Встречи... Часть главы 5. Не поле перейти
- Чем болела мама, отчего она умерла?
- Знаю, что у неё болели лёгкие, кажется, был плеврит, дышала плохо. Я ведь тоже был маленьким, не всё помню. Сколько лет ей тогда было, не знаю, лет тридцать семь-восемь. И сейчас её вижу: мама такая красивая, Гасим, ты на неё похож, даже очень похож. Глаза у неё были большие, карие. Ресницы длинные-длин-ные, как твои, а волосы густые, чёрные. Помнишь, как она их заплетала в две длинные косы. Все ей завидовали.
- Я тебя на три года моложе, это немного, тоже помню: мама такая высокая, стройная. Как она воду из колодца носила! Прямая, как лебёдушка, гордая. Не каждый парень пропустит такую женщину без внимания. Почему они с папой нам сестрёнку не оставили? Во время войны благодаря маме и выжили. Она на хлебопекарне работала, каждый день по буханке хлеба приносила, всем рабочим разрешали выносить по одной булке вместо зарплаты.
- Мы втроём бегали к ней. А ты самый маленький, иногда убегал к ней один, только пятки сверкали. Сайдан всегда тебя искал и ругался. Гасим, ты похож на маму всем. Жаль, нет ни одной фотографии ни матери, ни отца. Почему? Мы не сохранили? Были ли эти фотографии вообще? Сайдан какие-то фотографии показывал. Где они? А на могиле отца в Куяре были?
- Нет. Годовы не знают, и я не помню, а ты, Сабан?
- Нет. Знаю кладбище, прямо за деревней, за домами, перед лесом, недалеко от железнодорожной станции. Там же, где похоронена мама.
- Я тоже это помню, но могилы не нашли, с Аней Годовой искали - нет никакой надписи, да и памятника нет. Там теперь никого не хоронят, сейчас кладбище в лесу, далеко от посёлка. Надо бы поставить матери памятник, но разрешат ли? Потому что там сохранившихся могил мало. Всё сравнялось с землёй. Кладбище превратилось в цветущий луг. Пасутся козы, телята.
Диастиновы поговорили об отце, старшем брате Сайдане, о детстве.
У брата Гасим пробыл недолго, через две недели он покинул Карасьяры. По пути в Хабаровск заехал в Йошкар-Олу. До отправления поезда было целых десять часов - навестил Розу Николаеву.
- Можно войти? - спросил парень, роста выше среднего, чернявый, с причёсанными назад густыми волосами, сдержанной улыбкой на широких губах.
- Вошли же. Здравствуйте! Проходите. Пожалуйста, садитесь, а я поскачу, надо умыться. Как видите: я со сломанной ногой. Сломала как назло перед экзаменами. Я быстро. Узнала тебя, Гасим Диастинов. Здорово изменился. Но такой же.
Гасим сразу Розу признал. Подросла, такая же бойкая, быстрая, за словом в карман не лезет. Было что-то детско-миловидное, изящное в мелких чертах её круглого лица, в её ясных зелёных глазах. Всё в ней дышало здоровьем, молодостью. В общежитии студентов мало: ушли в институт на лекцию или на консультацию. Идут зачёты. Через три дня экзамены. Розе и Гасиму было о чём говорить. Гасим рассказал, что был в детдоме, на своей родине в Куяре, что встретился с Ваней и Геной. Розе всё было очень интересно.
В день приезда Диастинова состоялась встреча друзей Вятского детского дома - восемь человек: к Римме Николаевой, Ольге Рябининой, Нине Шабалиной, Зине Булатовой присоединились Лида Глушкова и Настя Герасимова. Римма и её подруги учились в техническом училище, осваивали профессию универсального фрезеровщика, жили в общежитии детдомовской семьёй. Перед встречей с детдомовскими друзьями Роза сдала зачёт по языкознанию профессору пединститута Пенгитову Николаю Тихоновичу. По-моему, такого вообще не бывает, чтобы профессор сам пришёл к студенту в общежитие, притом принёс банку варенья из смородины, предложил чай, потом принял зачёт по своему предмету. Такое случилось в тот же день после обеда, когда Диастинов поехал к Римме, Лиде Глушковой договориться о встрече. Роза, проводив детдомовского друга Гасима, открыла страницу языкознания, начала готовиться к зачёту, повторить некоторые темы. Вдруг стук в дверь. Подумала, что это Гасим, спросила:
- Кто там? Пожалуйте, почтальон Печкин.
- Нет, это не Печкин, а Пенгитов к Вашим услугам, студентка Николаева. Можно к Вам?
- Ой, Николай Тихонович, конечно, можно. Извините, пожалуйста, меня. Я не ожидала Вас увидеть.
- Ничего. Что с ногой? Сегодня на консультации нет тебя, забеспокоился. Варенье принёс, чай найдётся?
- Чай «белая роза», нет у нас заварки, она закончилась, хлеба найду.
- Чай без заварки так называется? Честное слово, не знал. Вижу: в чайнике есть вода.
- Да.
Профессор сам разлил в стаканы чуть тёпленькую воду из чайника, из пакетика достал ещё горяченькие пирожки, разложил на чистое полотенце и пригласил к столу студентку.
- Это моя супруга решила тебя попотчевать. Иди, говорит, угости свою студентку. Она в курсе, что ты детдомовская и на каникулы никуда не ездишь, остаёшься одна здесь.
- Не одна. Мы с Феней Романовой остаёмся. Подрабатываем на железной дороге.
- Она тоже сирота? Ой, извини! Ты взрослая, сама за себя постоишь. Дай зачётку. Несколько вопросов всё-таки задам. На практических занятиях отвечаешь. Курсовая работа по материалам научной экспедиции у вас с Розой Шабруковой выполнена на «отлично», оказали большую помощь научно-исследовательскому институту. Зачтено!
- Николай Тихонович, спасибо за пирожки, варенье. Я зачёт вместе со всеми буду сдавать.
- Я от зачёта освободил не только тебя, твою Розу Шабруко-ву, Феню Романову и других.
Роза впервые в жизни попробовала такое вкусное варенье. В детдоме не баловали вареньями. Не помнит, чтобы мама на зиму варенья готовила. Может быть, потому, что в те времена во многих семьях не было сахара. Бабушка Розы прятала в избе в расщелине бревен завёрнутый в газетный лоскуток кусок рафинада. Где она этот кусочек сахара находила?
Свидетельство о публикации №220100600529
Марина Ермолова-Буйленко 25.10.2020 19:44 Заявить о нарушении
Роза Салах 25.10.2020 20:01 Заявить о нарушении