26. План 10. КГБ и шлюшка

"План 10 из вскрытого разума"
26. КГБ и шлюшка



Дмитрий Геннадьевич следил за тем, как Визор осторожно набивает клизму гексогеном через аккуратно вырезанный паз. На столе стояли стеклянные пузырьки, утрамбованные циклонитом. Из каждого пузырька торчал короткий шнурок, пропитанный бензином от Максима Владимировича.

- То есть вы хотите… на стене завода… испробовать степень ударной детонации этой клизмы? Вы психи?

- Не совсем. Не совсем испробовать. А просто взорвать завод к чертям, всё равно никто не разберётся, от чего он рванул! – заржал Трэшер, придерживая лоток с веществом.

- Да ладно, Геннадьевич, не ссыте, мы уже всё опробировали в лесосе…

- А, ну тогда ладно.

Визор с прищуром взглянул на Дмитрия Геннадьевича.

- В лесосе, что растёт у меня в голове.

Я осмотрел свою новую руку - стальной механизм, закреплённый на окровавленном обрубке кожаным жгутом и гайками. Мне нравилось. Такой штуковиной можно было запускать в толпы клистир за клистиром, разворачивая в спелые красные ломти до сотни человечин за раз. Туджек собрал сей агрегат ещё в школе, чтобы стрелять в Кончука блинами, ибо данное национальное блюдо в ту пору Кончуку очень нравилось. «Блин блином вышибают», - говаривал Визор, покушаясь на друга своего из высоких кустов сирени. Вскоре Кончук блины разлюбил.

Блиномёт этот теперь плотно сидел на культе моей правой руки, готовясь задать кому следует россыпью клизм, начинённых гексогеном. Благо, гении успели сготовить целый ящик клистиров, который теперь покоился в сарае, вместе с кортофельными мешками взрывчатки.

Раздался звонок в дверь. Мы застыли, кто-то ртом изобразил бздёх.

- Эникея привели, - прохрипел Трэшер, - точно вам говорю.

Я вышел в коридор и заглянул в глазок.

Раздери меня чёрт, если это правда!

- Мать, я так рада видеть тебя, - на пороге стояла Антон. Маленькая, пухленькая девочка в одной прохудившейся сорочке, она переминалась босыми ногами по крыльцу. Ломкие сухие волосы белизной своею выхолащивали неприятный цвет вдоволь симпатичного личика.

- Нужно поговорить, я так давно хотела, да никак из роддома не могла сбежать.

- Так ты чё, из больницы удрала? А дитё где?

- Пойдём в дом, у меня важные вести.

 Я предчувствовал что-то злобное и без промедлений включил в мозговом плеере "Purity" старинных масочников. Провёл девочку в зал. Трэшер, увидев Антошку, знатно обомлел, Визор обомлел не меньше, Максим Владимирович ткнул локтем Дмитрия Геннадьевича и довольно потёр ладони.

- Мать, - Антошка бросила на стол чёрную пластиковую прищепку, - ты знаешь, что это?

- Ну, допустим. И чё?

- Ты знаешь, что за тобой следили?

Визор шлёпнул Трэшера по ляжке и заскрежетал зубами, про себя выплёвывая какие-то ругательства на долбском.

- Что значит «следили»? Как ты узнала?

Антон прижалась к моей груди.

- Помнишь, я рассказывала, что залетела от одного мужчины из Перерожек? Он священник.

- Какой нравоучительный монах! – всплеснул руками Визор. - Его недаром город уважает.

- Когда ты ушёл в армию, - продолжала девочка, - его перевели в приход Осиповичской Православной. Не знаю, почему именно его. Я всё хотела подать на алименты, но он угрожал мне, хотел ребёнка убить, поэтому я решила не откладывать в ящик. Взяла нож и отправилась к нему домой.

- На тебя это так похоже, - заметил я.

- Мать, послушай, - просила Антон. - У него дома я нашла папки, кипы фотографий, кучи записей. И все о тебе. Да, я их все сожгла. Всё, до мельчайшего листка бумаги. Когда он пришёл, то схватился за голову. Кричал, что мне с этим не жить, что ты, Мать, хочешь погубить церковь, весь Мир погубить. И я убила его. Никто меня не видел, Мать, никто. Я не могла придти раньше, я боялась за ребёнка. Но сейчас…

- Как ты узнала адресос Дыры, Антошка? – Визор возбуждённо потирал в руках клизму.

