Легионеры на Эдеме, гл 2

   
   Пятнадцать минут назад я приготовился. Сгруппировался и… в итоге оказался на дереве. А позже, когда страсти в душе по поводу прыжка перебродили и улеглись, решил пошевелить руками и ногами. Захотел убедиться, что в защитном скафандре организм особо не пострадал. Подвигался и понял, что предположения не лишены оснований. Настроение сразу и заметно улучшилось. Даже позволил пошутить о себе, любимом, мол, висит груша, – нельзя скушать.

   Через минуту, другую решил осмотреться, куда именно забросила нелегкая. Покрутил головой по сторонам, насколько позволил сделать гермошлем скафандра. Что-то уж больно темно, и на небе ни звездочки? И как не хотелось демаскировать себя, пришлось включить прожектор, который был установлен на гермошлеме.
 
   Слегка крутанулся на стропах. Так и есть, парашют завис в кроне могучего, если судить по толщине, дерева. Прижал подбородок к груди, чтобы «прожектор» высветил, что находится подо мной. До поверхности я не долетел метров пять, внизу виднелась большая гора хвороста, сваленного в кучи. Да, да! Видимо кто-то соорудил здесь жилище и свалил охапки хвороста под ствол дерева. И этот некто был разумен!

   Решил, что животное, не обладающее интеллектом никогда не догадалось бы сложить хворост в аккуратную кучу. Ну, а если уж быть особо придирчивым, то кучу наподобие аккуратной…

   Тогда где разумное существо? Испугалось? Да вообще-то немудрено. Если бы на мое жилище посреди ночи с адским грохотом свалилось что-то неведомое, то я, скорей всего, сначала выбежал бы прочь из дома и лишь потом проявил бы любопытство: что, зачем и почему.
 
   Ну что ж, убежал хозяин, так убежал. Наверное, к соседям от страха или к ним за подмогой. Странно только, что дверь за собой плотно закрыл, вот и не видно ни зги. Неужели хозяин оказался пуглив, но чертовски аккуратен? А, может, его и дома-то не было? Ладно, чего гадать.
 
   Я отцепил походный ранец. Пусть хоть теперь верно послужит! А то устроился подо мной вольготно и пользовался теплотой, когда я сидел в летном кресле. После катапультирования из СА кресло благополучно оставило меня одного болтаться в небе на парашюте и прямым ходом рухнуло на землю. После чего первоочередной задачей ранца явилось, предохранить мой зад от вражеских пуль, неприятельских стрел и всяких прочих подобных неприятностей. Да только от клятого древесного сука, который встретился на пути и боднул прямо в пах, к сожалению не защитил. Ну и козел! Нет, конечно не сук что боднул, а ранец! Так что давай, родимый, спускайся!

   С этими мыслями я опустил ранец с помощью фала на кучу хвороста, которая находилась прямо подо мной. Затем на весу ловко высвободился из парашютной сбруи, схватился руками за ее концы и повис. Чуть поболтал в воздухе ногами и отцепился от лямок. Пролетел метра три и рухнул на кучу сухих веток. Раздавить кого-нибудь внизу страха не было. Здесь любой даже абсолютно глухой проснулся бы давным-давно – иллюминацию от галогенной лампы я устроил что надо.

   Только довольно мягко ухнулся на хворост, только эта куча сухих веток, сучьев и прочих тонких палочек успокоилась от моего падения, как пришлось поднять забрало гермошлема. Размечтался глотнуть полной грудью воздуха, а то в скафандре точно задохнулся бы, запас-то кислорода кончался. Увы, мечты, мечты...
 
   В нос шибанул такой чудовищно спертый воздух, я ощутил такие жутко омерзительные запахи, что чуть не потерял сознание и сразу пожалел об острой нехватке технического «мертвого» воздуха! Наверняка хотя бы одна его капелька, да осталась в баллонах скафандра. Но куда же я попал? Воздух скотного двора и то был бы намного чище и приятнее. Хотя, какой двор, о чем говорю? Скорее всего я очутился в выгребной яме, куда долгие годы не желала вступать нога местного ассенизатора!

