Жизнь и смерть Владимира Ульянова-Ленина. Глава 42

Глава 42. Гражданская война в Сибири, Забайкалье и на Дальнем Востоке. «Буферные» государства. «Дальневосточная Республика».

     В июне 1917 года, Григорий Семёнов был назначен комиссаром «Временного правительства», по формированию добровольческих частей из монголов и бурят, в Забайкальской области, для действующей армии.

 
    Примечание: Григорий Михайлович Семёнов родился в 1890 году, в карауле «Куранжа», станицы «Дурулгуевская», Забайкальского казачьего войска, в семье казака. После окончания 2-х классного училища, прошёл обучение в Оренбургском казачьем юнкерском училище, по окончании которого получил похвальный лист и чин хорунжего. В роду у Семёнова были и буряты, в семье свободно говорил по-монгольски и по-бурятски, что усвоил и он. Проходил службу в военно-топографической команде во Внешней Монголии, где производил маршрутные съёмки. Наладил хорошие отношения с монголами, для которых перевёл с русского языка «Устав кавалерийской службы русской армии».


     С декабря 1913 года, Семёнов был переведён по службе в Приамурье, в 1-й Нерчинский полк, где командиром полка был Пётр Врангель. В составе полка воевал под Варшавой. За проявленные храбрость и героизм был награждён «Орденом Святого Георгия, IV степени» и «Георгиевским оружием». Был назначен адьютантом командира полка, Петра Врангеля. Врангель дал ему характеристику, в своих воспоминаниях, «Бойкий, толковый, с характерной казацкой смёткой, отличный строевик, храбрый, особенно на глазах начальства, он умел быть весьма популярным среди казаков и офицеров. Отрицательными свойствами его были значительная склонность к интриге и неразборчивость в средствах для достижения цели».


     В начале 1916 года, Семёнов принял командование над сотней Нерчинского полка. В конце того же года, по ходатайству, был переведён в 3-й Верхнеудинский полк, находившийся в Персии, куда прибыл в январе 1917 года. Воевал на Кавказе, затем в составе дивизии Баратова совершил поход в персидский Курдистан. Получил звание есаула. За время первой мировой войны, русские войска неоднократно направлялись в Персию, для выручки войск Британского экспедиционного корпуса от разгрома немецкими и турецкими войсками.


      После февральской революции 1917 года, вернувшись из Персии на Румынский фронт, Семёнов обратился с докладной запиской к Александру Керенскому, в которой предложил сформировать в Забайкалье «Отдельный Монголо-бурятский» конный полк и привести его на фронт, чтобы «пробудить совесть русского солдата, у которого живым укором были бы эти инородцы, сражающиеся за русское дело».

 
     В мае 1917 года, Семёнов был возвращён в 1-й Нерчинский полк, где его избирают делегатом на 2-й Круг «Забайкальского» казачьего войска, проходивший в августе, в Чите.

 
     В июне 1917 года, Григорий Семёнов был назначен Керенским, комиссаром «Временного правительства», по формированию добровольческих частей из монголов и бурят в Забайкальской области. Очередной всплеск национального движения бурят наступил после событий в феврале и октябре 1917 года в России.    Под влиянием февральской революции, в апреле 1917 года, состоялся «I-й Всебурятский съезд». На нем был создан «Центральный национальный комитет» бурят-монголов Восточной Сибири, «Бурнацком». «Бурнацком» не признал власти «Советов» и ориентировался на созыв «Учредительного собрания». С установлением большевистской власти в Забайкалье «Бурнацком» стремился занять независимое положение и отстоять автономию. В отсутствие реальной вооруженной силы это было невозможно осуществить. На местах, хошунные и аймачные управы разгонялись «красными» партизанскими отрядами. Тем не менее, лидеры национального бурятского движения упорно стремились добиться права на национальное самоопределение.


     В феврале 1918 года, «белые» собрали небольшую армию в китайском городе Сахаляне, форсировали Амур и захватили Благовещенск. Это событие ознаменовало собой начало Гражданской войны на Дальнем Востоке. Едва созданная «красная армия» не смогла оказать «белым» сопротивление и вынуждена была отступить. Среди «белых» особенно выделялись японские «добровольцы», вооруженные как солдаты, но одетые в штатское.


      Возвратить контроль над Благовещенском «красные» смогли лишь к середине марта.