- Он и за домом вашим следил, - отвечала девочка, - Всё время. Я на фото видела. И адрес ваш был в записочках каких-то. Я запомнила.

- Вот те раз, - вымолвил Дмитрий Геннадьевич, - сваливаем отсюда, Максим Владимирович, сваливаем!

- Подожди, - ответил ему сутенёр, - я девушке дело хочу предложить. Антон, ты не против поработать у меня на заправке?

- Нет, - твёрдо сказала девчушка, и ещё сильнее прижалась ко мне. – Мать, ты ведь помнишь, как приезжал ко мне в своё единственное увольнение, месяцев девять назад?

«Только не это», - пронеслось у меня в голове.

- Мой второй ребёнок от тебя, зайка, - Антошка глядела мне в глаза, и взгляд её пожирал мою душу. – Я люблю тебя, Мать…

Спонсор матюгнулся, раскрыл дверь в коридор, но тут же кадык его упёрся в шестиствольную бандуру позапрошлого века.

На пороге стоял Ронни Куш.

- Ну что, землячки?

Прогремел выстрел, и обезглавленный Дмитрий Геннадьевич покатился куда-то в кухню. Я отбросил Антошку на Куша и нырнул за диван. Визор схватил клистир, пару пузырьков со взрывчаткой, опрокинул стол и скрылся за импровизированным укрытием. Туда же последовал и Трэшер, Максим Владимирович же втиснулся в ванную и закрыл дверцу на шпингалет.  

Рон, чертыхаясь, повалился на спину, Антошка упала на него. Шестиствольный монстр раскатисто изрыгнул второй залп. Сбросив с себя труп девчушки, Рон выкрикнул:

- Всем сидеть по норам! Кагэбэ и его шлюшка пришли раздавать крендельки и ватрушки!

- У нас взрывчатка, - ответил ему Трэшер, - попробуй только стрельнуть, получишь подарочек.

Рон тут же выстрелил в стол. Пуля проделала в столешнице дыру размером с человеческую голову, в рваном отверстии на долю секунды показалось возмущённое лицо Трэшера. Затем из-за стола выкатился продолговатый пузырёк со специями и устремился под ноги Рона. Шнурок дымил.

- Наебать решили? – Ронни поднял с пола склянку. – Я бы на вашем месте сейчас просто вышел и встретил смерть, как подобает людям вашего уровня. Вы ж за мир боретесь. За справедливость, ёпт. Так будьте же справедливы ко мне, не заставляйте делать лишних движений, а-то и так напрягаться больно. Подразделение Христосов, бля! За вами кагэбэшники следят ровно с того дня, как Саха рассказал им эту вашу концепцию! Нашему главному она показалась жутко забавной.

Я выглянул из-за дивана. Было видно, что Куш осознанно держит дистанцию и боится подойти ближе. Он понимал, что с поломанными ногами и рёбрами ему лихачить не следует. Его намерения отдавались в моём лбу рефреном ковбойской "Forgiveness is a Six Gun". Ронни всех нас провёл вокруг своей шестизарядной перечницы.

В укрытии Визор нервозно жестикулировал перед Трэшеровым лицом, Трэшер охотно кивал в ответ. Пистолет, экспроприированный у мертвеца-конвойного, остался лежать на кухне, и все надежды улетучились в холодный космос. Я тут же поклялся себе, что если каким-то образом и выберусь живым из этой передряги, то спрячу пистолет поближе к своему сердцу.

- Так ведь умные ж, ****и, - продолжал Ронни, отбросив пузырёк в сторону, - знали, как поставить в тупик целый штаб. Организовали какую-то секту, и через неё уже отмывали деньги на свои нужды. Патриарх Варфоломей запретил нам вмешиваться в ваши дела, но мы-то не шавки какие подворные, мы КГБ! Старый начальник наш ещё следовал традициям, пока не помер, а вот новый повиновался голосу истины. Он заслал сюда капитана Виллардюка, чтобы тот вырезал вашу секту изнутри.

- ****ос твоему капитану, - отозвался из-за стола Визор. - И не делай вид, что тебе всё о нас известно, ты ничего не знаешь о нас...

- Известно! Мне известно всё! С самого детства следил за вами, упырями! Даже в кагэбэ из-за вас попёрся, сволочей! Всю жизнь мне испоганили, твари! Я специально не сдавал руководству Чёрную Дыру, хотел лично поквитаться с вами, даже Виллардюка по ложному следу пустил.

