Ярмарка

ЯРМАРКА

Ярмарка – это регулярное празднично-образовательно-деловое событие года, торжище широкого значения, организуемое традиционно в определённом месте.
Вот в таком масштабном событии довелось поучаствовать и мне,  автору книг из российской глубинки.  Место проведения книжной ярмарки – Москва, Манеж. Если спросите, как стал я участником её, то ответ будет примерно как в песне Высоцкого: «Как попал я туда, не пойму, хоть убей, только помню переговоры долгие…»
«Попасть туда, на это книжное торжище, оказаться в самой гуще литературных событий нашей России-матушки!» – эта мысль, не переставая, точила меня в последнее время. Да и представить было что: семь книг, изданных в лучшем полиграфическом исполнении, с иллюстрациями прекрасных художников; два последних рассказа – на русском и английском языках, открытки с моими стихами, аудиодиски… Всё это вписывалось в формат ярмарки, как биллиардный шар от меткого удара вписывается в лузу.  Казалось бы, собирайся – и  вперёд.
И вот начались бесконечные переговоры с устроителями ярмарки. В стране пандемия коронавируса, на прямой контакт никто не идёт, всё по интернету и телефону. Закрадывалась мысль: а не «кидалово» ли это?
Стоимость места на ярмарке – семьдесят тысяч рублей. Перегонишь им деньги, а после ищи их потом по белу свету. Найдешь ли? Но это – Россия, а её, как сказал Тютчев, умом не понять.
Переговоры тянулись долго, и когда совсем уже стала пропадать надежда на их благополучный исход, от организаторов выставки пришёл счёт с пометкой «оплатить в течение двадцати четырёх часов». После оплаты счета руководство ярмарки вышло на меня и попросило написать письмо о возврате мне суммы как выплаченной ошибочно. 
Но мы не сдавались, настойчиво ежедневно продолжали вести переговоры с ярмаркой. Подключалась к моей беде Инна Арканова – руководитель департаменты внешнеэкономических связей ХМАО Югры. Мы с ней уже знакомы лет двадцать, нас объединяет дружеская симпатия, она – моя читательница, которая может покритиковать моё творчество, а может и поддержать, а это уже многое!
 Жёстко она поговорила с устроителями ярмарки, доводами припёрла их к стенке, но увы… Как тогда казалось, шансов нет. Однако дня через три на электронку пришло уведомление, в котором подтвердили моё участие с указанием места в павильоне. Прямо как в «Золотом телёнке», помните: «Лёд тронулся, господа…»
И начались поспешные сборы. В свою Ладу Веста загрузил я с полтонны книг и ранним утром взял курс на Москву.
Пыхтит Лада Веста, воз книг в столицу тянет. Всё бы хорошо – катись по дорогам страны, любуйся Россией, музыку слушай… Ан нет! Проезжаешь, например, Ивдель, настроил радио, слушаешь. Проехал километров двадцать – радиоканал захрипел, музыка кончилась, до следующего города следуешь в тишине – и так практически до самой Москвы. А помните, раньше – радио «Маяк», радиостанция «Юность» – стабильная радиоволна. Делаем вывод: провалила наша страна тест на стабильную радиоволну! Два дня пути – и показалась Москва, а вскоре, сразу за МКАДом – и Немчиновка, где в яблоневом саду расположился особнячок моего друга, писателя Пронина, окружённый живописным яблоневым садом.
Москва началась с сюрприза. Навигатор сбил меня с правильного пути,  пришлось крутить баранку по столице-матушке. Останкино, высотный Деловой центр, Кутузовский… Три часа по городу колесил, вместо того, чтобы добраться за час по МКАДу. В следующий раз буду умнее и не поддамся провокации навигатора!
Но вот и дом писателя. А вот и он сам. Обнялись, занесли вещи. И, конечно же, ноги меня сразу понесли в сад. Но, увы, яблоньки стояли пустыми.
