Времена года. Повесть - Гл. 2 Зима

Зима

Новый год я встретил с родителями. Они постоянно зовут заскочить в праздничную ночь хотя бы на бокал шампанского, но я обычно отмечаю с друзьями и свой визит откладываю на потом. В этот раз я накупил подарков и нагрянул к ним без предупреждения. Сюрприз удался. Мама вместо того, чтобы обрадоваться, первым делом спросила:
– Ну? В чем дело? Что-то серьезное случилось?
– Поверь, все нормально. Я сейчас временно одинок, вот решил отпраздновать с вами. Ты против?
– Нет, кончено, но последний раз ты отмечал с нами еще в школе.
– Неправда, на втором курсе института, помнишь?
– Это не считается, ты подцепил грипп, и у тебя не было выбора.
– Да отстань ты от него, – вмешался папа. – Уже не мальчик по клубам прыгать, стареет, – добавил он с улыбкой.
Новогодние праздники прошли спокойно. В одиночестве есть свои преимущества. Впервые за много лет я сходил на каток, чуть не сломал ногу, отшиб пятую точку, но все равно было здорово вспомнить молодость.
От нечего делать я прочитал книжку, неизвестно как взявшуюся в моем портфеле. Она показалась мне скучной и полной философских измышлизмов, не понравилась, одним словом.
С началом зимы странности как-то успокоились и улеглись. Я надеялся, что они впали в спячку и, быть может, не проснутся.
Затянувшаяся депрессия сменилась легкой надеждой, а потом начались рабочие будни.

В последнее воскресенье января, ближе к полудню, мобильник запел голосом Высоцкого «Если друг оказался вдруг». Вылезать из-под теплого пледа совсем не хотелось, тем более, что Макс очень часто звонил по совершеннейшим пустякам. Макс был настойчив, как никогда, и, чертыхнувшись, я поднялся с дивана, что бы взять со стола мобильник, уже третий раз за последние пять минут с хорошо всем знакомой хрипотцой повторявший «И не друг, и не враг, а так». 
 – Там поймешь, кто такой, – пропел я не самым музыкальным голосом в телефон, вместо приветствия.
– Добрый день, сударь, надеюсь, не оторвал тебя отчего-то важного?
Я только собрался придумать в ответ какую-нибудь колкость, как Макс продолжил:
– Слушай, когда пойдешь к нам, зайди, пожалуйста, в магазин и купи торт к чаю, надеюсь, вечер удастся, и до него не дойдет, но все же. Мы с Наташей совсем про него забыли.
– Макс, это самое оригинальное приглашение в гости, которое я когда-либо слышал. Жена посадила на диету, а тебе захотелось сладкого?
Телефон взял паузу, потом хмыкнул и ответил:
– Ха-ха, очень смешно, между прочим, Саша позвонила и сказала, что будет вовремя, было бы здорово, если бы ты пришел чуть раньше.
– Саша?
В этот раз мобильный молчал чуть дольше.
– Послушай, оставь свои шуточки для другого раза, мы ждем торт без четверти два, сам тоже можешь прийти.
В голосе моего приятели, коллеги по работе и просто Макса слышались нотки плохо скрываемого раздражения. Таким тоном он обычно отзывается о тупых клиентах, ненасытном государстве и нашем директоре.
До меня наконец-то стало доходить, что я чего-то не знаю, поэтому, быстро сменив гнев на милость и добавив в свой голос извинительных интонаций, я жалостливо проговорил:
– Макс, не сердись, в последнее время я стал не слишком внимательным, просто напомни детали.
– Невнимательным?! Твою рассеянность заметили уже все, но об этом мероприятие мы договаривались с тобой буквально день назад. Я знаю, как ты не любишь все это сватовство, но Саша замечательная девушка, к которой я отношусь с огромным уважением. Если ты пытаешься увильнуть от вашей встречи таким странным способом, то на работу можешь завтра не приходить. Я вызову тебя на дуэль, к тому же, ты сам согласился с ней познакомиться.
