Йо-хо-хо и бутылка рому 1

               

                Пятнадцать человек на сундук мертвеца               
                Йо-хо-хо и бутылка рому!               
                Пей, и дьявол тебя доведёт до конца.               
                Йо-хо-хо, и бутылка рому!

                (старая английская пиратская песня)


                ПЕТРУЧЧО


      Не лежала душа идти на пикник, я не люблю шумных гулянок. Особенно, когда участвуют незнакомые люди.

      «Ребята, это Петруччо, - представили новенького друзья друзей, - с ним не соскучитесь».
«Да уж, - подумал я, глядя на чужака, - ещё на травку не присели, а он уже подшофе».
 
По мере принятия спиртного, моё отношение к нему начало меняться. Этот долговязый весельчак без умолку рассказывал анекдоты, произносил тосты, не забывая подливать дамам.
"Интересно, откуда такое прозвище, не сам же он себя так назвал? Возможно, кто-то из друзей, посмотрев «Укрощение строптивой» по пьесе Шекспира, так назвал Петра, правда  характером он больше походил на прохвоста Труффальдино из пьесы «Слуга двух господ» Карло Гольдони".
 
      Так я размышлял, но напрямую спросить не решился. Когда открылась одна деталь его биографии, он стал мне даже симпатичен. Три года Петруччо «прохлаждался», как он сам выразился, в Северном Ледовитом океане на атомной подводной лодке и защищал  рубежи нашей Родины. Этот факт сразу поднял Петруччо в моих глазах и я уже не смотрел на него, как на жизнерадостного балбеса. Подводник – это здорово!  Мы с ним быстро перешли на морскую тему. Хоть я и не ходил в ревущих сороковых и в Северном Ледовитом тоже, но втайне считал себя бывалым моряком. В общем, рассказал ему про то, как прямо с яхтенной регаты рванул в Страну Обетованную под парусами и как нас перехватил в нейтральных водах израильский военный катер.  После этого мы выпили с Петруччо стоя за тех, кто в море. Ну, а после, по очереди, травили друг другу байки о нелёгкой моряцкой доле. Естественно, как это бывает у крепко выпивших морских волков, привирали, но делали это весело и с упоением.  Когда иссякли истории о десятибалльных штормах и шквальных ветрах, рвущих паруса и снасти, когда Петруччо рассказал, как держал в страхе страны и континенты, в ход пошел убойный козырь. Пиратская тема – мой конёк, увлёкся ею ещё в школе. Короче, я легко соскочил на пиратов Карибского моря.
Петруччо, потрясённый моими знаниями истории морского разбоя, пообещал подарить настоящий пиастр. Оказывается, в то время, как я в детстве читал книжки про пиратов, он уже начал собирать свою коллекцию старинных монет. Сказать по правде, про пиастр не поверил. Чего не ляпнешь по пьяни? Но на следующий день, с чем черт не шутит, я позвонил Петруччо. Надежды не было, пока шёл вызов, вспомнил любимую поговорку друга «пообещать и не дать – всё равно, что украсть».
Берёт Петруччо трубку и сразу мне в лоб: «Ты насчёт пиастра?» Я аж присел, не ожидал, что он вспомнит про обещание. Договорились, встретились на остановке. Приносит монету и вручает со словами «этот «испанец» случайно затесался в мою коллекцию, к тому же, я не уверен, что он настоящий» Причём, говорит это с таким выражением, будто чего-то боится, даже голос стал тише. От вчерашней весёлости – ни следа. «Да что с ним? – думаю, - видно, перепил брат Петруччо». Предложил обмыть подарок, а заодно опохмелиться, но он наотрез отказался и быстро ушёл.

      «Может, пожалел о своём обещании и сильно расстроился или, наоборот, искал случай избавиться от пиастра. Что-то здесь не так...».
Я поспешил домой  рассмотреть, как следует, монету. Дома взял лупу и начал изучать.
 
      Это был серебряный пиастр 1718 года с небольшим отверстием. Я расслабился и представил себе карибского пирата с пиастром на шее. Тут меня осенило. Ну, да, конечно! Как я мог забыть, пиратолог хренов?! В тот год закончилась пиратская карьера Эдварда Тича, по прозвищу Чёрная борода! Про этого карибского пирата я знал больше, чем может поведать Википедия. Он был настолько знаменит, что сам Роберт Льюис Стивенсон использовал его, как прототип в своём романе «Остров сокровищ». Закрыв глаза, попытался вспомнить слова старой пиратской песни, которая получила известность тоже благодаря Стивенсону.
 
«Йо-хо-хо, и бутылка рому!» - пропел я и потёр монету  пальцами...
 

                НЕ ТРИТЕ ДРЕВНИЕ ПИАСТРЫ !