   Ноги его тут не было, а Макс, значит, тут как тут! Как говорится, наш пострел везде поспел. Затаив дыхание, я быстро схватил походный ранец, открыл отделение, где хранилась аптечка, рванул защитную оболочку упаковки с ватой, от комка немного отщепил, скатал пару шариков и спешно затолкал их в ноздри.
Уф-ф! Теперь каждый вдох пришлось совершать с усилием, зато запах воздуха оказался менее зловонным. Перевел дыхание. Покрутил головой по сторонам, чтобы прожектор на шлеме осветил «убранство» светелки аборигена, и пришел к выводу, что данное помещение все-таки предназначено для жилья.

   Все свободное пространство пола хозяин завалил остатками своего пиршества. М-да, уж больно много остатков, а вернее останков неведомых зверушек усеяли утрамбованный земляной пол жилища! Тут и куски мяса с не содранной с них шкурой, и раздавленная, порванная требуха. Все это было небрежно разбросано вокруг кучи хвороста. Возможно кучу хозяин использовал в качестве обеденного стола? Или кровати, мол, поел и сразу уснул? Может быть, может быть…

Вот только на данный момент хозяин не спал, его вообще здесь не было. А в его отсутствии по полу безбоязненно паслись тучи здешних мух, и целые стада местных тараканов. Те из них, кто попадал в круг света, важно снимались с пастбища и чинно, и не торопясь, дефилировали прочь от ярких лучей, которые исходили от мощной прожекторной лампы скафандра.
 
   Конечно, увиденная картина не вызвала чувства приязни, но как мне однажды сказали еще на старой матушке Земле: «в чужой монастырь со своим уставом не лезь». Может, я столкнулся с повсеместным обыденным явлением на планете? Или угодил в хижину какого-нибудь неряхи питекантропа?
Стоп! Внезапно показалось, что в дальнем углу жилища послышались какие-то шорохи. Я моментально отключил прожектор, выхватил пистолет из кобуры, которая была закреплена на поясе скафандра. В другой руке мгновенно появился маленький фонарик с узконаправленным лучом света.

  В темпе сбросил ноги с… кровати или стола – затруднился бы с точным ответом, впрочем, сейчас это было не важно! – и осторожно направился в отмеченном направлении. Хотя мои шаги осторожными можно было назвать только с большим допущением. Уж слишком сильно захрустело под ногами от бесчисленного количества костей и сухого мелкого хвороста. И напротив, шорохи, которые раньше донеслись из угла, теперь стихли.
 
   Приблизившись к предполагаемому месту источника подозрительного шума, я прислушался и уловил затаенное дыхание. Определив более-менее точно, где могла находиться голова неизвестного существа, из соображений безопасности отвел руку на всю длину в сторону и, направив фонарик на объект поиска, включил.

   Пучок света выхватил из темноты нечто с всклоченными волосами. Существо замерло. Тогда я убрал фонарик и задействовал мощную галогенную лампу на скафандре в надежде ослепить неизвестного. В ярких лучах увидел… одетого человека маленького роста, который был связан и лежал на земле спиной к свету.

   Поняв, что обнаружен, человек задергался в надежде ослабить путы. Для них использовали какое-то растение наподобие лианы. Я нагнулся и сильным рывком повернул человека лицом к свету. В слепящих лучах прожектора испуганно дернулся и крепко зажмурил глаза… обыкновенный мальчишка с чумазым лицом. По крайней мере, на ту минуту я так подумал.

   Зато в следующую мне стало не до найденного пленника. Ибо внезапно справа от меня с шумом отвалился кусок стены жилища. Это потом я определил, что открылся лаз в логово. Однако теперь в причудливо переливающихся желтовато-серых лучах «лунного» света, который проник в образовавшийся проем, нарисовалась огромная зловещего вида фигура. Второй гуманоид?

   Фигура угрожающе двинулась в нашу сторону, издавая при этом злобный грохочущий рык. Мелькнула мысль, что пришел хозяин домой и остался страшно недоволен, как его встретили слуги. Один просто рухнул у входа, а второй застыл, раскорячившись над первым. Как говорится, не ждали! По-моему, картину с подобным названием кто-то нарисовал?

