Именем Космоса. Часть 1. Глава 3

Глава III


На Аниоте разгорелось утро, солнце понемногу поднялось к зениту и уже перевалило за полдень, когда воздух наполнился едва ощутимым гулом и в тёмно-голубом небе появился корабль. Он был окрашен под цвет неба Аниоты; на аклете, в левом верхнем углу, стоял опознавательный знак, а под ним название – «Катунь».

Корабль опустился на поляне-космодроме, выпустил силовую подушку. Люк открылся, и на траву спрыгнула девушка – темноволосая, высокая, в сером скафандре, перехваченном в талии поясом, к которому крепились кобура, нож в ножнах и портативная аптечка-анализатор. Девушка – это была Аифаш – быстро осмотрелась, на открытом светлом лице с тонкими чертами отразилась тревога.

– Фарите! – позвала она.

Никто не ответил. Не зная, что подумать от беспокойства, Аифаш пошла по тропинке к дому. После их разговора вчерашним утром Фарите больше не подходила к накорду и сейчас не встретила Аифаш – впервые за четыре года.

Сломанная ветка над тропой задела плечо, и Аифаш остановилась. Чтобы Фарите – и сломала растение? Намереваясь серьёзно расспросить её и укрепляясь в мысли, что произошло плохое, Аифаш ускорила шаг. Задыхаясь от волнения, выбежала к дому и остановилась, испуганная.

Фарите лежала на крыльце. Она была в скафандре, одна рука бессильно свесилась со ступеньки, другую, запрокинутую за голову, прикрывали рассыпавшиеся тёмные волосы. В лицо ей светило солнце, но она не пыталась отодвинуться в тень.

Едва не вскрикнув от ужаса, Аифаш бросилась к сестре, тронула бьющуюся жилку у неё под подбородком. На рукаве скафандра открыла датчик контроля за состоянием – и сорвала со своего пояса аптечку.

Она ввела Фарите нормализатор, чтобы хоть немного поддержать её, пока не разберётся, что случилось, и не сможет оказать ей более серьёзной помощи. Потом подняла сестру на руки, с трудом встала и, пошатываясь, занесла в дом, уложила в комнате на диван, сбегала за водой и поднесла стакан к её жарким губам.

Скафандр Фарите работал, создавая нужный температурный режим, иначе её состояние могло сейчас оказаться гораздо хуже.

Опустив голову сестры на подушку, Аифаш бросилась на кухню за домашней аптечкой, но остановилась, услышав неясное бормотанье. Она обернулась.

– Вы здесь? – спрашивала Фарите в бреду. – Это вы?

– Это я, Фарите, – сказала Аифаш, делая к сестре несколько шагов. – Ты меня узнаёшь?

Но Фарите не видела её. Широко открытые, серые, как у мамы, глаза с большими зрачками смотрели, не узнавая.

– Фарите, – тихонько позвала Аифаш.

Она подошла, взяла сестру за руки – и испуганно посмотрела на её левую ладонь, распухшую, страшного синеватого оттенка.

– Что у тебя с рукой?

– Вы сердитесь?.. – слабо, одними губами, прошептала Фарите. – Я не хотела... простите...

– Фарите!

– Заберите его... Он здесь... Я сюда, кажется, положила...

Неловкой левой рукой Фарите потянулась к карману скафандра. Чтобы остановить это движение и не дать сестре повредить больную ладонь, Аифаш вынула из её кармана серебряный резной шар.

– Господи, откуда у тебя это, Фарите?! – ахнула она. Шар вызвал у неё такой ужас, словно был виновником несчастья, случившегося с сестрой. – Где ты это нашла!

– У вас... простите...

– Где у меня?

– На корабле...

– Так, давай-ка, – сказала Аифаш решительно.

Она отложила шар, сняла с Фарите скафандр, осмотрела на предмет повреждений всё её тело и приступила к руке. Безусловно, причиной болезни был порез на ладони, от которого остался шрам. Но какие вещества попали через этот порез в организм Фарите, установить визуально было, разумеется, нельзя.

