МАТЬ

- Елизавета Петровна была последним человеком, от которого я могла это ожидать,- тихо сказала молодая женщина, невидящим взглядом упершись в сжатые в замок ладони, - она ведь...клятву Гиппократа давала. Понимаете? Она же клялась...

Воздух в кабинете психолога можно было трогать руками - столь велико было напряжение, исходящее от молодой женщины. Её лицо было пепельного цвета, а под глазами залегли чёрные тени.

Психолог молчал. Многолетний опыт подсказывал, что молчание в данный момент - лучший врач...

- Врачи...врачи...я ведь неоднократно поступала с болями, ответ был один: при беременности двойней это нормально. Когда я им напоминала, что в прошлом году перенесла смерть дочки внутриутробно, на 30 неделе, от меня отмахивались, - Марина утёрла тыльной стороной ладони слёзы, шмыгнув носом, - а когда напоминала о двух рубцах на матке после кесаревых, закатывали глаза и, скрипя зубами, отправляли на узи.

Марина прерывисто вздохнула, вперившись тяжёлым взглядом в зажатые намертво руки. Рассказ подходил к самой тяжелой части, и каждое слово давалось женщине тяжелее и тяжелее.

- Мальчики же монохориальная моноамниотическая двойня...были. По правилам, их должны кесарить на 37 неделе, если не раньше, - слёзы опять брызнули, но Марина уже не думала вытирать их, - сколько раз я жаловалась на боли в животе, сколько раз с начала сентября (на сроке 37 по факту, а по бумажкам 34, мальчики опережали сроки) я просила провести операцию. Лёгкие были готовы. По узи видели большую разницу в весе, но отмахивались, называли паникершей, заставляя тянуть до 03 октября 2020, чтобы по срокам врачей было 40 недель и...

Марина не выдержала и перешла на крик:

- Пока заведующая 27 сентября не дала им пинка и не наорала, чтобы кесарили завтра же, никто не шевелился. И что в итоге? Что в итоге, я вас спрашиваю? Где мой сыночек, где?! - голос женщины сорвался и перешел в горловое рычание. Она согнулась пополам, положив лоб на сомнутые в замок ладони, и зарычала.

Волосы на теле психолога встали дыбом. Зрелище было душераздирающим: если и существует что-то, страшнее крика матери, потерявшей ребёнка, так это лишь вопль женщины, лишившейся уже второго малыша в своей жизни.
Крик, казалось, доходил до самого сердца и застревал в нем, отражаясь от предсердий, перетекая вместе с кровью в тело.

Женщина вдыхала боль, выдыхала боль. Она самое была - Боль.

- Вскрытие уже провели, но результатов я ещё не знаю..хотя , чего там не знать? Как можно было за несколько десятков УЗИ не разглядеть истинный узел на пуповине, скажите мне? Мой сын больше месяца задыхался, умирая заживо, - прошептала Марина, резко прекратив рычать. И этот переход был в разы страшнее, чем предыдущий вопль.

Рычи, Марина, плачь! Кричи, вой! Пусть твой вой долетит до самых крайних просторов Галактики. Пусть Бог, который сидит на облаке, спустится к тебе и подаст руку помощи. Кричи, милая, кричи...

Психолог молчал. Чутьё подсказывало, что не всё ещё озвучено. И, точно: отдышавшись, словно пробежала стометровку, Марина выпалила:

- Муж, кстати, ушёл. Обвинил меня, я, дескать, рожать нормально не умею, второй ребенок уже умер. И ушёл. А то, что у нас двойняшки дома и малыш...второй, - тут женщина немного запнулась, - так это ничего. А кто ж их родил? Я ведь, я! Вот же они...живые, а те, двое, мертвые...а муж телефон сбрасывает, смс игнорирует, а если и отвечает на звонок, то тишиной в трубке. Разве ж я не понимаю? Да лучше б я умерла, Господи. Я сама себе самый страшный судья и палач, да только в чём же я виновата?! - Марина снова расплакалась.

Психолог глубоко вздохнул. Врачи работают с телом: видят, где, что и почему. Психологу же надлежит влезть туда, неведомо куда - в душу матери, в животе которой 4 дня назад толкалось 2 пары ножек и билось 3 сердца одновременно, найти в этой душе знамо что - Боль и Горе. И, незнамо как, вытащить их оттуда...

Работа предстояла не из лёгких.

***
В этой истории вымышленные только имена. Всё остальное: даты, факты, цифры - реальность. И эта страшная реальность пишется прямо сейчас.

В одном большом-большом городе, в северной столице, сидит в квартире с 4 летними двойняшками и новорожденным, 4 килограммовым, пухляшом, молодая мать.

Которой на следующей неделе (снова) предстоит похоронить своего ребёнка.

Она, укладывая новорожденного сына, сидит около 2 детских кроваток, качая, по инерции, обе.

Обе.

P.S. Никакие слова не помогут тебе, моя отважная Н. Однако, позволь, хотя бы этим словом, выразить всю глубину моего сочувствия. Я плачу вместе с тобой. Говорят, слова лечат?...

Помоги же ей, Господи.

По-мо-ги.