Глава 16. Страж Башни

Город Зуххарат раскинулся на холмистых берегах реки Апр, удачно расположившись на караванных путях с Запада. Здешние места были весьма оживленными, город процветал, обрастал караван-сараями. Близость реки благотворно сказывалась на полях, вокруг города паслись тучные стада коров и овец, зрели ячмень и пшеница.

Ведущая к воротам дорога была забита людьми. Одни двигались верхом — на конях и верблюдах, другие — и их было больше — шли пешком. Многие из них носили ошейники и были скованы в вереницы.

Феранор не стал взъезжать в город вместе с путниками, а повернул к реке в двенадцати стрелищах от города. На топких, воняющих тиной и заросших сухим камышом берегах он увидел постройки караван-сарая. Купцы пересекают пустыню вдоль и поперёк, рассудил он, каждый что-то видел, может быть слышал. А встреча с царевичем — это событие о котором не скоро забудешь.

Красное солнце отбрасывало длинные тени на стены. Постройки в караван-сарае были приземистыми, уныло однообразными, сложенными из обожжённого саманного кирпича.

Запах печеного мяса помог ему отыскать лавочку на окраине, где коротали вечера караванщики и путешественники. Перед лавочкой находился колодец и несколько раздельных загонов, где толпились лошади, верблюды и мулы. К спешившемуся эльдару подскочил тощий раб принять лошадь.

Пригнувшись, Феранор прошел низкую дверь.

Внутри было шумно. И людно. Гремели чаши, стучали игровые кости. В воздухе ощутимо воняло дешевым вином и кальяном. Зал освещали несколько факелов и масляных ламп. Посетители сидели за длинными низкими столами. Небольшая компания соревновалась в меткости.

Застарелый шрам Феранора отозвался тупой ноющей болью. Он схватился за лоб, замер, хищно раздул ноздри и мысленно выругался. Только их ему не хватало!

Орки. Трое. Все мордатые, широкоплечие, в распахнутых на груди кожаных куртках с нашитыми железными бляшками кидали кинжалы в соломенную мишень напротив входа. Орки часто наведывались в Атраван, предлагали свои клинки местным владыкам, служили в городской страже и пиратствовали у побережья. Некоторые даже меняли веру и оставались среди людей. Они были данностью, к которой эльдару было трудно привыкнуть. На него самого обращали куда больше внимания, даже несмотря на то, что одет он был согласно местным обычаям: в шаровары, кафтан, рубаху, под которой скрывалась кольчуга. Среди смуглых и чёрных людей его выделяли неестественно белая кожа и слегка заострённые уши.

В короткой борьбе между голодом и желанием немедленно выйти, победил голод. Феранор прошёл к столам, едва не задевая макушкой тяжелые брусья, поддерживающие потолок. Компания метателей едва глянула на него и вернулась к прерванному занятию. Вся, кроме одного, который заступил эльдару дорогу.

— Мерзкий опарыш! — широко расставив ноги, орк упер руки в бока.— Разве ты же должен быть за морем, подыхать от мечей сильных![1]

Он весь скривился, смачно сплёвывая на пол. Зачёсанные назад сальные волосы открывали покатый лоб и кривое клеймо в виде треугольника со срезанной вершиной.

В травянистых глазах Феранора сверкнул холодный огонь.

— Так достань меч, и покажи мне свою силу.

 Он поднёс к орку лицо так близко, что ощутил исходящую из его рта гнилостную вонь.

— Спорю, твои дружки не знают, что за клеймо выжжено на твоём лбу,— добавил он тихо.— Ты смалодушничал и банда оставила его на память.

Сказал и обрадовался, видя, как забегали желтые глаза орка. Значит удар достиг цели. Значит, чутье не обмануло. Перед ним трус, или дезертир. А возможно, всё сразу.

Задира быстрым нервным движением схватился за рукоять сабли, выглядывавшей из-за кушака. Теперь-то он видел, что тот совсем не похож на мирного путешественника.

— Ша! — рявкающий окрик затушил не успевшую разгореться ссору.— Я же предупреждал, никаких драк у меня!

Из глубины духана на них надвигался хозяин, массивный, как дуб, с руками, способными задушить медведя, и могучим волосатым чревом, способным этого медведя переварить целиком, вместе с костями и шерстью. Орк покосился на него и отступил, скаля сточенные жёлтые зубы.

