Льды Антарктиды

Часы на каминной полке вот-вот должны были пробить 9 утра. Коренастый человек с копной темных волос и загоревшим лицом быстро схватил в охапку груду вещей, неаккуратно брошенных ранее на спинку маленького кресла, и наспех скомкал их, пытаясь уместить в потертом коричневом саквояже. Все это были теплые вещи - старое пальто, найденное в последний момент, пара простых плащей, одеяла, простыни, шерстяные пледы. Когда саквояж, еле вместив в себя все это, худо-бедно был закрыт, Бенджамин Нил схватил его и торопливо вышел из маленькой квартиры, где до этого находился. Перед выходом он на минуту остановился, чтобы пересчитать синие банкноты, лежавшие в кармане его пиджака, потом удовлетворительно кивнул, и перекрестившись, выбежал за дверь, плотно закрыв ее за собой.
Ему нужно было бежать - бежать немедленно и без оглядки. Малейшее промедление теперь стоило ему жизни - ведь вся Аргентина, где он жил и работал столько лет, да что Аргентина, весь мир был перевернут с ног на голову в попытках полиции найти его, а все лишь из-за того, что несколько дней назад он оказался на крупном фестивале в центре страны. Тогда он был поражен красотой Буэнос-Айреса, а потому без конца слонялся в самом его центре, разглядывая улочки, дома, людей, и вообще все, что его окружало. Не удивительно, что когда внезапно обнаружилась кража крупной суммы из казны правительства, многие торговцы, знавшие его, охранники и прочий люд заявили, что видели его рядом с местом происшествия - и даже некие улики, найденные в тот же день, якобы указывали на него. Слава Богу, что к тому времени он все же ухитрился тайком уехать со злосчастного фестиваля и избежать неминуемого ареста - приехав в свою провинцию, он немедленно покинул родной дом, захватив с собой лишь самое необходимое, и перебрался на юг страны, где его, по его мнению, могли не найти. Но как он ошибся! Вести о скандале тот час же разлетелись по всей стране и далеко за ее пределы, да и украденная неизвестно кем сумма денег была поистине огромна, а потому полиция прочесывала Аргентину метр за метром, шаг за шагом приближаясь к нему, Бенджамину, который был абсолютно не виновен. Он был бы рад объяснить властям, что непричастен к этому делу и потрясен произошедшим не меньше их, однако кто ему поверит? Вор тщательно скрыл все следы, а те немногие зацепки, которые обнаружила полиция, в совокупности с показаниями, данными опрошенными людьми, удивительным образом, действительно указывали на него. Бенджамин был не глуп, и понимал, что даже если он даст следователям обыскать свое жилье, где конечно нет украденных денег, это не поможет делу - ведь полицейские только и ищут того, кого можно объявить виновным, и наверняка заверят представителей власти в том, что у него было достаточно времени, чтобы спрятать пропажу там, где никто не догадается ее найти. Он был чист, как белый лист, но было поздно - когда стрела выпущена из лука, ее невозможно вернуть. К его ужасу, все границы и морские порты вскоре были перекрыты и казалось, отступать было некуда. Однако Бенджамин Нил, в чьих жилах текла горячая кровь его прадеда, в далеком прошлом переехавшим в Аргентину из Штатов, не желал садиться под арест за то, чего он и не думал совершать - два дня он скрывался, прятался и хитрил, чтобы не попасться в хищные лапы полиции, и наконец ему в голову пришла страшная мысль, тревожащая и пугающая его, однако являющаяся пожалуй единственным спасением. Бенджамин знал о существовании ледников Антарктиды - таинственного, еще плохо изученного места, будоражащего умы людей, интересующихся географическими открытиями. Слышал он и о том, что туда было снаряжено две-три экспедиции, но о их результатах осведомлен не был. Сунуться в Антарктиду было рискованно, даже слишком, но иного спасения увы не было, а перспектива оказаться за решеткой и провести там всю жизнь казалась страшнее в разы, и отчаянный Бенджамин устремился на край города-порта Ушуая - самого южного города Земли, куда в спешке переехал совсем недавно.
