Из Лондона в Париж электричкой

      Сомерсет Моэм в романе «Рождественские каникулы» описал путешествие Чарли Мейсона из Лондона в Париж в 30-х годах ХХ века. Поездка с пересадками с поезда на пароход в Дувре и с парохода на поезд в Кале растягивалась на целый день.

     6 мая 1994 года королева Елизавета II и президент Миттеран открыли движение по туннелю под Ла-Маншем, соединившему Британию с континентом. Электропоезда EUROSTAR со скоростью 300 км/ч на поверхности и 160 км/ч в туннеле преодолевают теперь расстояние между Парижем и Лондоном за 3 часа.

     Создание туннеля – выдающееся достижение инженерной мысли и строительной техники. Но, кроме технических трудностей при его сооружении, сначала нужно было преодолеть мощнейший психологический барьер. Англичане испокон веков считали English Channel (Английский Канал), он же La Manche (Рукав – по-французски), крепостным рвом, надёжно защищающим их от вражеских вторжений. Самодостаточность островитян отражена в знаменитом газетном объявлении: «Fog in Channel. Continent Cut Off» (Туман над Каналом. Континент отрезан).

     Предложения построить туннель под Ла-Маншем многократно обсуждались с первых дней ХIХ века, но всякий раз отвергались английским парламентом. Достаточно было того, что их поддерживал главный враг – Наполеон Бонапарт. Кошмар вторжения и инерция британского консерватизма препятствовали строительству туннеля почти двести лет. Характерно заявление лорда Рендольфа Черчилля (отца Уинстона) в ходе очередного провального обсуждения в 1889 году: «Репутация Англии зависит от того, что она была и остаётся virgo intacta (девственно неприкосновенной)». И всё-таки, несмотря на тысячелетнюю вражду с Францией, экономическая интеграция Европы и очевидное отсутствие угроз безопасности в конце ХХ века оживили идею строительства туннеля. При этом нужно отдать должное политической воле Маргарет Тэтчер и Франсуа Миттерана, приезд которого в Кентербери в 1986 году для подписания договора о строительстве, сопровождался демонстрациями протеста с метанием яиц и лозунгами: «Froggy, go home!» (Лягушатник, убирайся домой!)

     Строительство, в котором участвовали 13000 человек, началось в 1987 голу в восточной части Ла-Манша, в самом узком месте Дуврского пролива. За 7 лет были проложены, и обустроены три параллельных туннеля: два диаметром 8 м с железнодорожными путями для поездов и между ними -- служебный, диаметром 4,8 м. Длина туннелей 50 км, из которых 38 км непосредственно под проливом. Проходка велась с двух сторон специально изготовленными буровыми щитами. Лазерная система их позиционирования обеспечила встречу английских и французских строителей 1 декабря 1990 году под землёй, на 45 м ниже морского дна. При бурении было извлечено 8 млн. кубических метров породы. Французы смыли свою половину в море, а англичане намыли мыс Шекспира и устроили на нём парк площадью 36 га.
 
     15 декабря 1996 года после трёх дней интенсивного знакомства с Лондоном мы с Вадимом выехали в Париж. У перронов вокзала Ватерлоо стояли два поезда EUROSTAR – полтора десятка вагонов в каждом – с локомотивами обтекаемой формы по обоим концам. В вагонах широкие окна и удобные кресла с подголовниками. В соседнем с нашим вагоне был также бар с разноцветными напитками. Поезд быстро набрал скорость, замелькали детали ограждения пути, за ними зелёные холмы южной Англии. Перед въездом в туннель – короткая остановка в Фолктоне. Потом за окном пол часа вспыхивали и гасли туннельные фонари, и поезд выскочил на поверхность у терминала во французском Кокеле. Остальные полтора часа пути в памяти не задержались. Сумасшедшая скорость не позволила разглядеть детали пейзажей, которые герой романа Моэма Чарли Мейсон видел за окном классического экспресса, доставившего его в Париж на 60 лет раньше.

     Самолёт для дальних поездок и автомобиль во всех остальных случаях удовлетворяют теперь потребности американцев. Где-то ещё курсируют поезда АМТРАК и подобные им экскурсионные экспрессы в Европе и Азии, очень дорогие, как всякая экзотика. Уходит время, когда поезд был главным и доступным средством передвижения. А я помню долгие поездки по российским просторам. Не надоедало часами смотреть на завораживающее вращение пейзажей за окнами вагона: Уральские горы, широкие сибирские реки, белые ночи под Архангельском, полуденный зной в Узбекистане. По пути на юг хвойные леса сменялись лиственными, а бревенчатые избы белёными хатами под пирамидальными тополями. Где-нибудь за Ростовом, в районе станицы Тихорецкой мы укладывались спать и просыпались уже в Туапсе. Поезд шёл вдоль берега моря, мелькавшего в просветах кипарисовых аллей. Открывались пляжи с загорелыми телами утренних купальщиков. В открытые окна врывался теплый воздух, напоенный южными ароматами.

     Вспоминаю своеобразный быт купейного вагона со случайными попутчиками, постельное бельё за рубль, чай в стаканах с подстаканниками, синий свет ночника. Под стук колёс хорошо спалось. Во время остановок на севере мы покупали варёную картошку и солёные огурцы или кукурузные початки и помидоры на юге. Помню вкус рассольника и «бифштекса с яйцом» в вагоне-ресторане во время обеда, который мог растянуться на добрую сотню километров. Незабываем также запах железнодорожных путей, который мы вдыхали на остановках, выходя из вагонной духоты чтобы размяться. «Впереди рельсы!» – так одна восторженная дама кратко описала однажды эту железнодорожную романтику. 

     Сидя в кресле почти бесшумно мчащегося из Лондона в Париж поезда, я понял, что причина моей ностальгии не только в том, что, как в известном анекдоте, «тогда меня девушки любили». Купе спального вагона становилось на время поездки нашим домом со своим внутренним укладом и окном вместо телевизора. А EUROSTAR – всего лишь комфортабельная электричка для переезда из пункта L в пункт P. Не хочу казаться неблагодарным. С удовольствием вспоминаю, как по воскресеньям ездил нижнетагильской электричкой с платформы «Первомайская» в свой сад на станции Гать. Зимой этому не было альтернативы, но и летом, если не надо было что-нибудь перевозить, я часто не доходил до гаража, с облегчением вручал себя железнодорожному расписанию…

     Между тем, наш поезд заметно снизил скорость и через несколько минут въехал под своды парижского Северного вокзала – Gare Du Nord. Bonjour, Paris!