— Не беспокойся, Армун. Я не собираюсь осквернять саблю кровью червя. А если он торопится расстаться с жизнью, то пусть пойдёт и утопится в выгребной яме.

Больше никто не пытался оспорить присутствие Феранора. Едва он присел на подушки, хозяин немедленно оказался рядом.

— Охранники караванов,— бросил он, ставя на стол кувшин и блюдо с кунжутными лепёшками.— Работы нет и они изнывают от скуки.

Феранор выложил на стол несколько медных номисм. Глаза духанщика засияли. Он, с интересом, заглянул эльдару в лицо.

— Алялат? — догадался он.— Из Трёх городов или Алястана? Мне нравятся алялаты. У вас восхитительно красивые женщины: стройные, гордые, с кожей белой как снег и глазами словно у серны.

Он сощурился, цокая языком.

— А ещё у вас чудодейственные лекарства. Раньше купцы всегда привозили мне мази от спинных хворей...

Феранор исподтишка изучал лица присутствующих, тех, кто казался ему интересным. Большинство были местными хаммадийцами, но хватало и пришлых чернокожих бединов и балов, чьи земли были южнее и западнее пустыни. Какой-то кочевник в алых одеждах хвастливо рассказывал о планах похитить дочку некоего Асад-Бека. Вид похитителя был столь неприятен, что Феранор мысленно пожелал незнакомому Беку не терять бдительности.

Невысокий мужчина, с плотно закутанным гутрой лицом, скрестив на груди руки и прислонившись к дверному косяку, смотрел на состязание метателей.

«Или делает вид, что смотрит, — подумал эльдар,— а на самом деле косится на меня».

Клеймённый хлебал из кувшина. Вот уже некоторое время, достаточное чтобы зародить у Феранора подозрения, он не смотрел и даже не поворачивался в его сторону. А ведь если он пил не воду, в чём были большие сомнения, то уже должен набраться достаточно, чтобы устроить новую ссору. А если устроит, как поведут себя его соплеменники?

Дверь отворилась. В духан завалилась новая компания. Большинство — крепкие, увешенные оружием мужчины, с видом отчаянных головорезов. С ними несколько подростков, не уступающих воинственностью старшим, и женщина. Увешенная оружием молодая бединка в одежде кочевницы, туго перетянутой в талии кушаком. Белая улыбка, ослепительно контрастировала с чёрным, как смоль, лицом.

«А детские ямочки на щеках,— подумал Феранор, взглянув на неё.— В точности, как у Миримэ».

—...А ты думаешь что? — внезапно спросил могучий Армун.

— Что? — эхом откликнулся Феранор.

Он вдруг понял, что всё это время хозяин о чём-то ему втолковывал. Чтобы не обидеть хозяина, он сделал вид, что во всём виновно плохое знание языка.

— Караваны. Говорю! — Армун повысил голос и начал растягивать слова, будто говорил с глухим.— Не ходят. За последний месяц их пропало семь штук. Эмир рассылает воинов, и те находят только мёртвых верблюдов и брошенный груз, а вокруг ни одного убитого человека! Я спрашиваю, какой разбойник будет забирать трупы и бросать драгоценную добычу?!

Феранор молча кивнул. Он следил за бединкой. Смотрел, как та убирает непокорную каштановую прядь, выбивающуюся из-под тюрбана, и уносился мыслями прочь, в сладостные и волнующие воспоминания об эльдарке с Островов. Воспоминания столь живые, что он ощутил в ладонях тепло и упругость её груди.

—...Ещё две недели затишья,— Армун вырвал его из грёз,— и я разорюсь. Многим уже наливаю в долг…

Духанщик грустно махнул рукой.

— То кара Всевышнего. Алуит отдал нас демонам Ночи из-за распутства нашего шаха!

Феранор и отпил из кувшина. Ему пришлось сделать некоторое усилие, чтобы отвлечься от мыслей о Миримэ и вспомнить, зачем он здесь.

Ему уже доводилось слышать о пропавших в пустыне людях. Последний раз о этом говорил таинственный собеседник Коэнны, утверждая, что счёт ведётся на сотни. Несколько сотен это почти войско, способное защитить или взять штурмом небольшой город. И вот теперь в пустыне пропадает царевич. Между событиями могла существовать связь.

