С чего начинается Родина?

     Санкт-Петербург, Петроградская сторона. Дом на две улицы и с двумя адресами: Подрезова 26 и Подковырова 43. Коммуналка на восемь комнат. Здесь я родился и рос. Здесь моя Родина.


    - Побереглась бы, Александра Николаевна… Нельзя так поздно нашими дворами ходить. Шпаны всякой развелось…

    -  Не шпана это… Блатные… Я с Васильевского, с уроков возвращаюсь. – женщина отряхнула пальто и подняла глаза, -  Спасибо вам, Анатолий! Очень кстати здесь оказались…

      Мужчина смущенно кашлянул в кулак и кивнул на тускло светящееся грязное окно полуподвала:

     - Открыто у меня… Услышал… Шумные они, глумливые. Ничего не боятся… До войны такого не было.

     - Ловко вы их… С одной-то рукой…, - она легонько прикоснулась к пустому рукаву давно не стираной клетчатой рубахи.

     Он вздрогнул от этого нечаянного прикосновения, но быстро взял себя в руки и широко, по-детски доверительно улыбнулся:

     - Было бы две, - хрен бы кто убежал!
 
     - Охотно вам верю! – рассмеялась она. – Пойдемте-ка, Анатолий, я вас чаем угощу! У меня есть замечательное вишневое варенье!

      - Да неловко мне, Александра Николаевна! Поздно уже. Что соседи-то скажут? Привела учителька в гости грязного сапожника…

      - Анатолий, - строго произнесла женщина, - Я всего лишь скромный репетитор и я не приму ваших возражений. Положение обязывает! Сегодня вы мой гость, и мне совершенно безразлично что скажут по этому поводу соседи!


    Они сидели за маленьким столом на непривычно пустой коммунальной кухне. Свет не включали. Их силуэты с трудом различались на фоне окна в сером сумраке белой ленинградской ночи.  Он неловко сутулился и старался дышать в сторону, явно стыдясь своей неухоженности и устойчивого запаха перегара. Она что-то говорила ему вполголоса. Он согласно кивал ей в ответ и изредка ронял короткие фразы.
   
    Это были мои соседи.
 
    Александра Николаевна Шидловская. Подтянутая, стройная фигурка, всегда аккуратно убранная и гордо вскинутая красивая седая голова. Потомственная дворянка, воспитанница Смольного института, вдова расстрелянного большевиками офицера гвардейского флотского экипажа. 8 лет сталинских лагерей и 4 года ссылки. Моя первая наставница и, на всю жизнь - образец женской красоты, чистоты и нравственности. Любовь к Петербургу, первые уроки вальса, этикета и понятия офицерской чести - это от неё. Я до сих пор влюблён в Вас, Александра Николаевна.

    Дядя Толя. Инвалид войны. Полковой разведчик. Сапожник. Работал в полуподвальной мастерской. Жил там же. Очень любил детей и много пил. О войне никогда не говорил, наград не носил. Ни дома, ни родных у него не было. Все забрали война и блокада. Он вскоре умер. От ран. Хоронили дядю Толю всем домом. Нам, пацанам, дали нести его награды: орден Славы, четыре медали «За отвагу» и шесть нашивок за ранения. В тот день я сделал свой выбор на всю оставшуюся жизнь. Я решил стать военным, и стал им. Дядя Толя, я очень старался.
   
   

   Мои дорогие соседи.
   Вы всегда были со мной.
   Вы и сейчас где-то рядом. 

        Октябрь 2020
        Санкт-Петербург