Рон поцеловал пеппербокс в стволовой блок, расписанный вензелями.  

- И теперь Ад восходит на землю!

Он пальнул в стол. Я выглянул и убедился, что Рон вновь каким-то чудом никого не задел. Трэшер для уверенности сполз на пол, перегрызая шнурок, торчащий из оставшегося пузырька с гексогеном.

- Как там у тебя, Мать, встаёт по утрам-то? Тебе повезло. Я тебя даже пальцем не трону, настрадался ты уже, от меня – не меньше. Всё тебе прощу, помоги мне только завернуть этих двух, - Рон шагнул вперёд. – Лично ты не сделал мне ничего дурного. Насчёт меня – извини. Грешок был, но всё ради госбезопасности, чтобы люди могли спокойно гулять с детьми по улицам, чтоб любая мать, даже такая мать, как ты, не волновалась в отсутствии своего чада. Помоги мне… Помнишь трёх проституток на вокзале, которых ты с Рудько встретил? Наши агенты. С тобой была наша лучшая: Маша Климова, двадцать шесть лет, специализация – биологическое оружие. Её задачей было внедрить в тебя паразита, активирующегося при встрече с носителем вражеского ДНК. Этот паразит должен был пройти по твоей мочеполовой системе прямиком в мозг и ждать, пока ты встретишься со своими дружками. У нас в штабе генетического кода твоих приятелей скопилось очень много, ты ведь не знаешь, что они вытворяли без тебя. Паразит должен был взять под контроль твои надпочечники, ты должен был убить Визора и Трэшера. Но в то утро ты вовремя отвалился от нашего агента. Твоим дружкам повезло. Тебе – нет. Теперь ты был бы уже свободен. Был бы героем. Но у тебя ещё есть шанс. Помоги мне.

Я выставил из-за дивана фак, но вдруг сообразил, что показываю Кушу блиномёт-набалдашник. Кагэбист сделал ещё один шаг. Трэшер всё никак не мог перегрызть пробензиненный вонючий шнур.

- Я понимаю, у тебя много вопросов. Ни кастрация, ни попытка привязать тебя к быту с помощью самонаводящейся шлюхи Тины, которую я лично отобрал для тебя в базе данных путан, изначально не были верной мыслью. Нужно было брать тебя в оборот сразу, как только этого идиота Саху закрыли в дурдоме. Тогда бы толк стался. А теперь… Последний раз прошу, по-хорошему. Помоги мне взять двух ублюдков. Ты их совсем не знаешь. Это насильники, мрази, убийцы, которые всё это время пытаются сломить тебя. Сломить и перетянуть на свою сторону.

- Не слушай этого соплежуя, - вырвалось у Визора. – Только и умеет ныть. Его стенания – его личные заботы!

- Но-но! – перебил Куш. - Я ведь намеревался развалить вашу ОПГ изнутри, думал, что это не сложно, да не успел. Вы когда девку ту грохнули, подумал, что пора. Пора мочить, без приказа. Только не получалось никак. То жирдяи какие-то в дом нагрянут, то ещё чего... А в тот день, когда вы решили, что я из-за вас повесился? Думаете, я способен удавиться, не исполнив миссии? Вы же и знать не знаете, что за вами идёт охота! Думаешь, Мать, это мы убили твоего отца? Вас же пасут все, кого вы облапошили, кого прокинули на бабки, с тех самых пор, как вы взялись за свои интернет-пирамиды. В тот раз к вам завалился Бурчум-Угреев с двумя отморозями, приняли меня за вашего. Хорошо, я знал у вас все нычки, где что лежит. Решил, под ширкой справлюсь быстрее. Ну, и ширнулся тем, что в шприце. Не знаю, что там было, но изломало всего в дрова. Тем уродам я достался на блюдечке. А твой баклофен я не брал, сучий Трэшер! Ты, сука, сам его и сожрал, когда в сарае у Матушки висли! И за спасение спасибо. Быстро ж подоспели, сучки, ещё б чутка - точно задушился б.

Рон уже не просто целовал, но лизал свой громоздкий пеппербокс. А в то же время Трэшер поджигал укороченный фитиль второй бомбы.

- Ну, наркоту-то я вашу, всё-таки, конфисковал ещё раньше. Игорян, слепой ваш, слил за неё мне все ваши планы, Визор. Ты слышишь, Визор? Все! Все до одного. Пацаны из штаба, пока босс новый ещё не освоился, просили боксёрскую грушу, так слепого им и втулил. А ты Мать, слушай меня. Слушай, что они от тебя хотели…

Под ноги Рону прилетела ещё одна бутыль со специями.