— Постой! — остановил он духанщика.— Не знаешь ли, где здесь живёт чародей по имени Сухрай? У меня к нему дело...;

                ***
После задымлённой духоты зала, ночной воздух показался ему свежее горного ледника. Он несколько раз вдохнул полной грудью, не замечая вони, тянущейся от загона с верблюдами.

«Середина лета,— думал он,— в Эльвеноре должно быть празднуют Длинноденствие. Я покинул его накануне дня Длинноденствия год назад. Я здесь целый год. Всего год. А впереди ещё триста...»

Ему захотелось обхватить голову и завыть.

«Я вернусь,— твёрдо пообещал Феранор,— вернусь, абсолютно прощённый и восстановленный. Но для этого я должен как следует постараться и выполнить поручения Даемары. Без Даемары я не добьюсь ничего».

Итак, ему надо попасть к чародею Сухраю. Сухрай-Шаху — как назвал его духанщик. Он рассказал, что чародей жил за городом, в башне, стоящей посреди сада, окружённого высокой стеной. Ещё он говорил, что Сухрай-Шах никогда не принимает просителей, а на тех, кто приходит к нему без спроса, спускает диких зверей.

«Меня ему придётся принять»,— подумал Феранор, переступая порог конюшни.

Внутри было темно хоть выколи глаз. Он почти на ощупь пробирался вдоль стоил, разыскивая свою лошадь и неожиданно нашёл трёх коней. Они стояли взнузданные, под седлом, изогнув лебединые шеи и опустив длинные узкие морды в кормушки. Сердце Феранора взволновано застучало. Когда-то и у него был такой конь. Он вытянул руку, погладил ближайшего, почувствовал, как разгорячена его кожа. Без сомнения, кони только с дороги.

Вдруг, за спиной эльдара вспыхнул белый холодный свет. Под низким потолком завис светящийся шар, вырвав из тьмы перекрестья балок. Как гигантские пауки, по стенам поползли тени. Феранор обернулся.

— Феранор Мистериорн?

Перед ним стоял невысокий худощавый мужчина с закутанным гутрой лицом. Впрочем он гутру он сразу спустил, сверкнув в магическом свете молочной белизной кожи. Эльдар.

— Я хотел подойти к тебе в духане, но ты был не один, — сказал незнакомец, полностью сматывая головной убор. На щёки упали две маленькие золотистые косички.

— Ты Феранор Мистериорн,— повторил он.— Я знаю, что это ты, но подтверди. В моём деле ошибки не допустимы.

— Я Феранор Мистериорн. Кто ты?

— Арель Майалор. Vayloroal. Здесь от имени и по поручению одной известной тебе особы.

— Догадываюсь какой.

Феранор ощутил как в нем нарастает давно позабытый гнев. Он стиснул пальцы на рукояти меча. Но почему? Почему проклятая семейка Эрандилов не оставит его в покое?!

— И потому,— продолжал он, делая мелкий шаг вперёд,— предлагаю не тянуть время, а решить всё здесь и сейчас!

Отблеск скользнувшего из ножен меча отразился в широко раскрытых глазах Ареля.

— Который из Эрандилов нанял тебя? Старший? Младший?

 Арель попятился, успокаивающе поднял руки. Поближе, заметил Феранор, к перевязи с метательным ножами на груди. Изгиб рукоятей заканчивался орлиными клювами.

— А если я скажу, что меня наняла женщина? — спросил наёмник с ироничной улыбкой.

— Талиан?

Арель вдруг как то странно взглянул на Феранора и гаркнул:

— Берегись!

«За дурака держит?! — успел возмутиться эльдар, заметив как Арель хватается за кинжалы.— Думает обмануть такой...»

Похожая на совковую лопату ладонь зажала Феранору рот, в ухо пахнуло смрадом лука и чеснока, а холодное острое лезвие прижалось к коже на шее. Неизвестный знал своё дело и, наверняка, таким способом отправил к праотцам ни одну жертву. Но, ровно за миг  как кожа на шее эльдара разошлась под нажимом стали, он резко ударил напавшего затылком. С удовлетворением вслушался в треск ломаемого хряща, сам, в это время, перехватывая руку с ножом, выкручивая, поворачивая и наклонился, перекидывая убийцу через плечо. Нападающий с треском проломил перегородку стойла.

