Глава 45-последняя

   Вечером Ева впервые за долгое время спустилась вниз. Ей все еще не стало лучше, но злость придавала сил. Вдруг стало очень важно продемонстрировать, что черта с два он ее сломает! Значит «заботитесь», «переживаете»? Получите и распишитесь, Олег Борисович! Я почти здорова. Вы же этого хотели? Рады?
   
   Олег стоял у окна спиной к лестнице с рюмкой водки в руке. Заслышав шаги, резко обернулся и вперился в нее тяжелым нетрезвым взглядом, от которого становилось не по себе. Но Ева была упряма, а потому заставила себя не отводить глаз. «Что-то и впрямь не видно бешеной радости на лице», - мелькнула в голове нервная мыслишка. Она хихикнула. Сабанеев дернул правой бровью, ничем больше не выдав своей растерянности.

- Пьешь? У тебя же аллергия, - как можно спокойнее поинтересовалась она.

- Пью, - покривился тот, - Будешь со мной ужинать? Марья Степановна приготовила рыбу, - махнул в сторону накрытого стола.

- Буду, - осторожно кивнула Ева, вглядываясь в мужа.

  Странно, но только сейчас поняла, что действительно никогда его не любила. Так, прилепилась к первому попавшемуся мужчине от безысходности, бесприютности и страха одиночества. Он когда-то казался ей надежным и любящим мужем, с которым не страшны любые превратности жизни... Пусть чудаковатым, но по-своему заботливым и даже нежным. А теперь ясно видела перед собой лишь человека, шаг за шагом уничтожавшего ее собственное «Я». Лицемера, который решил одним махом все ее проблемы, но это ему стоило ничтожно мало по сравнению с той ценой, которую потребовал взамен. Прямо как дьявол-  искушает малостью, а за навязанную услугу взыскивает душу.

  Ева села напротив мужа, и положила себе в тарелку запечённой рыбы. Какое-то время за столом царило молчание. Сабанеев заговорил первым:

-Я рад, что тебе стало лучше, Евочка... Ты меня очень напугала тогда...

- Правда? - она подняла глаза на Олега удивилась тому, какой сейчас растерянный, если не сказать затравленный вид был у этого вечно самоуверенного человека.

   Будь она чуть более наивной, поверила бы в его беспокойство. Но кто же знает? Скорее всего, это просто еще одна хорошо отрепетированная роль. Глядя в его осоловелые глаза, чувствовала, как накатывает отвращение пополам с раздражением. И он, видимо, это заметил. Сабанеев внезапно опустил глаза в тарелку, впрочем, ненадолго.

- Что-то не так? – обеспокоенно спросил он, разглядывая ее лицо.

- Все в полном порядке, - выдохнула Ева, стараясь унять эмоции. Даже попыталась улыбнуться, но вышла кривоватая ухмылка.

- Ты плохо выглядишь, - нахмурился он.

-А ты -мастак говорить комплименты...- она откинулась на спинку стула и отпила воды из стакана, - Когда нетрезв.

- Шпильки? - делано рассмеялся Олег, - Похоже, действительно идешь на поправку.
- Почему ты пьешь? – внезапно поинтересовалась та.

- Потому, что жидкость. Было бы твердое, грыз бы. Анекдот такой знаешь?- он отодвинул тарелку, сцепил ладони в замок и оперся на них подбородком.

     Продолжая принужденно улыбаться, вперился в жену прямо-таки волчьими глазами. Ева сглотнула. «Грыз бы... Грыз бы, пока не загрыз!», - мелькнула у нее в голове злая мысль.

-Несмешной анекдот, - передернула плечами.

- Юмор такой, - он потянулся через стол, и Ева дернулась.

   Олег усмехнулся и взял солонку, стоявшую рядом с ней.

- Марья Степановна сегодня явно пожалела соли в наш ужин, ты не находишь?- он демонстративно посолил содержимое своей тарелки.

- Много соли есть вредно, - отозвалась Ева, соображая, к чему он клонит.

- Хочешь сказать, что настоящие хищники пожирают жертв без приправ, но с потрохами? – Сабанеев глянул на нее удивительно ясными для пьяного глазами. «Он притворяется!», - холодея, подумала молодая женщина.

- А где ты видел здесь настоящих хищников?- поинтересовалась она, стараясь не выдать голосом своих эмоций.

