Одна в поле. Продолжение 13-14 главы

Глава 13

      До Таламы ехали спешно, пересаживаясь с уставших лошадей на запасных, делая короткие остановки для отдыха и на ночлег. Опасаться в дороге было некого, враг остался на этот раз за рекой, поэтому спали до рассвета, и, едва Шенгри-Ли самым краешком золотил небосвод, их отряд был снова в пути. Путь неблизкий до Таламы, обычных пять дней для верхового, но если поторопиться и за три можно успеть. Дэй не стала утомлять Тэнгира, бежал рядом расседланный. А сама кривилась от боли в ноге. Рана была несерьезной, но болезненной, все-таки достал тарканский ятаган, соскользнул со щита на бедро, распорол штаны и снял кусок кожи. И теперь под повязкой подсохшая корка лопалась при движении и рану саднило. В бою даже не обратила внимание на рану, только в лагере, уже сняв доспехи. Ерунда, заживет, только шрам останется. «Н-да, прощай, бикини», - подумала Дэй невесело.
       Выехали небольшим отрядом: четверо ратниц вместе с ней, да десятник Сахик-бай с пятью воинами. Ехали молча, еще в лагере перед отъездом все обсудили. Полагаясь на ориентиры знакомые Сахик-байю и его батурам, Дэй все же старалась припомнить окружающую местность, ведь не один раз тут приходилось ездить. Ей казалось, что в Каче единственный ориентир – это солнце, но кочевники, живя здесь всю жизнь, имели какие-то свои известные им знаки. То кривое деревце, то осыпавшийся склон кургана, то ложбину в виде полумесяца, а за ней еще такую же. Дэй обдумывала предстоящий разговор с курханом, что он будет нелегким даже не стоило сомневаться.
       Талама была похожа на муравейник, все куда-то сновали, везде была какая-то деятельность, ремесленный люд трудился с рассвета до захода солнца. Пока они сражались, тут тоже не сидели сложа руки. В воинских рядах батуров было пополнение за счет прибывших к городу лусов почти в полном составе. У крепостной стены ближе к берегу Тала образовался лагерь из майханов. Народу и лошадей было полным-полно. Дэй только удивилась, куда же они дели весь свой скот, ни пайев, ни койев видно не было.
       У Хэгэна были гости из Шалеха. Сам солбек Шанкар со свитой и дружиной. Али-Шер-бай – таламасский сотник шепнул, что ожидают сафиров из Зара.
       - Несколько лет жили спокойно. Как Юустиль-мать осердится, воды схлынут, дадут дорогу псам, жди великой беды.
       Бэхтар-бай – советник курхана, озабоченно качал головой в белой войлочной шапке. Его седая борода подрагивала как куцый хвостик. Дэй кивнула. Лето было сухим и наводнений до сезона дождей не предвиделось. Ее наблюдений за все время пребывания на этой планете не хватило бы для серьезного прогноза погоды.
      - И на псов есть управа, - холодно отозвался Сахик-бай.
      Двери распахнулись и сам курхан с солбеком вышли навстречу прибывшим.
«Малик-мани», - все почтенно склонили головы. После этого курхан сел на свой помост и разрешил сесть остальным. Только Сахик-бай и Дэй остались стоять. Докладывать пришлось подробно, но Дэй еще по дороге прикинула, что скажет, на чем сделает акцент, а что опустить, если не спросят. Сахик-бай рассказал о том, что удалось выведать у пленных. Дэй только порадовалась, что гури не брали пленных. Иначе пришлось бы их допрашивать. Ни  один допрос без пыток не обходился. Из всего сказанного было понятно, что основное нашествие из-за реки еще впереди. Тарканы, получив непонятный допинг, как степная саранча стремились занять чужое пространство. Правило – «у соседа на другом берегу  все лучше» - работало безотказно. Какой кнут их гнал на запад? И ради чего?
        Хэгэн назначил Дэй тангури после того, как узнал о гибели Зафы и Мадхи. Это было пустой формальностью, со смертью тангури и ее первой сатхин, вторая сатхин автоматически становилась главой рати.