В стороне зазвенело железо. Свет резко пропал, обрушивая всё в непроницаемую темноту. Треск. Грохот. Кто-то выругался с ярким оркским акцентом. Следом за тем тишина, нарушаемая тревожным ржанием и пофыркиванием лошадей в стойлах.

Держа перед собой меч, Феранор прижался к стене, напряг слух.

— Алвские опарыши! — злобно пролаял в темноте чужой грубый голос.— Вы покинули свою дыру в поисках смерти!

Феранор узнал голос клеймённого орка. Подумал, что где-то рядом могут быть и его дружки. Что от него надо оркам? Глупый вопрос. Оркам надо убить эльдара. Не любят они эльдар. А если его ещё можно ограбить, то для них вообще всё хорошо. Можно отдать духанщику долг и пропить остальное. А тут так кстати эльдаров двое. Можно взять в два раза больше добычи…

— Слышите нас, или от страха забили языки в задницы?

Феранор не отвечал. Молчал и Арель, не желая выдавать место своего положения. Очень медленно, держась за стену рукой, эльдар двинулся вдоль нее к выходу. Солома предательски похрустывала под ногами и каждый шаг казался ему оглушительно громким. Но он надеялся, что топот конских копыт скроет его.

Вдруг что-то зашевелилось в темноте совсем рядом. Конь? Враг? Ноздри уловили запах дыма, кожи, дешёвого вина и мокрого железа. В тот же момент он услышал слабый металлический шелест, пригнулся и ударил на звук. Неизвестный ударил одновременно. Оба не рассчитали, оба оказались гораздо ближе, чем ожидали. Феранор получил в лоб локтём, да так крепко, что полетел на пол, опрокинув по пути какую-то корзину. Хруст. Треск. Свист рассекаемого воздуха. Короткое Проклятие. Враг слепо перекрестил клинком перед собой.

Резко распахнулись ворота конюшни. Свет луны пролился в конюшни. Феранор успел заметить в дверях высокую, стройную фигуру, с волнующим силуэтом талии. Потом углядел своего противника, вскочил на ноги с переката.

Орк ринулся на него. Взмахнул саблей, споткнулся, упал на колени и захрипел, держась руками за шею. Брошенный твёрдой рукой кинжал торчал из его горла. Голова хищной птицы на рукояти выглядела злой и раздосадованной. Арел всё ещё жив и твёрдо настроен исполнить заказ. Феранор отпрыгнул, сгорбился, укрылся за стойлом. Бросил стремительный взгляд в сторону ворот, но женщина успела исчезнуть. Из темноты слышался железный звон, лязг, напряжённые выкрики. Истерично визжали кони. Что-то с треском обрушилось. Громко стуча копытами, к светящемуся квадрату двери ринулся гнедой жеребец.

— Рокаэм'Тан!

Эльдар обернулся на голос как раз чтобы заметить тусклый просверк стали. Клинок вспорол воздух на расстоянии пальца от его живота. Нападающий — его силуэт угадывался по светящимся белкам глаз и отсветам на бляшках на поясе — попёр на него, полосуя мечом. Быстро. Умело. Феранор отскакивал, пятился, отбивался, пока не уперся спиной в опорную балку. Орк ударил наискосок, сверху-вниз. Он увернулся, ловко уйдя за преграду. Нанёс быстрый укол чуть выше поясной пряжки. Услышал короткий вскрик, а за ним глухой стук упавшего тела.

Недолгое время бандит стонал, шелестел соломой, скрёб каблуками пол, потом шумно выдохнул и затих. Испуганные кони фыркали, взвизгивали, били копытами. Во дворе громко хлопнула дверь, выпуская на улицу шумный гомон духана. Раздались беспокойные голоса.

— Ты! — маленькая, но крепкая ладонь бединки, так напомнившей Миримэ, легла ему на запястье.— Сюда, живо!

Каштановые волосы выбились из-под тюрбана. Сабля в руках чернела от крови. Она пихнула Феранора к эльвенорским коням. Те косили на него фиолетовыми глазами, спешно доедали овёс.