– Цветочка даже не было нынче! – пояснила Анка, дочь Вити Пронина.
Жаль, конечно, что не будет этого ни с чем не сравнимого  подмосковного аромата Яблочного Спаса! Но что поделаешь…
Немножко посидели мы с писателем, поговорили под винцо. Дорога сделала своё дело, я быстро уснул. Завтра – заезд в Манеж. 
Устроители ярмарки учли всё. За тысячу рублей они отправили в Немчиновку ГАЗель, в которую погрузили мои книги, и часа через полтора я был уже в своей торговой кибитке, с надписью «Берёзовский учебно- курсовой комбинат – Югра». А ведь вопрос сложный – привезти товар в Манеж: кремлёвская стена, мест для парковки нет.
В душе был даже азарт  – а какой он, покупатель московский? На мою электронку шла информация от устроителей ярмарки с предложениями о встречах с читателями – на сцене,  с ведущим, со слайдами и рекламой. Но мне это было не интересно. Дилемма тут одна: если ты автор или издатель и приехал на ярмарку продать книги – торгуй! Если у тебя есть тщеславие и ты в душе артист, то – вперёд, на сцену, есть шанс потешить своё самолюбие и почувствовать себя великим. Я выбрал первое.
Утром, отстояв очередь, как в мавзолей, мы с Прониным наконец-то попали на своё торговое место и стали полноправными участниками ярмарки.
Я пристально вглядывался в лица людей, которые следовали мимо моей торговой точки, но за час ни один покупатель так и не подошёл к моему стенду. Правда, некоторые притормаживали, привлеченные обложкой моей книги с красивой акварельной иллюстрацией, но этим всё и заканчивалось.
«А как покупателю найти твою книгу? Представьте, вы заходите в магазин за бутылочкой водки, а магазин – это Манеж, двести метров в длину, сто в ширину, – и какую купить? – и вы в замешательстве. Найдёт ли меня мой покупатель?» – с опаской подумывал я.
И вот она, первая покупательница – дама лет сорока. Со знанием дела задаёт вопросы – о жанре, тематике, месте издания… И, казалось бы, книга уже в её руках! Но дама кладёт её на стол, достаёт из своей сумки вышивку, которую… предлагает мне купить.
Итак, продажа моей книги сорвалась. «Не буду сидеть сидьмя», – решил я, шагнул к проходу и стал зазывать покупателей к витрине. Обращаясь к посетителям персонально, предлагал, как профессиональный продавец:
– Северные книги! Хорошая полиграфия! Новинки от автора!
И это подействовало. Приостановился на мой призыв парень, взгляд его устремился на мой роман «Вертолётная рапсодия». Я стал расхваливать книгу, а он ответил:
– Грех не купить мне такой роман, ведь я – авиатехник, обслуживаю вертолёты!
И первая книга ушла с моего стенда, как с молотка, за пятьсот рублей. Стены исторического здания Манежа благословили эту сделку – почин есть. А в зале уже на трёх сценах громыхали микрофоны, звучали аплодисменты, Московская культурная жизнь заиграла всеми своими гранями, и это воодушевляло. Гуляющий народ я разделил на две категории. Первая – это офисные работники, подчёркнуто стильные, ухоженные. Вторая – простой люд, с целлофановые кульками на руках вместо резиновых перчаток, с тряпочками вместо масок, в дырявых сандалиях и простецкой одежде. И те, и эти – в поисках своей книги.
Как выяснилось, с посетителей стали брать деньги за вход. Кто до обеда пришёл, с того по сто пятьдесят рублей, кто после – по триста. А это удар по посещаемости ярмарки. Один из посетителей, преклонных лет, приостановился возле моих книг и спросил:
– Вы – автор?
– Да! – ответил я. На что тот ехидно заметил:
– То-то вы и чешете всем о своих книгах…
– Хорошей вам покупки! – пожелал я ему и продолжил искать своего покупателя. 