Но как попасть на Антарктиду? На чем преодолеть бушующие воды пролива Дрейка? Беглец нашел ответ и на этот вопрос. На его счастье, он владел небольшой яхтой, оставшейся от отца - скорее прогулочной, или туристической, но все же способной хорошо держатся на поверхности воды, а значит, может быть имеющей минимальный шанс переплыть море. Яхта "Дельфин" уже стояла на причале в безопасном отдалении от крупного порта, прикрытая грубой парусиной от посторонних глаз. Ее, рискуя собственной свободой, подготовил к предстоящему опасному плаванию старый знакомый Бенджамина - бывалый моряк, давно живущий в этом городке на краю Аргентины.
И вот теперь, Бенджамин Нил, натянув старую фетровую шляпу пониже на глаза, стиснув в кулаке ручку саквояжа, быстрым пружинистым шагом шел к морю, где затаившись от чужих взоров, ждала его последняя надежда. Вскоре он уже подошел к порту, однако не стал рисковать - и вместо того, чтобы в открытую пройти в него, отошел подальше, и с осторожностью посмотрев вниз, спустился к воде по крутому песчаному склону. Береговой линии мягко касались, шелестя и шепча что-то, воды пролива Бигл, а на них плавно качалась, дожидаясь его, его яхта, его "Дельфин".  Бенджамин в тревоге оглянулся, посмотрел по сторонам - он со стороны порта его не было видно, так как идя по песчаному склону он остановился ниже, относительно уровня моря. Он сильнее сжал ручку старого саквояжа, и решительно отбросил страх подальше - сейчас он помешает ему. Уверенным движением он откинул большой кусок парусины, освободив яхту, скрываемую ею. "Дельфин" был в хорошем состоянии - чистый, исправный и готовый к отплытию, он стоял перед своим хозяином, словно ждя его приказаний. Беглец ступил на борт яхты, и она закачалась сильнее. Что сулило ему это плавание? Ждет ли его в конце путешествия спасение, или же неминуемая гибель уже поджидает его, затаившись в землях неизведанного материка?
Но медлить больше было нельзя – час отплытия настал и дороги назад больше нет. Бенджамин Нил с глубоким вздохом сложил все свои вещи на корму яхты, в последний раз оглянулся посмотреть, не заметил ли его кто, и встал у руля «Дельфина». Уверенной рукой, не приемлющей колебаний, он повернул штурвал, и яхта сорвалась и закружилась в водах пролива Бигл, унося своего единственного пассажира навстречу своей судьбе.
Коренастый мужчина Бенджамин Нил стоял у руля, точно скала, подчиняя яхту своей воле. Его темные волосы колыхались на ветру, рубашка развивалась, точно парус. Пиджак он снял, так как тот сковывал его движения и мешал ему. Бенджамин решил, что проплыв узенький пролив Бигл, он выплывет в пролив Дрейка, и там, в его буйных волнах, ему предстоит переплыть его, и плыть до тех пор, пока не покажется неведомая земля. Кажется, ему удалось остаться незамеченным, потому что нигде вокруг не было видно полицейских кораблей, и по большому счету это было понятно – южный порт Ушуая контролировался не слишком тщательно, так как вел можно считать в никуда. Ведь по мнению властей, откуда ему, Бенджамину Нилу, взять крупное судно, чтобы самостоятельно переплыть океан, в попытках попасть на соседний материк? Но его очевидно недооценили, или же стоящий на посту задремал на минуту, однако же беглец действительно отправлялся в никуда – и не на большом корабле, а на небольшой яхте, доставшейся ему от отца.