       А уже в апреле проблемы возникли во Владивостоке, после ограбления японской конторы, которому сопутствовали гибель одного из ее сотрудников и ранение еще двоих. Для защиты соотечественников, в город с кораблей высадились японские и британские войска.


      После высадки ограниченного, иностранного десанта стало очевидно, что стоит готовиться к полномасштабным боевым действиям.

 
      Соответствующие указания во Владивосток поступили из Петрограда, лично от Ленина, который писал, что «японцы будут наступать». Поскольку сил для обороны у «красных» не было, он призвал отступать, подрывать рельсы и железнодорожные мосты, а также создавать минные поля со сторон вероятного приближения противника.


          Весной 1918 года, на «III съезде представителей рабочих, крестьян, казаков и бурят Забайкалья» в Чите, представители «Бурнацкома», признав советскую власть, добились сохранения органов национального самоуправления. Это решение было поддержано «губернским съездом бурят» в Иркутске. Таким образом, к лету 1918 года, было достигнуто взаимное признание «Советов» «Бурнацкомом» и «Бурнацкома» Советами. Но отношения между «красными» и бурятами оставались не толерантными, среди бойцов Лазо в ходу был лозунг «Грабь тварей!». Бойцы отказывались воевать совместно с «ясашными», которые сражались на стороне «красных», относились к ним презрительно. Также происходили случаи раздачи земельных участков бурят русским поселенцам. «Семёновцы» были более терпимы с бурятами, многие казацкие семьи имели бурятские корни.


      После «Октябрьского переворота» в Петрограде, Семёнов, получил мандат и от Петроградского «Совета рабочих и солдатских депутатов», и продолжал формировать в Забайкалье конный «Бурято-Монгольский казачий отряд». Но в отряд он уже вербовал не только монголов и бурят, но и русских. Условием принятия в полк Семёнов поставил, «отказ от революционности», отсутствие «Комитета» и единоначалие. «Добровольцам» было назначено денежное содержание от «Совета» Читы. Денежное содержание, в дополнение к пайкам, предусматривалось так же для всех членов, всех «Советов», образованных большевиками после «Октябрьского переворота».


        Узнав, что Семёнов создаёт «антиреволюционные части», читинский «Совет» прекратил выплату денег на его отряд.


      18 ноября 1917 года, Семёнов поднял мятеж на станции «Нижняя Берёзовка», в пригороде Верхнеудинска, (Улан-Удэ), во время проведения съезда «Советов Забайкалья» в Верхнеудинске, и обратился к «Съезду» с призывом, «беспощадной борьбы с большевиками». Он попытался захватить власть в городе, но «Съезд» его не поддержал и поручил «комитету общественной безопасности», оставшемуся от «Временного правительства» и «Совету», арестовать Семёнова и разоружить его отряд. Семёнов оказал вооружённое сопротивление, и отступил в Читу, где арестовал главу Читинского «Совета» Николая Пумпянского, эсера-боевика, в прошлом кадета. Семёнов был лично знаком с Пумпянским, со времени проведения 2-ого Круга «Забайкальского» казачьего войска, приказал закрыть его в здании «Совета» на 2-е суток, после чего Пумпянский был освобожден. Захватив денежные средства Читинского «Совета», Семёнов отступил с отрядом в Маньчжурию, выплата денег отряду была произведена.


       Находясь на территории Маньчжурии, в полосе отчуждения «Китайско-Восточной железной дороги», «КВЖД», которая получила тогда наименование «счастливой, благословенной Хорватии», при поддержке со стороны управляющего «КВЖД» генерала Дмитрия Хорвата, Семёнов сформировал «Особый Маньчжурский отряд». Для подготовки командного состава для бурятских частей, атаман Семёнов открыл школу юнкеров.


