Палеолитические культуры Древнего Египта

Когда Геродот писал, что египтяне верят в изначальное существование своего народа – с момента появления на земле первых людей, он всего лишь фиксировал мнение, широко распространенное в Древнем мире: история человечества началась в Египте в незапамятные времена. Странно, но современная палеонтология подтверждает старинную легенду: ведь именно в Египте, во впадине Фаюм, обнаружили скелет небольшого и весьма подвижного млекопитающего Aegyptopithecus zeuxis, напоминающего лемура; его возраст тридцать три миллиона лет. Некоторые специалисты утверждают, что этот древний примат – самый ранний из известных нам предков людей и человекообразных обезьян, полемика вокруг этого ископаемого позволяет многим рассматривать данный регион как колыбель цивилизации. Учитывая это, остается сожалеть, что не удалось сделать новых открытий, которые пролили бы свет на доисторический период жизни человечества на территории Египта, и нам приходится перепрыгивать через долгий промежуток во времени и пространстве, чтобы снова поймать конец оборвавшейся нити. Следы древнейших людей – точнее сказать, гоминидов – обнаруживаются в Восточной Африке пять миллионов лет назад. Существует мнение, что эти «австралопитеки» мигрировали к северу, пересекли Ближний Восток меньше двух миллионов лет назад, а около 700 000 лет назад расселились в Европе. И хотя до сих пор не найдено ископаемых останков, которые могли бы это подтвердить, есть все основания подозревать, что долина Нила служила коридором, по которому они совершили переход на север. Удручающая нехватка свидетельств отчасти является следствием разливов и смены русла Нила, в результате чего все следы стоянок, скелеты и артефакты были смыты водой или покрыты толстым слоем ила, надежно спрятавшим их от археологов.

Основные палеоантропологические и технологические события первобытной истории происходили главным образом на Африканском континенте. Это обстоятельство имело вполне определенную основу. Тропические условия Африки обеспечивают своим обитателям максимальную биопродуктивность среды, которая способствовала более быстрому демографическому росту африканских популяций гоминид. В силу предполагаемой нами зависимости между плотностями населения человеческих популяций и степенью сложности практикуемых ими технологий африканские популяции ранее других достигали нового уровня развития целого ряда культур. Это не означает, что в Евразии не происходило самобытных технологических событий. Однако в целом на протяжении первобытной истории родина человечества, Африка, неоднократно служила источником новых технологий и новых популяций, последней из которых была популяция ранних представителей человека современного вида.

В Египте сохранились типичные палеолитические петроглифы – они обнаружены в Курта на правом берегу Нила чуть севернее Асуана и в Эль Хош на противоположном берегу. В конце палеолита (или в конце среднего каменного века) Африка утрачивает первенство. Возможно, это связано с тем, что тропическая экосреда не слишком благоприятна для земледелия и производящей экономики в целом. Напротив, субтропический пояс сочетает средние темпы круговорота веществ в природе со средним уровнем биопродуктивности среды, что оптимально для генезиса земледелия особенно в речных долинах.

Самые ранние указания на присутствие людей в Египте – это скорее инструменты, чем костные останки. Камни со следами обработки, напоминающие по форме орудия труда, которые удерживали в руке, были найдены на усыпанных галькой пустынных районах на границе с долиной Нила; они примерно датируются периодом 700 000-500 000 лет назад. Давным-давно унесенные водой, они находятся не на местах стоянок, что делает их крайне ненадежными свидетельствами; более того, существует вероятность, что эти камни вообще не являются продуктом человеческого труда. Примерно 400 000 лет назад появляются первые серьезные основания говорить о доисторическом периоде Египта. Многочисленные ручные топоры, излюбленные орудия Homo erectus, найдены на стоянках вдоль Нила, от Каира до Хартума, и это бесспорное свидетельство древнейшего человеческого присутствия в Египте. Топоры принадлежат так называемой ашельской культуре, первому периоду «массового» производства каменных орудий труда. На ашельских стоянках возле Второго порога и в оазисе Дунгул, к юго-западу от Асуана, найдены останки древних египетских жилищ, одни из старейших в мире: каменные круги и овальные ямы; вероятно, «дома» накрывали звериными шкурами или хворостом, закрепленными на рамах и прижатых к земле крупными камнями.
 
