Ненастоящая ласка

Вот зачем она так? Мишка стягивал левый слегка промокший ботинок.
Тонкая подметка не предполагала поздних октябрьских холодов, но ботинки были самой парадной его обувью. Не надевать же под брюки кроссовки? А в джинсах он и так каждый день ходит.

Ещё позавчера всё было хорошо. В кино вместе ходили. А сейчас, будто бы и не знакомы почти. Вера стояла у окна своей комнаты, о чем то болтала с двумя подружками. Он помахал ей рукой из коридора но ответа не получил. В тесной квартире было душновато. Запахи духов, влажных курток, сваленных на стуле и еще один, горьковатый, от темной полированной мебели, смешивались с кухонными. На стене, в красивых резных ножнах висела шпага, или меч, или сабля - Мишка не очень разбирался. Но мог бы спорить, что оружие настоящее. Если отнестись к нему не серьезно, можно и убить, по-настоящему. Но красивая вещь!

В хрустящей целлулоидной упаковке, перехваченной белой лентой, тонко звякнуло. Когда ей лучше отдать подарок? Прямо сейчас, или потом, когда никто уж точно не увидит что там внутри? Мишка пристроил свой кулёк на высокой этажерке в коридоре, чтоб можно было в два шага дойти, и сразу вручить, если момент покажется подходящим.

Перед дверью на кухню, немного выступая в проход, стояла большая клетка, по центру которой, на нескольких кусках проволоки подвешен зелёный простеганный по всей длине рукав от телогрейки. Дверца в клетку была открытой, но её обитатель явно не торопился выходить. Рукав, временами, заметно шевелился, извивался и раскачивался.

Всего неделю назад Мишка не собирался сюда приходить. Его никто сюда и не звал.  Никогда до этого. Да он бы раньше и не согласился. По пятницам в такое время ещё шла тренировка. На носу соревнования. Но первые же слякотные дни, с утренней белесой  каймой на лужах, неожиданно свалившие тренера и половину всей группы, не обошли и одноклассников. Больше половины парт были свободными.

Вера поймала его за руку на выходе. Непривычно, совсем не так, как обычно ловят, чтоб сбить центр тяжести, резко заступить за спину и совершить красивый амплитудный бросок. Скорее, как ловят бабочек, чтоб не повредить крылья, очень аккуратно, сложив ладони специальным образом.  - Да, в пятницу он свободен. И ну, наверно, может придти.

Весь день, до позднего вечера, думал, что подарить. И, уже засыпая, решил. Идея классная! Хулиганство, конечно. Но будет здорово. Вроде, и шутка, и приятно, и не просто так. Окончательно проснувшись, стал рисовать себе картины, как остроумно и эффектно можно преподнести. И даже, еще лучше. Можно встать на колено. Хотя нет, это уж точно лишнее. И так получится довольно весело. Уснул уже под утро. Снилась Вера, что вполне объяснимо. 

Весь следующий день спал на уроках. Вера была в легком не по осеннему платье, собрала каштановые волосы в высокий хвост под большой меховой резинкой с рыжим отливом. Два раза выходила к доске и  трижды о чем-то долго разговаривала с Лёхой. Они смеялись. На выходе из школы снова поймала его за руку.  - Да, он точно придет. Не передумал. Её ладонь была теплая и неожиданно мягкая.

А фильм был дурацкий. Пошли впятером. Довольно долго все собирались. Потом, ещё ждали Лёху у подъезда. Билеты остались только с края. И Мишкино место уж совсем на отшибе. И Вера сидела далеко от него. За то, на обратном пути было весело. Кто-то из прохожих повесил на куст, очевидно недавно потерянный большой платок в золотых королевских лилиях. Лёха накинув его, как плащ требовал немедленно явить ему прекрасную даму, дабы срочно присягнуть на верность, и все дальнейшие подвиги уже совершать во славу её и честь. Явилась Надя. Вера тут же пожелала собственного рыцаря и Мишка подошёл, как нельзя лучше. Всю оставшуюся дорогу они дрались на шпагах, падали, картинно умирая, с достойными рыцарей сдавленными стонами. Бросали к милым ногам вымышленные трофеи и огромные букеты из опавших листьев. Прекрасные покровительницы возлагали нежные руки на могучие плечи и горячие головы воинов. Единожды Мишка был удостоен поцелуя в макушку.

