Из книги Яснополянские истории. Как я однажды был

26. Как я однажды был директором Ясной Поляны и потомком Льва Толстого

Г.О.

Несколько лет назад, подведя итоги детского историко-литературного конкурса «Кавказ в жизни и творчестве Льва Толстого», мы вдвоем с научным сотрудником нашего Пироговского отдела Игорем Пешехоновым поехали на Северный Кавказ награждать победителей и призеров.
Для этих благих целей у нас было припасено целых сто тридцать семь килограммов дипломов, грамот и призов. Откуда такая точность? Из багажного отделения Казанского вокзала города Москвы…
Увидев, какое количество коробок мы пытаемся загрузить как личный багаж, проводница нашего вагона пригласила начальника поезда, а тот в свою очередь крайне настоятельно попросил все коробки взвесить и приобрести еще один билет. И желательно в наше купе. Каково?
За двадцать минут до отправления поезда короткими перебежками (один тащит – другой сторожит) донести груз до багажного отделения, взвесить, получить квитанцию, вернуть груз к вагону, купить билет и успеть втиснуться в вагон вместе с увесистыми коробками… Я возьму на себя смелость и назову эту невольную и крайне экстремальную эстафету музейным многоборьем.
Весь наличный состав двух пассажирских поездов, ведущих посадку на этой платформе, наблюдал динамичное, эмоциональное и просто невероятно фееричное по накалу страстей зрелище. Два дядьки среднего возраста, при пиджаках и рубашках с галстуками, носятся с коробками по перрону: от стоящего с флажком наперевес проводника до багажного отделения, потом до вокзала и обратно к вагону, выкладываясь реально на все сто.
Я думаю, многие девушки-проводники бальзаковского возраста за нас с Игорем искренне переживали и болели, а горстка «вагоновожатых» в штанах, наверное, смеялась и делала ставки: успеют или не успеют? Спасибо, дорогие РЖД, за то что дали двум музейным работникам вспомнить службу в ВС СССР, и то что они состоят в войсковом запасе по-прежнему родной, но уже давно не Рабоче-крестьянской Красной армии. А также, дорогие наши железнодорожники, примите искреннюю благодарность за счастье вновь обрести уверенность, что «если завтра война, если завтра в поход», то любых агрессоров-супостатов мы, русские музейщики, просто до смерти затаскаем.
Так началось наше кавказское турне... Благо, с билетами до Махачкалы, по причине некоторых острых разногласий у «законных бандформирований» с бородачами из «незаконных бандформированиий», проблем не было никаких. Впереди было пять награждений детей в пяти кавказских республиках, а с каждым награждением вес призового фонда непременно, обязан будет убывать…
И вот… Позади уже Дагестан и Чечня. Здравствуй, Ингушетия. Проехав мост через реку имени древних богов Ассов, мы в очередной раз перегрузили коробки из одного в другой, уже с ингушскими номерами, автомобиль. Заботливо встреченные директором детского интерната имени известного русского генерала времен очередной кавказской войны в станице Ассиновской и гостеприимно им же накормленные, мы отправились в город Назрань.
В гостинице старой столицы, Назрани (новая столица, город солнца Магас, еще только строилась), нам был забронирован номер с видом на красивый пруд. День был солнечный, и мой широко эрудированный научный сотрудник Игорь Владимирович Пешехонов распахнул окно и с уверенностью синоптика гарантировал чудесный вид на главную гору Кавказа – Казбек. И не соврал – какая-то большая полупризрачная гора в дальнем далеке за окном была.
В назначенный час мы с призовыми коробками и парадным видом приехали в Министерство образования Республики Ингушетии. С помощью хлопотливых ингушских девушек, сотрудниц министерства, мы быстро разложили по номинациям дипломы, сувениры и подарочные издания книг. Все готово, можно начинать.
Приехали почетные гости-хозяева: министр образования, председатель Союза писателей Ингушетии, директор Национального музея и, как положено, съемочная группа ингушского телевидения.
Телерадиокорреспондент, поинтересовавшись, кто здесь главный из Ясной Поляны, подошел ко мне и тщательно, почти по слогам, записал мои «исходники»: автор проекта, руководитель делегации, заведующий Пироговским отделом музея-усадьбы Льва Николаевича Толстого «Ясная Поляна» Геннадий Леонидович Опарин. Несколько раз ответственный на грани немецкой педантичности и прибалтийской дотошности телевизионный корреспондент «Ингуш ТВ» проверял правильность написания всех слов и расставлял в них ударения. Это вызывало легкое раздражение, которое тут же подавлялось уважением к профессионализму.