— Залазь! — скомандовала она, толкая его к лошадям.

Возможно, подействовали властные нотки в её голосе, или Феранор на столько был ошарашен, но он безропотно вдел ногу в стремя. Бединка хлестнула коня плоской стороной сабли.

— Дуй отсюда! На всех парусах!
;

                ***
Справа от него простирался обрывистый берег, слева шелестела листвой рощица пальм.Под копытами гудела добротная, мощёная каменными плитами дорога, реликт ушедших времён. Конь сам перешёл с галопа на рысь, затем просто на шаг, пока, наконец, не остановился. Феранор перевёл дух и обернулся. Злополучный духан остался глубоко позади.

Кто та бединка, вставшая на его сторону? Почему помогла вдруг ему? Уверенность, что он действительно слышал голос возлюбленной, постепенно оставляла его. Словечко «рокаэм'тан» он слышал только от Миримэ, но она осталась за морем, в эльвенорском Саэтаре.

Голова гудела от догадок и предположений. Он был твёрдо уверен только в одном: наёмник, убийца, назвавшийся Арелем Мэйпарином, сознался, что действует от лица Талиан. Но она же сама прогнала его, приказала уйти. И он ушел, оставил коварную изменщицу наедине с её счастьем. Муж — наследник целого Дома, богат, влиятелен, знатен. Что ей ещё нужно?

Мстит за слухи о связи с простым капитаном? Вполне в её духе… Подлая сука! Как и вся семейка Эрандилов, впрочем…

Башня Сухрая появилась перед ним неожиданно. Медленно проступила из темноты, величественная, словно айсберг. Она походила на неровно отколотый, кусок льда, формой напоминающий прямоугольник. В узких оконцах горел свет. Кованные ворота, в виде переплетённых колючих стеблей, были заперты.

Феранор подъехал прямо к воротам и постучал рукоятью меча — вполне вежливо. Когда эхо ударов стихло, он некоторое время выждал и постучал повторно, уже более требовательно.

С вершины башни тяжело взлетела какая-то крупная птица. Пронзительно крича она описала над головой эльдара круг и скрылась за рощицей.

— Сухрай-Шах! — громко позвал Феранор.— Хеир! Меня зовут Феранор Мистериорн и мне надо поговорить с вами! Откройте!

В одном из окошек, показалось эльдару, мигнул огонёк. Как будто кто-то прошёл мимо светильника. Но ответом на зов была тишина.

Поджав губы, Феранор постучал в третий раз, уже не заботясь о вежливости. Наконец, в воротах что-то скрипнуло. В прутьях раскрылся десяток маленьких глаз, немедленно уставившихся на эльдара.

— Иди своей дорогой, незнакомец,— услышал он искажённый магией голос.— Хозяин не желает никого видеть.

Казалось, с ним разговаривали сами ворота. Нижняя их половина двигалась, то растягиваясь, то сужаясь. Волшебный фокус, рассчитанный на впечатлительного пустынника или робкого земледельца, но не достаточный чтобы отделаться от Феранора.

— Хеир! Я пришел к вам не любопытства ради, мне нужна ваша помощь…

— Хозяин никому не помогает. Уходи прочь.

— Волшебник! — Феранор начал терять терпение.— Меня прислал Коэнна ибн Шари — вы должны его знать. И вы можете помочь в поисках царевича Митрасира! Откройте!

— Хозяин ничего не может для тебя сделать.

Глазки закрылись. Железные стебли сжались, создавая перед эльдаром сплошную стену шипов. Феранор раскрыл рот.

— Таэ и… и… и все его Авастары! — взорвался он. — Слушай, ты, ihseite! Пропал царевич. Ваш, ihseitelle, царевич и Коэнна поручил мне его найти. Мне сказали, что ты можешь знать о нём что-то, а раз так, то я вытрясу из тебя это! Добром, или силой зависит лишь от тебя! Думаешь, твоё колдовство меня остановит?! Если мне придётся поломать твою говорящую игрушку, а потом вытрясти из тебя Душу — я это сделаю!

Ответом было молчание.

Феранор в сердцах ударил рукоятью по створкам и сплюнул.

— Чтоб тебе пусто было.

