В каком обществе мы живем? продолжение

  В предыдущей работе я попытался определить основные экономические признаки современного российского общества, не затрагивая политическую систему. Я не пишу прокламаций и не замахиваюсь на политическую программу. Все что я хочу, это понять то, что утвердилось на территории моей родины в качестве общего порядка жизни и поделиться своими соображениями с теми, кому это покажется интересным.

  Капиталистическая или рыночная экономика России появилась из экспроприации общей социалистической собственности осуществленной социалистическим же государством в предельно сжатые сроки. Ни одно прошлое нашествие не принесло России такого урона в виде потери огромных территорий, неисчислимых человеческих жертв и деградации жизни. И все это только ради того, чтобы сделать меньшинство сказочно богатыми, а большинство безнадежно бедными. Сейчас, по истечении 30 лет, можно уверенно говорить, что именно этот итог и был единственной целью преобразований.

 Формирование класса собственников из социально однородного общества не оставляло государству ничего другого как сделать ставку на криминал. Ему была отведена роль  опоры нового социального порядка. Появление респектабельного собственника требовало длительного времени, которого у власти не было. Поэтому в ход пустили то, что было под рукой.

 Поспешная рукотворность новой экономики породила ее криминализацию, а та, в свою очередь, паразитичность. Экономическая активность выстраивается у нас, как правило, не вокруг производительной деятельности, а вокруг обращения финансов.
 Как следствие, в этой экономике нет потребности в населении как элементе производства. Оно используется либо для прямого извлечения из него наживы либо в качестве обслуги. Экономическая невостребованность означает приговор обычным людям. Они вымирают не столько от болезней, сколько от того, что никому не нужны.

 Прежде чем приступить к разговору о политической системе надо попытаться определить оппозиционный потенциал общества, как фактора гарантирующего его демократичность. И это очень непростая задача.
 Сомнений не вызывает только полярность. Я уже приводил данные, согласно которым 1% богатейших людей обладает 20% всех доходов общества, а существующая внутри него еще более "зажиточная" группа размером в 0,1%, десятью процентами этих доходов.
 Им противостоит 21 млн. человек живущих за чертой бедности.

 Это те полюса, которые никогда не сойдутся. Но ведь они не исчерпывают собой все население России. Сегодня вопрос не в том на какие классы или страты делится население России, а в том кто из них является носителем протестного потенциала. Главная особенность российского социума в том, что он предельно антагонистичен. Однако попробуйте найти в ком персонифицируется социальный протест, и вы недоуменно разведете руки по сторонам.

 Того пролетариата, который был определен К.Марксом в качестве гегемона в наличии нет. Современный российский рабочий класс насчитывающий по некоторым данным около 24 млн. человек больше не представляет из себя идейного и организационного монолита. Он неоднороден по доходам и условиям работы, разобщен и маргинализируется, превращаясь из передового класса индустриального общества в профессиональную страту постиндустриального. Никакая другая эксплуатируемая социальная группа на роль гегемона не претендует. Оппортунизм из сферы идейной уверенно переместился в социальную.

 Политическая система.

 Как и любая политическая система, российская наделена основной функцией сохранять в неприкосновенности сложившийся экономический порядок. И в этом смысле она ничем не отличается от любой другой. Отличие в методах. Наша широко использует подмену реальных политических институтов симулякрами. Такой способ контроля за политической деятельностью более эффективен чем насилие, хотя при необходимости используется и оно.
 Фальшивая оппозиция доводит аморфность протеста до полной недееспособности. Особая роль отводится избирательной системе, которая сумела превратить избирательный процесс в процедуру назначения. Пожалуй только в нашей стране ненавидимая большинством населения партия стабильно набирает на выборах около 80% голосов. Избирательная система в России возвела между народом и властью стену наподобие берлинской, лишив людей всякой возможности влиять на власть.

 На политическом поле отсутствует политический выразитель угнетенного интереса общества.

  Таковы особенности. Тут уместно было бы посетовать на невозможность определить силу, способную уравновешивать власть и вести с ней борьбу за справедливость, если бы неожиданно не появился иной фактор в известной степени обесценивающий все эти расклады.
 Речь идет о расширяющейся практике революционных изменений не связанных ни с классами, ни с реальным социальным интересом. Они никак не коррелируют и с уровнем жизни.  Так было в Ливии, стране с высочайшим уровнем жизни, в клочья разнесенной собственным населением. По этой же схеме разворачиваются события в Белоруссии. И там, и там через интернет было сформировано массовое недовольство не связанное с реальным положением людей. Речь идет о том, что виртуально сформированный стимул к недовольству подавляет естественное стремление к самосохранению и поднимает людей на массовые волнения вопреки своей выгоде. Источник виртуальных колебаний всегда находится за пределами национальных границ.

 Этот мнимо социальный фактор наверняка изучается спецслужбами, но социологи не уделяют ему внимания. По моему зря. Виртуален или реален позыв к протесту не так уж важно. Если он влечет реальные социальные катаклизмы, значит реален и его нужно исследовать самым внимательным образом.

 Отменяет ли это важность марксистских социологических взглядов?  Нет, не отменяет. Они отражают ту реальность, которая продолжает определять характер общества. Однако нельзя не видеть, что реальность все больше переплетается с виртуальностью, и, как бы ни было обидно, виртуальность все заметнее.

 Вы можете долго и красиво рассуждать, можете выстраивать убедительные социологические схемы, но в какой-то момент появится группа людей никогда не читавшая К.Маркса и современных социологов, но оснащенная необходимым техническим инструментарием, и она в относительно короткий срок соорудит вам революцию хоть в бархатном, хоть в кровавом варианте, причем в том самом месте, где никаких теоретических предпосылок для этого не было.