Ясно было, что цели у посетителей разные. Одни искали конкретную книгу, другие – определенное издательство, а кто-то гулял просто так, любуясь красивыми витринами или в надежде увидеть очередного теле-идола. Многие, облюбовав мою книгу, пролистывают её несколько раз – и, рассмотрев все иллюстрации, задав кучу вопросов, кладут на место, услышав цену – пятьсот рублей. Видно, что московский народ за время карантина просто обеднел.
– Не виноват же я, – объяснил я одному покупателю, у которого не нашлось денег на мою книгу, – что книги изданы с цветными акварельными иллюстрациями хороших художников!
 Да и ладно, ярмарка есть ярмарка. Можешь купить – покупай, не можешь, отойди в сторонку.
Пожилая пара, проходя мимо моего стенда, остановилась, и руки дамочки потянулись к открытке, которую выпустил я, с красивым названием: «Живите с любовью». Но муж решительно, за локоток, оттянул любимую от витрины.
Два паренька, шедших в обнимочку, в никулинских шляпках, стильной одежде, притормозили у моего стенда и купили пяток открыток «Живите с любовью». Любовь для них, видать, значит много. И мне радость – открытка моя попала в десятку!
Мужчина солидного вида увидел на вывеске моего стенда слово «Югра», и взгляд его вцепился в книгу «Рыба Обского севера». А после того, как я ему представил содержание книги, он мысленно подсчитал друзей и купил пять экземпляров.
– Рыбак – друзьям! – пояснил он.
Наконец-то моя торговля стала набирать обороты.
Возвращаясь из буфета со стаканчиком кофе, я увидел у своего стенда, представительного мужчину в голубоватом стильном пиджаке, лысого, с сединой  на висках, державшего в руках мой роман «Вертолётная рапсодия».
– Здравствуйте, – поздоровался я. – Давайте расскажу о романе.
– А что рассказывать, – официальным тоном ответил тот, – я его уже прочитал, просто не ожидал его увидеть тут.
– Ну, тогда предлагаю его купить прямо из авторских рук, – улыбнулся я ему, – всего за пятьсот рублей.
– Нет вопросов, я куплю два, и вы мне оба подпишите, – сказал мужчина и протянул мне тысячу. Выводя дарственную авторскую надпись, я поинтересовался:
– А где вы нашли мой роман?
Тот, слегка задумавшись, показал большим пальцем, в сторону кремлёвской стены:
– Вон там, за стеной мне его дали почитать! А теперь я принесу его туда с авторской надписью!
 Я не стал его  расспрашивать о биографии того экземпляра, с удовольствием подписал обе книги и, еда сдерживая бушующее в груди торжество, отдал их покупателю. Ведь как-никак, свой роман «Вертолётная рапсодия» я теперь могу назвать «кремлёвским» романом, коль читают его ТАМ!
Серии моих рассказов «Реквием по осетру» и «Катя Варежка», изданные с цветными акварельными иллюстрациями, охотно покупали родители для своих детей, изучающих английский язык. Ведь удобно  – рассказ на русском с картинками – и тут же перевод на английский. Покупали и открытки, но я их больше дарил.
Пожилая, бедно одетая женщина представилась бывшим педагогом, школьным учителем-словесником. Она расспросила меня о книгах,   полистала их – и отметила, что хорошей современной художественной литературы сейчас мало, а эти книги – находка. Правда, когда узнала о стоимости их, то сникла. Я подарил ей роман «Плата по счетам», рассказ и открытку «Живите с любовью». Её глаза засветились радостью.
Играла ярмарка событиями, встречами… Теле-идолы снова и тут и там, голоса ведущих, важные и умные лица авторов на сценах ярмарки, читатели…
К моему стенду подошла яркая, красивая, гармоничная, будто Инь и Янь,  пара – гордая осанка, уверенные улыбки.
