О материи, пространстве и времени

О МАТЕРИИ, ПРОСТРАНСТВЕ  И  ВРЕМЕНИ

Обзор открытий и заблуждений физики

Аннотация. Наши предки наблюдая  и размышляя за  Луной, получили представление о  пространстве и времени. Луна и тела движутся в пространстве, а изменяется во времени. Пространство и время абсолютны, на них никак нельзя повлиять, и они связаны между собой. Иногда пространство можно измерять временем (два дня пути).
Наблюдая и размышляя, они заметили, что всё, в том числе и люди, имеет две стороны. С одной стороны – они все разные (имеют индивидуальные признаки), а с другой – они все одинаковые, имеют общие признаки, объединяющие их в человечество. Познав это о себе, они поняли, что и все объекты мира имеют нечто общее, объединяющее их в единый организм Вселенной. Это общее для всего Мира стали называть материей. Гераклит заметил, что все изменяется, а причиной тому борьба противоположностей. Прошло много времени, но наука все еще толком не знает ни о противоположностях, ни о материи. Попробуем внести некоторую ясность в эти проблемы.

Ключевые слова: материя, пространство, время, борьба противоположностей.

Так люди поняли, что познавая себя, можно познать весь Мир. Призыв «Познай самого себя» написали при входе в Дельфийский храм. Опираясь на Гераклита, атомисты заявили, что Мир состоит из противоположностей: пустого непрерывного пространства и прерывных атомов материи. Мы говорим о противоположностях, но что такое противоположность?  Гегель считал, что  различие, доведенное до предела, есть противоположность, белое и серое различны, белое и черное – противоположны. Но с этим нельзя согласиться. В радуге есть зеленый и красный цвет, но только в светофоре они противоположны, чтобы не появляться одновременно, а только по очереди. Все живое различает противоположные ощущения, которые сводятся к двум типам: приятно или неприятно, они тоже появляются по очереди.  Их можно называть иначе: хорошо или плохо; добро или зло и т.п. Пока нам хорошо, мы бездействуем (отдыхаем). Но вот, ощутили, что-то нехорошее, начинаем действовать, чтобы от него избавиться. Так вот и проходит жизнь в узком зазоре, между хорошо и плохо. Это принцип автоматизма.

Кроме противоположных ощущений бывают противоположные идеи (мысли). Аристотель осознал, что из двух противоположных идей только одна может быть истинной, а другая  ложной. А так как противоположных идей всегда только две, то приняв одну из них за истину, не нужно искать ничего третьего. Третьего просто нет. Так как борьба идей может идти очень долго, то нужно следить, чтобы не случилось подмены тезиса. Так Аристотель стал считаться автором формальной логики. Но он видел, что Земной шар покоится в центре вращающейся вокруг него небесной сферы (Вселенной) и понимая, что пустота ничего держать не может, не согласился с атомистами. Если бы была пустота, то Земля  бы двигалась: «…никто не может сказать, почему тело, приведенное в движение, где-нибудь остановится, ибо почему оно скорее остановится здесь, а не там? Следовательно, ему необходимо или покоиться, или двигаться до бесконечности…» [1, 139].  Аристотель утверждает здесь, что если бы была пустота (отсутствие материи), то было бы возможно движение по инерции, хотя такого термина еще не было. А в предисловии к этому тому редактор И.Д.Рожанский утверждает: «Мысль о возможности инерциального движения, видимо, не приходила Аристотелю в голову»[1, 22].

Прошло не одно столетие, пока удивительно своевременно, не появился Коперник. Книгопечатание только изобретено, а цензуры еще нет. Он издал книгу о движении Земли и умер. Началась борьба противоположных идей: подвижной и неподвижной Земли. Сожгли Д. Бруно, Галилея вынудили отречься от заблуждений… Но опубликованную идею Коперника понял и развил Ньютон. Он знал про  утверждение Аристотеля, что в пустоте Земля бы двигалась, и было бы движение по инерции. Тогда возможно обратное. Если Земля движется, то правы атомисты, эфира нет, материя – атомы. А свет не волны эфира, а поток особых частиц (корпускул).
 Физика до сих пор не знает, что такое материя – главный объект своего изучения. Некоторые опираются на Ленинское определение: «Материя – это философская категория для обозначения объективной реальности…». Но многие физики не верят философии, а другие не верят в материю. Но материя – это то, общее, что объединяет множество объектов в единое целое – Вселенную.  Как ни трудно, но приходится признать, что в бесконечном пустом пространстве находится чудовищно великое количество одинаковых элементарных частиц материи, которые Демокрит называл атомами. Мы же назовем их гравитонами, так как атом с легкой руки Дальтона давно прижился в другом месте. Нам трудно понять, как из одинаковых гравитонов строится вся архитектура Мира, так как мы не знаем как «устроен» гравитон. Но пока должны смириться с этим незнанием, так как оно помогает нам понять очень многое, включая всемирное тяготение.