Я поклялся Максу доставить торт по назначению, во что бы то ни стало и ценой собственной жизни, ровно в тринадцать сорок пять и не минутой позже. Успокоенный приятель отключился, а я еще долго вертел в руках телефон, пытаясь вспомнить наш пятничный разговор. В моем возрасте жутко обидно страдать склерозом, но я мог вспомнить последнюю пятницу по минутам. Обмен любезностями с Аленой, припарковавшей свой крошечный Daewoo Matiz с подобающей блондинке размахом, не самый вежливый, с моей стороны, и бестолковый разговор с самым постоянным и, пожалуй, самым бестолковым клиентом нашей фирмы, нагоняй от шефа за не самый вежливый и бестолковый разговор, бизнес-ланч в кафе «Ромашка», пиво после работы и регулярный разговор с мамой на ее любимую тему моей неустроенной холостой жизни и отсутствия внуков. Я мог вспомнить все, кроме замечательной девушки Саши.


Саша откликнулась на зов хозяйки и с чуть заметной неохотой, поставив на стол бокал с вином, отправилась помогать на кухню.
Макс, время от времени прислушивавшийся к нашему разговору, подсел ко мне, хлопнул по плечу, стукнул мой коньяк своим и, улыбнувшись, сказал:
– Мне кажется, вы нашли общий язык. Кстати, я слегка удивлен, – продолжил приятель, пытаясь изобразить смайлик удивления на своем раскрасневшимся от выпитого спиртного лице. – Мне и в голову не приходило, что ты у нас такой начитанный молодой человек. Я был уверен, что мой друг кроме телевизионной программы и блогов ничего в свой жизни не читает.
– Макс – ты просто мастер комплиментов, но все равно спасибо!
Что я мог ему сказать? Моя мама, большую часть своей жизни, проработавшая учителем русского языка и литературы, никогда на любовь к Толстому и Достоевскому меня не толкала. Отец толка по спортивным секциям и брал с собой на футбол. Мои познания в поэзии ограничивались двумя строчками стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье» и первым куплетом гимна СССР, а в школьной библиотеке за все время учебы я был раза два. Школа пришлась на девяностые, когда в моде были малиновые пиджаки и шестисотые мерседесы, начитанность же дивидендов не сулила. В студенческие годы моя индифферентность к литературе осталась на прежнем месте, а начитанность по-прежнему балансировала где-то между Гари Поттером и сыщиком Фандориным.
Что я мог сказать Максу? При всем своем желании, я не смог бы объяснить ему, откуда в моей голове взялись герои Селенджера и Киза, что такое магический реализм и альтернативная литература, и кто загрузил в мою черепную коробку стихи Бродского. Информация всплывала с пугающей неожиданностью и в самой подходящий момент. Когда Саша, к моему неудовольствию, развернула беседу в этом направление, все на что я мог рассчитывать, чтобы сохранить репутацию образованного человека, интеллигентно улыбаться, кивать головой, поддакивать и вставлять односложные предложения.
Мы обсудили новинки книжного рынка, признались в любви к Ремарку, немного поспорили об «Алхимике» и обменялись вслух стихотворениями Евтушенко. Заливаясь соловьем на тему американской прозы двадцатого века, я удивлялся вместе с Максом, привыкшего обсуждать со мной спортивные новости и очередные голливудские шедевры.
Неизвестный источник знаний не пугал меня, к этому моменту я уже начал привыкать к тому, что в моей жизни и без моего участия присутствует кто-то еще. Страх и очередную необъяснимую загадку я оставлял для своей одинокой квартиры, в которой не одну бессонную ночь буду прокручивать в голове случившееся, пытаясь зацепиться хоть за что-то, а пока, я предпочитал наслаждаться приличным коньяком и общением с удивительной девушкой Сашей, чей приятный голос и смешинка в глазах заставляли выбросить из головы все накопившиеся к этому времени пазлы. Впервые за последние месяцы я чувствовал себя почти нормальным человеком. Я чувствовал себя недалеко от счастья.



– Привет, опять бездельничаешь?
– Пытаюсь, но Макс слезно умолял закончить для него один документ, вот...
– Какой нехороший Макс, заставляет беднягу работать. А у меня в шесть заканчивается дежурство!