Сначала все было неплохо – «Дельфин» спокойно шел по поверхности воды, видно не подозревая, что на этот раз отправляется со своим владельцем далеко не на морскую прогулку. Он уверенно рассекал легкие волны, и скользил вперед. Однако к полудню, когда Бигл остался позади, появились первые волнения: «Дельфин» вплывал в холодные воды Атлантики. Здесь почувствовалось холодное дуновение ветра, и вода была холоднее в разы. Бенджамин облачился в пиджак, потом в плащ, все чаще потирал руки, стараясь согреться. Лишь сейчас он понял всю сложность своей задумки – кто будет у руля, когда он будет спать? Где будет останавливаться он на время штормов? Где возьмет провизию? Правда он захватил с собой большое количество консервов, однако на сколько затянется его плавание? Ведь он не знает точных координат Антарктиды. С первым из заданных им самим вопросов Бенджамин более-менее справился, решив пока идти невдалеке от береговой линии, и на ночь пришвартовываться в каких-то ненаселенных районах. Однако ему предстоит переплыть широкий пролив Дрейка, который кроме того еще и самый глубокий в мире – на якорь не встать. Где в открытом море он сможет задремать хотя бы на час, при этом не сбившись с курса? Ответ на третий вопрос плавно вытекал из первого – останавливаясь у береговой линии, он мог бы запастись провизией у населения, проживающего у берега. Но как избежать штормов в открытом море, как спастись от могучих волн,  в открытую воевать со стихией? Не лучше ли повернуться и вернуться на сушу, сдавшись в руки полиции, чем идти на верную гибель? Но Бенджамин Нил был горд, и решил во что бы то ни стало идти вперед - все детство он был рядом с отцом-моряком на судне, и неплохо обращался с кораблями, а потому надеялся, что все же сумеет пройти испытание, посланное ему суровой жизнью.
Несколько дней "Дельфин", беспрекословно повинуясь своему хозяину, огибал материк Южной Америки со стороны Атлантического океана. Яхта стойко выдерживала ветер, волны, и Бенджамин неутомимо шел к цели - каждый день он продвигался на несколько километров вперед, останавливаясь в пустынных районах суши, где не располагались большие города-порты. Простые люди, которым он представлялся как мореплаватель, охотно кормили его и предоставляли ночлег, пока яхта ждала на берегу, а консервы, взятые им с собой, беглец оставлял на то время, когда возможности причалить к берегу уже не будет. Иногда он как бы невзначай спрашивал у хозяев очередного дома, где его приютили, не нашли ли еще следы того самого вора, обокравшего государственную казну Аргентины, но всякий раз узнавал, что полиция аж нескольких стран Южной Америки и даже других континентов, так и не наткнулась на его след. Так прошло около двух недель, и наконец идти вдоль берега было больше не возможно - настал момент, когда снова заглянув на потертую карту мира, отчаянный беглец понял, что теперь путь его лежит через злосчастный пролив Дрейка.
Его бушующие волны тот час же подхватили "Дельфин" и понесли вперед. Черные, страшные воды бурлили и кишели за бортом яхты, но она старательно разрезала их своим острым носом и шла вперед. Однако осторожный капитан этого маленького судна теперь сбавил ход по двум причинам: во-первых, вскоре выяснилось, что в проливе наблюдается невероятной силы холодное течение, с которым регулярно нужно было бороться, и которое нередко отбрасывало яхту в сторону, а во-вторых, Бенджамин не знал точное расположение Антарктиды, и в основном шел наугад, лишь примерно представляя в голове маршрут. Не прошло и суток, как он стал задумываться над трезвостью своего ума на момент принятия решения плыть к таинственному материку, а к вечеру того же дня был уже почти уверен в том, что в это время был пьян. Пролив Дрейка был небывало страшен - ветер, постоянно дувший с запада, достигал баснословной силы и был очень холоден, так что Бенджамин был вынужден невероятно утеплиться. Но если в начале своего плавания он еще сохранял в себе долю оптимизма, то уже вскоре полностью его утратил.