        Вечером Дэй пришивала красную кайму к своему плащу. И думала, думала, рылась в памяти, пытаясь вспомнить, как там далеко-далеко на другой планете в далекие времена побеждали эту кочевую «саранчу». Рано утром пошла к Али-Шер-баю. Нужно было застать его одного, расспросить о прежних нападениях. И попытаться уловить в них некую закономерность. Сотник был не один, десятники Сахик-бай и Шахрат-бай уже были у него. Приветствие сотника и Шахрат-бая было несколько высокомерным. «Эх, мужчины», - подумала Дэй с горечью, но виду не подала, что обижена. Только Сахик-бай был дружелюбен, сказывались и совместный путь до Таламы, а больше всего бой почти плечом к плечу.
       - А поведайте-ка мне, уважаемые баи, о прежних битвах, в коих сами участвовали, и которые знаете по рассказам.
        - Зачем тебе, хатун? Что было – быльем поросло. – сотник недовольно сдвинул брови.
        - Поросло-то, поросло… Но опыт – сын ошибок трудных…, среди былых закономерностей есть возможность обнаружить искомый парадокс. Короче, мне как новичку, хотелось бы узнать о тактике и стратегии степных войн.
Шахрат-бай прочистил горло, Сахик-бай только хмыкнул. Сотник молчал.
        - Выразилась, - наконец сказал он, и вдруг улыбнулся по-настоящему без насмешки, - мудрено говоришь, хатун.
        - Дэй, меня зовут Дэй.
        Хотелось сказать: «Парни, а давайте по-простому, без расшаркивания, колитесь, как тут воюют? Мне очень нужно для анализа ситуации». Не сказала, разве поймут. Но парни и без этих слов кажется поняли, что от них ждут. Коротко, но емко, не перебивая друг друга, а дополняя, объяснили, что к чему, отвечали на вопросы, которые возникали у Дэй по ходу рассказа, удивлялись ее дотошности, но уже не спрашивали, зачем ей это надо. Расстались почти по-приятельски. Спустя два бата Дэй сидела у себя в «кабинете» - комнатке в казарме с узкой кроватью и большим столом. Составляла схему местности и план действий прямо на выскобленной до бела столешнице. На самом деле она не сидела, а ползала по столу, сверяясь с со своей картой, прикидывая, какую тактику лучше применить: римскую, спартанскую или монгольскую? А может, русскую? Эти-то уж всегда умели побеждать.
         Все дело в том, что тарканы действовали как типичные кочевники. Они старались избегать лобового столкновения, брали противника измором, обстреливая из луков, рассыпались по степи веером, а затем ссужаясь в кольцо. То отступали, то изменив направление, внезапно появлялись там, где их не ждали. Их сила была в маневренности, противника же они как раз этой маневренности лишали. Они окружали врага, сбивая его в аморфную массу, не давая ему рассредоточить свои силы. Все эти метания по степи были похожи на облавную охоту. «Подобное подобным, подобное подобным…», - Дэй твердила эти два слова, как ей казалось, она нашла способ, если и не победить тарканов окончательно, то отбросить их за реку надолго. Пока местная цивилизация не продвинется немного вперед по шкале истории.  Тарканы грабили все кочевья и становища, что попадались на их пути. Не все лусы стремились в Таламу. Многие, надеясь на авось, что их не тронут, оставались на своих пастбищах. Кочевнику привычна степь, воин-кочевник не тащит за собой обоз с провиантом и кормом для лошадей. Все, что нужно на нем и с ним, у его двух лошадок корм под ногами. Дэй только одного не могла сообразить, как тарканы переправляли угнанный скот через реку. Сообразила, не переправляли, отгоняли в условленные места к аранам, где их уже ждали перекупщики. «Скот надо клеймить, и все караванные пути отслеживать. Только кто будет этим заниматься? Самим же таламасам эти перекупщики нужны, будь они все не ладны!» - раздумывала она.