– Хочешь меня куда-нибудь пригласить?
– Я? Тебя? С каких пор дамы приглашают кавалеров, если только это не белый танец? Неужели тебе не стыдно?!
– Это в наше-то эмансипированное время? Да нисколько!
– Хорошо, тогда пойдем ужинать в «Полосатую зебру».
– Дурацкое название, где они видели не полосатых.
– Зато там вкусно.
Мы поболтали с Сашей еще немного и, договорившись встретиться недалеко от ее работы, разъединились.
Я позвонил ей на следующий день после нашего знакомства и пригласил не в кино или ресторан, а почему-то на каток. Она подумала, рассмеялась и согласилась. Как то быстро она перешла от Алексея к Лехе, а сама, услышав в ответ «Санек», опять только рассмеялась.
Санек выросла в военной семье, мама работала в гарнизонном госпитале, а отец служил офицером в бронетанковых войсках, может быть, поэтому в ее детстве было много рыбалки, охоты и других мужских радостей. И может быть, поэтому ее простота и желание во всем быть независимой.
Первая девушка в моей жизни, которая одевалась так непритязательно. Джинсы, вязаный свитер, яркая куртка, нелепая шапка с огромным помпоном на макушке и пестрый рюкзачок за спиной, увешенный всякими разными значками, – если и не типичная, то вполне себе жизнерадостная студентка первого-второго курса высшего учебного заведения. Я решительно не мог представить ее в пестрых нарядах нашего секретаря Алены, которая вероятно пыталась следовать всем последним трендам и брендам, но представил Сашу в вечернем платье, и получилось неплохо.
Заплатить за нее в кафе я смог далеко не сразу. Саша пошла по стопам матери, закончила медицинскую академию и работала в детской городской больнице, получая смешную зарплату, но при этом очень довольная своей нынешней жизнью. 


«Полосатая зебра» оказалась очень даже уютным заведением, в меру светлым, в меру шумным, лишенным пьяных застолий, которыми так страдают большинство рестораций. Негромкие голоса посетителей перемешивались со спокойной музыкой, создавая расслабленную вечернюю атмосферу.
– Это всего лишь меню, а не книга, здесь и картинок нет, что ты там делаешь?
– Читаю названия, у них богатое воображение. Ты видела когда-нибудь «Домик глухаря» или «Весёлую курочку»? 
– Не вредничай.
– Как прошел день?
– Нормально. Очередная мамочка пыталась испортить мне прическу. Сначала не хотят класть ребенка в больницу и занимаются самолечением, а потом привозят его на скорой, и мы же остаемся виноватыми.
– Вот почему у тебя короткая стрижка.
– Родителей можно понять, я привыкла.
Общий язык с Сашей мы нашли как-то сразу, общаясь на любую тему не подбирая слов и без боязни попасть впросак, сказав глупость или неудачно пошутив. Мы разговаривали, как старые знакомые, не имея какой-либо скованности, которая обычно сопровождает первые дни знакомства. Если бы я верил в реинкарнацию...
– О чем ты думаешь?
– Быстрее бы кончилась зима, и наступило лето.
– А весна?
– Весна хорошо, но отпуск только в июле.
– Куда поедешь?
– Очень хочу в Крым, я была там, в пионерском лагере, и много раз ездила с родителями, но это было так давно. Составишь компанию?
– Конечно.
– Почему ты улыбаешься?
– Здорово, что ты не хочешь на Лазурный берег, мне бы пришлось продать почку.
– Что?!
– Не обращай внимания.
Мы встречались с Сашей уже две недели, и пора было переходить к тет-а-тет общению, но я не знал, как пригласить ее к себе. Целую речь придумал и искал подходящий момент, боялся, что она может отказаться, а получилось все легко и просто. С ней вообще все было удивительно легко и просто.
– Выпьешь что-нибудь?
– Одна не буду.
– Ты же знаешь, я за рулем.
– Ты все время за рулем, когда ты будешь без него?
– В субботу вечером у меня дома.
– Договорились!


