Глава 15. Жангел ходы

Пару дней я просто отлеживалась, восстанавливаясь то ли от потери крови, то ли просто от энергетического напряжения. Не знаю. Особой потери того или другого я не почувствовала. Тем не менее, меня хватало лишь на то, что бы привести себя в порядок, разжечь очаг и что-нибудь съесть.
Правда, я все же заставляла себя несколько раз отжаться, пару раз подтянуться и выполнить несколько упражнений из комплекса ци и тай*. И это было все, на что я была способна.

В основном, я спала, без сил повалившись на шкуры. Проваливалась в полу забытье,  покрытая липким потом от слабости, после нескольких несложных телодвижений.
Должна заметить, что такое состояние меня несколько злило и пугало, вызывая приступы паники. Которая,  в свою очередь, порождала истеричные мысли,  типа: «Все! Я  сейчас  умру! Здесь. Одна! И мне никто не поможет! Меня все бросили! Наверное это зажившие следы плетки расходятся! Аааа…!»
Ну и все в таком  же духе.
Поэтому  мне требовались огромные усилия воли, что бы не скатиться в исступленное безумие, начав рвать саму себя, мечась в панике  по шатру, что бы затем впасть в кататонический ступор  тому,  что останется от меня же, после самотерзания.  Как душевного, так и физического.
А осталось бы, думаю, мало.
Так что, я предпочла включить волю, выпуская наружу здравый смысл, а не психоз.
И это, пожалуй, было самым трудным: не сломаться.
Хотя, честно говоря, мне было не очень понятно: отчего на меня пытается накатить такой депресняк?
Не так - то уж у меня все было и плохо.

Но, тем не менее, настроение: « Фобии – вперед!» - в эти дни, у меня преобладало, совершенно не спрашивая моего  мнения на этот счет и не слушаясь голоса рассудка.
Однако, я справилась. В конце концов разум и жизнерадостность мне нравились гораздо  больше, чем разрушение и пессимизм.
Наверное, именно в такие моменты ты и осознаешь свою суть.
Так что, через два дня я уже выползла из палатки и направилась в конец лагеря, на полосу препятствия.  А после ее прохождения, пусть и не в самом быстром темпе, с удовольствием позанималась энергетическими упражнениями. И прокачав энергии рванула на тренажеры.
Бой с тенью, «груша», метание ножей, стрельба из лука, отработка ударов на тренажере. Все это я выполнила, хотя и по сокращенной программе.
Так прошла еще пара дней. И я вполне восстановила форму.
А на пятый день, после пробежки, когда я поднялась по склону холма к шатру, то обнаружила рядом с ним одну из коров нжати.
Чему, честно говоря, была рада. Молоко у меня, к тому моменту подошло к концу, а я как-то уже привыкла к его потреблению. На мой взгляд, творожный  сыр положенный на мягкую, только что испеченную лепешку, запиваемый пряным чаем, был очень неплохим перекусом, между делами.
Да и вообще, присутствие нжати позволяло чувствовать себя не одинокой, тем более после прогулки по безлюдному лагерю.

Посему, радостно поприветствовав кормилицу, я взяла в зубы ведерко и ткнувшись головой в огромное вымя, с трудом, но все же сумела ее подоить.
С трудом, поскольку во-первых,  давно дойкой не занималась ( присосаться к вымени и попить молока, это немного другое),  а точнее, с того момента, как мне пришлось покинуть собственный оазис.
А во вторых,  сосок нжати  был гораздо крупнее тех, к которым я привыкла и с трудом помещался в моих ладонях, так что доить его пришлось двумя руками.
И это еще хорошо, что корова была не тугая, не раз  рожавшая.  А у меня хватило на ее дойку сил.
Да ко васему, корова была совсем не низкорослой, так что пришлось брать табуретку, что бы достать до огромного вымени: « Это  тебе не по ноге влезть к соску, что бы попить. Это – дойка, детка.» - размышляла я, следя за плотной струей молока, льющегося в ведерко.
Тем не менее, не смотря на все трудности, я таки надоила три ведерка молока, рассудив, что мне их как раз хватит на то, что бы сделать сыр, взбить сливки и испечь блинчики.
Справившись с этой задачей и унеся ведерки с молоком в шатер, я взяла гребень и принялась начесывать с нжати шерсть.
Ну, мне же надо было чем - то заняться.  А тут:  пока спрядешь ее, пока вымоешь нить, пока высушишь, пока свяжешь чего-нибудь… Все не так одиноко по вечерам будет. Да и показать, что у меня появилось стадо, надо будет Диким. Отчитаться, так сказать.