    Между тем хозяин – то ли зверь, то ли человек – поднял шишковатую башку к небу и яростно застучал кулачищами себе по груди, которая сию же минуту отозвалась гулким грохотом, будто в гигантский барабан кто ударил. При этом чудовище издало такой громогласный рев гнева, что связанный мальчишка пискнул от страха и вдруг обмер. Наверное, потерял сознание.
       
   Не сводя глаз с громадной фигуры, я постарался незаметно отодвинуться на четвереньках в темноту. В неверном сиянии ночного оранжевого «светила» лохматое существо тяжело перевалилось через лаз в родное логово. Странно блеснула шерсть чудовища, отчетливо скребнули когти по камню, который попался ему под ноги.

   Громадный монстр медленно повел по сторонам шишковатой башкой. Когда чудовище повернуло голову в профиль, в призрачном свете я смог увидеть, как жадно раздулись у него ноздри носа. Видимо, монстр все-таки почувствовал, где я нахожусь, потому что двинулся в мою сторону.
 
   В свою очередь, я продолжил отступать на корточках, думая, что зловонные запахи логова хоть немного отобьют у монстра обоняние. Не известно, что там у него отбило, но я вдруг почувствовал, что ткнулся задом в препятствие, которое преградило путь. Загнали, ох, загнали в тупик! Я начал медленно привставать с пола. Со злорадной улыбкой вытащил из кобуры пистолет.

   На вид он является аналогом старого доброго кольта 45-го калибра из ХХ века. Скажу, что «предок» пистолета, что нынешний экземпляр, это страшное оружие даже в неумелых руках. На короткой дистанции оно работает без ошибок. Хотя принцип его действия отличается в деталях. Если пуля из М 1911 напрочь вышибает мозги у врага, то луч из М 2211 их просто выжигает.

   Мне даже удалось навести пистолет на чудовище. Здесь помогли его зрачки, которые в полной темноте зловеще горели красноватым блеском. Да только выстелить в, казалось бы, удобную мишень я не успел. Оказалось, что у монстра не только хорошо развито обоняние. Ко всему прочему он прекрасно видит в темноте.

   К большому сожалению, я этой способностью не обладал. Поэтому смогу лишь предположить, как в кромешной темноте стремительно метнулась лапа чудовища и совершенно точно отыскала цель. Нетрудно было догадаться, что целью явилась моя рука. Хорошо, что она была одета в перчатку с раструбом из металла. На счастье, защитный кожух не позволил монстру сломать мне правую кисть.
 
   В темноте внезапно сверкнули искры, их высек кулак чудовища из стального раструба перчатки. Другой лапой монстр ударил меня в левое плечо. Здесь его острые когти сотворили, казалось бы, невозможное. Они, словно папиросную бумагу, разорвали мой скафандр. Хотя он был изготовлен из особо прочного материала, из кевлара!
 
   Нечеловеческой силы удар забросил меня за ближайшую кучу мусора. Эффект удара усилило, что когти чудовища зацепились за материал комбинезона и, подхватив меня, приподняли в воздух. После падения я одурел от боли, но все-таки умудрился правой рукой – левая от удара монстра безвольно повисла, как сухая плеть виноградной лозы, – привести в действие мою Honey-Хани-дорогушу. Этим именем я окрестил походное устройство скафандра легионера по оказанию экстренной медицинской помощи.

   Моментально его анализатор-дозатор отреагировал на возникшую ситуацию и ввел мне в организм быстродействующее болеутоляющее средство. Оно должно было подействовать через пару минут. Только хватит ли времени, чтобы подготовиться и встретить монстра во всеоружии?

   Между тем чудовище видимо решило отпраздновать победу. Леденящий душу рев издал монстр перед тем, как захотел направиться в мою сторону. Но что-то его задержало. Очевидно, он подошел к пленнику, чтобы удостовериться, не убежал ли тот из жилища? Что подарило мне несколько драгоценных минут.

   От входа в логово донеслось довольное ворчание монстра. Значит он убедился, что пленник на прежнем месте. Тут я почувствовал, что анестезирующее средство подействовало. Теперь можно было легко и без болевых ощущений отцепить с пояса скафандра закрепленное в том месте мачете. Этот тяжелый метровой длины клинок, который обычно легионеры применяют для вырубки дорожек в густых тропических лесах, я собрался использовать в бою с чудовищем.
 