- Чего вы дурью маетесь, а?

Взрыв получился не особенно мощным, но стену выгнуло, а Ронни исчез в коридоре, выбив настежь дверь.

Визор выбрался из-за укрытия, чтобы осмотреть тело предателя, но хозяин перечницы, казалось, не собирался умирать подобру-поздорову. Рокот выстрела отразился от искривлённых чёрных стен, Визор перекрутился в воздухе и повалился на пол лицом. Из его руки выпала клизма. Я следил, как она кружится, медленно подкатываясь к дивану, даже пытался мыслью притянуть её к себе, однако чертовка застыла ровно в том месте, куда, как мне казалось, пялился Куш.

- Визор, а не движется. Визор, а молчит. Ронни движется! А его шлюшка молчит лишь до поры, - Рон ввалился в прихожую, испачканный сажей и кровью, кожа лица обвисла, но тот будто и не чувствовал никакой деформации, продолжая изрыгать злобу. Вздыбленные дреды делали его похожим на дьявольского фавна, помыкающего поясом Толомея. Трэшер в это время дотянулся до пятки расстрелянного гения, крепче ухватил того за ногу и, хныча, поволок к себе за опрокинутый стол.

- А ну, не тронь вождя!

Рон выстрелил, начисто снеся Трэшеру указательный палец левой руки. Четырёхпалый, конечно же, взвижжал "my fingers, bitch!", как какой-то Айс Ти. Я выглянул из-за дивана. Клизма была совсем рядом.

- Откуда пушка такая, Ронни? Кагэбэ, небось, только на пээмах держится.  

Я пытался поймать взгляд Трэшера, но тот, стиснув зубы, прижимал к груди изувеченную кисть. Ронни любовно осматривал массивные стволы допотопного бундельревольвера.

- Полторы штуки отдал, Мать. Абсолютная классика. Системы Аллена, улучшенный тульскими мастерами. Шесть патронов под .357 магнум. Моё лучшее.

Трэшер, наконец, взглянул на меня. Его глаза молили о помощи, и, видит Бог, подмоги он ожидал свыше, ибо в данной ситуации помочь могло лишь чудо. Подобные молитвы были подвластны и мне, только отчего-то не хотелось рассчитывать на святой дух, коего по иронии могло не оказаться рядом. Поэтому я отчаянно тыкал на спичечный коробок, валяющийся у ног четырёхпалого, умоляя всевышнего лишь об одном. Чтобы патлатый мудак наконец понял, чего я хочу.

- К чёрту вас. К чёрту тебя, Мать! Не понимаешь слов! Знаешь, куда ты сейчас отправишься?

Трэшер вертел спички в окровавленных руках.  

- Куда же? – Я отдал бы всё, лишь бы клизма оказалась у меня.

- К ****и матери ты отправишься, гуманист ***в!

Куш, решивший очевидно, что бомб у нас больше нет, двинулся к дивану. Трэшер лишь известной ему ценой смог зажечь горсть спичек, и бросить их Рону под ноги. Исход спичечной авантюры был неочевиден, однако Рон действительно ссыканул в штанину. Решив, видимо, что это очередной фугас, он стремглав бросился в коридор. Этого хватило, чтобы я выскользнул из-за дивана и схватил нашпигованный циклонитом клистир.

Вот, она, родимая!

Склалось!

Рон показал свою голову в дверном проёме, затем ехидно вынырнул всем телом с пеппербоксом наготове.

- Мать, твою мать! До инфаркта доведёшь, шельмец!

Однако блиномёт уже швырял.

Клизма, описывая по филигранной дуге высокохудожественные па, словно танцуя в воздухе под реднековский грув Джонни Кэша, стремительно приближалась к изуродованному лицу. Обвисший рот успел исказиться в предсмертном недоумении. Глаза закатились, дреды молниеносно устремились подальше от черепа, ощущая неминуемый финал. Бомба ударила подлеца прямо в тугой, искорёженный лоб. Flawless victory! Ну, почти.

Грохнул сочный взрыв, комнату оросило еврейской кровью. На диван, опрокинутый стол и стены обрушился поток мяса, кишок и сухожилий. Затем прогнулась и осела крыша, чердак заскрежетал балками и потолок грубо, как скала, обрушился в дом.

Наступила тьма.