– Какая красота, акварель, живая работа художников! – восхищается женщина, её спутник кивает. Они купили мою «Плату по счетам», а мне подарили свою книгу под названием «Возьми меня жёстко». Оказалось, это  пишущая пара, Татьяна Тонунс и Виктор Суханов, авторы эротических романов и рассказов.
Люди вырвались в мир книг и, гуляя среди стендов, встречались с авторами, отдыхали, кто – от офисной суеты, кто – от монотонной обыденной жизни. И всем им было хорошо. Недаром, наверное, писателей называют инженерами душ человеческих.
Дядька солидного возраста, с косматыми бровями, прочитав на моём стенде слово «Югра», представился:
– Профессор Тайлашев из Томска.
Описал родословные томских фамилий. Две книги купил и посоветовал принять участие в фестивале малочисленных народов севера, который ежегодно проходит в Москве:
– Приезжай, а мы, академия, придём на фестиваль и тебя поддержим!
– Спасибо, – поблагодарил его я, радуясь такому знакомству, немного смущаясь оттого, что взял с профессора тысячу за две книги. Приятный товарищ – этот профессор Тайлашев, оставил впечатление человека обаятельного и умного.
Профессоров за время выставки было ещё несколько. Причем, сегодня он сам покупает книгу, а завтра приводит друзей, и те приобретают их у меня как удачную находку.
За моей спиной на стенде – связка соболей из пяти штук, привез их, чтобы они работали на меня – привлекали внимание посетителей к книгам.
Иностранных покупателей нет, статус ярмарки как международный явно завышен. 
Подходит  молодая супружеская пара, он – москвич, она – кореянка. Книгу они не купили, но поговорили мы тепло.
Не было, пожалуй, и тридцати минут, чтоб я отдыхал от общения. Порою казалось, что успел переговорить со всей Москвой. Люди не отходили от меня, некоторые простаивали часа по два, и всё рассказывали, рассказывали…
По вечерам я приезжал в Немчиновку, к Пронину. После недолгой беседы за бутылочкой красного сухого падал спать, так уставал за день. А наутро – снова в Манеж. Вот в такой деловой ритм погрузила меня ярмарка.
Подслушал интервью одного дядьки, как я понял, он из федерального агентства Роспечати. На вопрос, как дела на ярмарке с художественной литературой, он ответил:
– С ней – сложнее, но мы надеемся, что наши поиски приведут к новым открытиям. Мы видим это на примере других издательств, у которых формируется новый состав молодых авторов.
«Нда… – подумал я. – Вот у меня целый стенд из восьми художественных книг, и никто из устроителей ярмарки, жюри агентства по печати, по стендам не ходил и не смотрел книги Да и не только у меня, у других участников ярмарки тоже не смотрели. Поэтому и напрашивается вопрос: а чем они руководствуются, награждая того или иного автора за изданную книгу? И понятно, что тут думать долго не надо – это Москва, и всё в ней решается заведомо «подковёрно». Так делается во многих регионах России. Вот я, к примеру, не получил ни одной премии, ни одной грамоты от правительства ХМАО Югры, хотя, в принципе, и не претендую. Благодарная читательская аудитория ХМАО Югры благоволит ко мне, ежедневно пишет, напоминает о себе, а это, я считаю, и есть главное достижение любого автора. Пусть я без грамот, зато с книгами и читателями. А другие – с грамотами губернатора, но без книг и читателей.
Обедал я в дни ярмарки в ресторанчике «Тарас Бульба» на Моховой. Хотя правительство Украины и подпортило политические отношения между нашими странами, добрые чувства россиян к украинцам остались прежними, они – братья наши и сестры. Тёплые чувства к украинцам и демократические цены привели меня в этот ресторан. У входа туркмен в украинской национальной одежде с флагом Украины зазывает народ к столу, его азиатский вид совсем не вписывается в общий колорит. В зале красивый украинский интерьер, официанты в национальной одежде. Правда, по-украински не могут сказать ни слова.