Однако, начесать шерсть с нжати, оказалось делом непростым. Была она жестковатой и густой. Да и выпадать не собиралась.
Тем не менее, сменив несколько гребней, за которыми пришлось срочно мчаться в хоз палатку, мне таки удалось начесать довольно приличный ее комок.
В итоге, еще пару дней я лазила по подошедшему  к холму стаду и занималась его  прической. 
И в результате моих трудов, у всего стада были прекрасные хохолки и чубы на головах, а у некоторых даже получились ирокезы и замечательная, расчесанная шерсть, без всяких скатанностей и кусочков  грязи в ней.
Одним словом, стадо я причесала, начесав и для себя несколько холщевых мешков шерсти,  обеспечив,  таким образом,  себе занятие на вечера.
Однако, через недельку, я вполне оклемалась,  пополнив свои закрома,   запасами еды и шерсти, после чего, несколько заскучала.
Диких все не было, а долгие дни и ночи в одиночестве были.
И  надо было чем-то себя занять. А чем? Да заданием Драконов и занять. Стада джангелов то у меня все еще не было в наличии. Только нжати.
Так что, я решила отправиться на его поиски. Не далеко. Километров за пять. Что еще затемно  и сделала, собрав небольшой рюкзак, набив карманы кусками сушенной лепешки и вяленого мяса, что б было чего пожевать по дороге,  и поплотнее прикрыв вход в шатер.

Нет, конечно,  я помнила письмо Рохана о том, что мне надо сидеть в лагере, дожидаясь их возвращения.  Но я и так там просидела неделю. Сколько еще я должна там сидеть? Лучше уж займусь делом.
И я направилась на юго-запад. Чисто из любопытства. Ведь на юго-восток я уже ходила. Кроме того, мне в голову пришла мысль о том, что жангел ходы  так же предпочитая более сочную, чем растет на берегу моря растительность, могли не делить с нжати кормовую базу, обитая несколько в другой стороне. Поэтому я и отправилась в юго-западном направлении.
Преодолев несколько километров и взойдя на очередной холм, я поняла, что растительность стала меняться.
В ложбинках холмов, поросших бурым мхом стали встречаться низкорослые, развесистые деревья, с игольчатыми листьями фиолетового цвета, на раскидистых ветвях.
Кроме того, эти не то древовидные кусты, не то карликовые деревца были усыпаны мясистыми, оранжево-желтоватыми ягодами, весьма симпатичными на вид. Так что, мне сразу же захотелось их попробовать. Но, все же от дегустации я удержалась, поскольку решила пока не отвлекаться от заданной цели, да и надо было еще разобраться: не ядовиты ли они? Хотя, что-то мне говорило, что вполне съедобны. Тем не менее, я двинулась дальше, мужественно не попробовав ни одной ягодки.
А миновав еще пару холмов, так и замерла, пораженная красотой увиденного.

Передо мной простиралась небольшая равнина поросшая сочной, красноватой травой с белыми метелочками на конце, смешанной с уже знакомыми мне деревцами, правда размером побольше. Их толстый, крепкий, словно ножка гриба-боровика, коричневато-бурый ствол, возвышался метра на полтора над поверхностью земли. Узкие, мясистые, фиолетовые листья были покрыты беловатым пушком.  Раскидистые, спутанные между собой, словно перекати – поле, ветви, напоминали ажурный шар, крепящейся на ножке торшера и были усыпаны сочными,  оранжевыми, ягодами.
Но еще большее впечатление на меня произвели окружающие равнину холмы.
Это были все оттенки черного, собранных в одном месте драгоценных и полу драгоценных камней, сияющих в свете заходящей  Луны и восходящего Солнца восковым, матовым, стеклянным и металлическим блеском.
Опал, сапфир, алмаз, агат,  морион, турмалин, яшма, обсидиан, оникс, гематит – о, это было поистине сногсшибательное зрелище!
На столько сногсшибательное, что я чуть не получила в лоб огромным копытом  вороного  доминантного жеребца, незаметно подкравшихся ко мне и окруживших мою зазевавшуюся персону, табуном  жангел ходов.

