Над трагедиями людей Боги смеются. Может и нам?..

Во время срочной службы в Советской Армии был у меня такой случай: в лютую зимнюю стужу, после многих почти неспанных ночей в погонях за зеками, комвзвода построил нас, солдат, на плацу и, под завывания ветра и хруст снега под офицерскими сапогами, стал отчитывать за нерадивость, безответственность, несоблюдение устава… Но кто, когда и как его там соблюдал? В тайге.
 Затаив недовольство и злобу, мы понуро стояли с опорой на левую ногу и мечтали об отбое. Но и до подъёма уже было недалеко. А лейтенант упивался взахлёб красноречием, время тянул. Не унимался. И тогда… угораздило его спросить у молдаванина, рядового Браги, высказаться по поводу услышанного и кратко и системно изложить свои свежайшие мысли и соображения по поводу дальнейшего прохождения службы.
 Но. Для цыгана!.. это был столь недосягаемо высокий штиль общения, полёт мысли на столь неимоверно опасной высоте, в пределах столь чудовищно тонкой и филигранной материи Смыслов, что тот аж крякнул. И поперхнулся слюной. И то ли закашлялся от восторга, то ли заявил о несусветном преимуществе своего интеллекта параноидальным смешком.
 Лейтенант отступил на шаг. И скомандовал: «Смирно!». Но тут кто-то не выдержал и, хохотом давясь, громко фыркнул. А лейтенант! – широко и гневно вытаращив на него глаза... СТАЛ БЕЛЕЕ СНЕГА.
 И тогда началось! Уже никто не мог удержаться от смеха – громогласного, запредельно изобильного гомерического хохота. И ему не было конца. Кому-то из нас удалось удержаться в строю, а многим нет. И повалили они из шеренг, как бобы из стручков, держась за животы.
 Был среди них и я. А теперь… десятки лет спустя, могу сказать, что более никогда, – никогда в жизни мне не было так безудержно весело, радостно, смешно и бесшабашно вольно, как в ту студёную таёжную ночь дикой усталости и абсурда. В армейском строю. Это были перманентные вспышки неудержимого веселья, блаженства – счастья! С коварными налётами острой и опасной боли в животе. И внезапным осознанием того, что следующий их подход может оказаться смертельным.
 Усилием воли удалось отвлечься от текущих реалий жизни. И я выжил.
 А выживу ли теперь, глядя на происходящее в Мире? Это вопрос. Ведь смеяться уже приходится не над потешным пижонством Наполеона местечкового масштаба, вознесшего себя на хоралы Цицерона, а над глобальной дурью командного состава всего человечества – правителей, военных, учёных, политиков, спецслужб, служителей культа… Медиков, конечно, – возбудителей Страшного Страха. А возможно, и Страшного Смеха у тех, кто, однажды, услышав из уст очередного глашатая человеческих Смыслов Жизни: «Маска, перчатки, тест, ласты, вакцина, штраф, чип, Ковид-19…», разразятся целительным смехом – гомерическим хохотом. И, наконец, так, распростившись с прошлым, излечатся от вируса Безумия – Научно Технического Прогресса… Только выживут ли? )