Это случилось 12 мая 1903 года. Началось все с того, что он почувствовал резкое усиление ветра, дувшего с запада на восток. Течение относило его в ту же сторону от намеченного им утром маршрута, и Бенджамин с усилием поворачивал рулевое колесо, пытаясь не сбиться с пути и не потерять нужное направление. В течении следующих двадцати минут он наблюдал постепенное усиление волн, и вскоре с ужасом обнаружил, что с каждым разом он крепчают и возрастают. Тогда-то он и понял, что это и есть надвигающийся шторм. Солнце полностью скрылось за тяжелые кучевые облака, и на море стало темно, как вечером. Оно было точно живое, качало "Дельфин" из стороны в сторону и с силой толкало его в разных направлениях. Начало слабо моросить, а потом вдруг резко и оглушающе разразился гром и из черных туч полило, как из ведра. Начался ад.
Волны были ужасны и огромны, а сила их превышала любую, имеющуюся на земле. Несчастная маленькая яхта мелькала среди пены бушующего моря, а оно яростно трепало и рвало ее на части. Бенджамин спустил парус и с силой налег на руль, однако это мало помогло делу. Его трясло и метало по палубе, и он не мог спуститься в трюм, ведь некому кроме него было бороться с бушующей стихией. Разгневанный пролив Дрейка кидал беглянку-яхту с волны на волну, и она то взлетала ввысь, на огромную высоту, то вновь с силой устремлялась вниз. Бенджамин был в отчаянии и ужасе, но ему ничего не оставалось делать, как только молить провидение о пощаде. Каждая волна могла с легкостью накрыть "Дельфин" своей тяжелой рукой и запросто похоронить его рулевого. Пару раз тот в страхе закрывал глаза, готовясь к страшному удару сверху, который отшвырнул бы его, как котенка, в глубину морской пучины, но открыв их от резкого движения яхты, убеждался, что пытки его продолжаются. Так его долго метало на волнах, и каждое мгновение, прожитое в давящих со всех сторон объятиях бешенного моря, было страшнее всего самого ужасного, что он пережил за всю свою жизнь. А потому когда воды жуткого пролива начали стихать, а потом и вовсе улеглись ненадолго, Бенджамин Нил без сознания и каких-либо сил повалился на палубу своей многострадальной яхты и долго еще лежал так, не в силах подняться.
Подробно описывать все морские злоключения несчастного беглеца не имеет смысла - почти каждый день он вступал в борьбу с разъяренной стихией, и день ото дня ему давалось это сложнее и сложнее, ибо с каждыми сутками, проведенными в пути, холод становился сильнее и сильнее. А потом появились айсберги. Для Бенджамина это было неожиданностью, заставшей его в расплох. Он знал, что Антарктида - холодный материк, но увидев однажды ледяную глыбу, качающуюся на поверхности воды и искрящуюся в свете морозного солнца, всерьез задумался. Однако отступать было поздно - слишком много оставалось позади. И он продолжал идти вперед, волнуясь и переживая за будущее, но все же не останавливаясь. Айсберги становились все больше и больше, но самое плохое в них было то, что на поверхности воды видна была лишь малая их часть, и Бенджамин вскоре убедился, что увидев вдалеке такую ледяную глыбу, надо старательно обходить ее, чтобы не наткнуться на ее подводную часть. Сложностей становилось все больше, да и сам беглец день ото дня чувствовал себя все более и более скверно - его губы обветрились, пальцы рук и ног постоянно коченели и были красные и почти неподвижные, поэтому приходилось постоянно их разминать. От недостатка сна - он спал короткие часы прямо возле штурвала - его глаза ввалились, а под ними пролегли темные круги. Вся фигура его стала сухой и худощавой, потому что от постоянной качки ему был неприятен до жути приевшийся вкус консервов и желания есть почти не возникало. Лицо Бенджамина осунулось, вытянулось, стало уставшим. Движения его теперь были резки и коротки, больше похожими на резкие рывки и он с мрачными мыслями в усталой голове и тревогой на сердце ждал, появится ли на горизонте далекая и неведомая Антарктика, которая была пожалуй страшнее всего, что он уже повидал в море. Штормы все еще заставали Бенджамина в расплох, но в последние дни по непонятной ему причине поутихли, а потому он все еще продвигался к цели, ждя ее - спасительную, или губительную Антарктиду.