К вечеру прибыли зарские сафиры во главе с самим арлом под охраной гурчаров. Дэй нервничала, не спалось. Она почти не помнила, как выглядел арл Зара. Не помнила детали, мелочи, помнила цельно, хотя и размыто. Как меч – образ целый, а если по частям, то это уже не меч.  Долго, перед тем как лечь в постель, разглядывала свой меч и ножны с пустой глазницей для лала. «Авось не заметит. Какое ему дело, куда я его дела. - она тихо засмеялась над каламбуром. – И все-таки, как эта махина долго разворачивается. То этих выслушай, то тех, уже давно бы разведку в тылы отправила, пару-другую ушлых девчонок. На месте курхана я бы поторопилась. Кабы я была царицей…, зарицей, цезарицей…. А чтоб тебя, не за спиной же носить!». Дэй задела себя по больному бедру ножнами.
         Утром всех военачальников собирали у курхана. Дэй еле вынесла церемонию представления. Дошла очередь и до нее: «Тангури Дэй!» - рявкнул чакар курхана Самир-ага, исполняющий роль  церемониймейстера во время приемов. И Дэй заняла свое место рядом с Али-Шер-баем. Краем глаза попыталась отыскать  среди сардаров одного единственного. Трудно среди парчи, шелков, мехов и драгоценностей было найти знакомое лицо. Все лица были или хорошо знакомы, или вообще ей неизвестны. А еще соображала, как донести до собравшихся свой план. Выскакивать вперед всех – не по чину. Но так можно и не дождаться, когда соизволять узнать и твое мнение. Дэй в нетерпении покачивала носком сапога, сохраняя на лице полную невозмутимость. Почти все склонялись к обороне, Дэй готова была вскочить. Выручил Али-Шер-бай.
        - Сардар-мани, мы не выслушали предложений единственной среди нас хатун.
        - Что скажешь, тангури Дэй? – курхан был на редкость вежлив, хотя до этого рыкнул пару раз на самого солбека.
        - Скажу, - Дэй поднялась, - я против обороны.
        - У вас есть веские основания для этого, хатун?
        Голос резанул Дэй по ушам, она повернула голову в ту сторону, откуда он раздался. Глаза в глаза, серые против голубых. Без улыбок, в глазах как будто упрек, у обоих. «Где ты был раньше?» - спросила она его мысленно.
       - Да, - сказала она вслух, - вы рассматриваете этих кочевников как фатальную неизбежность – они нападают, а вы обороняетесь. Представьте, что вы охотники в облаве на волков. Тактика будет иная. Вы же не держите оборону против надвигающихся на вас хищников.
        И Дэй изложила вкратце свою точку зрения, вернее не свою, а заимствованную и трансформированную под здешние условия. Ее выслушали почти не перебивая, а тех, кто пытался возразить по ходу ее рассуждений, арл заставлял замолчать одним взглядом. И все-таки она не поняла, узнал он ее или нет. У плана Дэй нашлись сторонники – Али-Шер-бай, карнал гурчаров Джай, они и до ее выступления не поддерживали план обороны. Арл поднялся, Дэй сжала зубы, следила за каждым его движением и словом. Он не был оратором, но говорил так, что приходилось соглашаться с его доводами.
       - Тангури права, оборонять всю степь невозможно. Откуда мы знаем, что шакалы не двинутся на Таламу? Они могут двинуться напрямик до Шалеха, обойдя Таламу стороной. В плане тангури есть пробелы, но идея неплоха, просто ее нужно доработать. Что скажите, сардары?
       Дэй кашлянула, так как сардары раздумывали.
       - Тангури? – арл послал Дэй милейшую улыбку.
       - План может и нужно доработать, а вот разведку стоит послать немедленно. Сведения шпионов помогут скорректировать наши действия. Надо быть хотя бы на полшага впереди наших врагов. Надеюсь, что все соединенные войска будут действовать согласованно, а не как обычно - каждое само по себе.
       - У нас это обычно. – усмехнулся арл, повернулся к курхану. – Ваше слово, Хэгэн-мани?
       - Пускай тангури  разведкой займется сама. Али-Шер-бай, отправь с ней кого-нибудь из десятников.
       - Мне нужна будет помощь Зара, ваша, Светлейший арл, - обратилась Дэй к правителю Зара, стараясь держаться как можно уверенней.