Фарите бредила. Её голова беспокойно моталась на подушке, и речь была бессвязной. А слова, которые удавалось разобрать, приводили Аифаш в ужас.

– Опустите бластер... Я не вызову СГБ... Они погибли... Выпустите меня...

Аифаш принесла аптечку, по использованным лекарствам определила, чем лечилась в её отсутствие Фарите. Во всех случаях, домашняя аптечка была некомплектной. Ею пользовались время от времени и пополнить не успели – Аифаш планировала сделать это, когда они в следующий раз будут на Земле. Но у них была ещё корабельная аптечка «Бии». Свою, с «Катуни», Аифаш отдала вчера Тэаду, удивившись его безалаберности.

Аифаш укрыла Фарите пледом и выбежала из дома.

Через пару минут она была на «Бии», сунула руки на полку под пультом.

Аптечки не было.

Аифаш похолодела. Она стремительно огляделась, ища, куда Фарите могла её переставить, но в душе поняла уже, что искать бесполезно. Образ жизни исследователя быстро приучал к порядку, а аптечка слишком важна, и обе они в любой момент должны знать, где она находится. Фарите прекрасно понимала это.

Не желая смириться с потерей аптечки, на которую единственно могла сейчас рассчитывать, Аифаш обыскала «Бию», но наконец прекратила поиски. Она забежала на «Катунь», взяла некоторые анализаторы. Нельзя было оставлять Фарите одну надолго.

За время её отсутствия лекарства сделали что могли: Фарите успокоилась, её дыхание стало ровнее.

Аифаш взяла сестру за здоровую руку.

– Фарите, милая, – взволнованно спросила она. – Где аптечка с «Бии»?

– Я бежала... – выговорила Фарите. – Я торопилась вылечить вас...

– Кого вылечить? Солнышко, это я должна тебя вылечить. Скажи, где аптечка?

– Вы... вы увезли её.

– Куда?!

– Не знаю... Вы не сказали...

Аифаш перевела дыхание.

– Фарите, милая, – снова начала она. – Надо найти аптечку. Где она?

– На корабле...

– На каком?

– На вашем...

Аифаш опустилась на диван рядом с сестрой. Голова шла кругом. Она попробовала подступиться с другой стороны:

– Скажи мне, Фарите, а кто я?

– Вы?.. Я не знаю... Вы – Атос.

– Что?

– Граф де ля Фер.

– Великий Космос!

Фарите со стоном пробормотала что-то неразборчивое.

Аифаш взяла анализаторы.

Результатам она ужаснулась. Нет, здесь ничего не дала бы обычная аптечка – домашняя или корабельная. Фарите требовалась помощь серьёзного медикологического центра. Анализы показали какое-то жуткое нагромождение неизвестных ядов и бактерий – комплекс поражающих факторов, в котором непонятно, что является причиной, а что – следствием.

– Ну откуда ты взяла это, Фарите? – застонала Аифаш. – Как я помогу тебе, если не знаю?

Она уложила сестру поудобнее, поправила ей больную руку, чтобы Фарите не задела её случайно, и выбежала из дома.

Аифаш бежала на космодром. Медикологическая помощь требовалась Фарите незамедлительно, потому что неясно было, как поведёт себя болезнь в любое мгновение.

«Великий Космос, сохрани Фарите, помоги ей!» – отчаянно молилась Аифаш.

Она взбежала по трапу на «Бию», прыгнула в пилотское кресло.

Накорд не включился.

Звёзды, этого не хватало! Аифаш пощёлкала клавишей включения.

– Ну же, пожалуйста! – прошептала она.

Выяснять причину поломки накорда было некогда. Аифаш бросилась на «Катунь».

Но там повторилось то же самое – накорд молчал. Чувствуя, что начинает паниковать, Аифаш включила РЭ и набрала запрос:

«Почему не работает накорд?»

Поступил ответ:

«С накорда снят позывной. Время ожидания от двадцати до шестидесяти часов».