   Правда, монстр тоже услышал мои движения. Взревев от ярости, что я пока жив, он кинулся ко мне, омерзительно сопя и кашляя. В ответ я взобрался на кучу хвороста и включил прожектор. Мощный сноп зеленоватого света ослепил чудовище. Оно, моргая буркалами, растерянно остановилось прямо у кучи хвороста. Выставилось передо мной, так сказать, на показ.

   Это был дюжий экземпляр ростом под два с лишним метра и с широкими покатыми плечами. Про его шишковатую голову я упомянул раньше. Таковой она мне увиделась в сумеречном свете, когда монстр появился у входа в свое логово. Сейчас я смог разглядеть ее внимательнее. И без того не радующий глаз низкий лоб чудовища избороздили громадные морщины, которые образовались на коже в местах стыков костяных пластин черепа.

   Крупные надбровные дуги нависли над маленькими свинячьими глазками, а выпирающие буграми скулы закрыли спереди вид на уши монстра. С места, где стоял, я увидел только стреловидные верхние кончики его ушных раковин. Маленький нос с полным отсутствием переносицы и несоразмерно большими ноздрями. Рваные в нескольких местах толстые губы и торчащие в их прорехах огромные резцы и клыки дополнили портрет чудовища.

   В это время монстр с силой втянул воздух, потом резко выдохнул. Внезапно показалось, что мясистые крылья его ноздрей в момент сложились в трубочки и, будто маленькими хоботочками, сначала стремительно метнулись ко мне, но затем словно передумали. Да-а, пожалуй, в зеленоватом свете галогенной лампы и не то еще привидеться!

   Мощный свет, словно отразился от густой шерсти чудовища. Его необычно толстый похожий на иглы волосяной покров эдаким пышным жабо загородил от меня шею монстра. Ну, ничего, сейчас, урод, ты все равно получишь! Злорадно улыбаясь и сжимая двумя руками тяжелое мачете, я тщательно примерился и нанес, как думалось, сокрушительный удар.
      
   Однако я недооценил монстра, здорово просчитался! Клинок как-то жалобно звякнул о густую торчащую иглами шерсть на его шеи. Мачете лишь высекло искры из так называемого волосяного покрова, но не более! Не веря в очевидное, я продолжил начатое дело и обрушил на врага град ударов. Тщетно! Искры полетели от монстра, как от станка с наждачным кругом, да и только.

   Чудовище пришло в себя от неожиданности и нанесло ответный удар. Целился оно, думаю, мне в голову, но промахнулся. Также сказалось, что я встал на возвышении. И то, что по башке этому чудищу настучал перед этим, – внутри-то она не каменная! И то, что в ослепительном свете монстр смог плохо разглядеть меня.
   
   Скорее всего, благодаря этим факторам его удар пришелся мне в левый бок. Тяжелый боевой скафандр хрустнул, как яичная скорлупа, внутри меня что-то отдалось, и бок онемел. Я ощутил холодок, который пробежал по левой стороне тела.

   Второй удар монстра сбросил меня с кучи хвороста, как пушинку с пьедестала несбывшихся надежд. В итоге я оказался лежащим ничком у подножья кучи из сухих веток и тонких сучьев. М-да, для легионера это был бы весьма печальный конец, и он показался мне близким как никогда! Сквозь обступившую дурноту, я все-таки смог распознать приближение монстра по тяжелой поступи. В следующую минуту, минуту смертельной опасности мне удалось кое-как подняться на ноги, ибо не гоже легионеру валяться-пресмыкаться перед кем бы то ни было!
 
   Очевидно от удара по шлему или во время одного из падений что-то случилось с группой контактов в прожекторе. Поэтому вместо ослепляющего потока света лампа начала посылать в темноту, из которой появилось чудовище, только лишь череду из вспышек. Я почему-то уверовал, что они составили мое последнее слово: три длинных, три коротких, три длинных… Вспышки отразились от шерсти чудовища.

   Когда встал на ноги, то от сильнейшей боли схватился за левый бок, и тут рука случайно наткнулась на предмет, который висел на поясе скафандра. А галогенная лампа продолжила отбивать морзянку… Свет – отблески – металл… От неожиданной мысли меня даже в пот бросило. Лихорадочно попытался отцепить с пояса обнаруженное устройство. С третьей попытки это удалось сделать.
 