       - Какая именно, хатун? – арл был все также неизменно вежлив.
       - Нужно переправить шпионов через Юустиль в предгорьях Зармунда, то ест в пределах ваших владений, кажется там есть мост. Вряд ли тарканы несут караул по всему правому берегу.
       - С чего вы решили, что тарки снова ринутся на кач? – вдруг подал голос солбек Шанкар до этого момента упорно молчавший.
       В слове «тарки» было полно пренебрежения. Все разом повернули головы в его сторону. Дэй видела, что Али-Шер-баю и карналу Джаю не терпится высказаться, но это было бы совершенным неуважением к высокородному солбеку.
       - «Тарки», - передразнил его курхан, - до Шалеха далеко, а до Зара еще дальше, Алафии вообще наплевать.  А мы всегда на пути! Мы всегда несем наибольшие потери! И кто нам их возмещает?
       Солбек запыхтел, его грузное тело колыхнулось, а щеки запылали гневом. Но арл его опередил.
       - Не надо ссориться, сардары! Никто не умаляет важности Таламы, Хэгэн-мани. И никто не отказывается от помощи. Три года вы жили в относительном спокойствии…
       - Ага, возмещая предыдущие убытки грабежом лесовиков. – прервал его солбек.
       «Меня чуть не убили в этом относительном спокойствии!» - хотелось крикнуть Дэй, но сдержалась.
       - Шанкар-мани, неужели вам не перепало с того? – арл усмехнулся. – Неужели лусы Таламы обделяют вас?
       - Хватит! Говорите по существу! Нечего перемывать друг другу кости! – Хэгэн не на шутку разозлился. – Зовите сюда мекгури, ее это тоже касается. Завтра продолжим.
       Он поднялся, откланялся. Всем его подчиненным, а так же Дэй пришлось покинуть палату. Она, уходя, обернулась. Похоже арл совсем не расстроился уходом курхана, шептался о чем-то с карналам. Зато солбек разгоряченный перепалкой уходил с важным лицом.
       «Черти полосатые! Феодалы неотесанные!» - возмущалась Дэй про себя. Каждый правитель преследовал свои интересы, находя их даже в чужой беде. И у Дэй вдруг появилась вполне резонная мысль: «Какая мне забота об этих бедах. Чего я лезу на рожон, пусть обороняются. Пусть перессорятся. Пусть их разобьют тарканы в пух и прах. Какое мне дело! Свалить куда-нибудь, пусть сами разбираются». Она быстро шла по направлению к своим казармам, остановилась. «И ведь не свалю, куда мне сваливать, полезу в драку, как будто мне больше других надо… Ну, почему?» - спросила она у себя. И сама же ответила: «А потому, что сидела бы ты Дейдре дома, а не шлялась бы по закоулкам космоса. Не выискивала бы приключений на свою задницу. Чужие дивные миры… Отставить нытье!»
       Али-Шер-бай вместе с десятником Сахик-баем и карналом Джаем уже ожидали ее у входа в казарму.

Глава 14

        Четверо девушек и столько же батуров отправились в разведку на правый берег реки согласно приказу курхана. Оседлали степных лошадок, и в одежде простых степняков отбыли на юг к Зармунду. Арл отправил с ними двух гурчаров для сопровождения.
        Оставшееся в Таламе объединенное командование принялось дальше разрабатывать план неизбежной войны.
        Приехала Шэра с десятком гури. Она почти не вмешивалась в обсуждения военачальников. Похлопала Дэй по плечу в знак одобрения.
        - Я рада, быстро растешь. – сказала она задумчиво. – Не упасть бы.
        - Все возможно в этом мире, взлеты и падение, рождение и смерть. – философски заметила Дэй. – Хотя это и банально, но жизнь вынуждает нас поступать так, или иначе. Порой вопреки здравому смыслу.
        - Ты самая непростая из всех моих гури, - покачала головой Шэра, - мне будет жаль тебя потерять.
        - Мне тоже.