Он отъехал на порядочное расстояние и стал изучать стену, окружающую башню и сад.  На первый взгляд не высокая — привстав на стременах, он смог бы заглянуть через неё в сад. Но жилище волшебника охраняли не только стены. Не будучи магом, Феранор всё же чувствовал в ней магию. Ещё он знал, что в мире всему есть предел и колдовской барьер вряд ли сильно превышает уровень стены.

Значит, преодолеть стену нужно не касаясь её, сказал он себе. Например, перелететь.

«И почему эльдары не летают, как птицы?» — Феранор усмехнулся собственным мыслям и спешился.

Под полной луной на дороге было ясно, как днём, а под деревьями густилась непроглядная темень. В некоторых местах пальмовая роща подступал почти вплотную в ограде. Не было и речи перемахнуть ограду на коне. Во-первых, лошади так не прыгали. А во-вторых, если и прыгали, то только хорошо разбежавшись, а разбегу мешали деревья.

Идею залезть на пальму и перепрыгнуть с её ствола в сад он так же отверг. Стволы слишком тонкие и упругие…

И в этот момент он вдруг отыскал решение.

Однажды он видел, как оркский налётчик проделал такой трюк в бою, перемахнув через строй щитоносцев. Феранор не сомневался, что тоже сможет его повторить. Надо только найти замену копья. Выбрав молодое деревце, длинной в два своих роста, с упругим стволом, он срубил его мечом и тщательно очистил от веток. Приложил на плечо, примерился. И резко сорвался с места.

Когда до стены оставалось шагов пять, он уткнул длинный конец в песок, подпрыгнул, так высоко, как только мог...

На мгновение земля и небо перевернулись для него местами. Он невероятно изогнулся, пытаясь избежать контакта с гребнем стены. Шест в руках предательски затрещал. Возникло краткое ощущение невесомости. Затем, сопровождаемый шумом ломающихся веток, он рухнул в кусты по другую сторону ограды.

Несколько долгих секунд он лежал на куче листвы, приходя в себя после падения, и, тревожно прислушивался к сигналам своего организма. Ничего ли ему не сломал?

Истошные визги заполонили пространство. Что-то быстрыми тенями пронеслось по ветвям. Чудной зверь, сплошь покрытый рыжей шерстью, прыгал над эльдаром по ветке, размахивал длинными руками, словно в диком восторге и хрипло кричал: «Ук-ук-ук!»

«Он говорит, надо же какой идиот, — гадал исцарапанный Феранор, выдираясь из объятий кустов. — Или же, какой ловкий парень!»

Прекратив орать, зверь кинул эльдару банан.

«С-спасиба…»

Эльдар отряхнулся, вычесал из волос мелкие ветки и листья, и огляделся. Он стоял по колено в высокой траве, среди кустов с широкими, как лопухи, листьями и высоких деревьев. Сад оказался не очень большой. Башня взмывала над ним, упираясь вершиной в усеянное звёздами небо. Вдруг ветки ближайших кустов дрогнули, хотя не было ни малейшего ветерка, зашелестели. Во мраке вспыхнула жёлтым пара огромных глаз…

 Феранор оказался на дереве быстрее, чем сам это понял. Но более всего удивился лев, в прыжке обнаружив, что добыча исчезла. Он несколько раз обошёл вокруг дерева, хлеща себя длинным хвостом и обиженно порыкивая.

— У-ук?

Повернув голову, эльдар увидел, рядом с собой того самого рыжего зверя. Несколько секунд они смотрели в упор друг на друга, словно соревновались в гляделки. Потом животное повернулось к нему волосатой задницей, прыгнуло на ветку повыше, а с неё перебралось на подоконник и скрылось в узком окне башни. Феранор проследил за ним взглядом и хмыкнул, вздёргивая бровь. Немного помедлив, (ветка тонка, а лев караулит внизу) залез, высоко задирая ноги, на верхнюю ветвь. Балансиру, как эквилибрист, он прошёл по ней до середины, пока не почувствовал, как опасно та изогнулась. Замахал руками, пытаясь восстановить равновесие. Лев рыкнул, обнадежено облизнулся. Какая, однако, громадина! Феранор представил, как сходится с таким в бою без коня, копья и лука...