Аифаш стало страшно. Их предупреждали о замене позывных, но не могли же снять позывные с обоих кораблей одновременно!

Остаться вообще без связи? Именно сейчас?

Но Аифаш выпрямилась в кресле. Она не хотела верить в плохое. Её взгляд прошёл по кораблю и остановился на снимке Тэада. Лицо Аифаш просветлело. Был ещё «связничок», прибор двусторонней личной связи. Медикологов мог вызвать к ним Тэад!

Аифаш подключила синофон к «связничку», вмонтированному в пульт у аклета, надела наушники и сделала вызов.

Долго никто не отвечал. Сердце Аифаш заныло. Если Тэада нет на «Грозе», то сколько времени ей придётся провести в ожидании на космодроме?

Аифаш повторяла вызов за вызовом, и, наконец, в наушниках прозвучал щелчок, и сквозь треск, подобный атмосферным помехам, до неё долетел родной весёлый голос:

– Аифаш, слушаю, приём!

Аифаш вцепилась в синофон.

– Тэад, это ты?

– Это мой дедушка!

– Тебя почти не слышно! Откуда такие помехи?

– У меня «связничок» разбит. Говори громче, я тебя тоже почти не слышу!

– Почему разбит, Великий Космос! – испугалась Аифаш.

– А, чёрт! – вскричал Тэад. Раздался щелчок и новый залп треска. – Да понимаешь, – пробился сквозь треск его голос, – я не хотел тебе говорить... Когда я летел к тебе, то возле самой Тетраллы столкнулся с пиратом. Нос к носу, представляешь?

– Звёзды! И что?

– Ну, сама понимаешь, мне было неинтересно пропускать его к вашей системе, и мы слегка сцепились.

– И... что?

– В общем, я подбил его, он меня. Я поэтому прилетел к тебе, что называется, «на одном крыле». Ну, не поломка это была, с «Грозой». Но ему тоже хорошо досталось. Он, наверно, до сих пор не выбрался из метеоритов.

– А связь?

– Да понимаешь, он засветил мне в двигатели и «связничок» расколотил – вдребезги. Я его сейчас руками сжимаю, а он трещит и на части норовит разорваться, больной!

Великий Космос! Значит, связь может прерваться!

– Ну что, Аифаш, ты поделилась нашими планами с Фарите? Как она отреагировала?

Аифаш едва не заплакала.

– Я ничего не сказала ей, Тэад! Она...

– Так надо сказать! Конечно, я допускаю, что наша с тобой свадьба – для неё вопрос решённый, но всё-таки...

– Тэад! Выслушай меня, ради Бога! Я ничего не могу ей сказать, она больна, а у нас накорды отключили, мы без связи!..

Волна треска перекрыла её слова.

– Приём, Аифаш, приём! – прозвучал наконец голос Тэада. – Ты слышишь? Что у вас случилось? Повтори!

– Тэад, родной... – слёзы сдавили горло Аифаш.

Тэад тихо зарычал:

– Да говори же, в чём дело!

– Тэад! Фарите нужна помощь! Она не узнаёт меня! Она бредит! Вызови к нам медикологов!

– Я не слышу!

Раздался треск, и только когда он стих, Аифаш разобрала далёкий голос:

– Повтори, Аифаш!

– Вызови медикологов!

– Бесполезно, Аифаш, тебя не слышно!

– Великий Космос!

– Аифаш! Слушай меня! Я прилечу к вам, прилечу, слышишь? Я сейчас на Аполлоне, ремонтирую «Грозу». Я возьму корабль у Поля. Я уже вылетаю! Жди меня, слышишь?

– Тэад, медикологов! Вызови медикологов!

В наушниках хлопнуло, у Аифаш плотно заложило уши. А потом, среди замирающего шума до неё донеслось одно слово:

– Прилечу!..

Аифаш в изнеможении положила синофон на пульт.