        Дэй не очень понравился разговор с мекгури. В ее словах была как будто двойственность. И одобрение, и порицание. Дэй вдруг поймала себя на мысли, что все вокруг как бы двулики. Рахим-бэлчи сначала как будто пожалел ее, а потом расстался с ней без сожаления. Кычин-кхан восторгался ее храбростью, и тут же забыл про нее, как недостойную дальнейшего внимания. И Шэра вот, и другие тоже. Впрочем ответно, ведь и она сама не была привязана по-настоящему ни к кому.
«Я одна в этом поле, - Дэй с трудом подавила внутреннее напряжение. – И в любом поле я одна».
                Друзья на выручку придут,
                Когда враги тебя обступят.
                Тебе погибнуть не дадут,
                А ты сама ни друг, ни враг,
                А ты сама во поле ветер.
                Ты как всегда, ты просто так.
                Зовешь кого, никто ответит.
                Преодолеть бы сей недуг,
                Кому довериться не знаю?
                Сама себе я враг, и друг,
                Я черный ворон в белой стае.

         Готовились к войне и надеялись на милость природы.  Вдруг прольется дождь на степь,  наполнит Юустиль водой, затруднит переправу тарканам. У Дэй же было совсем противоположное желание. Не надо дождя, когда все готово к отпору врагу, зачем медлить, оставлять на потом неминуемую битву.  Будут еще битвы в каче, ох, сколько их еще будет!
         Чтобы существенно поднять воду в реке, требовался ливень, чтобы лил не переставая неделю, и не в каче, а в Зармунде. Чтобы истоки реки наполнили ее мутной бурной водой. Тогда река будет настоящей преградой. Для ее замысла обычный дождь был бы просто помехой. Она обсудила это с баями и карналом. Они согласились, что дождь не нужен. Но приказать природе никто из них не мог.
Дэй долго думала, потом уговорила Сахик-бая помочь ей. Он сначала удивился ее просьбе, но поняв ее смысл, согласился посодействовать.
         - Надо взять с собой Бэхтар-бая, мы с тобой – мелкая сошка, а его скорее послушают. – батур улыбнулся. – Не думал, что гури верят шаманам.
         - При чем здесь вера, - пожала плечами Дэй, - шаманы как сенсы могут подключаться к полю планеты…, хотя обычно они вызывают дождь. А нам надо наоборот, чтобы дождя не было.
         - Кто такие сенсы?
         - Сенсы – люди умеющие подключаться к различным полям, попросту умеют воздействовать удаленно на полевые структуры. Вы их называете шаманами. В общем, долго объяснять, но они могут влиять на погоду. И на людей тоже. Пусть попробуют, по крайней мере, хуже от этого не будет.
         - А вдруг вызовут дождь вместо ясных дней?
         - Все может быть, попытка не пытка. Дождь и просто так может пойти.
         Бэхтар-бай вовсе не удивился их просьбе поговорить с шаманами. Согласился, но с условием, что курхан Хэгэн будет в курсе. Курхан покивал головой и дал добро на обращение к шаманам.
         Пришлось ждать целый дин, чтобы кханы собрали всех шаманов в одном шатре.
         - Лично моей просьбе они внемлют? – спросила Дэй Сахик-бая.
         - Сомневаешься, будут ли они слушать женщину? Кто их знает, хорошо, начнет Бэхтар-бай, я продолжу, если потребуется, а ты в запасе будешь.
        На том и порешили.
        Шаманы сидели в шатре кхана Бархая, самого уважаемого и обладающего самым большим лусом в каче, за исключением курхана. Они ничем особо не отличались от своих соплеменников, разве что все сплошь имели длинные бороды. По виду ни разу не стриженные, у кого почти до пояса, а у кого и того длинней. Лица обыкновенные, и только глаза, как буравчики, острые. Пламя костра, горевшего в жаровне в центре майхана, отбрасывало на непроницаемые лица красноватые блики. Семнадцать шаманов по числу лусов. Посторонних в шатре не было.
        Вошедшие тоже сели. К удивлению Дэй Бэхтар-бай начал разговор сразу по существу, ограничившись коротким, но вежливым приветствием согласно положению присутствующих мужчин. Изложив просьбу, он замолчал. Шаманы тоже молчали. Затем самый старый шаман Танкар-ракш взял слово.