Наконец таинство награждения началось. Выступил Министр образования и директор Национального музея Республики, выступили победители и призеры. Председатель Союза писателей Республики Ингушетии искренне, до мурашек на наших взволнованных телах, порадовался тому, что Центральная Россия наконец-то изменила свое отношение к Ингушетии и теперь направляет в Республику не боевую технику и войска, а сотрудников главного литературного музея страны и всего мира – Ясной Поляны.
Дети в национальных костюмах по-взрослому виртуозно станцевали лезгинку, барабанщики удивительно сочно отбарабанили, министр горячо поблагодарил, а телевидение все тщательно и творчески отсняло и «отъинтервьюировало». Слава Всевышнему!
Ненавязчиво познакомив с Назранью, нас отпустили до завтра в гостиницу.
На следующий день в Магасе мы должны были встретиться с Президентом Ингушетии, Юнус-беком Баматгиреевичем Евкуровым (если, конечно, у него окажется для нас свободная минутка). Потом в наши планы входило вручить ему копию настоящей толстовской рубахи, сделанной мастерицами народного творчества из Ясной Поляны, и уже после этого двигаться на следующее награждение во Владикавказ.
Все складывалось довольно удачно, вес призов теперь составлял всего две пятых от первоначального и легко делился на нас двоих и две оставшиеся республики: коробка для Северной Осетии и коробка для Кабардино-Балкарии.
К Главе Ингушетии я, еще задолго до его назначения, относился с огромной симпатией как к боевому генералу и искренним уважением, как высшему офицеру, выросшему из морпехов-срочников.
Действительную срочную службу Юнус-бек Евкуров проходил в ставшей для меня родной морской пехоте. Правда, не на Краснознаменном Северном, а на Краснознаменном Тихоокеанском флоте. Потом – Рязанское высшее командное училище ВДВ и служба до звания генерал-майора. Теперь он был Президентом своей, по крови родной, гордой Ингушской Республики. На мой взгляд, даже очень достойно.
Согласитесь, что не мог я себе позволить подарить такому человеку помятую и не уложенную красиво толстовскую рубаху. Просто не мог…
Оставив своего друга и подчиненного наслаждаться отдыхом в комфортабельном гостиничном номере, я, взяв пакет с рубахой  и прилагающимся к ней поясом, отправился искать место, где ее (рубаху) могут погладить и красиво уложить. Например, в какое-нибудь ателье…
Проплутав по (на редкость) малоэтажной столице около часа и не встретив понимания (даже за хорошие деньги) у работников нескольких встреченных по пути ателье, я заблудился и даже слегка упал духом. Ну надо же… Этим добрым ингушским женщинам совсем не нужны деньги? Да, хорошо живете, дорогие дамы…
Впереди по курсу «заблудшего музейщика» показалось что-то похожее на очередное ателье. Я подошел к входу и прочитал: «Модный бутик», через большое витринное стекло мне был виден интерьер и оборудование, стопроцентно соответствующее признакам ателье.
Я вошел внутрь и увидел изысканно одетую молодую ингушку, сидящую перед огромным экраном ЖК-телевизора и борющуюся с жарой с помощью используемого как веер модного женского журнала.
Несколько секунд постояв, а потом, дабы привлечь внимание к своей, совершенно не интересной для молодой и современной ингушской девушки, персоне, я открыл входную дверь и громко ею хлопнул.
Сотрудница «модного бутика» лениво повернула ко мне свое по-европейски ухоженное и по азиатски выразительное, красивое лицо, и вдруг… Я даже не сразу поверил себе, увидев в ее глазах легкую, но нарастающую бурю смятения: молодая красивая пантера спешно, но грациозно встала и очень уважительным голосом, проливающим живительный бальзам на мою усталую душу, искренне, с чувством спросила:
- Я могу вам чем-то помочь?
- Да! Не только помочь – просто спасти!
Я подробно разъяснил цель своего визита и обозначил вознаграждение, уже втрое превышавшее изначально запланированную для этой цели сумму.
- А главное – чтобы все это выглядело красиво, со вкусом и слегка креативно.
- Хорошо. Я, попробую выполнить вашу просьбу. Хотите чай?
- Нет… Да, хочу. И, пожалуйста, подберите подходящую упаковку, лучше всего прозрачную. Хорошо?
- Да. Присаживайтесь, пожалуйста, к столу. Вот чай, печенье, орехи…
- Большое спасибо.
Эта юная особа оказалась на редкость умелым и обладающим хорошим художественным вкусом специалистом. Через несколько минут рубаха и пояс были идеально поглажены и красиво, с «изюминкой», уложены.