Тэад прилетит. Но это будет завтра. А что произойдёт до тех пор? Везти Фарите в Космос нельзя. По крайней мере на «Катуни» или «Бии» с их жёстким режимом. Перегрузки в таком состоянии убьют её вернее любого яда. А лететь за помощью на ближайшую базу означало на несколько часов оставить Фарите одну.

Правда, был ещё анабиоз. Но она не знала, что именно попало в организм Фарите, а в таких случаях рекомендовалось прибегать к анабиозу только в момент наступления смерти. В состоянии анабиоза сопротивляемость организма была почти нулевой, а неизвестные факторы могли оказаться не подвержены действию анабиоза, и в этом случае незащищённый организм мог быть уничтожен раньше, чем рядом окажутся медикологи.

И Аифаш не оставалось ничего, кроме как ждать. Ждать и уповать на быстроту Тэада и Великий Космос!


* * *

Утром к Майрану подошли полтора десятка парней.

– Мы от Капитана, – с лёгким насмешливым поклоном доложил один из них, землянин Бен. – Он велел передать, что до отлёта юнседовской делегации мы в твоём распоряжении.

– Даже так? – Майран взглянул на них повнимательнее. Он знал их всех, они были из ближайшего окружения Капитана – как на подбор могучего сложения. – Это хорошо, конечно. Но я не помню, чтобы Капитан говорил мне о такой подмоге, как вы. Не давал ли он вам некоего документа, подтверждающего его приказ?

Парни переглянулись. Бен вынул из нагрудного кармана скафандра запечатанное письмо и с усмешкой протянул Майрану.

– Что ж ты забыл о нём сразу? – спросил Майран.

– Не забыл. Капитан велел отдать, если спросишь.

Майран отошёл от Бена и его парней на несколько шагов и распечатал письмо.

На листе с серебристым оттиском, уже виденным Майраном вчера, твёрдым уверенным почерком было написано:

«Выспросил у Бена моё подтверждение? Что ж, значит, некоторые из необходимых качеств в тебе есть. Юнседовцы наверняка припоздают, это в их привычках – заставлять ждать себя. Могут появиться только к вечеру. Бена и его парней возьмёшь на встречу. Телохранители пригодятся.

Капитан».

Инструкция была неполной, но Майран обрадовался и такой. Он имел довольно слабое представление, как проходят на Терции встречи с представителями враждебных группировок. Ему не было сказано даже, приземлятся юнседовцы или будут ждать на орбите.

Впрочем, корабли, подходящие для встречи, находились в ведении Капитана, и взять их без его разрешения не мог никто, но он ничего не говорил о корабле. А встречаться с юнседовцами на их территории, имея всего пятнадцать человек охраны, нелепо, тем более, если надо передать письмо, содержание которого будет получателю не очень-то приятно.

Бен и его парни расположились на траве у края пустынного в этот час космодрома. Майран сидел в стороне. Отлучиться было нельзя, а ждать пришлось долго. Как и предупреждал Капитан, юнседовцы не торопились. Время подошло к полудню. Бен отрядил двоих из своей команды, те быстро обернулись туда-сюда и принесли какую ни на есть снедь, разложили её на траве, все принялись перекусывать. Майран позавидовал им: чувство голода успело подобраться и к нему, но подсаживаться к чужому продовольствию означало занять положение просителя.

Солнце перевалило зенит и стало клониться к закату, когда в воздухе появился наконец лёгкий, ощутимый пока где-то на уровне осязания вибрирующий гул. Такой звук издавал при посадке линкор.

– Летят, – с ленивым зевком заметил Бен, игравший в карты со своими парнями. Он приподнялся и, щурясь, посмотрел в небо. – Надо же, какую мощную технику используют!

Парни тоже оторвались от игры.

– И как только Капитан допускает, чтобы к нему на переговоры прилетали на боевом корабле? – сказал один из них.

– Так это не к нему, – с едкой усмешкой заметил другой, землянин Трельд.

Но Майран не счёл нужным отбивать этот выпад.

– Так, парни, поднялись, – распорядился он. – Встретим гостей на ногах.

Его голос прозвучал уверенно, и парни повиновались. Они встали, поправляя скафандры и проверяя оружие.

