Забытый первый

Сумела запретить себе писать
Решив -  писателем, увы, не стать.
На полках горестно пылятся
и Тютчев, и Стендаль, и Фет,
Для них читателей давно уж нет.
И мне, с моим свинячим рылом,
Пихать свое дурное чтиво?
Смешу обложки королей
Я беллетристикой своей.

Ночами стала спать и слез не лить напрасных
Над судьбами придуманных людей,
Не стала мучиться чужой виною
И не томиться множеством идей.
Переживать,
Что чье-то сердце зацеплю неосторожно,
Присвою, освещу, заставлю чаще биться.
Ступлю туда, куда давно уж не ступали,
Боясь разбиться.

И так легко освободиться,
Другим оставить этот груз.
Обычной жизнью насладиться,
И творчества избегнуть мук.
Кто говорит: «марать бумагу каждый мастер»,
О, если б знали Вы, какое это счастье!

И то, что жизнь пройдет напрасно,
Меня устроило вполне,
Пусть иногда и при луне
Дышать спокойно полной грудью
Тоска и не давала мне.

Я счастлива была опять,
Пока Земля не стала повторять
Эксперимент «Вселенной 25».
 Но Бог войдет, пусть и закрыта дверь,
И он не горд, когда пора спасать людей.

- Ведь я давно уж не пишу,
И что же я им расскажу?

- Большой привет, поведай, от меня,
Аукторам религии огня.
Ведь в их руках томятся, пламенея, 
Забытые идеи Прометея.
Он первым подарил свою искру
И бросил вызов бренному нутру.
Пусть люди вспомнят верного титана
Сплотятся и защитой светлой станут.
Собрав все искры этого костра
От мира вновь отступит мгла.


Но сколько Вас осталось тут?
Апостолы, и те влюбились в свой уют,
Попкорном запаслись и тихо ждут.
Show Must Go On
В венце из льдинок,
Опять идти на поединок.