Заседание

Мужчины собирались, как обычно. Они подходили не спеша, здоровались друг с другом и рассаживались в привычном порядке.
  - Что у нас сегодня на повестке дня? – Рыжий бас-ил и все приумолкли.
 У Рыжего всегда был начальственный, повелительный тон и как-то само собой он начал заправлять ведением заседаний. Да, собственно, никто из присутствующих никогда и не возражал. Им даже нравилось, как Рыжий ловко всегда мог разрулить ситуацию, стычку противоположных мнений. Он мог остановить любого, чтобы не допустить нецензурные слова или оскорбления в чей-то адрес.

  Цветочкина интересовала только одна тема, и он открыл рот.
   - Нет, Цветочкин, твою тему рассмотрим в конце заседания. Какие есть предложения? – Рыжий обвёл глазами присутствующих.
  Рыбин поднял руку и Рыжий вопросил:
  - Ну?
  - Предлагаю первым вопросом рассмотреть главное…
  - Что главное? Разве у нас есть главное?  У нас всё главное! Ну, Рыбин…
  - Предлагаю рассмотреть вопрос расширения района проживания этими… беженцами…
  - Ты, Рыбин, выражайся правильно, а то у тебя всё перекручено… Так и говори, что беженцы из Эритрии уже увеличили свою численность в южном Тель-Авиве и заселяют всё больше и больше домов, устанавливают свои порядки и скоро нам, гражданам Израиля придётся стать беженцами… по этой причине.
   Рыбин возмутился.
   - Ты, Рыжий, хоть и спикер заседания, но сам говоришь невразумительно…
   - Я? Невразумительно?
   - Да, Рыжий и не думай, что мы тебя боимся. Ты нам никто.
  - Я? Никто?
  - Да! Мы здесь все равны и можем, открыто высказывать любое своё мнение по любому вопросу.
  - По любому?
  - Да, Рыжий, да.
  - Начинай!
  Рыбин откашлялся, глотнул из стакана.
  - Предлагаю создать партию для защиты районов южного Тель-Авива от беженцев.
  Рыжий скривился.
  - Партию… Да у нас, в Израиле этих партий как, аж 16, а теперь ещё какие-то фракции и свободные депутаты…
   - Интересно, а чьи интересы представляют эти отколисты от партий, фракцисты, и какие-то сво- бодные депутаты? – Котигорошко сделал умное ли-цо, мол, знай наших, нам всё известно. - Я вот думаю, как бы ни тусовались депутаты, воз стоит на месте.
    Лапик поддержал тему:
  - Так, а кто его двинет? Зачем? Это хорошо, что воз на месте. Вот если бы его тягали туда, сюда, то и нам было бы хуже, а так, все крутятся возле возка, трясут его, гляди, что-то и упадёт, им…
  - Шо упало, то пропало! – Плюмкин вставил своё слово и засиял, как масляный блин со сковородки.
 
    Рыжий сделал строгое выражение лица.
   - Так я не понял, что мы тут обсуждаем?
   - Так всё, что нужно. – Котигорошко развёл своими короткими руками. Он хотел продолжить, но ему  не дали.
    Снеговик, плотный, но ещё не старый, хотя и дед, как видно только сейчас спохватился, что может, упустить важную для него тему и быстро спросил:
   - Так, что там с гиюром?
     Рыжий обрадовался перемене темы.
   - Так нечего было жениться на русских…
   - О! Ты ещё скажи, как эти, религиозные, соблюдайте чистоту еврейства, девки не выходите замуж за не евреев. А? Рыжий, ведь ты хоть и Рыжий, а не еврей.
   Все посмотрели на Рыжего.
   - А что я? Вон, посмотрите, среди нас добрая половина не евреев.
     Половина мужчин прибывших на заседание закивала.
   - А, мы хоть и не евреи, а пашем с утра до ночи, как…
    Рыжий погрозил пальцем.
  - Как, эти на плантациях…
    Селёдкин одобрительно закивал.
   - Да, это точно, как эти, на плантациях и с нашего возка нам валятся только счета…
    Все притихли.
   - А вот… когда мы жили… там…
    Рыжий оборвал новенького члена заседаний. Этот новенький не знал, что тема «Там» не рассматривается на заседании ни под каким видом.
     Но новенький не унимается.
   - Хорошо. Не там, здесь. О! Так это даже лучше, что мы говорим  только о том, что здесь. Вот! Предлагаю рассмотреть вопрос жилья! Да, жилья и только его! – Новенький возбудился от собственной больной темы. – Как мы живём?
   - Мы все живём по-разному. Каждый живёт, так как он хочет… - Котигорошко, как обычно, по привычке развёл своими короткими руками.
   - Как хочет?  Разве я могу жить, так как я хочу? Нет… Я живу так, как я могу…
   - Так живёшь?
   - Живу…
   - Ну, так и живи!
      Котигорошко и новенький посмотрели друг на друга врагами. Рыжий быстро оценил ситуацию.
   - Снеговик, так, что ты там говорил на счёт гиюра?
   - А, так это… что там с ним?
   - А, что с ним?
   - Так все только и говорят о гиюре.
   - А, тебе он зачем? Твоя жена еврейка.
   - Так, а я думаю, где меня,  закопают. я со своей женой всегда жили в ладу. У меня такая жена, мне хотелось бы и там, чтобы она была рядом.
     Все притихли. Все смотрели на Снеговика. Кто-то смотрел с сочувствие, кто-то просто так. Но, все присутствующие на заседании не евреи внезапно задумались, их глаза затуманились.