Юнседовский линкор опускался. Лёгкий гул превратился в мощный рёв тормозных двигателей. Но в двадцати метрах от земли он смолк, и в гробовой тишине линкор медленно опустился в центре космодрома.

– Красиво! – пробормотал кто-то.

– Ерунда, – презрительно отозвался Бен. – Капитан не хуже умеет. А эти – просто давят на восприятие.

– Дешёвые трюки, – поддержали Бена ещё несколько голосов.

– Прекратили трёп, парни, – остановил их Майран. – Безусловно, Капитан может и не такое, однако встали поровнее, на нас всё-таки смотрят.

Укрепившись опорами на каменистой равнине, линкор замер. Люк открылся, и на землю спустился трап. Одетые в одинаковые чёрные скафандры люди: воурианцы, карпакарульсцы, рутийцы и земляне выбежали из люка и встали с паллерами наперевес по обе стороны трапа.

– Чего они так вооружились? – спросил То'рабс, новичок в команде Бена.

Все молчали. Тогда ответил Майран:

– Небольшая по численности делегация прилетела на территорию враждебной группировки. Мало ли как их встретят!

– А у нас только бластеры. Может, и нам перевооружиться?

Сказано это было с опаской. Майран усмехнулся:

– Зачем? Если они вздумают стрелять, за нас выступит вся группировка.

– Нам от этого не легче. Из паллеров они нас в минуту...

Майран обернулся к говорившему и смерил его взглядом.

В это время в строю затянутых в чёрное юнседовцев словно кто-то отдал команду «Равнение на люк!» – все как один подтянулись и повернули головы к люку. На верхней площадке трапа появился землянин, одетый в белое. Он приостановился, словно демонстрируя себя, затем спустился с трапа и пошёл навстречу Майрану и его группе. Телохранители сбежали с трапа и, встав позади него полукругом, двинулись следом, по-прежнему держа паллеры наизготовку. Они охраняли своего предводителя и каждым шагом, каждым движением давали противнику почувствовать свои уверенность и силу.

– Мы пойдём им навстречу, – сказал Майран. – Стоять полукругом позади меня, оружие наготове. Впрочем, не мне вас учить.

Они двинулись по космодрому навстречу юнседовской делегации.

Когда между обеими группами осталось около двадцати шагов, и те, и другие остановились. Мгновение Майран и юнседовский представитель мерили друг друга взглядами, затем одновременно сделали шаг вперёд и начали сходиться.

– Юф Мерион Гла-Кантаньо, полномочный представитель Юнседы и её главаря Ан-Греда на Терции, – без единого жеста приветствия холодно отрекомендовался юнседовец. – Могу я видеть Капитана?

Тон, каким это было сказано, а главное, взгляд ясно давали понять Майрану, что вести переговоры с ним представитель не собирается. Майран усмехнулся – это развязало ему руки.

– Представитель главаря Терции Капитана Майран Ланг, – не менее холодно назвался он.

– Представитель? – скривился Юф Мерион. – А где, собственно, Капитан?

– Я не наделён полномочиями обсуждать это, – с тонкой улыбкой ответил Майран. – Мне поручено передать от имени Капитана письмо, адресованное главарю группировки Юнседа Ан-Греду. Кажется, я не имею чести видеть его перед собой?

Юнседовский представитель скрипнул зубами.

– Не имеете, – проглотив насмешку Майрана, процедил он.

Больше насмешничать не стоило, но Майран не смог удержаться:

– Как вы полагаете, могу я передать это письмо вам?

К удивлению Майрана, юнседовец проглотил и это. Он требовательно выкинул руку вперёд:

– Давайте же его, чёрт вас возьми! Сколько я могу ещё ждать?

Майран чётким, словно отработанным движением вынул из нагрудного кармана письмо и передал его юнседовцу:

– Юф Мерион Гла-Кантаньо, имеете вы от имени своего главаря передать что-нибудь Капитану?

Юф нетерпеливо забрал письмо и ответил:

– Нет!