           29 января 1918 года, отряд Семёнова перешел границу, атаковал и занял станцию «Маньчжурия». Находившаяся здесь «красная» рабочая дружина была разгромлена, а члены станционного «Совета рабочих депутатов», казнены. После захвата станции «Маньчжурия» Семёнов продолжил наступление на Читу и овладел станциями «Борзя» и «Оловянная». Для отпора «семёновцам», из Читы были направлены, рота «Красной» рабочей гвардии, из читинских железнодорожных мастерских и 1-й «Аргунский казачий полк», под командованием большевика, есаула Зиновия Метелицы. Командующим этими силами был назначен Сергей Лазо, посланец ЦИК «Совета Сибири» из Иркутска в Забайкалье, для ликвидации мятежа атамана Семёнова. Так возник «Даурский» фронт, один из первых фронтов гражданской войны на Дальнем Востоке. Остановив продвижение «семёновцев» на Читу, части «Даурского» фронта, в первых числах марта, перешли в наступление и разбили «семёновцев» в районе станции «Даурия». Семёнов, с остатками отряда отступил обратно в Маньчжурию.


        После окончания боевых действий, в приграничном районе, был оставлен заслон, однако основные силы «красных» были выведены, Аргунский полк Метелицы был расформирован, в связи с демобилизацией возрастов, а отряд «Красной» гвардии Читинских мастерских, в связи с необходимостью возвращения рабочих на производство.

 
       В конце января 1918 года, на нелегальном заседании «Сибирской Областной Думы», Пётр Вологодский, один из триумвирата Комиссаров «Временного правительства» по Томской губернии, был избран в состав «Временного Правительства автономной Сибири», «ВПАС» и назначен министром иностранных дел.

 
      В марте 1918 года, «I-й съезд «Советов» Забайкалья» вынес решение, «начать создание отрядов «Красной» гвардии и частей «Красной» армии.

 
      Добрались и «белочехи» до Дальнего Востока, где квартировали в Нижнеудинске, не предпринимая никаких действий и признавая власть «Советов», вплоть до конца июня 1918 года.

 
       29 июня, «белочехи» захватили Владивосток, обеспечив высадку десанта с иностранных судов, находившихся в порту города. Высадились дополнительные войска интервентов, Японии, Великобритании и США.


   После свержения «советской» власти в Сибири, 30 июня 1918 года, Пётр Вологодский возглавил «Временное Правительство автономной Сибири».


     С марта по июль 1918 года, существовал Камчатский «Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», комитет которого возглавил Александр Пурин, заведующий метеостанцией и радиостанцией Петропавловска. Комитет наделялся властными полномочиями в регионе. Комитет постановил необходимость строить власть на Камчатке на основе принципа экономической и политической автономии, до появления в России законной власти.


    11 июля 1918 года, отряд казаков, под командованием поручика Токаревского, прибыл в Петропавловск и захватил власть, с привлечением местных жителей. На следующий день все члены городского и областного «Советов» были арестованы и направлены во Владивосток. Ориентированные на Правительство «Автономной Сибири» либеральные политические силы реализовали свои планы. Новая власть приступила к восстановлению управленческих структур региона, которые существовали до «Октябрьского переворота». «Областной Комитет», для поддержания своей власти в Петропавловске и крае, сформировал вооруженную команду. Такие же вооруженные отряды были созданы в некоторых селах области. Местная власть наладила тесное сотрудничество с консульством Японии, открывшимся в Петропавловске с 10 августа 1918 года, и японскими рыбопромышленниками. Японское присутствие в регионе было законным, так как оно было закреплено Портсмутским мирным договором, подписанном Россией, после поражения в войне с Японией, в 1905 году.


      К середине сентября 1918 года, на территории Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока действовало несколько «большевистских» и «антибольшевистских» правительств.

 
     Осенью 1918 года, на территориях Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока, продолжались боевые действия между «красными» частями, войсками Александра Колчака и войсками местных правительств.


      В связи с признанием, в начале сентября 1918 года, атаманом Семеновым власти «Временного Сибирского правительства», началась реорганизация «белых» войск в Забайкалье и на Дальнем Востоке, в соответствии со структурой «Сибирской» армии. Командующий «Сибирской» армией, генерал Иванов-Ринов, 6-го и 10-го сентября 1918 года, назначил атамана Семёнова главным начальником «Приамурского» военного округа и командиром вновь формируемого «5-го Отдельного Приамурского армейского корпуса», штаб и управление которым должны были находиться в Хабаровске.


    В сентябре 1918 года, после высадки японцев в Николаевске-на-Амуре, к власти в городе пришло земство во главе с Шелковниковым. Оно объявило набор «добровольцев», из которых был сформирован отряд в 150 человек во главе с подпоручиком Токаревым.