   Между тем монстру, чтобы добраться до меня, осталось всего два шага. Этот железный дикобраз почувствовал запах жертвы. В предвкушения моей смерти он издал хохот, от которого содрогнулись бы многие. Может, в их числе был бы и я, если бы не слабая надежда на удачу.

   «Врешь, дикобраз, не возьмешь!» – с этими словами я как подкошенный рухнул под ноги монстра. Рухнул и ткнул ему в бедро… электрошокер!

   Ярчайшая голубоватая вспышка озарила темноту логова. Монстр оцепенел и издал такой силы и тональности крик, что у меня заложило уши. Эта сцена заняла всего минуту, но впечатлений оставила на всю оставшуюся жизнь. В конце концов монстр оторал таки свою лебединую песню и с каким-то дребезжащим грохотом замертво шмякнулся на землю.

   После душераздирающего вопля чудища в логове повисла звенящая тишина. В сознании неведомо откуда всплыли неизвестно чьи слова. Покуда пытался вспомнить автора, – к чему так и не понял? – память угодливо еще раз нашептала: «Пока он спит, убей его! Пока он спит…»

   Как одурманенный я, тем не менее, с первой попытки нашел мачете. Во время схватки оно вывалилось из рук, когда грохнулся с горы хвороста. Взглянул на него. Лезвие клинка сплошь было покрыто грубыми глубокими отметинами. Они остались от соприкосновения с металлическими иглами шерсти чудовища.

   Волоча за собой мачете, медленно вернулся к телу убитого монстра. Его рот застыл в немом крике, а буркалы, того и гляди, грозили вывалиться из глазниц. Встал над телом, для упора пошире расставил ноги и изо всех сил вогнал мачете в глотку чудовища. Из его раскрытых челюстей раздался звук, будто металл скребнул по металлу. Затем провернул клинок в горле монстра. Хм…, к чему это сделал, ведь он уже мертв?

   Словно в ответ, затуманенное сознание напомнило о своеобразном контрольном выстреле для надежности, о нелишней подстраховке на этой загадочной планете. Ведь у меня прежде не было никакой возможности узнать о метаболизме монстра. Следом в мозг, отупевшим от боли и сильнодействующего препарата, вроде бы лениво вползли мысли, что на Земле тоже когда-то давным-давно водились чудища вида ужасного, всякие там разные вампиры, оборотни и прочая нечисть.

   Усмехнувшись глупым мыслям, я тяжело вздохнул и поплелся к выходу. В провале лаза с неровными краями заметил, что за стенами логова забрезжило. Значит, грядет рассвет. Подойдя к выходу, посмотрел на пленника. Тот уже пришел в себя и с широко раскрытыми глазами уставился на меня. Я неуклюже склонился над ним и постарался выдавить на лице доброжелательную улыбку. Видимо, получилось плохо. Даже очень плохо! Мой внешний вид в скафандре не расположил к себе пленника. Он, бедняга, аж вскрикнул и опять закатил глаза. Какой впечатлительный мальчик.

   Я тяжело опустился рядом и начал освобождаться от скафандра. Снять «доспехи» оказалась нелегкой задачей. Пришлось посопеть, покряхтеть и чертыхнуться не единожды, благо в это предрассветное время меня никто не слушал.

   Перед тем, как начать разоблачатся, вынужден был вколоть инъекцию для улучшения самочувствия, но она помогла слабо. С трудом снял помятый шлем, повертел в руках. Выяснилось, что прибор ночного видения был разбит вдребезги, поэтому не работал. С грехом пополам смог расстегнуть замки скафандра.
 
   Настало время отключить Honey-Хани-дорогушу. Отстыковать анализатор-дозатор – «мозги» устройства – от исполнительного органа. Последний представлял собой вещество, синтезированное на основе так называемых дендримеров, – нового типа высокомолекулярных соединений. Будучи нанесенным на определенный участок поверхности кожи, вещество образует полимерную пленку, заранее «накаченную» всевозможными медицинскими препаратами. В необходимый момент определенные фрагменты пленки по команде вступают в взаимодействие с кровью на молекулярном уровне. Таким образом обеспечивается поступление нужного лекарства в организм.