– В таком случае, позвольте считать нашу встречу оконченной.

Майран склонил голову, пряча насмешку. Но что дальше? Кажется, ему полагалось теперь уйти – но как, чтобы не показать спину врагу?

Майрана выручили Бен и его парни. Увидев, что переговоры окончены, они подошли и быстро перестроились, отделив Майрана от юнседовского представителя. Им не раз приходилось делать это для Капитана.

На краю космодрома Майран со своей группой дождался старта юнседовского линкора и обернулся к Бену:

– Ну, вот и всё. Приказ Капитана выполнен – и мной, и вами.

– Значит ли это, что мы больше не понадобимся вам... иркмаан? – со своей обычной усмешкой поинтересовался Бен.

– Не понадобитесь, – согласился Майран.

Бен кивнул своим парням, и они, заговорив, ушли. Майран постоял, глядя им вслед, и через космодром побрёл к своему кораблю. Вскоре он вышел оттуда уже безоружным и направился к скоростному кораблю, на котором должен был лететь на Аниоту.

Он не мог видеть, как на одном из экранов большого пульта в штабе за ним наблюдал Капитан. Когда Майран поднялся по трапу и задраил за собой люк, Капитан, не проронив ни слова, погасил экран.

Через четверть часа в штаб вошёл Бен.

Капитан сидел у стола лицом к двери, за его спиной громоздился пульт со множеством экранов, в углу стоял сейф.

– Итак? – спросил Капитан.

Бен склонил перед главарём голову.

– Эсгебешник сделал всё как надо, Капитан.

Капитан поморщился.

– Что за прозвище?

– Вполне нормальное, мне кажется...

Бен ещё не договорил, но уже понял, что даже если бы просто пожал в ответ плечами, это меньше рассердило бы Капитана.

– Когда тебе кажется, – произнёс Капитан негромко, – накрывай голову подушкой – ясно?

Если Капитан говорил таким тоном, было уже не до самолюбия. Бен поспешно опустил голову. Он боялся встретить взгляд Капитана. Не он один. Все боялись.

– Я не хочу, чтобы впредь называлось это... прозвище. Понял ты меня?

– Да, Капитан, – словно продираясь сквозь колючие кусты, выговорил Бен.

– Так. Что ещё ты можешь сказать о нём?

Тон Капитана переменился. Бен насмелился поднять голову, стал докладывать:

– Письмо он передал, держался как надо, дерзко даже. Да и моих парней себе подчинил.

Бен снова был в своей манере, самоуверенный и невозмутимый. И всё-таки в голосе его угадывалось недовольство.

– «Он» – это кто? – наблюдая за Беном, поинтересовался Капитан.

После секундной паузы Бен ответил коротко:

– Ланг.

– За что ты его не любишь, Бен?

– А за что мне его... любить?

– Это не он когда-то вытащил тебя из-под огня эсгебешников?

– Это было давно, Капитан.

– Ладно! О высоких материях поговорим потом. Найди Итре'я. Пусть придёт ко мне.

Бен подтянулся:

– Да, Капитан!

– Можешь идти.

Бен снова склонил перед Капитаном голову и вышел.

Оставшись один, Капитан несколько минут сидел не шевелясь, потом выдвинул ящик стола и достал аптечку Фарите. Вынул маленькую капсулу нормализатора, покатал между пальцами. Осторожно, стараясь не делать резких движений, причинявших острую боль, навалился на спинку кресла.

Что ж, со своими первыми переговорами Майран справился. Не лебезил, не заикался, но и не изображал из себя главное доверенное лицо группировки. Ситуация, конечно, была пустяковой.

Первые переговоры Даргола состоялись, когда ему было около пятнадцати лет. Кстати, тоже с юнседовцами. Они, как видно, узнали о гибели главаря Терции и прилетели разведать обстановку. Планетарка пропустила их, не отчитавшись. В результате Даргол узнал о гостях, когда увидел, как они топают от своего корабля.