        - Мы поняли вашу просьбу. Разогнать тучи и в каче, и в горах непросто.
        - Пусть пандалы Зара тоже просят богов о засухе, Зармунд в их ведении. – подал голос совсем молодой шаман с короткой бородкой.
        - Все верно, Балу-ракш, - голос шамана звучал бесстрастно, - Зармунд – сердце этой части мира, сила его владык велика. Думаю, совместными усилиями мы справимся с поставленной задачей. Война – угроза всем нам, а воля богов изменчива.
        Все шаманы опустили головы в знак согласия, и Дэй поняла, что разговор окончен. Она с баями молча вышли из майхана. За неплотно прилегающими кошмами мерцал огонь.
        - Мне кажется, что к светлейшему арлу лучше пойти вам. - сказал Бэхтар-бай, обращаясь к Дэй.
        - Почему? – удивилась она, хотя уже раздумывала о пожелании ракша.
        - Арл не ракши, конечно, он придерживается этикета и традиций, но он светский человек и к тому же молод.
        - Падок на женские прелести, хотите сказать? – ухмыльнулась Дэй. – Вот уже не думала!
        - Зачем же сразу «падок»? Он – достойный правитель, о его мудрости судит не могу, но он честен, не глуп. Он поддержал вас на совете, и просьбе изложенная вами будет иметь больший вес. Возможно, я не прав.
        - Ну, хорошо, - согласилась Дэй, - пожалуй, я попрошу аудиенции у арла. Платье надевать, или можно так по-солдатски?
        - Платье ни к чему, вы же не с личной просьбой пойдете. – сказал Бэхтар-бай без всякой иронии.
        Встретиться с арлом Зара не получилось. Он отбыл в Шалех. Но его карнал обещал передать пожелание Дэй для пандалов Зара.
        И потянулись долгие дни ожидания. То ли шаманы и пандалы постарались, то ли сама природа была на стороне объединенных сил Таламы, Шалеха и Зара, но погода и в самом деле стояла сухой. Ночами холодало, без рос и инея. Травы в степи стали жесткими и ломкими. Вода в реке упала совсем, в самом удобном месте шириною в пару-другую миль, местами почти обнажая дно, - отличное место для переправы верхом.
        Прошло несколько недель, тарканов все время ждали утром на рассвете, а они ринулись через реку в вечерних сумерках. Но левобережье было начеку. Вернувшиеся разведчики принесли важные сведения о расстановке сил на противоположном берегу. Вернулись только трое - две гури и батур.
        Шли тарканы на этот раз почти непрерывающейся лавиной, надеясь превозмочь противника численностью. В сумерках угасающего вечера они напоминала собой сорвавшуюся с берега темную массу, готовую превратиться в плотину, чтобы перегородить реку. Тьму наступающей ночи рассеяли оба спутника, появившиеся из-за горизонта один за другим. Как будто два глаза матери Дэй-ра, золотистый и красноватый, следили за ходом битвы. Стало понятно, почему тарканы выбрали эту ночь. Только раз в три маса на небе появлялись оба спутника.
        Но рассыпаться по качу, как тарканы это делали обычно,  им на этот раз не удалось. Войска Зара и Шалеха взяли их в клещи, направляя по центру в сторону Таламы.  А там их ждало выжженное пространство. Пока шла битва на флангах, таламасы по команде Дэй подожгли степь. Сухая трава вспыхнула, почти не давая пламени, низкий огонь потек, оставляя после себя черную пустыню. И вот в эту еще горячую низину меж двух гигантских валов, проваливаясь по бабки в пепел, влетели тарканские всадники. А там за далеким выжженным валом их ждали войска, готовые дать отпор. Тучи пепла, поднятые копытами скачущих лошадей, мешали самим тарканам, впереди ничего не было видно. Горький воздух с сажей обжигал горло, гарь проникала и в ноздри коней. Они едва слушались своих наездников, гнавших их вперед. Горелая степь простиралась на десятки миль со всех сторон. Тарканы и сами часто поджигали степь, после того, как уходили за реку. Но еще ни разу их не встречал выжженный кач. Таламасы бережно относились к своим просторам, что они решатся на такое, тарканы не ожидали.