И она появилась. Показалась в далеке перед своим нежданным гостем. Бенджамин, как всегда стоящий у руля, прищурился, вгляделся вдаль и обомлел. Это был лед. Чистый лед, обдуваемый жестокими ветрами со всех сторон. Для Бенджамина это было ужасной неожиданностью. Он знал, что Антарктида - холодный материк, но даже видя качающиеся на на темных волнах айсберги, он надеялся и верил, что они образовались лишь из-за сильных временных морозов, или же выплыли из более холодного участка. И вот теперь оказалось, что вся Антарктика, на которую он возлагал такие огромные надежды, это и есть сплошной лед и снег. Рухнули все его планы, провалился весь замысел, к которому он шел путем страшных мук. Но пока, усталый мозг и измученное тело отказывались принимать такое горе, и Бенджамин Нил, ни о чем больше не думая, направил "Дельфин" прямо к сверкающим льдам. И хотя он старался осторожно пришвартоваться к неровному заледенелому берегу, на последнем метре своего долгого пути маленькая яхта с силой рванулась и стукнулась о него носом. Бенджамин ахнул - на миг ему показалось, что его единственная спутница вот-вот разобьется о могучие льды, но к счастью, этого не произошло - яхточка, чудом выдержавшая страшные штормы разъяренного пролива Дрейка, не поддалась и выстояла удар, вонзившись носом в ледяную корку, толстым слоем покрывавшую промерзшую землю.
Несчастный беглец очнулся через какое-то время и с трудом разлепил глаза. Он лежал на куче теплых вещей, укрывшись захваченными из дома пледами и одеялами, но все равно не мог пошевелиться от пронизывающего холода. Пальто, служившее ему нижним слоем подстилки, примерзло к поверхности земли, вернее не к земле, а покрывавшему ее льду. Бенджамин с трудом встал и попробовал размять окоченевшие конечности - не вышло. Его насквозь пробирал холод, и ужасно хотелось есть. Он проспал несколько часов, и хотя точное количество определить не мог, по крайней мере, мысли в его голове немного упорядочились и постепенно укладывались по местам. За плечами этого человека теперь лежали два месяца отчаянного морского путешествия, а впереди его ждало нечто неизвестное и таинственное, имя чему - Антарктида.
Голод сразу же дал о себе знать, и хотя все тело Бенджамина закоченело, ему пришлось пойти на яхту,  так и стоявшую рядом, вонзившись носом в толщу льда. Он поднялся на борт своей многострадальной подруги и спустился в маленький трюм - там все еще оставались консервы, взятые им с собой из дома. Ел он прямо здесь, наслаждаясь относительным теплом из-за отсутствия ветра и тем, что наконец-то подкрепил свой организм пищей. Постепенно он, закутанный в пальто, начал отогреваться, и когда смог свободно пошевелить пальцами руки, встал  и подошел к своему саквояжу, уже наполовину опустошенному им ранее, когда он вытащил оттуда все теплые вещи. В саквояже также оставались лежать ружье, тоже захваченное им, полотняный мешочек, набитый патронами, складной ножик и несколько коробков спичек. Он вытащил все это, положил спички и нож в карман, и взвалил на плечо ружье, которое перед этим зарядил. Остальные патроны он решил пока оставить на яхте и снова убрал их в сумку, после чего вышел из трюма и спустился с яхты.