Он наблюдал за новоприбывшими, стоя на краю космодрома.

– Тарлигланн! – окликнул он оказавшегося поблизости пирата-воурианца. – Кто это такие? Ты видел их раньше?

– Это? – Тарлигланн насмешливо присвистнул. – Ну и главарь у нас! Это же наши соседи.

Тогда пираты повиновались ещё плохо, через слово огрызаясь и отпуская остроты. Отец в таких случаях советовал: «Не разговаривай, бей».

Когда Тар лежал на земле, пытаясь продохнуть, Даргол повторил вопрос:

– Кто это такие, конкретно.

В то время он только начинал постигать странный закон, что за проявлением силы следует не бунт, а повиновение.

– Это юнседовская делегация, идиот, – прохрипел пират, задыхаясь.

Даргол нажал болевую точку на затылке пирата, тот зашипел.

– Повтори, что ты хотел сказать, только надлежащим образом.

– Отпусти...

– Отпусти – кто?

– Главарь!

– Так. Но не просто главарь, а Капитан, и кроме того, не «ты», «ты» – это ты, а «вы». Я не очень сложно выразился?

Пират тяжело дышал. Боль, которую он испытывал, была на грани терпимости.

– Я могу подождать – но тебе не советую.

– Вы, Капитан, – зло выдохнул пират.

Даргол оставил пирата на земле и поднялся.

Он шёл навстречу юнседовцам и не знал, что к врагу нельзя идти в одиночку, тем более, когда враг с телохранителями и вооружён. Отец ничего не говорил ему об этом.

Даргол остановился на пути делегации и выбрал взглядом самого крепкого из тех, на чьих лицах читались самомнение и интеллект. Он решил, что это предводитель, потому что командуют сильнейшие.

– Эй, пацан, куда запропастился главарь? – рявкнул один из амбалов-телохранителей.

– Я главарь, – не повышая голоса, ответил Даргол.

– С дороги! – рявкнул амбал.

Даргол не шевельнулся. Он скользнул по амбалу равнодушным взглядом и обернулся к предводителю:

– Если вам надо встретиться с главарём, то главарь – я. А если вы ищете того, над кем можно поиздеваться – то вы ошиблись адресом. Вам надо на минус четыре луча дальше.

До телохранителя это замечание не дошло. Но остальные поняли намёк – минус четыре луча от Терции находилась Юнседа – и рассвирепели. Несколько телохранителей кинулись на Даргола.

Надо было не дать им себя окружить. Даргол отскочил назад. Один из них, рутиец, первым бросился в бой. Для землян рутийцы были несложными противниками. Сходное телосложение во многом уравнивало шансы. Угрём выскользнув из его рук, Даргол успел выдернуть у него из-за пояса бластер, рукоятью нанёс противнику удар по затылку и, когда тот упал, выстрелил в землю у его уха – для переполоха, не больше. Другие телохранители, человек пять или шесть, кинулись к ним, и Даргол выхватил свой бластер, левой рукой, так было даже удобнее.

– А ну, стоять! – крикнул он, наставив на юнседовцев оба бластера. – Всем поднять руки!

Юнседовцы сдвинулись вокруг своего вожака – так они и встали.

– А теперь предлагаю всем, кто успел вытащить бластеры, успеть их бросить – раньше, чем я начну стрелять! Ты не успел! – добавил Даргол, коротким лучом выбивая из чьей-то руки бластер, дрогнувший в его сторону. – Что же мне с вами делать? – задумчиво сказал он, когда вопль пирата затих. – Запереть и потребовать выкуп? Но разве такой важной делегации пристало сидеть в фолкоме? Засмеёт вся Галактика! Впрочем, раз вы прилетели, то, скорее всего, по делу. Значит, надо поговорить.

Отправив один из бластеров за пояс, Даргол сунул два пальца в рот и по-мальчишески свистнул.

– Эй, Тар! – крикнул он, не оборачиваясь. – Ты очнулся?

Он стоял спиной к краю космодрома, но почувствовал возню там, где бросил Тара.

