Тмутаракань

   Мы не виделись лет сорок. Расстались плохо - его уволили из редакции за плагиат. Поначалу всем казалось, что пишет шустро, на любые темы. Потом стали подозревать, что он передирает матералы из других газеи, только имена героев меняет. Погорел он окончательно на "Литературной странице", когда под своим именем напечатал стиховорение Джека Алтаузена:

"Не могу это край не любить,
Завоеванный саблей  бывалой".

  Номер был посвящен 60-летию Октября, и какая-то дотошная библиотекарша усмотрела. Тогда библиотекарши ещё умели читать. Хотя кто думал, что она докопается до Джека, востроглазая?
  Скандал получился. Редактору выговор, поэта выставили на улицу. И все годы доходили какие-то глухие слухи о нём. То что редактирует в Мурманске малолитражку. То что выпустил книгу стихов и стал членом Союза писателей. А года два назад проплыла весть, что он умер.
И вот - эта встреча в багряном  городском парке. Долго тряс мне руку. Дороден, брудаст. щёки дрожат, как у бульдога.При большой папке крокодиловой кожи. Вспомнили общих знакомых, помянули усопших. Судя по неким намекам, я понял, что он не прочь остановиться  у меня.
Я, собственно, прочь. Поняв, что со мной каши не сваришь, он достал из папки книгу:
-Прими на память, новый сборник стихов. Щас подпишу...Вот, читай.
 Открываю наугад . Замечательные стихи :

"Вновь жёлтые листья летят,
Но как незавидна их участь!
В сокольниках хрупкий сентябрь
Сжигают в оранжевых кучах".

  Я буквально сатанею:
 -Ты всё тот же! Это стихотворение написал новооскольский журналист Гаранджа еще в семидесятые годы. Я тому свидетель.
 Он широким жестом  отбирает у меня книгу:
 - Кто его помнит, того Гаранжу, кроме тебя...Не хочешь - не надо. Посвящение выдеру, книгу в библиотеку отдам. А ты как  был дурак, так и сидишь в своей Тмутаракани. А я член Правления Союза, вот за книги мир повидал, авторитет имею. У меня вышли двенадцать томов. А ты никогда не поймешь, что писать свои плохие стихи - глупо. Лучше писать  чужие, но хорошие.
И мы растались. Он, повидавший мир и познавшей славу, одиноко остался в парке,  в присыпанном похожей на золото листвой.  А я пошел домой, в Тмутаракань.