  Мы стали более стадными?  Наверное, да. Но, если вы не в силах отменить то, что вам не нравится, не лучше ли приступить к самому внимательному изучению "постмарксовой" реальности, научится понимать и прогнозировать искусственно порождаемые процессы? Их опасность в том, что интересанты находятся за границей, и они очень эффективны.
 Практически полностью подавив все национально мыслящее, вы оставили себя наедине с внешним врагом. Без единения с народом с этим врагом не справиться.
 Если, конечно, исходить из того, что воля к противостоянию с внешним врагом действительно имеется.

 Вынужден говорить об этом потому, что самый глубокий конфликт в настоящее время разворачивается не в социальной, а в национальной сфере. Идет война за стирание различий и победит в ней тот, кто сумеет отстоять свою национальную идентичность. Россия эту войну пока безнадежно проигрывает.

 Нельзя не видеть как медленно, но неуклонно исчезает с мировой сцены все, что определяло этническую и культурную уникальность. Особенно это бросается в глаза в Европе, где все сложнее отличить по внешности или манере поведения француза, немца, голландца и т.д. В США, где никогда не было монокультуры, это процесс не заметен поскольку просто нечего стирать.

 Кто же сегодня одерживает верх? Прежде всего это еврейская нация, имеющая врожденный иммунитет от утраты идентичности. Они сумели сохранить ее в веках несмотря на переселение, расселение и холокост. Для них одних общность  не связана с проживанием на одной территории. Во-вторых это нации, исповедующие ислам, и небольшие народы.

 Я не располагаю какой-либо информацией о причинах и движущих силах стирания национальных различий. Фантазировать не хочу. Нет сомнений только в том, что этот процесс идет и что он управляется. Можно было бы списать эту тенденцию на издержки глобализации, если бы не видеть рукотворность и высокую степень управляемости.

 Как самостоятельная цивилизация Россия получила два сильных удара. Первый в 1917 году, когда были уничтожены две главные скрепы: религиозная- православие и социокультурная-крестьянство. Страна была воссоздана и доведена до самой высокой степени державного могущества при И.В. Сталине. Но это была уже другая страна. Она была русской по культуре, языку, почитанию истории, но в ней содержалась ахиллесова слабость- русские были растворены в других нациях. Державообразующим элементом стало служилое чиновничество. На этот слой можно опираться при сильной центральной власти, но в период ее ослабления он рассыпается, увлекая за собой и страну.

 Переживаемый нами период не отмечен прямым отрицанием русской цивилизации, однако ее фактическая ликвидация осуществляется неотвратимо.

 Вот лишь некоторые признаки этого процесса:
 - утрата территорий, принадлежащих русскому государству, на момент отторжения заселенных в основном русскими, сопровождающаяся их вытеснением и превращением этих государств во враждебные России;
 - резкое сокращение ареала русского языка. На нем больше не говорят ни в Прибалтике, ни в Средней Азии, ни на Украине, ни в Грузии, ни в Армении, ни, в значительной мере, в Азербайджане. Ряд этих стран в законодательном порядке запрещает использование русского языка ( последний пример-Туркмения), переходят на латиницу. Кроме того русский язык убивается и внутри страны. Основная часть молодежи просто щеголяет бессмысленным набором англизмов, по-видимому искренне считая этот волапюк свидетельством собственной образованности. Простое русское слово вытесняется из обихода. Боюсь мы слишком легкомысленно относимся к этим процессам, если сознательно не поощряем их;
 -преследование государством людей исповедующих патриотические взгляды. Эта подлая практика со всем возможным цинизмом проявилась в передаче на расправу людей, которые по зову сердца защищали Донбасс с оружием в руках;
 
 - отсутствие системы патриотического воспитания молодежи;

 _извращение исторических событий являющихся предметом нашей национальной гордости, оплевывание русских героев.

 Последнее наиболее ярко проявило себя здесь на сайте. Определенная группа людей просто поставила себе целью замазать грязью любое историческое событие и любой русский подвиг. Они и не заняты ничем другим кроме очернения русскости. Можно бы отмахнуться от них как от назойливых мух, если бы не видеть как они целеустремлены, организованы и скоординированы. Такое просто не может быть случайным. Совершенно очевидно, что люди выполняют служебную цель. Кто им ее поставил? Кто их патронирует?  Это какой же надо быть мразью, чтобы накануне юбилея нашей Победы ввести в оборот слово "победобесие"? Им не дает покоя даже наша благодарная радость.
 Хуже всего то, что они своего добиваются. По крайней мере число сочувствующих клевете на Россию растет.

   Россия находится в центре самых серьезных угроз. С точки зрения внутреннего состояния она представляет из себя абсолютно разбалансированный механизм, с большим потенциалом социального взрыва. Политики сглаживающей противоречия нет, но есть их углубляющая.
   Во взаимоотношениях с внешним миром мы неуклонно теряем свои позиции. Его агрессивность растет, а в последнее время переходит ту черту, которую принято называть красной.
   Между двух самых серьезных угроз власть не ищет союзников внутри страны и не делает ставку на свое население.
   Эта страусиная стратегия не дает надежд.
 Надежда появится в тот момент, когда власть повернется лицом к русской нации, когда поместит ее в центр своего внимания. Я не о национализме, а о естественном лидерстве тех, кто по крохам собирал государство, кто спасал другие народы от гибели и помогал им создавать собственный промышленный и кадровый потенциал. Без этого поворота государство Российская федерация никакой перспективы не имеет. Ставка на русское население и на русскую культуру- это звено, которое может вытащить всю цепь.
  Но откровенно говоря, не вижу что могло бы ТАК переломить сознание правящего слоя. Как не вижу пока воли к возрождению внутри русского населения.