  Вопросы и ответы остались открытыми.
   Рыжий молчал. Он впервые задумался над словами Снеговика.
   - Эй, Рыжий, что молчишь? Веди заседание!

       Рыжий очнулся. Азарт пропал.

  Селёдкин взял в свои руки ведение заседания.
   - Так вот. Я говорил о том, что нам с возка валятся только счета.

     Все загудели.
   - Цены поднимаются. С водой вообще полный бардак. Никто не хочет заниматься опреснительными установками…
   - А, для чего ними заниматься и вкладывать деньги?
   - Проще с нас, их выкачивать, чем качать воду из-под земли. 
   - Деньги, качать деньги!

       Все внезапно смолкли.
       Рыжий вернулся к управлению.
   - Да. Вся проблема в том, что мы все работаем на частном рынке труда. У нас нет профсоюза. Мы не можем добиваться ни каких прав, способом забастовки, нас просто уволят…
      Селёдкин, словно рассуждал сам с собой.
   - Интересно, а почему нас не принимают в этот… Гистадрут? Интересно, а почему нас некому защитить? На рынке частного труда работает больше миллиона рабочих. Интересно, а на кого работают 55 тысяч адвокатов и у них целая армия помощников. Они все завалены делами. В судах сотни тысяч дел. 

      Селёдкин ни к кому не обращался. Он просто говорил, но все смотрели на Селёдкина. Он продолжил.
   - Вот в других странах есть, профсоюз рабочих. У нас нет.

     Котигорошко с уважением посмотрел на Селёдкина. Теперь Селёдкин не казался ему каким-то болтуном. Селёдкин говорил то, о чём думал он сам. 

       Рыжий о чём-то задумался. Он сидел, и в его
голове выстраивалась какая-то цепочка мыслей о гиюре и захоронении. Он схватил мысль и замер. От собственной мысли ему вдруг стало как-то не хорошо. Он оборвал эту цепочку мыслей и сказал:
   - Грядёт повышение минимальной зарплаты!

     Эта новость была известна всем, но она никого не воодушевила. Незначительное повышение зарплаты не решает ни каких вопросов в связи с повышением цен, глобальным повышением цен практически на всё.

      Косой подключился к высказываниям. Это повышение зарплаты он обсуждал с женой дома, и они пришли к выводу, что будет ещё хуже от этого повышения. Теперь им придётся ещё  урезать питание. Ни в какие театры они не ходят. Они вообще никуда не ходят. Их совместная зарплата составляет семь тысяч чистыми деньгами. Их жильё, которое называется квартира, стоит две тысячи восемьсот шекелей в месяц со всеми счетами, а теперь с этими подорожаниями воды и муниципального налога арнона будет ещё больше. Расходы на школу для детей и другие расходы на детей. Одежда. Питание на четверых. Как сказала жена: Урежем свои расходы. 
  - Это повышение не решит ничего.