От разможжения черепной коробки и расплескивания по раскидистым ветвям приглянувшихся мне кустов, мозгов,  меня спас  лишь инстинкт самосохранения.
Я просто резко шлепнулась на спину, выставив перед собой руки и ноги, в  бесперспективной попытке защититься.
Да и как тут спасешься, если над тобой нависла черная,  злобно раздувающая ноздри,  фыркающая и рычащая туша, в десять тонн весом;  с  плотно прижатыми к огромной, горбоносой голове  ушами;  нервно  скалящая на тебя   белые, острые  зубы, внушительных размеров;  бешено вращающая  янтарными  глазами  и яростно перебирающая лохматыми ногами, из-под шерсти которых проглядывают более чем внушительные, копыта?
А теперь добавим к этим данным тот факт, что этот представитель жангелов был вовсе не одинок в своем возмущении при виде моей скромной персоны на его территории. И около моей тушки топтался рой копыт, не менее рассерженного, чем их предводитель, табуна.
Вот только и я - рассверипела. То ли стресс сказался, то ли инстинкт подсказал.  Жить захотелось так это точно.
Так что,   молниеносно  перекатившись между их ног, я  сначала попыталась ухватиться за длинную, волнистую гриву жеребца, свисающую до земли,  что бы вскочить ему на спину, но когда она приподнялась, оскаливаясь на меня тысячами мелких, змеиных пастей, усыпанных острыми, чуть загнутыми назад зубами, я тут же передумала,   резким кувырком перемещаясь под брюхо одной из кобыл.  А оказавшись там,   быстро вскочила,  тут же вставая на ноги,  на очень вовремя   подвернувшийся, под эти самые ноги  камень,  плотно уперев свою голову ей в живот, туда, где висела пара набухших сосков.
Чем вызвала неприкрытое удивление как ее жеребенка, так и самой кобылы. Да чего уж там - всего табуна.

Я же, стояла уперев физиономию ей в мягкий, поросший каракулевой шерстью,  живот и зажмурив глаза, в ожидании или удара копытом, или укуса и непонятно кого: то ли самой кобылы, то ли жеребека, возмущенного таким нахлебником, а может быть   укуса  ее  хвоста, больше напоминающего собой выводок  змей, чем волосы?  И как их прикажите начесывать?
Но прошло уже несколько секунд, а удара или укуса не последовало.
Тогда,  аккуратно лизнув кончиком языка сероватый сосок вымени, я робко  приоткрыла глаза и скосила  их  на бок, пытаясь оценить обстановку.
На меня,  окружив кобылу и чуть просунув морды ей под живот, с интересом взирал табун жангел ходов.
Они стояли и молча  смотрели на меня, принюхиваясь и поводя ушами.
« Здравствуйте, уважаемые. Мне б молочка чуток, иногда. Да верхом или в повозке что б доехать до нужного мне пункта  и  просто  покататься  что бы.  Да шерсти начесать»- мысленно, со всем почтением, стараясь не бояться,  скромно   произнесла я обращаясь к табуну и  протягивая им на раскрытых ладонях, крошки раздавленной  в  моем кармане,  в  результате неожиданных  физических упражнений,  солоноватой  лепехи, смешанной с сушеным мясом.

_______________________
• - ци и тай - Цигун - (кит. трад. ;;, упр. ;;, пиньинь q;g;ng) — это комплексы традиционных упражнений, возникшие на основе даосской алхимии и отчасти буддийских психопрактик,  работа с жизненной силой ци, часть традиционной китайской медицины. Упражнения цигун открывают меридианы, по которым течет ци, балансируют процессы трансформации ци в организме. Главный принцип цигун - поиск баланса Инь-Ян. Цигун комплексно воздействует на организм человека, запускает естественные процессы самоисцеления.
Тайцзицюа;нь (тайчи) (кит. трад. ;;;, упр. ;;;, пиньинь t;ij;qu;n) — буквально: «кулак Великого Предела»; китайское внутреннее боевое искусство.