  Видимо, надавила на больное: Сабанеев на какой-то миг изменился в лице. Деланная бодрость сменилась странным выражением, которого Ева не успела хорошенько разглядеть. В следующую секунду она видела перед собой все то же пьяное добродушие.

- Здесь и вправду нет хищников. В этом доме только ты и я. Но ты меня боишься, девочка, - невесело усмехнулся он, - Я это вижу. Шарахаешься, будто от бешеной собаки. Скажи, я стал тебе так отвратителен?

-С чего ты решил?запротестовала она,- Почему это я должна тебя бояться?

- Вот видишь... Ты хорохоришься, но я вижу, как тебе страшно... Страшно ведь, признайся?- он снова подался вперед, так, что их лица оказались рядом

-Я- тебя – не- боюсь! - четко повторила она, глядя ему в глаза, хотя внутри все сжималось. Однако внезапно ее поразила мысль, - А вот почему меня так испугался ты?

- Испугался? – Сабанеев иронично дернул правой бровью, всем своим видом говоря: «Какая глупость!» .

- Почему ты в таком случае пьешь? Уж не оттого ли, что испугался?

-И чего же, по-твоему?

- Того, что произошло ночью в усадьбе Шлеп-ноги!- выпалила Ева.

    Она сказала это наугад, но видя, как вытягивается его лицо, как осоловелые глаза быстро трезвеют и в них появляется затравленное выражение, поняла, что попала в цель.

- Так ты... Ты все вспомнила, да? – ему едва ли удалось сохранить невозмутимость.

- Да, - соврала она, не моргнув глазом.
- Мишка  говорил, что на это может потребоваться много времени...- совсем растерянно пробормотал он.

- Твой Мишка-прекрасный доктор. Он прописал хорошие лекарства,- Ева наслаждалась его замешательством. Откуда-то изнутри вместе со злорадством поднялось желание добить. За все те не проговоренные обиды, за годы страха и унижений, за...(Она будто налетела с размаху на стену черноты). За то, что произошло той проклятой ночью, что бы там не произошло.

- Ева, я...- просипел он, рванув ворот рубашки.

- Вот видишь, тебе страшно... А хочешь знать, почему? Ты-просто слабак!- скривила губы она, - Ты ведь только и можешь, что запугивать и угрожать. Кажешься сам себе значительным, говоришь весомые слова, корчишь невозмутимые рожи, но на самом деле очень боишься. Ведь кто-то может увидеть, что господин Сабанеев, не волк рыкающий, но шакал скулящий...

- Замолчи сейчас же! – рявкнул он и хватил кулаком по столу. Лицо его было искажено яростью, но Ева уже устала бояться. Она вскочила, отшвырнув стул.

-А то что? Убьешь, как первую жену?!- крикнула ему в лицо. Он смертельно побледнел и замер.

-Что ты сказала? – тихим от бешенства голосом переспросил Олег.

-Что слышал, - так же тихо ответила Ева.

    Сабанеев обогнул стол, но она схватила нож для нарезки хлеба и взмахнула им перед собой:

-Не  подходи, чудовище! Иначе я тебя убью!- крикнула она, сверкнув на него глазами. На какой-то миг тот замер, и ярость на его лице уступила место какому-то странному выражению. То ли веселая злость, то ли любопытство, смешанное с раздражением, то ли и вовсе облегчение... Он остановился, развел руки:

-Ну давай, бей!  Только не промахнись. Человека ножом убить сложно... С первого раза. Разве что попадешь в сонную артерию, вот в это место,- он похлопал по шее, - Но учти, что и в таком случае умирать я буду еще некоторое время, залив здесь все кровью. Так себе зрелище, не находишь? Можно еще в сердце ударить, но тут ребра помешают. С твоими силенками пробить сложно...

    Ева как завороженная глядела ему в лицо, не понимая, почему он так спокоен. Это ее и подвело. Она не заметила, как Сабанеев очутился подле нее и схватил за левую руку. Однако Ева, отбиваясь, взмахнула ножом и полоснула Олега по груди. Тот зашипел и на мгновение ослабил хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы она вырвалась и отбежала в дальний угол.

   Оттуда она потрясенно наблюдала, как Сабанеев, схватившись за грудь, осел на пол. Ева перевела испуганные глаза на свои руки. Правой он все еще сжимала окровавленный нож. «Я его убила!», - успела мелькнуть в голове страшная мысль, прежде чем сознание ее померкло...