Страх придал ему прыти. Он прыгнул в сторону башни без разбега, без подготовки. Окно, в котором скрылась рыжая задница, было на уровне ветки, и он долетел, зацепился за карниз. Грубый камень впился в кончики пальцев как львиные зубы. Феранор повис, слушал плотоядный рык хищника и понимал, что внизу ждёт смерть. Немедленная и беспощадная.

Он начал подтягиваться, жмурясь от напряжения, пятная непорочную белизну пыльными сапогами. Пальцы быстро немели. Тело наливалось тяжестью, плотоядный взгляд льва будто тянул его вниз. Обдирая кожу о камень, протиснул плечи в оконный проём, взбрыкнул ногами, вбрасывая себя внутрь, перевалился через подоконник и тяжело рухнул на пол.

И издал вздох полный неподдельного облегчения. Теперь, когда опасность осталась позади, силы как будто покинули его, сделав тело ватным и вялым. Дрожащими руками он обшарил пояс, проверяя, на месте ли меч, не потерялся ль кинжал…

Только что он чудом избежал смерти.

— Ук? Ук! — длинная рука, заросшая рыжей шерстью, тронула его за плечо.— У-ук!

Феранор повернул голову, увидел зверя, склонившегося над ним с озабоченной мордой.

Он отошел от него, обернулся.

— Ук!

И запрыгал на четвереньках по коридору. Шагах в двадцати он остановился и снова обернулся. Как будто звал за собой. Перевернувшись на живот, Феранор смотрел на него в раздумьях. Его сильно озадачивало происходящее. Или он сходит с ума или это животное совсем не то, кем кажется. Он подобрался, поднялся. Зверь словно этого и ждал, быстро проскакал по коридору и скрылся за поворотом.

— У-ук! У-ук! — донесло эхо.

Феранор подобрался, встал и вынул меч. Катмэ знает, подумал он, на кого можно наткнуться.

За углом продолжался коридор. Он тянулся ещё шагов тридцать и упирался винтовую лестницу. Рыжий провожатый ждал его на верхней ступеньке. Убедившись, что эльдар идёт следом, он быстро поднялся выше. Крикнул пронзительно и призывно.

Ступени, арка портала, новый коридор, одни покои, другие. Книги, свитки, мягкая мебель, высокие шкафы. И нет слуг. Почему он не встретил ни одного слуги? Обезьяна мелькала впереди рыжей тенью. Тихо повизгивала. Завала. Её поведение всё сильнее интриговало.

Внезапно она остановилась и повисла на ручке двери, всем своим видом показывая, что им надо туда. Феранор сдвинул в сторону засов, открыл дверь и вошёл. Обезьяна предпочла остаться в коридоре, закрыв за его спиной дверь. Он попал в круглую комнату. На полу изодранный ковёр и груды погрызенных подушек. Высокий шкаф-бюро — единственный предмет мебели в комнате — так же хранил многочисленные отпечатки мелких зубов. На верхней полке сидел белый взъерошенный кролик и, с глупой мордой, грыз отшлифованный деревянный прут с резной рукоятью.

Впоследствии Феранор вспоминал этот момент, разбирал по мельчайшим деталям, силясь понять, как всё-таки просмотрел ловушку. И понял: главная ошибка в том, что он доверился обезьяне. Если обезьяна куда-то настойчиво тебя приглашает — никогда за ней не ходи!   

Кролик напал внезапно.

Длинные острые зубы клацнули, едва не отхватив нос — эльдар успел закрыться плечом. Крючья когтей впились в руку, раздирая кольчужку и превращая рукав под ней в пропитанные кровью лохмотья. Феранор ухитрился сорвать с себя белый комочек, с горящими рубином глазами, взмахнул мечом, но чудовище уже скрылось за рудой подушек.

Тут бы Феранору воспользоваться представившимся шансом, скакнуть за дверь, захлопнуть её за собой, задвинуть засов, привалить чем-то тяжелым и никогда не открывать, но… он проявил стойкость. А в глубине души сомневался, что успеет до двери добежать. 