На следующий день Веры не было в школе. Её, Леху и еще троих человек отправили то ли на районную олимпиаду, то ли на очередной дурацкий конкурс. Мишка просидел до третьего урока и отпросился, якобы в поликлинику. Сидеть в полупустом классе ему было как-то особенно по осеннему уныло. Но домой тоже не хотелось. Целый час проторчал в парке на отсыревших холодных качелях. Думая, что неплохо было бы сейчас уметь курить.

В квартиру ввалился Лёха с огромным букетом жирных бардовых роз. И где он такие берёт? Стал громогласно требовать самую большую вазу в доме, для самого большого букета в доме, от самого большого друга в доме, их уже большой дочери. Вера обнимала его за шею и целовала в щёку.

Из рукава телогрейки выглянула усатая мордочка и уставилась на Лёху своими черными бусинами. Он явно потревожил зверька. Мишка не знал точно, кто это. На картине «дама с горностаем» был очень похожий. Но тогда им рассказали, что это точно не горностай. А кто именно, не вспомнить.

Гости расселись как-то быстро и неправильно. Мишка сидел в проходе боком к двери в коридор. Напротив него оказался незнакомый парень, Верин двоюродный брат. Справа компания из троих шумных старшеклассников. Все пили красное и шампанское, оставленное родителями. Вскоре, леха откуда-то достал пару бутылок коньяка, на вид дорогого, вероятно спертого у отца.

Все картины, которые Мишка представлял себе ранее ни капли не соответствовали происходящему. Какой уж тут удобный момент? Ни единого шанса перехватить инициативу у него уже не будет. Из плоской хрустальной вазы на ножке он выбрал мандарин и задумчиво катал его по тарелке. Есть совсем не хотелось. Пить с ними - тем более. А Вере, по-моему, вообще, уже хватит! Мандарин выкатился за край, оранжевым мячиком скользнул по скатерти, невысоко отскочив от пола, исчез в дверном проеме, почти никем не замеченный. Мишка вышел его подобрать, но не нашёл. Немного постоял в полумраке, слушая как басовитым раскатам смеха старшеклассников вторит милый и чистый Верин, подобный стальному колокольчику. Натянул ботинки, выудил куртку из под вороха чужой одежды. Щелчок дверного замка никто не заметил.

Бусинки видели эту великолепную яркую игрушку. Добыча пробежала и спряталась в высоком сапоге, лежащем на боку среди множества обуви. Она постарается извлечь этого оранжевого зверька из норы. Он ей интересен. Легкой тенью выскользнув из клетки, можно начать охоту.

В комнату ворвался маленький цветной вихрь. Иногда он разделялся надвое, и его оранжевая часть катилась, неровно подпрыгивая. Но пушистое тело вытягивалось в полете и одним точным прыжком настигало жертву, наматывалось на неё, кусало, ощущало едкий горький вкус, снова бросало, и опять не могло оставить в покое живую убегающую добычу.

Подогретая коньяком публика хохотала до слез. Такой нежданный аттракцион. Через минуту яростных атак, полурастерзанный мандарин вновь скрылся в коридоре. Охотник метнулся за ним. Послышался грохот падения и звон, что-то явно разбилось.  Испугавшись, зверь нырнул в клетку и спрятался в уютном рукаве.

Раскрасневшийся Лёха утирал глаза, Вера висела у него на плече.
 - Что?! Что это было?
 - А, это?  Люба - мой ханорик.
 - Я то думал, это ласка.
 - Ну, почти. Нужно бы выкинуть тот мандарин. Она их не ест, только играет.


Рецензии