– Слушай меня внимательно. Мне немедленно нужно два десятка парней покрепче. Найди их, понятно? Сделаешь всё как надо – награжу, – добавил он ровнее. – А не сделаешь – сильно пожалеешь, я обещаю.

Тар оказался расторопным и через пять минут привёл Дарголу двадцать человек из тех, кто ещё недавно был у отца в группе захвата.

...Так состоялась первая встреча Даргола с его злейшим врагом Юнседой. Его первые в жизни переговоры. Становясь старше, Даргол не раз удивлялся, почему отец никогда не брал его на переговоры с собой и вообще не касался с ним темы пиратской политики. Причин могло быть много. Возможно, пока Дарголу не исполнилось десяти лет, он считал сына недостаточно взрослым, а позже их отношения ухудшились настолько, что отец вообще постарался свести к минимуму своё общение с ним. Молчаливые жёсткие тренировки да иногда совместные ограбления – и всё, пожалуй. Так и получилось, что к пятнадцати годам Даргол не только не знал простейших приёмов ведения переговоров, но даже не видел в лицо своих ближайших соседей.

Не знал этого и Майран. Но до чего красиво он держался!


Засигналил шлемофон. Капитан очнулся. Пальцы всё ещё сжимали капсулу нормализатора. Он не привык к медикаментам, всё заживало на нём само. Но сейчас выбирать, кажется, не приходилось. И вынесло же опять навстречу этого эсгебешника! Впрочем, кто знает, может быть, всё получилось к лучшему?

 Даргол со стоном сел поровнее, закинул в рот капсулу, убрал в стол аптечку и, приняв равнодушный вид, ответил на вызов. Часовой от крыльца доложил, что пришёл Итре'й. Капитан приказал:

– Пусть войдёт.

Дверь отворилась, пропуская высокого смуглого землянина двадцати семи лет. Светлый, серебристый скафандр делал его кожу, глаза и волосы ещё более тёмными. В группировке он держался независимо, но с Капитаном был почтителен.

Он приблизился к столу. Склонил голову:

– Вызывали, Капитан?

– Да, – сказал Даргол. – Мне нужен человек для выполнения одного задания. Я слышал, что ты не болтлив, смел и на тебя можно положиться. Это правда?

– Правда то, Капитан, что мне действительно нравится рисковать, и я не рассыпаюсь мелким бисером о своих подвигах – а на моём счету их немало. Можно ли мне доверять – решайте вы.

Капитан опять просверлил его взглядом.

– Ты полетишь на Землю. Сумеешь ты обойти Планетарную Охрану Земли?

– Земля – серьёзный противник, но я попытаюсь, Капитан.

– На Земле ты наведёшь справки о неких Анатолии и Елизавете Лангах, учёных-«солнечниках», проживающих в Западной Сибири, в городе Синий Луч, и об их сыне, Майране Ланге.

– Об Эсгебешнике! – не сдержал удивления Итрей.

– О нём, – кивнул Капитан. – Особенно меня интересует роман его сестры Женечки с каким-то инструктором из Космической Школы и обстоятельства, при которых погиб этот инструктор. Понятно?

– Да, Капитан!

– Повтори.

Итрей без запинки повторил то, что сказал ему Капитан, и спросил:

– А могу я узнать имя этого инструктора?

– Узнай, – согласился Капитан, – и сообщи мне.

Итрей отозвался с небольшой запинкой:

– Понятно, Капитан...

Капитан написал несколько слов, поставил личный знак и протянул записку Итрею:

– Отдашь часовым на космодроме и возьмёшь одноместный скоростной корабль без опознавательного знака из моей личной техники. Через час тебя не должно быть на Терции. И ещё, – добавил Капитан негромко. – Узнаю, что ты задержался поделиться с кем-нибудь новостями – и тебя, и твоё досье сдам на Тиргму. Понятно?

Итрей вытянулся, изо всех сил сохраняя бесстрастность.

– Да, Капитан!

Даргол коротким жестом отпустил его:

– Иди.