Прежде всего, ему нужно было осмотреть этот неведомый материк, по крайней мере хотя бы ту его часть, где он оказался. Бенджамин огляделся - его яхту вынесло в местечко, где заснеженный берег был низкий и пологий, однако дальше над ним резко возвышались ледяные громады. Между них лежали холмы, неровности, ямы, были здесь и ровные поверхности. Все на что только падал взор было белоснежно-голубоватым, огромные граненые льдины переливались и искрились в свете солнца. Зрелище это было удивительное и невероятное, захватывающая дух чистота морозного воздуха отрезвляла мозг, а нетронутость природы, скованной в ледяные тиски, давала пищу для серьезных размышлений. Бенджамин не без труда поднялся по заснеженному холму чуть выше и свысока взглянул на раскинувшиеся ниже просторы, и подивился загадочной красоте этого страшного края. В противовес другим материкам, его очарование заключалось отнюдь не в ярких красках, не в дивном щебетании птиц, не в тепле солнечных  лучей - всего этого не было - ни множества цветов, ни каких-либо звуков - тут стояла мертвая тишина - но здесь было нечто другое, что нельзя было уловить и осознать. Такая прозрачная тишь веками неподвижно нависала на Антарктикой, что кажется, она и вовсе утратила способность говорить.
Но тут послышался далекий, невнятный звук. Вот он повторился громче, потом еще раз, и Бенджамин различил резкое по звучанию бормотание каких-то птиц. Он присмотрелся, и неожиданно для себя увидел неподалеку, несколькими метрами ниже, между белоснежных возвышенностей, какие-то темные крупные фигуры. Бенджамин поспешно начал спускаться туда, на всякий случай приготовив ружье. По невнимательности он поскользнулся и чуть не упал, но вовремя удержался, схватившись за ледяной выступ. Перед ним гуськом неуклюже шагали неведомые черные птицы, с белыми брюхами, крупными клювами и маленькими крыльями. Их мясистые тела забавно двигались, ножки мелко переступали с места на место. Птицы очевидно не умели летать, потому что крылышки их были видимо не приспособлены к тому, чтобы поднимать в воздух такие большие туши - они нестройной колонной шагали в воде, а добравшись до нее, наклонившись, принялись искать там что-то. Удивленный Бенджамин, затаившись за ледяной глыбой, продолжал следить за этими необычными созданиями, и вскоре увидел, что некоторые из них выхватили из холодной воды крупных рыб и зажали их в своих сильных клювах. Так они ели, толкаясь у кромки воды и даже не подозревая, что за ними пристально наблюдают. А Бенджамин смотрел, как зачарованный, и начинал осознавать, что Антарктида вовсе не так пустынна, как ему показалось, и что она много загадочнее, чем он думал, ступив на ее землю.
Эту ночь беглец провел на своей яхте, однако, как ни кутался он в шерстяной плед, не мог полностью отогреться, а потому понял - без огня ему не выжить в этом царстве холода. И как только рассвело,  он вооружился ружьем и вновь отправился на осмотр территорий необыкновенного материка. На  этот раз он поднялся выше, и долго бродил между ледяных глыб, ища за что зацепиться взором. Антарктида была неподвижна и прекрасна - массивные рельефные громады из снега напоминали обычные горы, но были страшнее и безмолвнее в разы.  