 
    18 сентября 1918 года, Благовещенск был занят японскими войсками и «белыми» казачьими частями атамана Гамова. Через два дня, в городе образовалось «Временное Амурское правительство», «ВАП». Правительство объявило о непризнании «Брестского мира», возобновлении войны с Германией, аннулировало все декреты «Совнаркома» Р.С.Ф.С.Р., были ликвидированы «Советы», восстановлены «земства», возвращены прежним владельцам предприятия, началось формирование собственных войск.

 
      «Временное Амурское Правительство», под председательством правого эсера Алексеевского, объявило, что будет применять законодательство «Временного Правительства» России и что считает «ВСП» Вологодского, одним из областных правительств, поэтому не будет ему подчиняться. Пётр Вологодский пригрозил, «если «ВАП» не прекратит проводить сепаратистскую политику, то «ВСП» возьмёт Амурский край «измором».

         
        Сложную задачу по созданию единого правительства в Сибири, Забайкалье и на Дальнем Востоке взял на себя глава «Временного Сибирского Правительства», Пётр Вологодский, прибывший 21 сентября, из Омска во Владивосток.


        23 сентября 1918 года, в целях объединения антибольшевистских сил России, в Уфе, представителями «Комитета членов «Учредительного Собрания», «КОМУЧ», в Самаре и «Временного Сибирского Правительства», «ВСП», было образовано «Временное Всероссийское Правительство», «Директория», исполнительная власть при которой находилась в руках «Совета министров», во главе с Петром Вологодским. Главнокомандующим вооружённых сил «Директории» был назначен генерал Болдырев. Актом «об образовании всероссийской верховной власти» устанавливалось, что «Временное Всероссийское правительство» «впредь до созыва Всероссийского «Учредительного Собрания», является единственным носителем верховной власти на всём пространстве государства Российского».


       30 сентября, во Владивостоке, на объединенном заседании делегации Вологодского и членов «Делового кабинета» генерала Хорвата, было подписано соглашение, согласно которому стороны признали необходимость наличия единой центральной все-Сибирской власти. Поскольку программы «ВСП» и генерала Хорвата были про-кадетскими и принципиально между собой не расходились.  Дмитрий Хорват заявил о готовности передать в распоряжение «ВСП» свой аппарат, подчинить свои войска «Временному Сибирскому правительству», а сам согласился остаться на Дальнем Востоке представителем последнего, совмещая обязанности по управлению «КВЖД». Этим процессом руководил «Национальный Центр» партии кадетов.


      В октябре 1918 года, в урочище Киевском, с разрешения союзного командования «Антанты» и «Приморского областного земства», под командованием поручика Бонгай, началось формирование корейского пехотного батальона, однако 21 октября японцы его разоружили и расформировали, они считали корейцев своими, а не русскими подданными, в этот период Корея была японской колонией.


   Происходило формирование и пограничной службы. В начале октября, на основании распоряжения Петра Вологодского, Приморский областной комиссар Иван Иванович Циммерман предложил, пограничному комиссару в Южно-Уссурийском крае, полковнику Кузьмину, который продолжал исполнять обязанности с дореволюционного времени, восстановить в полном объеме деятельность пограничного комиссара. Таким образом на Дальнем Востоке была попытка восстановить российскую государственность со всеми структурами.


   Для окончательного подчинения местных властей, в том числе и военных, «Временному Сибирскому правительству», а также для создания вооруженных сил, из Омска на Дальний Восток был направлен военный министр «ВСП», командующий «Сибирской армией», генерал Иванов-Ринов.

 
      23 октября 1918 года, Иванов-Ринов, в сопровождении сотни казаков, прибыл во Владивосток. В отношении атамана Калмыкова генерал заявил, что если атаман не пожелает подчиниться «ВСП», то он будет объявлен изменником, и тогда с ним поступят соответствующим образом. Однако сил, чтобы выполнить своё решение по Калмыкову, у него не было.


   Оценив обстановку на Дальнем Востоке после своего приезда, Иванов-Ринов заявил, что на некоторое время здесь необходимо воздержаться от мобилизации, ввиду сложной политической ситуации и неготовности к ее проведению, поскольку была разнородная политическая ориентация местных военных, особенно атамана Калмыкова.