  Все посмотрели на Косого. У них у всех были разные доходы, и все они жили по-разному.   
       Цветочкин, единственный из всех собравшихся, был холост.  Его мало интересовало повышение минимальной зарплаты. Он зарабатывал хорошо и его интересовал лишь женский пол. 
   - Меня не интересует повышение минимальной зарплаты.
   - Да, Цветочкин, ты холост. Тебе хорошо. А у меня
семья.
   -  Ну, знаешь, Косой, плохо мне или хорошо это моё дело. Иди и зарабатывай больше… иди подрабатывай…
   - Не все могут. Мы с женой и так видим друг друга только в субботу. Мы работаем в разное время. Надо, чтобы с детьми кто-то всегда был дома. Утром отвести их в школу, к обеду забрать и быть с ними. Дети в семье, это большое дело.
   - Так…

         Рыжий предвидя опасные повороты заседания включился.
  - Возле моего дома строят дом. Ух, какой дом!
  - Это для богатых. Я слышал, что 14 миллиардов государство заработало на сделках по недвижимости. Кто из нас сможет там приобрести квартиру? Никто! Да и купить какую-то халупу со вторых рук не каждый может. Да и зачем покупать? А, вдруг уволят с работы и плакали все денежки. Мы с женой решили жить на съёме. У меня бережливая жена и она подкапливает. Лучше на старость остаться с деньгами, чем без квартиры и без денег. Вот у меня сосед. Так они уже в возрасте купили квартиру. Горбатились на неё, жизни не видели. А, вот пришли к пенсии и не могут ни работать, ни платить за свою квартиру. Сейчас решают, что с ней делать? Продадут сами, так не получат деньги от министерства строительства на съём жилья, как пенсионеры. Отдадут квартиру банку в уплату за долги по взятой ссуде, то есть банк продаст квартиру за долги, так у них останутся долги банку, ведь банк всегда продаст ниже её стоимости и всегда остаются долги по ссуде, и снова плати. И для чего покупать эти халупы? Эти старые халупы разваливаются. Всё время надо сдавать деньги в общак дома то на одно, то на другое. Нет! Лучше жить на съёме. И опять выгода. Живя на съёме не нужно покупать ничего в дом. Экономия. Просто живи! – Багров замолчал.

        Тупиков покраснел. Он сидел и краснел всё больше. Он не мог рассказать своим сотоварищам о том, что он снимает квартиру, и его непутёвая жена всё время что-то покупает в квартиру. Он не может им рассказать, что она все деньги, а он зарабатывает немало, тратит на всякую дребедень. Тупиков мол-чит и лишь бросает косяки на присутствующих. А, кое-кто из присутствующих тоже, так же как и он покраснел.
      
          Рыжий посмотрел внимательно на всех.
   - Что притихли? Все проблемы решили? Больше нечего сказать?
         Селёдкин ответил как бы за всех.
   - Да сказать есть что, да только толку от нашей говорильни.
 
       Молчавший до сих пор Ветур поднял руку.
   - Ветур, ты всегда говоришь что-то дельное. Говори!
   - Я всегда присутствую на наших заседаниях. Они нужны всем. Мы работаем много, тяжело. Мы все разного возраста. У нас у всех разный доход.  Но, мы все живём в этой стране. Кому-то здесь хорошо, кому-то плохо, кому-то очень плохо. Мы говорим о разном. Это единственное место, где мы иногда открываемся и говорим то, что действительно нас волнует. Вот, я прослушал, речь Багрова, и понял, что он прав. Он прав. Многое зависит от возраста.  От состава семьи. От проблем в семье.
   - Так откуда столько проблем в семьях?
        Ветур продолжил.
   -  Да, это точно, в семьях много проблем. Они исходят оттого, что все гонятся только за деньгами. Те, кто живут на минимальную зарплату, тоже хотят жить так, как живут те, кто получают больше, намного больше. 
  - Дело не только в деньгах. Есть что-то ещё…
  - Да, есть что-то ещё. Есть ещё что-то. Есть. Мне не понятно. Мужья убивают жён, матери убивают своих детей, подростки сбиваются в какие-то малолетние банды. Вот у нас в районе я видел такие банды малолеток, они и ко мне приставали, но я оказался для них не по зубам, а старики, что они могут сделать против этих юнцов? Разврат! Разложение! Насилие! Всё происходит, словно кто-то потворствует всему происходящему…

        С разных сторон к группе мужчин, сидящих на ящиках возле магазина стали подходить женщины. Женщин было  меньше, чем мужчин, они о чём-то тихо переговаривались. Подошли к мужчинам.
 - Заседание закрыто. По домам.
   
        Мужчины поднимались и шли к своим женам.
       
        Рыжий подытожил.
 - Заседание закрыто. До следующей пятницы.

    Каждую пятницу, после тяжелой трудовой недели, за бутылкой водки мужчины просто отдыхают. Каждую пятницу они говорят о разном. Эти встречи неизменны и заседания продолжаются…