В небе иногда пролетали редкие птицы - тоже белые, крупные, с мощными клювами. И когда Бенджамин почти отчаялся найти себе убежище в этом краю, его взгляд вдруг устремился вдаль - там темнело глубокое отверстие в большой ледяной горе. Мужчина устремился туда, и вскоре к великому счастью своему обнаружил, что это - маленькая округлая пещера. Он с некой опаской ступил в нее - не обвалится ли потолок? Однако вскоре убедился, что прочность чистого льда здесь неимоверна, и выдохнув, прошел во внутрь. Пещера была небольшая, отверстие, служившее выходом, было тоже невелико, и благодаря этому сюда практически не проникал резкий ветер. Относительно белоснежных просторов Антарктики, здесь царил полумрак и было не так холодно, как на открытых поверхностях. Стены были удивительной красоты - с разводами на прозрачной гладкой поверхности, а в некоторых местах вдруг становились гранеными, точно бриллианты. Пещера сразу приглянулась Бенджамину, и он решил, что пожалуй, стоит поселиться здесь. В течении часа он перенес в свое новое жилище ворох теплой одежды и саквояж, разложил одеяла и пледы по земле в несколько слоев в виде постели и уселся на получившуюся койку. Однако, оказалось, что этого недостаточно - сидеть было по-прежнему холодно и неприятно. Бенджамин в задумчивости встал, и решил еще прогуляться, пока не найдет выход из положения. Он вышел из пещеры и отправился к воде, где так и стояла его яхточка. И тут он увидел каких-то странных существ, толкающихся у воды. Они были совсем непохожи на удивительных птиц, замеченных им накануне - их толстые тела в прочных жестких шкурах волочились по льду, вместо задних лап был хвост, вместо передних - крупные плавники. Бенджамин присмотрелся - и вдруг понял. Шкуры этих неведанных им ранее животных могут послужить ему теплой постелью, а может и одеждой - стоит только пристрелить несколько особей. Он остановился неподалеку от удивительных существ, вылезающих из воды обсохнуть, и прицелился в одного из них. Мертвая тишина нависла над Антарктидой, только животные тихо повизгивали, не ведая о нависшей над ними опасностью. И вдруг резкий выстрел разорвал прозрачный воздух, и один самец, мирно лежащий на мокром снегу, дернулся и обмяк. Из маленькой ранки в его упитанном брюхе потекла тонкая струйка крови и окрасила в алый белоснежный лед. Другие особи всполошились, испугавшись громкого звука, и торопливо нырнули один за другим в холодные спасительные воды. Бенджамин приблизился к лежащему на снегу мертвому животному и попробовал поднять его, чтобы отнести его тушу в пещеру, однако, у него ничего не вышло - самец был слишком тяжел. Тогда мужчина достал складной нож, и не без отвращения распорол ему брюхо. Бенджамин, никогда подобным не занимавшийся, был вынужден с большим трудом содрать шкуру с убитого им самца животного, названия которого он не знал. Его мутило от вида крови и внутренностей несчастного, но он сумел побороть в себе неприятное чувство. Когда с этой тяжкой работой было покончено, Бенджамин прополоскал от крови толстую шкуру в ледяной воде, ежеминутно рискуя свалиться в нее. Потом он взвалил свой трофей на плечи, и с видом Геракла, победно несущего на спину шкуру убитого им Нумейского льва, отправился в свое новое жилище. После он снова вернулся к берегу и перенес туда же, в пещеру, остатки убитого животного. Там он разложил у входа в нее шкуру, чтобы она просохла, и расположившись рядом, занялся разведением огня. На его счастье, неподалеку от пещеры он нашел плотные темно-зеленые мхи, которые сорвал и решил употребить в качестве основы для костра. Там же была и редкая трава, непонятно как выживающая в условиях сильного мороза, и Бенджамин захватил и ее. Огонь, который он развел с помощью спичек, разгорался долго - сырой мох скверно горел. Поэтому Бенджамин нарвал еще подобной растительности, и когда пламя немного увеличилось, стал подсушивать ее над костром - чтобы к следующему разу у него был сухой мох для разведения огня.