- Да вы просто волшебница. Огромное спасибо. Сколько я вам за всю эту красоту должен?
- Ну что вы, какие деньги? Мне было очень приятно вам немного помочь. Спасибо за то, что зашли к нам. Приезжайте еще, мы вам всегда будем очень рады.
Это сон… Я сплю и все это вижу во сне? Красавица-ингушка с внешностью молодой Багиры, идеально одетая, без намека на акцент очень грамотно говорящая по-русски. На узкой боковой улочке, даже не в центре Назрани.
Окрыленный обворожительным к себе отношением и не спеша гнать порожденные изрядно завышенным самомнением мысли, я, сам не понимая как, вышел к гостинице. Чудеса продолжались, я в волшебной стране ОЗ…
Вот и номер. Дверь была не заперта. На кровати в банальных гороховых трусах возлежал Игорь Пешехонов и смотрел в телевизор. Я, включив все свое красноречие, восторженно, в картинках, рассказал товарищу про (всего несколько минут назад) открытый мною чудесный «ингушский феномен».
- Ты представляешь, Игорь Владимирович, какие чудеса запросто творятся в этой Ингушетии?
- Даже лучше, чем ты, Геннадий Леонидович…
- А ну, объяснись!
- А что тут объясняться… Сколько времени назад ты пришел в этот самый бутик?
- Ну где-то около часа назад. А что?
- Чуть больше часа назад прошел новостной блок местного ТВ.
- И что?
- Тот самый телекорреспондент, который брал у нас с тобою интервью, сказал, что награждение проводил директор музея-усадьбы Льва Николаевича Толстого «Ясная Поляна», прямой потомок великого писателя, Геннадий Леонидович Опарин, специально для этого приехавший в Назрань… А?! Как тебе теперь?
- Да просто… (полярное промысловое пушное животное из пяти букв)!
- А ты думал, что настолько обаял дикую столичную горянку?
- Да нет… Ну в общем, да…
- Будь скромней…
- Заткнись до ночи… У меня есть номер телефона этого чудо-телевизионщика. Я ему сейчас…
- Как скажете. Молчу…
Я в праведном, требующем немедленного выхода гневе, набрал номер этого «телевундеркинда».
- ВГТРК «Назрань». Слушаю.
- Это вы снимали сегодня награждение победителей конкурса «Кавказ в жизни Толстого»?
- Да, мы.
- А кто давал в эфир?
- Я давал. А что?
- А кто Вам позволил врать целой республике, что я директор Ясной Поляны и прямой потомок Льва Толстого? А? Кто? Кто, скажите, Вам это позволил?
- Я вас теперь узнал… Геннадий Леонидович? Да?.. Вы поймите, Геннадий Леонидович, как я объясню людям, что вы какой-то там заведующий какого-то Пирогового отдела? Какое им удовольствие? А вот директор музея Ясная Поляна и прямой потомок… Это как красиво! А как людям приятно! Просто, Геннадий Леонидович… Теперь как я им буду объяснять? Давайте оставим все, как мы с вами сделали?
- Мы с вами?!
- Ну пусть я. Но я же сделал как лучше всем…
- Кому?
- Я же говорю, всем… Ингушетии. Мы что, не достойны приезда самого Льва Толстого? Мы что, не имеем права… Вы, Геннадий Львович…
- Я вообще-то Леонидович…
- Да? Ага… Вы просто не имеете права обмануть ожидания наших людей… Зрителей… Вы просто обязаны…
Я отключил телефон и с тоской посмотрел на Игоря, который все слышал… Через три секунды мы уже смеялись. Долго и до коликов... До удушья, до слез, до битья головой об подушку. А что еще оставалось делать?.. А ничего! Кавказ.

P.S. Толстовскую рубаху главе Республики мы передали через его помощника. Встречу пришлось отменить «по причине срочного отъезда на награждение во Владикавказ». А ведь именно на эту встречу я так стремился... Но не хотелось подводить предприимчивого телевизионщика и разочаровывать много хороших ингушских людей, телезрителей. Врать генералу Евкурову не хотелось тем более…
А как объяснить уважаемому человеку, что меня так дерзко, но красиво оговорили, да просто использовали ради удовольствия порадовать  население этой гостеприимной, маленькой, но гордой республики и ее столицы. Малоэтажного города Назрани, где даже в модных бутиках на окраине девушки так обворожительно бескорыстны и уважительны с гостями, да еще на очень чистом, без акцента, грамотном языке Льва Толстого? Я до сих пор, возвращаясь в тот давно прошедший день, не могу найти нужных слов… Кавказ? Тот самый – чарующий Кавказ.