        Батуры и гури приняли ошалевшего противника на грудь, тех, которые сумели пройти выжженное поле и не пасть под градом стрел. Таламасские ряды тоже поредели от стрел тарканов. Фланги дали перейти реку всей массе противника, и только после этого ринулись с двух сторон на помощь батурам и гури, которые уводили тарканов дальше в кач.
       «Маневр удался, только бы теперь выстоять, - мелькала мысль у Дэй между ударами меча. – Черт, сколько же их!?»
       Она даже не поняла, когда войска левобережья стали теснить тарканов к реке. Бой был жестоким, и казалось ему не будет конца. Остатки противника гнали уже по выжженному качу. И хотя гарь изрядно притоптали копыта лошадей, в горле першило от пепла. Оба спутника стали красными, как будто напитались кровью павших людей. Ночная битва из страшных снов выползла в реальность. И от этого была еще более жуткой. Но у степняков кача как будто удвоились силы, когда враг дрогнул и начал отступать. Уйти за реку удалось немногим. Полный разгром, такого не ожидал никто. Степняки, ошеломленные победой, толпились темной массой на низком берегу Юустиль, когда восток озарился лучами восходящего солнца.
       Дэй осталась на валу. Вытирала морду огура своим плащом, вывернутом наизнанку. Тэнгир недовольно фыркал, глаза его налились кровью от пыли и пепла.
       - Искупать бы тебя, дружок, да вода мелка и грязна в реке. – приговаривала она.
       - Победили, не вериться, победили! – гаркнул кто-то над самым ухом. – Представляешь,  победили!
        Али-Шер-бай, с лицом в черной саже, в сером от пепла плаще, белозубо улыбался во весь рот. К ним подъезжали другие батуры и гури, хлопали друг друга по пыльным плечам и спинам. Все орали и смеялись. А Дэй никак не могла выдавить из себя хотя бы улыбку, как будто челюсти свело.
        - Эва, Дэй, эва! – вдруг стали раздаваться крики с разных сторон.
        - Эва Талама! Эва Шалех! Эва Зар! – крикнула она, потрясая мечом.
        Потом молча сунула его в ножны, вскочила на огура, давая понять, что бой окончен, но дел еще невпроворот.
        Войска Зара и Шалеха отправились в свои уделы. Часть батуров и гури тоже уехали в Таламу. Оттуда уже прибыл обоз для сбора оружия и вывоза раненых. И потянулись в Таламу вереницы пленных, подводы, груженые оружием, доспехами, конской упряжью, а также тем, что снимали с убитого противника. Повозки с ранеными отбыли самыми первыми. Лошадей, оставшихся без всадников, тоже сгоняли в табуны. Мертвые тела своих воинов оттаскивали в сторону – вырастет в каче очередной курган. Мертвецы же противника и трупы лошадей долго будут служить пищей для шакалов и хищных птиц.  Весной кач снова оденется молодой травой, которая прорастет сквозь белые кости людей и животных.
        Дэй как всегда отстранилась от этих хлопот, резонно решив, что на это есть интенданты, или как их там, а ее дело защита рубежей. Часть гури отправились в Таламу, а часть расположились лагерем на берегу. Кто знает, не предпримут ли тарканы еще один набег. Но похоже, что на противоположном берегу кочевья отступали вглубь Тарка на восток. Там среди равнин Тарка и далеких предгорий наберутся новых сил, чтобы через несколько лет снова двинуться на левый берег.
Определив задачи для ратниц, назначив ответственных, Дэй тоже уехала в город. Путь был не близок, огуры устали как и их седоки, поэтому ехали не спеша. Этот путь с вечерним бдением у костров вернул ей былое состояние – спокойную уверенность.
