обнимались, плакали от радости и проклинали фашистов.

              Вернувшись, домой, Нина закончила мед училище и всю жизнь проработала медицинской сестрой, а Людмила пошла, по прибытию, вставать на учет в райком комсомола.
Когда там увидели на груди у юной девушки множество орденов и медалей, посыпались расспросы, где, когда и как она их получила.
Люда с гордостью рассказала о своей службе в партизанском отряде, где она прошла всю войну.
Руководство райкома комсомола стало решать, куда же ее направить, где можно ее использовать.

               Рядом с Петергофом был создан детский дом, из детей, погибших родителей на войне. Туда из всей Ленинградской области собрали беспризорников. Их собралось  более ста пятидесяти человек, с которыми трудно было справиться. Два директора уже были уволены. И искали очередного кандидата.
Костяк этих хулиганистых мальчишек состоял из отъявленных сорванцов, которые и создавали хаос во всем коллективе. Здесь процветало воровство, поножовщина, драки.
И вот райком комсомола посоветовал поставить Людмилу директором этого злополучного детского дома.
Горком партии пригласили Людмилу к себе и сделали ей такое предложение.
От услышанных слов, Людмила растерялась. «Как я буду с такой махиной справляться, такими детьми управлять?»–подумала она. 
Но, это были только первые минуты. Собравшись с мыслями, она дала согласие.

              Приехав, после назначения, в детский дом, она обвела взглядом всё здание снаружи и пришла в ужас. Здание было полуразрушенным, внутри помещения было не лучше. Дети были исхудавшие, полуголодные, полураздетые, кто-то стоял перед ней босой. Только несколько человек, как она заметила, стояли в сторонке с наглой ухмылкой, отъявленные хулиганы, старшие ребята, которые, глядя на нее, скалились, и их взгляд так и говорил ей: «Куда ты лезешь детка?»

             Несколько ночей она не спала, все думала, как ей лучше поступить, как с ними справиться? И отступать уже поздно, да и не привыкла она к отступлению, и что делать дальше, тоже не знала.
             В один из дней, ранним утром, придя на работу, она попросила зайти к ней в кабинет на совещание всех этих хулиганов, которые практически управляли всем детским домом. Она надела гимнастерку, где висели ее все ордена и медали. Успокоилась, сделала, посерьезней вид, и когда они зашли, вразвалочку, в кабинет, с ухмылкой на губах, от увиденного образа ее, вдруг остолбенели. Перед ними стояла стройная, красивая, молодая девушка вся в орденах за боевые заслуги. Ухмылка слетела с их губ.
Подойдя к ней неуверенной походкой, стали щупать ее ордена, как будто бы проверяя их на подлинность. И тут вдруг стали просить её рассказать им, за что эти ордена и медали она получила, и где.

– Присаживайтесь, ребята – с улыбкой сказала Людмила. Я вам сейчас все расскажу. И она поведала им всё, как она с пионерского лагеря пробиралась с сестренкой по лесу: голодные, холодные, как их встретил лесник со своею старухой, и как их обнаружили партизаны. Как она ходила в разведку, на боевые операции.
      Этот момент стал переломным в её работе, переломным в отношении с этими трудными подростками.
Она организовала дружину по наведению порядка в детском доме.
Самого главного, кто был зачинщиком этой всей «банды», она назначила своим заместителем. Двух его «подельников», она сделала его заместителями.
Потом, назначила ответственных за питание, за вещевым имуществом, распределила всем им роли, которые они восприняли с большой радостью.
После этого они стали её уважать. По – другому к ней относится, да и ко всему происходящему в детском доме.
          Через несколько дней, она берёт этих всех своих подчиненных ребят и едет с ними в Смольный. В те годы в Смольном был Обком партии Ленинграда.
Там, она рассказала, в каком состоянии находится здание детского дома, да и внутреннее его содержание.
Целый день с ребятами Людмила ходила по кабинетам, выбивая мебель для детского дома, питание, одежду для детей.
Ребята её поддерживали, не стояли, молча за её спиной.  И на следующий день в детский дом привезли две машины продуктов: сахар, муку, крупы, мыло, обувь детскую, одежду. Весь детдом гудел. Девочек нарядили в новую обувь, платьица, распределили всем одежду обувь. Повар приготовил, наконец-то, вкусный обед.
Вскоре, Людмила с помощью этих хулиганов смогла навести в детском доме порядок. Они стали ей прекрасными помощниками в ее трудном деле.
Совместными усилиями они сделали ремонт в помещении детского дома, и новый год встречали с большой елкой, которую она водрузила совместно с детьми.
Позаботились они и о подарках детям.
В роли дед Мороза выступал тот же ее заместитель.
Жизнь в детском доме наладилась и потекла своим чередом.

          Райком партии недоумевал, как такая молодая, хрупкая девушка смогла справиться с проблемным детским домом.
А Людмила часто обращалась к системе Макаренко, к его работам.

Прошел год, второй. Теперь регулярно завозилась продукция в детский дом, и все, что надо было для жизни заведения.
          Время шло, Людмила поступила в Ленинградский университет на филологический факультет. За это время ее приняли в партию.
Теперь стало тяжело совмещать учебу с трудоемкой работой, и она просит разрешения в Горкоме партии отпустить ее, в связи с учебой.
Горком партии обещает ее отпустить с условием, что полгодика она еще поработает, пока они подыщут подходящую кандидатуру.
И, в конце концов, ей дают возможность окончить университет.

            Окончив, университет, Людмилу направляют в Петергоф, в одну из школ, на должность учителя русского языка и литературы.
Карьера быстро пошла в гору. Проработав, два года, учителем, она становится завучем школы, а затем и директором этой школы.

             Выйдя замуж за военно-морского офицера, участника ВОВ, родив дочь, которую также назвали Людмилой, она оставалась такой же энергичной, заводилой всех мероприятий. Она часто брала класс, человек двадцать, и вместе с ними приезжала в Москву, на экскурсию. Всех заводила к своей двоюродной сестре, которая жила в Москве. А сестра с мужем распределяли их по всей квартире на ночлег, естественно располагали всех на полу, так как класть больше некуда было, в итоге были заполнены и комнаты, и кухня на ночлег, а Людмила, на утро, поднимала ребят раненько и отправлялась с ними по музеям Москвы. Такие же экскурсии она проводила и по музеям Ленинграда.
Дети души не чаяли в ней. Она была строгой, но справедливым человеком. А также оставалась такой же жизнерадостной до глубокой старости.
Дочь ее, Людмила, пошла по стопам своей тетушки Нины, окончив, фельдшерско-акушерскую школу, она работала медицинской сестрой.
Жизнь продолжалась и продолжалась уже в их детях и внуках.
Но, две девочки, две сестренки, пережившие тяжелые годы войны, остались порядочными, справедливыми, энергичными людьми, прекрасными женами, хорошими мамами, бабушками, и чудесными работниками своего любимого дела.

24.09.2020г. Москва