Глобальное изменение климата около 120 000 лет назад (оно известно, как дождевой период Аббассия) превратило Египет из засушливой равнины в роскошную саванну. Обильные дожди сделали впадины озерами, на просторах паслись дикие лошади, буйволы, носороги, антилопы, жирафы и слоны. Появились и группы охотников, следовавшие ритму миграции больших стад. В засушливые сезоны они искали убежища в местах, где всегда можно было найти воду, где сохранялась растительность, кормились газели и другие животные. Одно из таких мест – Бир-Сахара, далеко в Западной пустыне, охарактеризованное археологами как «одно из наиболее уединенных и заброшенных мест на земле». Там нашли кости дикого осла – первые останки животных в Египте, связанные с человеческим поселением, а также куски скорлупы страусовых яиц, которые, возможно, использовали для переноски и хранения воды. Более мягкий климат распространился вплоть до гор и побережья Красного моря, и там, к северо-западу от Кусира, раскопки позволили обнаружить временное стойбище с костями антилопы, слона, буйвола и крокодила.

Однако время изобилия подошло к концу примерно 30 000 лет назад. Дожди прекратились, пустыня снова стала надвигаться на страну, вынуждая людей – к тому времени это была переходная форма между Homo erectus и Homo sapiens –сосредоточиться в долине Нила. За исключением нескольких оазисов посреди пустыни, узкий участок вдоль реки стал практически единственным источником пищи в регионе; существует предположение, что повышение плотности населения привело к конкуренции между двумя соперничающими группами, что в итоге обернулось скачком в развитии технологии производства инструментов. Новая техника (согласно международной классификации, она называется леваллуа) предполагала изготовление тонких отщепов камня, из которых делали острые инструменты с хорошо заточенным краем. Появился большой ассортимент специализированных орудий лучшего качества; и для их изготовления требовалось гораздо меньше материала. Одним из величайших «ремесленных переворотов» стало производство прекрасно обработанных каменных лезвий, которые можно было прикреплять к копьям и дротикам в качестве наконечников, –колоссальное усовершенствование оружия, превосходившего старые ручные топоры и заостренные палки. Производство орудий труда продолжало развиваться, и около 50 000 лет до н. э. начались интенсивные разработки в горах с целью добывания кремня, из которого можно было делать весьма изощренные инструменты с острыми и тонкими краями. Стоянка в районе Кены окружена глубокими ямами и траншеями, покрывавшими многие квадратные мили, что отражает не только новое понимание геологии древними людьми, а также новый уровень социальной организации. В окрестностях Дендер, за рекой, найден самый древний из известных египтян – поврежденный скелет, физиологически близкий к современному ребенку, в могиле на берегу Нила. В каменоломне возле Назлет-Хагер, поблизости от Тахта в Среднем Египте, обнаружены свидетельства существования подземных галерей, а также ям и траншей, – все это вместе можно назвать древнейшими в мире шахтами (они датируются приблизительно 30 000 гг. до н. э.). Неподалеку от этих горных разработок найдены две могилы примерно той же эпохи, в одной из них горняк захоронен вместе со своим топором, а в другой – сильно поломанный скелет, рядом с останками зародыша и скорлупой страусовых яиц. Скелеты древнейших египтян покоятся под каменными плитами, что свидетельствует о наличии погребальных ритуалов, рядом с телами размещены различные предметы –эта практика сыграла колоссальную роль тысячи лет спустя в развитии цивилизации, разработавшей особые способы обращения с умершими.