Давно я так не убирался. Наконец, вытер в квартире пыль, которую с осени никто не беспокоил. В своих кулинарных способностях я не сомневался и просто заказал еду в ресторане с доставкой на дом к определенному времени. Саша обещала опоздать минут на пятнадцать.
Давно я так не волновался. Педантично расставил на полках безделушки, прочитал инструкцию в интернете, как правильно сервировать стол для ужина и расхаживал по комнате, поправляя то одно, то другое. Вспомнил, что забыл купить свечи, непременный атрибут романтического вечера, и засобирался в магазин. Куртка почему-то оказалась грязной и, надев пальто, я выскочил в теплые зимние сумерки.
На выходе из магазина в кармане заиграл мобильник,  я думал это Саша, но номер оказался незнакомый.
– Слушаю вас.
– Алексей Сергеевич? – спросил голос официальным тоном, а потом, не дожидаясь ответа, представился. – Следователь Белов.
– Слушаю вас, – повторил я снова и как-то сразу напрягся при слове следователь.
– Не могли бы вы забежать к нам в районный отдел в понедельник после пяти вечера. Это не займет много времени.
– А что случилось? – задал я самый, пожалуй, логичный вопрос.
– Подпишите пару бумажек, пустая формальность. Спросите у дежурного, как меня найти, – скороговоркой проговорил, не пойми, откуда взявшийся на мою голову следователь Белов, и отключился.
От магазина до дома мысли крутились вокруг странного разговора и, кажется, я перешел дорогу на красный свет, за что был злостно обсигналин бело-грязным жигуленком. В итоге я напридумывал себя кучу небылиц и, плюнув с досады, решил по возвращению домой перезвонить и все толком разузнать.
Рядом с подъездом стоял Сергей, сосед, и наблюдал, как его сынишка, чуть поодаль, с огромным удовольствием зарывается в снег. Двор освещали своим тусклым светом одинокий фонарь и огромный синяк под глазом Сергея. Сергей хороший семейный парень, немного старше меня, работал водителем на грузовой Газели и совсем недавно вытаскивал меня из сугроба, где я застрял после очередного снегопада, немного не доехав до дома. Зима выдалось снежной в этот год.
– Ого, в аварию попал? – участливо спросил я, после того, как мы поздоровались.
– Шутишь, – с улыбкой ответил он.
От него-то я и узнал про следователя Белова.
У Сергея кончились сигареты и, не смотря на позднее время, он отправился в ближайший ларек. Обратно решил срезать короткой дорогой и пошел через гаражи, не самое освещенное и безопасное место, особенно в десять часов февраля.
– Сигаретки не будет? – из темноты нарисовались две физиономии, не обезображенные интеллектом.
Дальше ситуация развивалась предсказуемо. Пока Сергей возился с пачкой сигарет, открывая ее, один из гопников дал ему в глаз и пошло-поехало.
Откуда взялся я с доской в руках Сергей естественно не видел. Он был сильно занят, чтобы смотреть по сторонам, отбиваясь руками и ногами от нападавших, лежа на спине. Один навалился на Сергея, прижимая к земле, а другой, согнувшись, выбрасывал кулаки, пытаясь достать жертву в лицо.
Откуда взялся я с доской в руках они не заметили тоже. Первый меня вообще так и не заметил, получив доской по вязанной белой шапочке, в простонародье называемой нецензурным словом, он тихо осел в снег и очнулся ровно к приезду полицейской машины, а второй, неожиданно оставшись без напарника, быстро сориентировался и задал стрекача. Я погнался за ним с доской наперевес, но бег это не мое, я и в школе то плохо бегал, особенно на длинные дистанции.
– Хорошо, хоть на помощь позвать успел, если б ты не услышал, так и добили бы, наркоманы чертовы, – зло проговорил Сергей. – Вот немного оклемаюсь и к тебе с коньяком. Врачи говорят, легкое сотрясения, но ничего серьезного.
Я пожелал ему здоровья и направился к подъездной двери, потом повернулся и окрикнул негромко:
– Сергей.
– Что?
– Бросай курить.


Я застыл в кресле, сгорбившись, обхватив голову руками. Чертовщина, начавшаяся в октябре, продолжалась и, по-всему, набирала обороты.
