Североморск. Май 84-го

«Самый лучший и безопасный камуфляж -
это чистая и голая правда. Применяя её,
вам всё равно никто не поверит.» (Макс Фриш.)

Всё, что происходит на любом
 конце света, это коллективная работа.

Североморск - закрытый город,
город-военный порт на Кольском полуострове,
являющийся главной базой Северного флота России.
 Североморск - столица Северного флота,
где квартируется его элита.

    Человек, планируя будущее и руководствуясь при этом здравым смыслом, редко задумывается о ненадёжности любых планов. Мы интуитивно полагаемся на успех и не рефлексируем относительно границ своего предвидения. Однако, неожиданно сталкиваясь с иными замыслами судьбы, мы вписываемся в каждый из её крутых поворотов, и, вместе с тем, как Феникс, восстают из пепла наши архаико-деспотичные привычки к планированию. Неубиенные.
    Я заканчивала 10-ый класс в городе Североморске в 1984-ом. До семнадцатилетия оставалось всего пару месяцев, на которые возлагалось: сдать школьные выпускные, получить аттестат зрелости, подготовиться к вступительным в институт и, собственно, поступить. А в календаре середина мая, 17-ое число. Дату не забыть, хотя за столько лет детали этого дня, как, впрочем, предыдущих и последующих, стёрлись, но не главное.
    Я в квартире нашей, 18, дома номер 5 по улице Головко одна уж несколько дней как. Мама повезла младшую сестру Олю в Дзержинск к дедам на лето. Отец на военном дежурстве на Окольной. Просыпаюсь. Не спешу. Собираюсь в школу. Уроков уже нет - общеобразовательная программа уложилась в десять положенных советским министерством образования лет и вся вышла в срок. Близится квинтэссенция момента - выпускные экзамены. Повторяем пройденный материал. Зубрим наизусть билеты, пишем пробные сочинения на шаблонные темы из урочного курса литературы уходящей учебной эпохи.
    Последний месяц часто собираемся всем коллективом на квартирах одноклассников, общаемся - понимаем: ещё немного, и разбежимся навсегда в разные стороны, выкатимся, как горошины из стручка, и разбросает нас по ветру, и пустим корни далеко от нынешних мест. Прорастём где-то там, поднимемся высоко или просто вырастем, но останутся воспоминания о каждой отдельной такой общей встрече. И мы не упускаем момента - продолжаем вплетать в узор памяти разное.
    За мои два года в Североморске накоплено достаточно интересного, чтобы хранить его, включая междугородние поездки по России на каникулах. Мы классом побывали в Михайловском и в Ясной поляне. Учитель наш по литературе, Татьяна Михайловна Агальцова, устраивала ежегодные туры своим ученикам в места литературно-поэтической славы. Когда бы ещё мы выбрались туда! Да никогда! А тут дальняя дорога открывает новые горизонты с малыми и большими городами, с милыми селениями и деревнями. Псков, Ленинград, Выборг, Тула, Москва… И нас гостеприимно привечают хранители уникальных мест - мест, вырастивших мастеров художественного слова, от имён которых и поныне отталкиваются в поисках духовных традиций русской литературной классики да и в поисках энциклопедических сведений о жизни русской. Александр Сергеевич Пушкин, Лев Николаевич Толстой.
    Мы прохаживаемся дорогами, исхоженными стопами великих, лицезрим наяву знакомые из книг пейзажи, представить которые ранее нам помогало воображение. Да вот же он, этот дуб на краю дороги! Восклицаю в Никольском-Вяземском (имении Толстых), именуемом в романе «Война и Мир» Отрадным. На первый взгляд дуб не выглядит таким уж могучим, даже трудно поверить, что ему много сотен лет. Стоит и по сей день «с корявыми руками этаким уродом» меж берёз. Но гляжу теперь через призму толстовского видения на дуб этот и принимаю его великим.
    Да и сама Татьяна Агальцова - большая женщина: в ней широкое всё без исключения, даже список знакомых. Она цыганских кровей. И, должно быть, кочевой образ жизни предков отзываеся памятью в её грузном теле и гонит его по долам и весям, несмотря ни на что. Но мы не жалуемся, скорее, наоборот. Предвкушаем открытия.
    Так и сегодня, 17-го мая, после общего сбора в школе и занятий по подготовке к выпускным решили пойти в кино. Не всем классом - лишь несколько из нас - девчонками. Во главе с директрисой уже. Светлана Ефимовна Водолажко - не только управляющая школой, но и мама Иры, одноклассницы. Интересная женщина с одутловатым лицом в причёске а-ля советская Бабетта, с всегда выбившимися из широкого подопавшего начёса рыжеватыми волосами. Чаще она свирепствовала на уроках химии, отвлекая нас от знаний, выкрикивая в своё оправдание знакомое всем с детства и почти страшное «как выскочу, как выпрыгну, полетят клочки по закоулочкам» - но временами, во внеурочный час больше, Светлана Ефимовна играла в своего человека. Поэтому, собственно, мы и взяли её с собой на последний дневной сеанс, в 17.00.
    В городской прокат только вышла комедия с участием Дастина Хофмана «Тутси. Милашка». Не скажу, что актёр этот был сверхпопулярным - не помню, признаюсь, имела ли я вообще понятие о его существовании. Гораздо привлекательнее смотрелось с афиши ограничение по возрасту: 16+. И только потом внимания удостоились неизвестные имена американских актёров. Однако не только имя, но и нелепый вид переодетого в женское платье Дастина Хофмана врезались в память оглушительным наследием последующих событий этого дня.
    Если спросите меня сегодня, о чём фильм, я отвечу, что о любви, но, если спросите, чем он закончился, не скажу - я и по сей день концовку его не видела - для меня и для каждого из нас, присутствующих в зале, в мгновение ока комедия превратилась трагедию.
    Где-то посреди фильма совершенно неожиданно откуда-то снаружи прогремел мощный взрыв, и публика из цивилизованной превратилась в неуправляемую толпу, которой нужно было вырваться из замкнутого пространства. Дверь не открывалась - тогда обезумевшая от неизвестности толпа, подгоняемая животным страхом, окружённая со всех четырёх сторон громко трескающимися стенами и, так казалось, разверзающимся со скрежетом потолком, выдавила её, эту запертую дверь. И, если за стенами кинотеатра сотрясался мир, то снаружи плыла под ногами земля, а между ней и небом вырос этаким грозными исполином серый облачный гриб от взрыва. Война!
    Я, как зачарованная, глазею и, кажется, не моргаю даже. Гриб разрастается в размерах, видоизменяясь с каждым мигом, набирает силу «шапка» его. Воздух звучит - одиночными малыми вспышками ещё что-то летит и взрывается.
    Люди в ступоре вокруг. Тоже, словно грибы, замерли как вкопанные, лишь озираются и тихонько переглядываются. Может, и орут, не знаю. Гром от взрыва ещё стоит в ушах и заглушает остальные звуки.
    Светлана Ефимовна ведёт нас за собой взбираться на ближайшую сопку. Вижу её растрёпанную впереди на возвышенности уже. Я не помню своей внутренней паники - помню, как не могу оторвать взор от небесного зрелища, как что-то ещё держит меня в бездействии. А гриб всё растёт и отвлекает от мыслей, я не могу собрать их воедино, чтобы представить масштаб и последствия взрыва. И вдруг понимаю, что произрастает этот грозный исполин из Окольной. И, конечно, я не иду за Светланой, я бегу домой, чтобы связаться с отцом.
    Дома на Головко всё цело. Телефон выдаёт обычные гудки обратной связи, но вместо них я слышу, как сердце стучит в груди и даже подбирается, растревоженное, к горлу и выше - ожидание мне кажется вечностью. Горькая тяжесть его накопилась до самых краёв и, перебравшись через, полилась из глаз. Но ответа нет. Звоню ещё и ещё… и ещё, пока не осознаю, что надо подождать.
    Отец позвонит много позже этим вечером ближе к ночи и скажет, что жив. И все остальное потеряет значение для переживаний - мой мир жив, а войны нет.
    Телефон звонил этой ночью дважды.
- Дочка…
- Мама, мы живы! - Спешила прокричать в ответ на слабое звательное, вопрошающее с надеждой. Я знала, что она чувствовала, ожидая у телефона-автомата моего ответа. Я услышала и биение её сердца и такой же выстраданный мною несколько часов назад выдох облегчения.
   