Числом и качеством археологические раскопы в верхней части долины Нила, относящиеся к периоду позднего палеолита, намного превосходят все находки более раннего времени, что отражает взлет деятельности людей в 20 000-10 000 гг. до н. э. К сожалению, в Нижнем Египте от той эпохи сохранилось чрезвычайно мало – как и в районе Дельты; считается, что сокровища прошлого либо утрачены, либо все еще лежат под многими ярдами ила. Поздний палеолит характеризуется расцветом новых технологий, начало которому положила культура Хальфан, названная по долине Вади Хальфа в Нижней Нубии, где были найдены первые стоянки; на север эта культура распространилась в 18 000-15 000 гг. до н. э. вплоть до равнины Ком-Омбо. Это были охотники и собиратели, ловившие дикий скот и рыбу, они пользовались мелкими кремниевыми инструментами. Небольшие каменные орудия и ножи, известные как микролиты, могли сочетаться с костяными и деревянными инструментами: речь идет о стрелах, дротиках, серпах и гарпунах. Использование микролитов в культуре Хальфан возникает достаточно рано, опережая аналогичную технологию на Ближнем Востоке и в Европе по меньшей мере на 6000 лет. Еще одно важное новшество появляется в Вади Куббанийя, неподалеку от Асуана, где небольшие полуоседлые группы хранили продукты, мясо и копченую рыбу с расчетом на употребление в голодные сезоны; они переходили между стоянками среди дюн и заливных равнин, выбирая место в зависимости от времени года. Они охотились на млекопитающих, таких как антилопы-бубалы, зубры, газели, когда жара выгоняла животных из пустыни к реке. В период разлива они поднимались на возвышения и ловили рыбу, попавшую во временно образовавшиеся озера, окруженные песчаными валами, что тянулись вдоль вади. Вверху, в дюнах, зимой ставили силки на птиц, а на равнине собирали съедобные растения и клубни и толкли их в ступах, добавляя к своему рациону грубую волокнистую пищу. В Махадме, к северу от Кены, афианская группа также оставила следы навыков в хранении продовольствия. Эти люди использовали сети, костяные рыболовные крючки и плетеные корзины для ловли рыбы в пересыхающих водоемах, когда река начинала отступать. Избыток рыбы был явно чрезмерным для ограниченного числа людей, община не могла съесть улов на месте; судя по всему, они хранили вяленую и копченую рыбу и мясо. Хранение пищи требовало фундаментальных перемен в социальной динамике общества, которое должно было действовать совместно. Более того, группа старалась как можно дольше оставаться на одном месте, чтобы максимизировать запас продуктов, что означало принципиальный разрыв с прежним кочевым образом жизни, существовавшим на протяжении сотен тысяч лет.

Неподалеку от долины Нила, в зоне т. н. «Плодородного полумесяца» явственное движение к цивилизации началось очень рано: раскопки на Гёбекли Тепе на юге Турции за последние 20 лет открыли монументальную каменную архитектуру и скульптуру (!) у охотников X тыс. до н. э., не знавших еще керамики («докерамический неолит») и не имевших ни малейшего понятия о земледелии. Искусство Гёбекли Тепе совершенно не похоже на одновременное ему искусство мезолитического типа в Африке и Европе. Если говорить об аналогиях этим памятникам, то в архитектурном отношении это мальтийские храмы IV–III тыс. до н. э. Зооморфные рельефы Гёбекли Тепе обнаруживают некоторое сходство с фресками более позднего Чатал Гуюка, поселения, вышедшего на грань цивилизации, но так эту грань и не преодолевшего. В долине Нила в то время до цивилизации было еще очень далеко. Истоки неолита на Ниле зафиксированы вообще не в египетской долине, где в хронологическом интервале VIII–VI тыс. до н. э. зияет «археологическая лакуна», а в Судане, в районе слияния Белого и Голубого Нила.
 
Что касается собственно Египта, то там в IX–VIII тыс. до н. э. в устьях когда-то впадавших в Нил рек (вади) и древних озер, надолго воцарился эпипалеолит, представленный карунской культурой (и ее вариантом – Фаюмом B), а в Нижней Нубии и Верхнем Египте – шамаркийской и алкабской культурами. О характере искусства той эпохи дает представление, например, открытая еще в 1933 году «Пещера пловцов», расположенная в Ливийской пустыне, в Вади Сура, на крайнем юго-западе Египта. Это наскальная живопись характерного для Сахары того времени мезолитического типа, разительно отличающаяся от типично палеолитических петроглифов Курта.
 
В период 13 000-10 500 гг. до н. э. на границе Северного Судана и Южного Египта базировалась каданская группа, а в районе Иена – иснанская группа. Эти культуры также хранили пищу и вели почти оседлый образ жизни. Однако их отличал и еще один важнейший прорыв: первые попытки заниматься сельским хозяйством. Значительное количество зернотерок и серпов, найденных при раскопках, со всей очевидностью доказывает, что они употребляли большие объемы зерновых и растительных продуктов. Наличие пыльцы предполагает, что они собирали урожай дикорастущей Gramineae (растение, близкое по типу к пшенице) и, возможно, ячменя. На иснанских стоянках найдено подозрительно мало костей рыбы и мелких млекопитающих, что означает, что эти люди полагались в основном на растительную пищу. Последняя имелась в изобилии, поскольку размеры стоянок к 10 500 году до н. э. увеличиваются раза в четыре. Анализ всех данных позволяет предположить, что у этих людей были по крайней мере основы знаний о том, как беречь, собирать и хранить некоторые виды растений в долине Нила – за тысячи лет до начала культивации зерновых на Ближнем Востоке, который традиционно считается колыбелью земледелия. К сожалению, этот эксперимент был обречен на провал. Необычайно дождливый период в Африке ниже Сахары между 12 000 и 10 500 гг. до н. э. привел к тому, что многие долины были затоплены на десять метров выше современного уровня земли. После так называемой фазы «дикого Нила», когда процветали культуры Кадан, Иснан и Махадма, наступила засуха, и жизненные условия ухудшились самым катастрофическим образом. Раскопки показывают, что примерно после 10 500 г. до н. э. совершенно исчезают серпы и зернотерки, ассоциирующиеся с земледелием, зато в изобилии появляются охотничьи орудия, что означает серьезное изменение стратегии выживания.