Вернемся к Ньютону. Он натерпелся от критики не только от Гука, который как и Гюйгенс не понимал, что движение Земли отменило эфир, тормозящий движение, но и от своих мыслей. Если пространство не влияет на движение тел, то покой и движение относительны. Любое тело можно признать покоящимся, а скорости других тел определять относительно него. Никакой предельной скорости нет. Но все тела должны двигаться прямолинейно, а они почему-то движутся по кривым. Можно сойти с ума, но если есть всемирное тяготение, то как оно действует? «Гипотез я не измышляю».
Мы помним, что эфир возник у Аристотеля из-за ложной посылки о неподвижности Земли. Но если мы узнали, что Земля движется, то должны понять, что ложная посылка исчезла, а с ней должен исчезнуть эфир и волновая теория света. Окончательно и бесповоротно. Но почему-то не исчезли.

Очень мало людей, даже из ученых умеют мыслить, то есть делать правильные выводы из фактов. Вот и Томас Юнг в 1801 г. пропустил свет через две близких щели и увидел на экране полоски интерференции. Свет считался потоком корпускул, а интерференция – это взаимодействие двух источников волн. Корпускулы превратились в волны эфира? Опять мозги набекрень. Тут подоспело открытие поляризации света. Волны эфира считались продольными, как волны воды от брошенного камня. Пришлось их считать поперечными.
 
Такие волны могут проходить только в очень твердых телах. Эфир должен быть тверже алмаза. Но как в таком эфире могут двигаться небесные тела? Выдающиеся практические успехи Эрстеда и Фарадея, видимо, помешали теоретикам заметить абсурд эфира. На его базе Максвелл разработал «успешную» теорию электромагнетизма и даже выдвинул идею определения скорости Земли относительно эфира, не замечая несовместимости ее с Ньютоном. Майкельсон экспериментом спросил природу о скорости Земли относительно эфира. Природа ответил, что скорости нет. Это означало, что либо Земля неподвижна, либо эфира нет. И Майкельсон сказал после эксперимента: «Эфира нет». Но Пуанкаре и Лоренц продолжали анализ, и пришли к удивительно абсурдным выводам, которые они опасались признать, опасаясь за свой престиж. Но безвестному клерку терять было нечего,  он опубликовал эти выводы в виде теории относительности и стал величайшим ученым Мира, заявив при этом, что ему эфир не нужен. Лыко-мочало, надо всё начинать сначала. Если бы Майкельсон знал, что эфира нет, то не стал бы делать  эксперимент, не было бы Пуанкаре, и Лоренца и не родилась бы теория относительности.
 
Вспомним, что все началось с двухщелевого эксперимента Юнга, который стал считаться  доказательством волновой теории света. Но если волновая теория света верна, то есть волны эфира, Земной шар неподвижен. Прав Аристотель, что движение по инерции невозможно. Но мы же знаем, что движение по инерции есть. А если оно возможно, то эфира нет, пространство пусто, волновая теория света невозможно. А чтобы не свихнуться, давайте рассмотрим двухщелевой эксперимент Юнга. Что же он доказывает, если не волновую теорию света?

Спросим Интернет про самый загадочный опыт в физике. Получим ответ: «Опыт Юнга (эксперимент на двух щелях) демонстрирующий интерференцию и дифракцию света стал доказательством волновой теории света и дал мощный толчок развитию науки. Впервые был проведен со светом в 1801 году. А в 1927 году Дэвиссон и Гермер уже продемонстрировали, что и электроны проявляют свойства волн. Позднее это поведение было зафиксировано у атомов с молекулами. Весь ученый мир был взбудоражен открытием свойства природы, состоящего в том, что материальные микроскопические объекты могут при одних условиях проявлять свойства классических волн, а при других — свойства классических частиц!».

Так, что же доказывает опыт Юнга?  Ведь ясно же написано электроны проявляют свойства волн. Позднее это поведение было зафиксировано у атомов с молекулами. Не волны эфира, а частицы имеют свойства волн. И разве могут быть волны, если нет среды (эфира)?

Мы здесь решили много проблем, но получили новую: как частицы могут превращаться в  волны. Предлагаю гипотезу. Если из гравитонов (атомов Демокрита) возникает тончайшая нить. Ее отрывок сворачивается в колечко. Колечко скручивается в восьмерку и может лететь, вращаясь. Скорость вращения восьмерки – ее частота, а путь, проходимый за оборот – длина волны. А плоскость вращения – плоскость поляризации. То, о чем я писал выше, мной не придумано, а изучено из книг. А корпускулу в виде восьмерки я придумал лет сорок назад. Я не могу доказать, что я здесь прав, но такая корпускула снимает много проблем. В том числе и проблему красного смещения. Корпускула, пролетая просторы Вселенной, от контактов с гравитонами, создающими всемирное тяготение, замедляет скорость вращения (уменьшает частоту в красную сторону) и линейную скорость. Как сообщает Марио Льоцци в «Истории физики», астрономические  измерения скорость света, всегда дают величину заведомо меньшую, чем лабораторные измерения.

Вообще говоря, пустяковая проблема материи и пространства вследствие не умения мыслить ученых, превратила физику в мистическую теорию. Нужно-то было всего понять свойства пространства: активно оно или пассивно. Оно не может иметь двойные свойства, а только или то, или другое. Но после Коперника и Ньютона оно стало однозначно пассивным, безучастным к движению  тел. Но ХIХ век, время великих открытий и еще более великих заблуждений превратил пространство  в физический вакуум, хотя лучше бы его назвать эфирный вакуум (пустота).

Источники. Аристотель. Соч.т.3, М.1981.