    Чуть ранее её самолёт приземлился в аэропорте города Мурманска. Мама, оставив на лето Олю у бабули в Горьковской области, возвращалась домой.
- До Североморска повезёте?
- Как, Вы не в курсе! Североморска больше нет - там всё взорвалось!

   
    А, между прочим, предположения о третьей мировой могли оказаться небеспочвенными. В условиях холодной войны подобное происшествие могло привести к непоправимому обмену любезностями между странами противниками. Ведь вначале никто не понимал, что же произошло на самом деле. После взрыва была объявлена «Боеготовность №1. Фактически!», как в начале любой войны. Неразбериха царила на Окольной. В Североморске же среди населения ходили слухи: говорили о диверсии, об испытаниях американцами лазерного оружия. В НАТО получили от аналитиков ЦРУ информацию о взрыве атомной бомбы в Североморске и принялись готовиться к всевозможному ответному.
    Разобраться по факту была создана государственная комиссия СССР. В итоге ответственным был признан самый обычный окурок, повлёкший первый взрыв на складе боеголовок, в результате чего самопроизвольно начали запускаться стартовые ускорители зенитных ракет. Они и разлетались над базой, но, по счастью, «ушли» в противоположную от Североморска сторону, в сопки. Гриб появился в результате единовременного подрыва колоссального количества взрывчатых веществ на одном из складов. Ущерб флоту был причинён гигантский - было уничтожено до пятидесяти процентов боевой мощи отечественного флота.
       
06.10.2020