        Таламе их ждали с почестями. Но уже через некоторое время стало понятно, что празднование победы идет не один день. Вино и сома лилось рекой, столы в хоромах курхана удивляли разнообразием кушаний. Сам же курхан, как и его батуры, пил мало. Сидели отдельно в горнице с красиво расписанными стенами и изразцовыми печами.  Дэй чувствовала себя немного не в своей тарелке. Не то, чтобы ей уделяли излишнее внимание, но красноречивые взгляды и улыбки, посланные ей, смущали. Из гури здесь были только ее сатхин, остальные мужчины. И все же, это было не внимание к ним как женщинам, скорее как к соратникам, которые отличились в бою. После того, как курхан преподнес ей в награду кошель с золотом и великолепное седло, Дэй еще больше занервничала. Хотя никто не завидовал, поздравляя ее искренне и с радостью.
        Курхан посетовал, что выжгли степь. Как будут зимовать его лусы? Придется отгонять скот на север и юг. На что Дэй ему возразила: «Степь возродится снова, а люди не поднимутся из мертвых». Все согласились, что это так.
        Ее же мысли были уже далеко от Таламы. Еще в дороге она решила уйти из малой рати в рать Зара. Что курхан попытается ее отговорить, она предполагала, и проворачивала в голове разные веские аргументы. Не скажешь же ему прямо, как осточертела ей степь. Не быть же ей вечной тангури в Таламе! И тайное желание, такое глубинное, что она сама боялась его озвучить, гнало ее в горы Зармунда. По договору курхан не мог ее удерживать, если ей будет замена, но до весны ей придется остаться здесь. «Время есть, а деньги в Орден», - сказала себе Дэй.
        Были подарки и от солбека и арла. Шалехский правитель преподнес дюжину золотых блюд – щедрый подарок по мнению Дэй, а по мнению Шэры, солбек Шанкар поскупился. Шалех практически не зацепила война, если не считать погибших воинов. Все золото, полученное гури, пошло в казну Ордена.
        Подарок же арла был скорее именным. Отличные доспехи, как раз ей впору, и серый кашемировый плащ, подбитый синим шелком. Уж такой подарок достанется Ордену только после ее смерти.
        Празднества закончились всеобщим молебном в храме Таламы. Риши и ракши стояли вместе, что показалось Дэй удивительным. Риши – служители Дэй-ра, а ракши – представители оккультизма. Но никто их из храма не гнал, напротив, им отведено было почетное место, как и курхану с кханами. «Что толку спорить о верованиях, может, в такие моменты вера всех в некие высшие силы нужна больше всего», - думала Дэй, слушая пение риши. В первый раз ей нестерпимо захотелось домой на Землю. Тоска сжала сердце, и она ясно увидела свое несоответствие этому миру. Где ее место здесь, на этой планете, которая ни как не хотела становиться ее домом. Не было такого места, хотя уже многое для Дэй стало обыденным.
Зима промчалась в привычных для гури делах. Армейские порядки дают мало времени для праздности и досужих мыслей. Есть и спать, главные потребности после выполненного долга. Примитивно, но привычно.
        Когда повеяло из кача запахами весенних трав, часть ратниц как будто воспрянули духом. Не одна Дэй собиралась покинуть Таламу. Курхан не особо настаивал на продолжении службы, врагов отбросили, и новое пополнение ожидало приглашения в малую рать. Не стал долго уговаривать, сказал, если надумает вернуться, то будет рад ее принять снова.
       - Отпустишь в Зар? – спросила она у Шэры.
       - Дело твое, - пожала плечами та, - могла бы остаться в Таламе, здесь ты себя уже показала как тангури, а там, возможно, ты будешь простой ратницей. Арл на выборы тангури не влияет, как рать решит. Пожалуй, твое решение поддержу, Зар платит больше.
       «Как все непросто, и как просто! Ваше золото, арл, дороже всех отношений. Примет ли меня надменный царь особо, помня мои заслуги, или в купе со всеми как обычного воина? Не все ли тебе равно, дорогая наемница? Что дорогая – это уж точно!». Дэй в последний раз смотрела на расцветшую яркую степь с башни Таламы. Теплый ветер шевелил ее светлые волосы. А в сердце обретали ясность новые надежды. Горы Зармунда едва намечались далеко на юге у самого горизонта.


                Конец первой части