К ужину у Бенджамина было готово мясо убитого животного. Ел он руками, потому что еще не придумал, из чего изготовить посуду. Мясо было пресным и  не слишком вкусным, но делать было нечего - консервы Бенджамин на время отложил в сторону, потому что больше не мог их есть. Кое-как утолив голод, мужчина, сильно уставший за этот день, поудобнее устроился на толстой шкуре, которая хорошо справлялась со своей задачей и не пропускала холод, и вскоре крепко заснул. В течении следующих нескольких дней Бенджамин еще утеплил свое спальное место, добавив к нему еще пару шкур тех же животных. Их мясо он есть больше не стал, вместо этого подстрелил несколько птиц, обитающих в этих широтах. В скором времени он решил попробовать порыбачить, стоя на борту "Дельфина", но пока у него имелось мясо убитых им птиц, откладывал это, чтобы рыба не пропала. Животные постепенно поняли, что громкий звук выстрела неизбежно влечет за собой смерть. Потом они видно заметили появившегося на их земле нового ее обитателя, и стали избегать его, опасаясь за свою жизнь. Бенджамин понял это, когда целая стая птиц при его появлении вдали резко взмыла в воздух и вскоре исчезла, а животные, шкуры которых он использовал как постель, едва завидев его фигуру, осторожно подходящую к ним, кинулись в воду. Это было спустя две недели после его высадки на берег холодной Антарктики. В след за тем он заметил, что лед в том месте, где он  всегда разводил костер и готовил пищу, растаял на несколько сантиметр вглубь, а с потолка его пещеры периодически начали капать холодные капли. Беглец глубоко задумался, прохаживаясь в очередной раз по периметру своего жилища. Очевидно, он лишний на этом материке. Как красивы просторы Антарктиды - прекрасные белоснежные пейзажи, сверкающий голубоватый лед. Только он, Бенджамин, запачкал этот чистый снег кровью убитых им животных и птиц. Даже здесь, в холодных льдах Антарктики, есть неугасимая искра жизни - есть своя флора и фауна. Только ради своего костра он вырвал с корнем весь мох и всю траву, росшую рядом с его пещерой, и теперь там пустынно, и ему приходится ходить за пищей для огня все дальше и дальше. Удивительные животные с милыми мордочками и умными глазами боятся его, птицы улетают прочь, едва завидев его. В нем чувствуется дыхание смерти и руки его запятнаны кровью этих невинных созданий.  Сможет ли он и дальше жить здесь? Наврядли. Ведь сейчас по его представлению, лето, а какие морозы наступят, когда начнется хотя бы осень, не говоря уже о зиме? Он хотел сшить одежду из теплых шкур животных, но ему не хочется этого делать - он не желает больше убивать их. Сегодня он видел самку существ этого вида - жаль, он не знает их название - мать бережно помогала своему дитя, пока тот осторожно плыл у поверхности воды возле самого берега. Детеныш проворно махал хвостом, стараясь двигаться быстрее, а Бенджамин с невольным умилением, смотрел на него сквозь толщу воды. Нет, он не должен нарушать удивительный баланс, царящий в этом мире, мире, чуждому ему. Он думал, что станет здесь частью этой гармонии, но этого никогда не произойдет. Антарктида  нечто особенное, страшно хрупкое, что легко разрушить. Человеку никогда не будет места здесь, где среди кристаллических льдов живут удивительные животные, и растут, не боясь жестокого ветра, редкие растения. Человек лишний в замкнутом круге жизни этого материка, и так буде всегда. Он, Бенджамин, не прожил здесь и месяца, но уже подтаял потолок его маленькой пещеры. Пожалуй, ему хватит одного года, чтобы полностью растопить всю ледяную красоту этой земли и распугать всех ее обитателей. Ему, Бенджамину Нилу, нужно уплыть отсюда, чтобы сохранить этот маленький мир. Куда ему идти? Пожалуй это неважно. Кто знает, может за те три месяца, что он провел в бушующих водах пролива Дрейка и здесь, во льдах Антарктиды, нашли настоящего виновного в краже государственной казны его страны? В любом случае, он должен уплыть отсюда во что бы то ни стало - поплывет не через бешенный пролив, а например через Тихий океан, или еще где-нибудь. Может быть, ему больше не улыбнется удача, и никогда он не достигнет родных берегов, может, он все же прорвется. Это уже неважно, главное, что ему пора уйти. Уйти из снежной Антарктиды навсегда, чтобы не разрушить ее хрупкое равновесие. Давно пора.
И в тот же день Бенджамин Нил, горячая кровь и упрямость которого привела его на неизведанный материк Антарктида, собрал немногие свои вещи, погрузил их на свою маленькую яхту "Дельфин", и навсегда уплыл отсюда в неизвестном направлении. Что послала ему в дальнейшем жизнь, уже пожалуй не так важно, куда важнее, как сложится судьба холодной и неведомой Антарктики.