Картину произошедшего я составил из эмоционального рассказа Сергея, который, кажется, не удивился осторожным расспросам от участника событий. Все, что он рассказал, не могло иметь ко мне никакого отношения, и это было для меня очевидно.
Самое большое, что я мог сделать, услышав крик о помощи, доносящийся откуда-то из темноты, – это вызвать полицию и спокойно наблюдать за происходящим с безопасного расстояния. Мое чувство самосохранения и отвага находились в той самой пропорции, что бы ни лезть в неизвестность с доской в руках, рискуя получить по голове, возможно, этой же самой доской. Скажем прямо, для подвигов я обладал недостаточной храбростью или достаточной трусостью.
Если это был я, то почему ничего не помнил?
Трель домофона вернула меня к жизни не сразу, я вспомнил о Саше и бросился в прихожую.
 – Вот, значит, как выглядит берлога холостяка? – весело сказала Саша, осматриваясь. – А где твоя библиотека? Я была уверена, что у тебя огромный книжный шкаф и куча книг.
– Книг много, целых две. Одна электронная, а вторая для тебя. Ты говорила, что тебе нравиться этот автор, – я протянул ей ту самую книгу из портфеля.
– Ой, здорово! Я не читала этот роман. Огромное спасибо! – обрадовалась она. – Ты прочитал? Понравилось?
– Очень интересно, – зачем-то соврал я.
Прибыл заказ из ресторана, и мы принялись, помогая друг другу, накрывать на стол.
– Кстати, у тебя столько колокольчиков и всяких разных штучек. Это что-то типа оберегов? Да?
«Забыл убрать», – чертыхнулся я про себя.
– Друзья надарили, говорят, от злых духов помогают?
– Помогают?
– Очень сильное средство, на повал сшибают, как доской по макушке, – ответил я, а потом, поддавшись какому-то непонятному импульсу, наверное, захотел похвастаться, рассказал Саше о последнем событие, умолчав естественно, о своем толи участии, толи неучастие в нем.
Саша выслушала мой рассказ с неподдельным интересом и неожиданно сказала:
– Я была уверена, что ты более осторожный человек. Вызвал бы полицию, но чтоб самому лезть, да еще вооружиться успел, – пожурила она с улыбкой. – Вот получил бы доской по голове.
– Приносила бы мне фрукты в больницу?
– Герой, может тебе медаль дадут? – рассмеялась Саша.
– Бутылку коньяка обещали, – улыбнулся я. – А еще я осенью котенка с дерева снял.
Какой замечательный вечер, может быть самый замечательный в моей жизни. Минуты превращались в секунды, и время бежало стремглав. Я касался ее руки, чувствовал запах волос, чувствовал ее расслабленность и желание. Наше притяжение было взаимным, понятным без слов и вопросов. В девяноста девяти случаях такой вечер завершается половым актом, соитием, близостью, любовью.
Да, это был самый замечательный вечер в моей жизни, но это был тот самый один случай из ста.
– Уже поздно, я вызову тебе такси, – сказал я твердо.


На следующий день после романтического ужина я спрятался в норку и хотел только одного, чтобы меня не вытащили оттуда за хвостик и не потребовали объяснить свое странное поведение, ведь к мобильнику я не подходил, решил в одностороннем порядке вычеркнуть себя из Сашиной жизни.
Саша звонила несколько раз, потом прислала смс с единственным знаком вопроса и все. Сначала я желал, что бы Саша ни звонила и ни писала, а потом наоборот, когда она перестала, хватался за телефон при звуке входящего сообщения, но кроме спама мне ничего не присылали. С первый секунды, понимая непорядочность своего поступка, я не мог придумать хоть какой-то мало-мальски пристойный выход из этого положения. Соврать, что ко мне вернулась бывшая подруга, исчезла мужская сила или изменила ориентация, свернув не туда? Говорят же, что с возрастом вкусы меняются.