Не понравилась мне эта кухня на Моховой. Борщи не вкусные, окрошка кислая, котлета по-киевски была без косточки… Ну да ладно, это – дело вкуса, может, в Москве они другие, эти вкусы.
По поводу настоящего борща споров много и сегодня, и в России, и на Украине. Кто говорит, что борщ – это когда нет свёклы, а кто говорит… Мой друг писатель Пронин родом из Днепропетровска, его мнение по поводу борща такое: «Борщ, – говорит Пронин, – это свиное рёбрышко в тарелке, на котором столбик мяска, прикрытый шапочкой сальца, это капуста, картошка, обязательно сладкий перец и помидор. Ну, и лучок, зажаренный на свином сале. Вот и всё, и никакой свёклы». Я солидарен с Прониным и считаю настоящий борщ именно таким.
Пролетела ярмарка. Из взятых с собой семисот книг я продал сто пятьдесят. Мои книги покупали ничуть не меньше, чем книги других издательств и авторов, а это уже неплохой результат. Три пачки романа «Вертолётная рапсодия» забрала авиакомпания ЮТэйр. Через десять дней в Москве откроется выставка «Вертолёты России». У них там свой стенд, мой роман – это их работа в небе, только в классическом художественном  исполнении, так что подарок посетителю их выставки – это уровень.
Назавтра Лада Веста через костромские леса взяла курс, на север – Ханты-Мансийск – Берёзово. Вырвавшись за МКАД, душа и мысли мои тоже устремились на север, к дому, а в уме проплывали картинки ярмарки с добрыми лицами покупателей, собеседниками, новыми знакомыми. И я твёрдо решил в следующем году снова приехать в Манеж и повидаться с читателями.
Проехал Кострому. Жаль, что не удалось погулять по городу, побывать в музеях, но не последний день живу. «Я приеду к тебе», – прощаюсь я с Костромой, проезжая по мосту через святую русскую реку Волгу.
Красивые пейзажи закончились, потянулись однообразные леса и заброшенные деревни. Для меня эта тема – грустная. В 2007 году с блокнотом и авторучкой я пешком прошёл от Берёзово, ХМАО Югра, до Москвы – писал очерки, публиковал их в прессе и с грустью смотрел на эти пустые деревни - призраки. Глядишь на такое, во двор зайдёшь, внутрь дома – я ночевал тогда в заброшенных домах – и не понимаешь, глядя на добротный двор, сад, что заставило людей так спешно покинуть это российское место. И тут – снова эти грустные виды.
Свернул с трассы, может, яблоньку где найду в саду заброшенном. А когда пошёл по заросшей травой улице, то поразился красоте резных наличников на этих, уже почерневших, домах. Наличники украшали каждый дом. Некоторые из них были высокой сложности, на изготовление их могли уйти годы. «А не вернуться ли за ними? – мелькнула мысль, – не снять ли их? Ведь красота-то какая! Зачисти, покрась – и вновь заиграют красотой русского духа!»
В машине было ведёрко, у заброшенного дома рос куст калины, обильно увешанный кистями крупных спелых ягод. Собрал. Пусть костромская калинка в длинную зиму напомнит о себе, о своём крае и об этой красоте русского зодчества неповторимым калиновым вкусом.
Машина въехала в просторы Ханты-Мансийского округа, перед капотом – город Югорск. Запищал телефон. Я взял трубку и услышал голос официального представителя одного из департаментов Югры. Мне предложили принять участие в окружной выставке «Товары земли Югорской» со своими книгами, которые тоже являются товаром Югорской земли.
– Сколько будет стоить стенд? – осторожно спросил я.
– Нисколько! – ответил голос, – ждите приглашение, которое мы вам вышлем на электронку.
Настроение поднималось. Если уж дают бесплатно место на такой престижной региональной выставке, значит, моя литература чего-то стоит!