Бестия была стремительна и неуловима. Она носилась вокруг, взрывая подушки когтистыми лапами. Выпущенный пух взмывал к потолку. В комнате, как будто, поднялась снежная буря. Феранор чихал, отплёвывался, свободной рукой тёр глаза и пропустил тот момент, когда чудовище вскочило ему на спину и принялось рвать ее когтищами. Он подпрыгнул от неожиданности, за что-то споткнулся, упал. Выронил меч и покатился по полу, пытаясь подмять или сбросить мелкое чудище, но оно оказалось проворным. Вцепившись зубами и когтями передних лап эльдару в плечи, задними лапами он драл его спину.

Феранора охватила паника. Выбраться из стольких переделок и погибнуть от когтей какого-то кролика?! Убитые им враги наверняка переворачиваются в гробах. За такую глупую смерть на Том Свете они его закидают ботвой. 

Надо уносить ноги!

Но, как?!

Отчаянно изогнувшись, он смог схватить монстра за шкирку, сдёрнуть со спины и отшвырнуть в сторону. Пух забивал глаза. Ужас перед бешеным зверем подгонял в спину. Почти ничего не видя, он пустился бежать, на карачках. Кролик не отставал. Преследовал. Нападал, кусал задницу. Феранор врезался лбом в дверной косяк. Зашипел. Развернулся, отбиваясь одной рукой и вслепую пытаясь нащупать на поясе кинжал другой. Пальцы нашарили холодную изогнутую рукоять, показавшуюся эльдару неожиданно упругой. Но времени на раздумья не было. Кролик запрыгнул ему на грудь, разинул пасть, полную редких, но длинных и острых зубов и Феранор ударил кинжалом. Прямо в розовое податливое горло. И только тогда понял, что сжимает в руке не кинжал, а банан. Тот самый банан, подаренный обезьяной.

Монстр поперхнулся, выпучил маленькие алые глазки, обдавая лицо эльдара слюной, и свалился на пол. Захрипел. Эльдар торопливо протёр глаза. Чудовище кашляло, по-кошачьи выгибая белую спину, царапало лапами горло, пыталось залезть ими в пасть. И в итоге издохло, распластавшись на брюхе.
;
                ***
В этот же момент дверь распахнулась, едва не задев Феранора. С громким «у-ук» в комнату ворвалась рыжая молния. Заметалась, разбрасывая и переворачивая подушки. Вверх взметнулась белая пелена пуха и перьев, из которого, с победным визгом, вырвалась обезьяна. В руке она держала деревянный прут с витой рукоятью. Не переставая радоваться, она принялась откалывать вокруг эльдара какой-то дикий танец, с прыжками и переворотами. Вдруг она остановилась, прижала прутик острым концом к своему горлу и сказала.

— Да благословит Алуит твой клинок, о храбрый воин, победивший ужасного стража башни!

— Что?! — Феранор не удержался на ногах и плюхнулся обратно на пол.

Невольно, и с некоторой опаской, покосился на кролика. Тот лежал, не двигался и был абсолютно мёртв.

«На каких грибах,— испугался эльдар,— настаивают бурду в том духане?!»

Посмотрел на обезьяну, которая, не отрывая палки от горла, в пояс ему поклонилась.

«Кроль был бешенный и покусал меня,— продолжал думать он с обречённостью, прислушиваясь к ощущениям в организме.— Я с ума схожу».

— Схожу с ума,— повторил он, проводя ладонью по волосам.

— Ты в доме волшебника. Не удивляйся чудесам…

— Ты — Сухрай-Шах? — уточнил Феранор.

«Схожу с ума и разговариваю с порождением собственного бреда».

Он сжал в ладонях виски, вывернув руки.

— О, нет. Я лишь недостойный его ученик Парис. Учитель обратил меня в обезьяну. Он…— зверь по имени Парис запнулся и уставился на заголившиеся до локтей руки эльдара.— Да простит Алуит мою слепоту, я не заметил твоего знака! Ты ученик! Или помощник волшебника?

Феранор мельком глянул на свои руки. Увидел на запястье левой красный браслет, сплетённый из конского волоса. Браслет этот дал сам Коэнна, но каких-то волшебных свойств он за всё время не проявлял.

— Ты верно голоден, мой собрат? — озаботился обезьян.— Утомлён боем. Позволь же мне оказать тебе почёт и уважение от имени моего господина. Прими приглашение и стань гостем!




[1] «Сильный» - так переводится на остальные языки Амалирра слово «орк»