...Открыв глаза, я увидел чувака в форме немецкого подводника. С двумя железными крестами на кителе он висел в рамке на дверке шкафчика. На другой фотографии этот же немец был в гражданке, рядом стояла красивая молодая женщина с ребёнком на руках, второй постарше стоял, обняв её ногу. «Почему-то у всех фашистов есть под боком такая сентиментальная фотография», - подумал я и осмотрелся. Судя по всему, это была капитанская каюта субмарины. На откидном столике лежал томик Библии в кожаном переплёте и было видно, как он слегка вибрирует, но этой вибрации я не ощущал. Протянул руку, чтобы взять томик, рука прошла насквозь. Тогда я подошёл к переборке и проделал то же самое, рука снова прошла, не встретив никакого препятствия. Странно, но меня это ничуть не удивило, шагнул прямо в переборку...и вышел в коридор, по стенам которого тянулись трубы, кабели и всевозможное оборудование. Передо мной через приоткрытую дверь был виден человек в наушниках, возможно, акустик, он сидел сгорбившись и смотрел на экран монитора.
Сделав шаг назад, вернулся в капитанскую каюту. В переборке был круглый люк, очевидно – в следующий отсек. Крышка была открыта и оттуда доносились голоса. Шагнул напрямик, сквозь переборку – и оказался в командном отсеке.
Там было несколько человек, нагромождение различных устройств и аппаратов мешало обзору. Один прильнул к окуляру перископа, это был немец с фотографии. Другой сидел за штурманским столом и циркулем отмечал что-то на карте, третьего видел лишь со спины и было не понятно, чем он занимается. Капитан, не отрываясь от окуляров, бросил всего одно слово «нотфаллтаухен», которое с моим школьным запасом я не понял, но успел подумать:
«Дурень я, дурень! Не слушал  Евгению Зиновьевну, что знания немецкого могут пригодиться в жизни». 
Сидящий ко мне спиной, вскочил, рявкнул «яволь гер капитан», повторил непонятое мной «нотфаллтаухен» в телефонную трубку и начал крутить какие-то два колеса одновременно. Судя по тому, как немец отошел от перископа и суматохе, я понял, что лодка готовится к срочному погружению.
 
      Ступнями ног я  вдруг  почувствовал мелкую вибрацию, даже показалось, что гофрированная пайола под ногами слегка наклонилась. Очевидно, лодка начала погружение с дифферентом на нос. Потом я увидел безумные глаза капитана субмарины, он смотрел в мою сторону и что-то шептал, а спустя мгновение, заорал: «Вер бист ду?!?!». Фраза «кто ты такой» мне была знакома, но ответить на неё я бы, всё равно не смог. Несмотря на весь драматизм ситуации, мне стало смешно. Скажи я немцем, что оказался здесь случайно из-за пиастра, они бы не поверили.  Я сделал шаг назад и больно ударился об огнетушитель. Штурман вскочил со своего кресла и тоже закричал «вер бист ду». Оба двинулись в мою сторону.   
Сорвав с переборки огнетушитель, я побежал навстречу. Немцы отскочили в стороны и я оказался совсем рядом с тем, кто в этот момент руками медленно вращал колеса-штурвалы, глядя на приборы. Прежде чем ударить его по затылку, заметил, что цифры на одном из приборов меняются. Тот свалился на бок, а я обернулся, не выпуская огнетушитель из рук. Капитан в этот момент, по-обезьяньи, ловко пролез через люк в свою каюту, скорее всего, за оружием. Что было сил я метнул огнетушитель в штурмана. Пытаясь уклониться, он поскользнулся и ударился головой. Не стал  ждать пока он очухается, подбежал к тому месту, где на полу в луже крови валялся первый фриц. Цифры за приборным окошком продолжали меняться, наверное, это был показатель глубины.  Двумя руками я начал быстро вращать оба штурвала и сразу почувствовал, как лодка носом опускается в морскую пучину ..................................

...Большим и указательным пальцем я тёр старинную монету, а в голове звучали слова известной пиратской песни:

Сказал он: «Теперь вы пойдёте со мной,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Вас всех схороню я в пучине морской».
Йо-хо-хо, и бутылка рому!  (*)

   
(*) В романе «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона звучит лишь припев песни. В полном варианте – семь куплетов. Это старая пиратская песня, которая имеет прямое отношение к упомянутому Эдварду Тичу, по прозвищу Чёрная борода. Кстати, именно его образ автор использовал в романе под именем капитан Флинт. Существует версия написания пиратской песни, из которой Р.Л. Стивенсон взял лишь припев. Согласно этой версии на пиратском судне «Месть королевы Анны», которым командовал Тич в самом начале XVIII века, случился бунт. Пятнадцать бунтарей во главе с квартирмейстером (командир абордажной команды) были высажены Чёрной бородой на необитаемом острове под названием Сундук Мертвеца (скала в группе Виргинских островов). Он оставил их без продовольствия, но сделал одну «поблажку», вручив каждому по бутылке ямайского рома. Возможно, это была очередная хитрость Тича – все знали, что ром лишь усиливает жажду, а источников пресной воды на островке не было. Целый месяц пираты испытывали тяжелейшие мучения от жажды, собирая по утрам росу со скал, и питались рыбой, которую удавалось поймать без снастей. Спустя месяц, Чёрная борода вернулся на островок и был крайне удивлён, увидев истощенных до состояния скелетов, пиратов. Все пятнадцать выжили и он по требованию команды помиловал бунтарей.
Эта реальная, как утверждают исследователи, история вдохновила некоего автора, имя которого неизвестно, написать песню. Вот, как она выглядит в переводе поэта Николая Позднякова.

Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Их мучила жажда в конце концов.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Им стало казаться, что едят мертвецов.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Что пьют их кровь и мослы их жуют.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Вот тут-то и вынырнул чёрт Дэви Джонс,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Он вынырнул с чёрным большим ключом.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
С ключом от каморки на дне морском,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Таращил глаза, как лесная сова,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
И в хохоте жутком тряслась голова.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Сказал он: «Теперь вы пойдете со мной,
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Вас всех схороню я в пучине морской».
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
И он потащил их в подводный свой дом.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
И запер в нём двери тем чёрным ключом.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!


ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://proza.ru/2020/11/04/2261