Необычное каданское кладбище в Джебел-Сахаба датируется этим периодом, оно также свидетельствует о наступлении трудных времен. Там найдено 59 скелетов, почти половина останков имеет следы глубоких рубленых ран, то есть эти люди подверглись жестокому обращению. Возможно, изменение климата создало основания для конфликтов между отдельными общинами, которых не было в плодородную эпоху «дикого Нила». Отношения людей с окружающей средой были нарушены, и прежние культуры в долине Нила практически полностью исчезли. В любом случае, в египетской части долины Нила периода 9000–5500 гг. до н. э. не обнаружено никаких следов человеческой деятельности, за исключением нескольких стоянок седьмого тысячелетия в Элькабе, в Верхнем Египте, а также в Фаюмской впадине в Нижнем Египте. Конечно, это не обязательно означает, что долина совершенно обезлюдела, но численность населения значительно сократилась. Тем не менее этот спад в истории нильского региона сопровождался некоторым оживлением активности в Западной пустыне.

Примерно в 10 000 г. до н. э. климат в Сахаре стал чуть более сырым, что возродило древние озера и источники в пустыне, существовавшие в прежние эпохи. Муссонные дожди двинулись из тропической Африки на север, распространились на Западную пустыню и принесли в регион новую жизнь. Появились новые люди, вероятно, из нубийской части долины Нила; сначала они приходили в период летних дождей или сразу после него, следуя за небольшими стадами, которые к тому времени стали разводить (это была, вероятно, самая ранняя форма одомашнивания животных, хотя данный вопрос все еще остается дискуссионным), а также охотились на зайцев и газелей, собирали фрукты и дикие злаки. Даже ранние поселения, датирующиеся приблизительно 8800 г. до н. э., сохранили фрагменты простейшей керамики – одни из древнейших образцов в мире, – украшенные орнаментом из ромбов и параллельных линий. Керамика этого региона уникальна, что доказывает, что она была независимым изобретением данной культуры. В течение следующих четырех тысячелетий расцвели поселения в Набта-Плайя и Бир-Кисеба, соответственно в 145-160 км к западу от Абу-Симбела, постепенно превратившиеся в настоящие постоянные деревни с плетеными и обмазанными глиной домами, улицами, колодцами, большими амбарами. Эти общины не были изолированными, существовало сообщение между отдаленными местами, так как раковины с Красного и Средиземного морей найдены в пустынных поселениях. Позже, примерно в 5600 г. до н. э., появляются следы существования стад овец и коз, пришедших из Леванта. Эти культуры также демонстрируют новый уровень технологии и сознания. В Набта-Плайя найден мегалитический комплекс из тщательно подогнанных крупных каменных блоков, два могильных кургана, перекрытых каменными плитами, а также маленький круг из камней, напоминающий миниатюрный Стоунхендж, –первое в мире свидетельство существования астрономического календаря, необходимого для вычисления дня летнего солнцестояния; вероятно, это требовалось для предсказания начала муссонных дождей. К началу V тыс. до н. э. керамика стала гладкой, обожженной, с зачерненной верхушкой – возник совершенно новый стиль, который доминировал в долине Лила на протяжении всего додинастического периода. Около 4500 г. до н. э. климат в пустыне снова изменился; дожди сократились, озера и другие водоемы стали пересыхать, зеленые равнины начали вновь превращаться в выжженные солнцем пейзажи, столь хорошо нам знакомые. Когда жизненные условия ухудшились, вероятно, люди начали мигрировать из Западной пустыни назад, в долину Нила.