Я не мог и не хотел ей врать. При мысли, что она вдруг встретит меня после работы и потребует объяснений, сердце останавливалось. Интересно, я бы развернулся и побежал от нее в другую сторону, как нашкодивший мальчишка, подгоняемый в спину протяжным февральским ветром? «Стой, тряпка!» – крикнула бы она в след. Не крикнула бы, не станет она требовать объяснений, она другая.
Как же сильно я не хотел ее терять, но права скрывать правду не чувствовал:
– Понимаешь, я нормальный человек, к моим потусторонним силам ты привыкнешь, а с памятью пока сам не разобрался.
Или:
– Напомни, дорогая, чем мы вчера с тобой занимались с шести до половины девятого вечера.
Еще вариант:
–  Ты будешь навещать меня в психиатрической лечебнице, когда у меня окончательно съедет крыша от всего этого?
В моей жизни были девушки, с которыми я мог провести ночь, а утром предложить дружбу. Были девушки, которым я предлагал дружбу спустя несколько месяцев. Или они мне. Я знал Сашу очень мало, но впервые в моей жизни появился человек, который был дорог, за которого отвечал, мог и желал жертвовать ради.
Насколько опасно для окружающих происходящее со мной?
От всех этих мыслей крыша действительно начинала ехать. Я не мог сосредоточиться совершенно и проводил уже который рабочий день, уставившись в экран монитора отсутствующим взглядом. Видимо таким же взглядом я посмотрел на Макса, когда он направился в мою сторону, поэтому он чуть замешкался и отвернул.
– Макс! Ты что-то хотел? – остановил я его.
Макс подошел к моему столу и остановился в нерешительности, как будто обдумывал, стоит ли начинать разговор или нет. Честно говоря, мне совсем не хотелось общаться, особенно на тему Саши, но и оттолкнуть Макса я не мог. Это он познакомил нас, и чувство неловкости и стыда перед ним переполняло, заставляя прятать глаза. Я был уверен, что он все знает и хочет переговорить именно на эту тему, что другие темы не могут его интересовать в принципе.
 – Макс, послушай, Саша замечательная девушка, я очень благодарен тебе, – я смешался и затих. – Просто сейчас у меня не лучший период в жизни, не знаю, как объяснить.
– Саша справлялась о тебе. Я сказал, что ты жив и здоров.
Я не знал, что ответить. Мне хотелось подобрать правильные слова, выстроить логическую цепочку, оправдывающую мое поведение, четким и уверенным голосом убедить Макса в своей правоте. Но с другой стороны я прекрасно понимал, что в первую очередь оправдаться хочу перед самим собой. Я был одновременно подсудимым, адвокатом, прокурором и судьей, и в этом гвалте противоречивых мыслей всех громче звучало закономерное: «Виновен!». 
– Леш, я хотел попросить тебя об одной услуги. Я вижу, что тебе сейчас не до меня, но не знаю, кто еще сможет помочь, – сказал Макс, после небольшой паузы.
– Нет проблем, что нужно сделать, – я с радостью сменил тему разговора.
– Пришли запчасти к моей машине. Мы не могли бы с тобой после работы заскочить и забрать их, я сегодня пешком.
– Конечно. Куда ехать?
– Мы с тобой уже ездили туда в начале ноября. На улицу Снежную. Помнишь, я тебе просил? У черта на куличках.
В голове, что-то щелкнуло, заскрипело и нехотя задвигалось. Так двигаются ржавые шестеренки старого механизма, который смазали машинным маслом и пытаются вернуть к жизни.
Название улицы было мне знакомо, и я прокручивал в голове все возможные варианты пока, наконец, не вспомнил. Штраф за нарушение скорости на улице Снежной, полученный мною именно в начале ноября. Тогда я посчитал это ошибкой.
Все странности и загадки, преследовавшие меня последние месяцы, сложились в обескураживающую, но понятную картину. Я смутно догадывался об этом, но мне так хотелось верить, что причина происходящего не во мне, пусть лучше во всем будут виноваты злые духи, чем моя собственная голова.
Увы, это я покупал книги, завязывал галстуки, ездил с Максом по Снежным улицам и ничего этого не помнил.
Решив одну загадку, я получил вторую.
Что с моей памятью? Кто виноват в этих странных провалах?