Прощание с Германией - отрывок из романа Опавшие л

Герр Байер был удивлен долгим молчанием Якова.

- О чем он думает? – прикидывал в уме герр Байер.  – Неужели приданое считает? Он рассудительный человек, решения принимает взвешенно. Такой семь раз отмерит, прежде чем отрезать, зато от слова своего не отступит, - отдавал должное Якову герр Байер.

Яков вдруг очнулся.

- Простите, герр Байер, что Вы сказали?

Герр Байер слово в слово повторил свое предложение.

-  Будь Вы моим зятем, я бы похлопотал о том, чтобы герр Опель взял Вас к себе на завод.

Яков ответил сразу.

- У меня пять сестер, и Марихен была бы самой любимой из них. Милую Марихен я люблю, как сестру...

Его лицо светилось добротой.

- ... но сердце мое принадлежит другой.  С ней мы вместе выросли…, - он увидел  Хелену в саду Клаассенов  в момент их последней встречи,   - … и только смерть может разлучить нас, - закончил Яков голосом, в котором  герр Байер услышал бесконечную печаль.

Герр Байер устыдился своего намерения подкупить Якова.

- Я могу бескорыстно, по-дружески,  оказать Вам помощь в налаживании коммерческих отношений с компанией «Опель».

- Я не могу себе этого позволить, герр Байер, - ответил Яков.

Сейчас он вновь стал прежним Яковом – открытым, искренним, надежным.

Прощаясь, герр Байер обнял его.

Мнимое недомогание сыграло предназначенную ему роль, и  Мария не простилась с Яковом. Она не нашла  в себе сил сделать это.

Словно в отместку,  недомогание оказалось не мнимым:  оно переросло в  затяжную  болезнь, которую в то время называли чахоткой.

Заботливые родители делали все, чтобы вылечить Марию, но  принимаемые усилия не давали результата. Наконец супруги Байеры с Марией отправились в швейцарские Альпы, где в небольшой горной деревушке  находилась клиника, славившаяся успехами в излечении  безнадежных больных.
   
Они сняли небольшой домик в деревне рядом с клиникой, и три года провели в уединении, в поднебесье,  вдали от европейской жизни. Баталии  Первой мировой войны не коснулись их –  они узнавали о происходящем разве что при чтении газет. Господь хранил болящих людей, которые ежедневно сражались за свою жизнь, от внешних потрясений.

Здесь Байеры познакомились и подружились с супругами Моффат, приехавшими из Франции. Анри Моффат, как и герр Байер, был финансистом. Мужчины оказались людьми одного круга. Анри был на пятнадцать лет моложе герра Байера и на пятнадцать лет старше Марии, что позволяло ему и с отцом, и с дочерью иметь общие интересы.
 
Мария тесно сблизилась с молодой  женой Анри Сесиль, для лечения которой Моффаты приехали в Швейцарию. Не только общая болезнь привлекла их друг к другу, но и похожие, романтические,  взгляды на жизнь, любовь к литературе и музыке. Женщины много времени проводили вместе. Мария поведала Сесилии историю своей любви к Якову, а та рассказала ей о своей любви к Анри. По их рассказам выходило, что Яков и Анри во многом похожи друг на друга, Анри даже более пылкий. Мария промолчала о том, что иногда его взгляды на нее бывали несколько иными, чем просто приятельские.

К несчастью, здоровье Сесилии все ухудшалось. Мария, напротив, постепенно поправлялась. Пришло время, когда бедняжки Сесилии не стало…

Байеры глубоко сочувствовали горю Анри. Рухнули его мечты на выздоровление жены, на возвращение во Францию. Детей у них не было, во Франции его никто не ждал. Анри был совершенно потерянным. И он сделал предложение Марии. Оно прозвучало очень естественно, и Мария так же естественно и даже с радостью приняла его.
 
Перед ними открывалась новая жизнь. И начать ее они решили на новом месте – в далекой Южной Америке. Так, в 1915 году, супруги Анри и Мария Моффат, в девичестве Байер, и ее родители  покинули Европу, свои родные Францию и Германию, как потом оказалось, навсегда.

… Перед отъездом из Швейцарии Анри и Мария посетили деревенское кладбище,  где нашли упокоение не счастливые пациенты знаменитой клиники. Взявшись за руки, они молча постояли над могилой Сесилии, прощаясь с ней. Потом Мария достала из своей сумочки рыжеволосую куклу на обруче, в белом пушистом одеянии из лебяжьих перьев,  – незабвенный подарок Якова – и прислонила ее к надгробному монументу между букетами живых цветов.

Теперь Сесилия и рыжий ангел остались в прошлом…