Еще в эпоху нижнего палеолита охотники часто спускались с высоких плоскогорий в долину и нередко оставляли на окаймляющих ее с обеих сторон высоких террасах свои орудия. Совсем недавно в самой долине, в Себиле, чуть повыше Джебель Сильсиле, а также в руслах стекавших некогда к Фаюму рек были обнаружены кремневые орудия, обработанные соответственно традиции Леваллуа, хотя и с тенденцией к микролитическим формам, и датируемые периодом верхнего палеолита. Как и следовало ожидать, по мере учащения и усиления засух в окрестных пустынях увеличился и приток кочевников в хорошо орошаемую долину. Здесь они столкнулись с условиями, благоприятными для перехода от паразитического существования к производительному труду. К началу неолита этот процесс, возможно, уже завершился, поскольку люди переселились в долину Нила, которая к тому времени уже обрела современный вид, с той лишь разницей, что здесь еще долго существовали сравнительно обширные болотистые участки и по всей долине были распространены те растения и животные, которые теперь характерны только для Верхнего Нила.

Негр уже не считается за древнейшего обитателя внутренней Африки; скорее кажется, что он в очень древние времена перешел пролив Баб-эль-Мандеб в том же направлении как «хамиты» (нубийцы, бишари, галла, сомал) после него. Ещё во времена Птолемеев и римлян восточная пустыня была обитаема кочевыми народами, которых пишущие по-гречески египтяне называли «троглодитами» (жителями пещер). Только между Нилом и Красным морем, где не угрожало никакое продолжительное преследование или стеснение, было бы возможно, что остатки древнейших и самых грубых племен северо-восточной Африки удержались в своём первобытном состоянии после того, как более цивилизованные завоеватели давным-давно отняли у них плодородную речную страну. Об их жизни Артемидор (370 г. до н. э.) пишет следующее: «Троглодиты ведут кочевой образ жизни. Во главе каждого отдельного племени стоит неограниченный властитель, женщины и дети у них общие, кроме принадлежащих властителям. Тот, кто соблазнит жену властителя, в наказание должен отдать овцу, женщины тщательно чернят себе брови краской «стиби» и носят на шее раковины вместо амулетов. Троглодиты воюют из-за пастбищ; сначала они пробивают себе дорогу, действуя кулаками, потом каменьями, а как только нанесут рану, то берутся за луки и мечи. Прекращают войну женщины, которые выходят вперед, в середину бойцов, обращаясь к ним с мольбами. Пища их состоит из мяса и костей, которые сначала толкут вместе, потом заворачивают в шкуры и жарят; иногда пищу приготовляют повара, которых они называют «нечистыми», разными другими способами. Таким образом, они едят не только мясо, но и кости и кожу; пьют они смесь крови с молоком. Что касается напитков, то большая часть их пьет настой из палиура, тогда как их властители употребляют мед, смешанный с водой, причем мед выжимают из цветка особого рода. Когда начинают дуть пассаты, у них наступает зима (тогда идут дожди); в остальное время года у них лето. Ходят они всегда нагими, надев на себя шкуры, и носят дубины. Они не только уродуют свое тело, но некоторые даже обрезаны подобно египтянам. Эфиопские мегабары обивают свои дубины железными шипами, носят копья и щиты из сыромятной бычьей кожи, тогда как остальные эфиопы вооружены луками и копьями. Некоторые троглодиты погребают своих покойников, привязав шею трупов к ногам прутьями из палиура, затем с веселым смехом они тотчас забрасывают трупы каменьями, пока тела не станет видно; потом, положив на кучу камней козий рог, уходят. Путешествуют они ночью, навесив колокольчики на самцов вьючных животных, чтобы отогнать диких зверей звоном, против которых они применяют также факелы и луки; ночи они проводят без сна, карауля свои стада и распевая какую-то песню у костра». Из заметки о чернении бровей следует прежде всего, что троглодиты считались довольно светлокожими и потому не были неграми.

Если действительно по краям долины произрастали благородные травы – предки пшеницы и ячменя, – нужно полагать, что берега Нила были самым удобным местом для сознательного выращивания этих растений. Ежегодные разливы делали почву настолько плодородной, что брошенные прямо на поверхность земли зерна пускали ростки без всякого вмешательства со стороны человека. Долина Нила, благодаря совершенству своего оросительного цикла сама выращивала для египтян пшеницу и ячмень... Единственное, что потребовалось – это изобретение каким-то гениальным человеком рытья каналов – простейшего средства орошения более широких площадей.