   В общем, провозился я долго, однако стащил с себя «латы» скафандра вплоть до бот. После короткого раздумья снял их тоже, так как решил переобуться позже. В результате, остался в комбинезоне легионера и тонкослойной войлочной обуви из овечьей шерсти. Указанные теплые мягкие «носки» были сваляны специально под космические боты.
 
   Затем перенес внимание на освобожденного пленника. Кажется, он собрался очнуться. Что ж, пора нам на волю! Крякнул и взял на руки парнишку. Вытащил его из логова и сразу прислонился к скальному выступу. От избытка чистого воздуха слегка закружилась голова, что, правда, не помешало мне оглядеться.
 
   Утренняя дымка в небе почти слилась в воздухе с пеленой густого тумана. Последний стелился по горным уступам гряды и скрывал, что находится ниже уровня, где очутился я. Мне была видна только каменистая площадка с размерами три на пять метров. Остальная гористая местность, что вглубь и что вдаль от площадки оказалась спрятанной в туманной мгле. Что до меня, то я тоже утопал в этой «мутной водице» по самую щиколотку.

   По левую сторону от лаза в логово поднимался скальный утес, а прямо над входом в жилище монстра высилась крона того самого дерева, на которое угодил на парашюте. Догадался, что дерево выросло в эдаком каменном мешке, который образовался в одной из складок скалистого отрога. Здесь, под пышной кроной дерева монстр устроил себе убежище.
 
   Укромное логово с трех сторон защищали скалы, сверху крона, четвертую стену за монстра сделали местные аналоги плюща и вьюна. Растения поднялись до нижних ветвей дерева, и разрослись и ввысь, и вширь. Монстр только проделал лаз в сплошной завесе растений, а чтобы закрыть отверстие входа в жилище, соорудил из валежника какое-то подобие щита.
 
   Я снова оглянулся по сторонам в надежде отыскать хоть какой-нибудь уголок посуше. Вблизи заметил небольшой выступ, и шатаясь от усталости, потащился к нему. В том месте устроил пленника и вернулся к логову. У входа набрал вязанку мелкого хвороста и, с куда большей радостью чем заходил, выбрался из «норы» монстра под открытое небо. На выступе, который при ближайшем рассмотрении оказался широким плоским валуном, разложил хворост. Потом переложил на него незнакомца. Сам решил устроиться подле.
 
   В схватке с чудовищем я лишился всего оружия. Лазерно-электрический пистолет был изуродован первым. Следом пришла очередь мачете. Разряженный электрошокер тоже пришлось выкинуть, он был теперь бесполезным предметом. Но как я молился, чтобы во время схватки у него не кончился заряд батареи! А вот сейчас быть настороже и опасаться, что сюда заявится еще какое-нибудь чудо-юдо, сил у меня, честно скажу, не осталось. Будь что будет, подумал я, и с глубоким вздохом усталости откинулся на холодную влажную твердь скальной поверхности выступа.
 
   В это время туман начал быстро рассеиваться. Здесь обратил внимание на едва различимые в предрассветной дымке жалкие островки зеленой травяной поросли, которые прижились в скальных неровностях горной гряды. На растениях, обильно выступила роса.

   И тут…на моих глазах трава, умывшись влагой, словно набралась силой. Редкие и вроде бы хилые на вид пучки, моментально окрепли и сразу же настойчиво взялись пробиваться навстречу неяркому солнцу. Навстречу живительному свету, и сквозь любые мало-мальски узкие трещины скальной породы. Да, навстречу солнцу, жизни, к ее продолжению.
 
   Хм…, а с чего бы это меня после драки на возвышенные материи потянуло? Будто в продолжение мысли о высоком, я невольно перевел взгляд на небо. Теперь оно незаметно сменило цвет и окрасилось в желтовато-розовые тона. Начался быстрый, обычный для тропиков, восход местного солнца.

   Я вдруг откровенно зевнул и устало прикрыл веки. Романтика – это, конечно хорошо и даже преотлично, да только сейчас у меня ровным счетом не возникло ни малейшего желания лицезреть становление нового дня. С трудом преодолевая сон, я, можно сказать одним правым, все-таки взглянул кверху. На небо, с которого спустился на негостеприимную планету каких-то полтора часа назад.