   К формированию национальных подразделений на Дальнем Востоке приступили и представители Антанты. В конце октября, во Владивостоке, при штабе «чехословацкого» корпуса разместился штаб двух формируемых на Дальнем Востоке «украинских» корпусов. Деятельность местных украинских поселенцев-националистов в регионе была активно развернута после Февральской революции и направлена на создание в Приморье «украинской автономии». Это движение было поддержано «Антантой». Денежные средства на формирование «украинских войск» выделили США, материальные и технические средства, Япония. Однако эти части так и не были сформированы из-за провала набора в них украинцев-добровольцев. В это же время, французская миссия во Владивостоке, приняла решение на формирование «Латышского» полка.


       31 октября, в Хабаровске, на совещании атаманов Калмыкова, Гамова и Семёнова решился вопрос об объединении 3-х Дальневосточных казачьих войск в союз, под общим командованием Семёнова, как походного атамана.


        Правительство «ВАП» предполагало созвать Амурское «Учредительное собрание» в начале декабря 1918 года.


        3 ноября, в Омске «ВСП» передало всю полноту власти вновь образованной «Директории», которая стала наследницей «Временного правительства» России. Эсеры соединились с кадетами в одном правительстве. «ВАП» само-распустился, передав власть «Амурской областной земской управе».


          4 ноября 1918 года, на базе министерств и центральных управлений «Временного Сибирского правительства» и уфимской «Директории», переехавшей в Омск, после поражения от «красных» в Поволжье и на Урале, был сформирован исполнительный орган, омской «Директории», «Всероссийский Совет министров». Его председателем, премьер-министром, был назначен Пётр Вологодский, кадет, юрист, уроженец Енисейской губернии, из семьи священника.


        5 ноября 1918 года, адмирал Александр Колчак, по его согласию, был назначен военным и морским министром «Временного Всероссийского Правительства». В состав правительства «Директории» Колчака ввели руководители «Национального Центра», которые назначили ему стать военным диктатором России.


     «Национальный Центр», был образован нелегально, членами «Конституционно-демократической партии», кадетами, в мае - июне 1918 года, в Москве. Программа «Национального центра», борьба с властью большевиков, создание всероссийского правительства «в тесной связи» с командованием «Добровольческой армии» Деникина, восстановление государственного единства России, возобновление участия России в Первой мировой войне, созыв Народного, «учредительного собрания», для определения формы правления в России.


       Японцы стремилась закрепиться в Забайкалье и Дальневосточном регионе. Они предложили местным правительствам взять на себя формирование и содержание русских регулярных войск в регионе численностью от 10 до 20 тысяч человек, на без компенсационной основе, с включением в их состав и японских подразделений. Это предложение Японии было отвергнуто представителями США, Франции и Англии. Омская «Директория» так же отрицательно отнеслась к Японскому предложению.


      Сложнее обстояло дело с атаманом Калмыковым, который признал атамана Семенова за своего воинского командира, однако отказался признать власть эсеровской «Директории». Между представителями власти Приморья, назначенными Вологодским, и атаманом началась борьба за подчинение Уссурийского казачьего войска омскому правительству «Директории». Атаман Калмыков отказался подчиниться командованию «Сибирской армией», пригрозив применить вооруженную силу для сохранения своего независимого положения.


   «Временное Амурское правительство» в Благовещенске также отказалось признать новое правительство, не считая его способным объединить все антибольшевистские силы в Сибири и на Дальнем Востоке и выдвинуло свою программу автономии «Амурской» области.


   К середине ноября 1918 года, под командой атамана Семенова находились 1-я Забайкальская казачья дивизия, Амурская казачья бригада, Уссурийская конная бригада, Особый Маньчжурский отряд, Особый Уссурийский казачий отряд, две «Сибирские» стрелковые дивизии, 1-й «Амурский» стрелковый полк и другие части. Все эти соединения подчинялись «Временному Сибирскому Правительству». Боеспособными были только казачьи войска, стрелковые полки и дивизии имели только штабы этих частей и соединений, и небольшие команды при них, с надеждой на развёртывание данных соединений за счёт мобилизации и «добровольцев».

 
     Были ещё незначительные воинские силы, находившиеся в распоряжении генерала Хорвата.


      Кроме казачьих войск, каких-либо значительных российских антибольшевистских вооруженных сил на Дальнем Востоке не было.

 
      С другой стороны, Дальний Восток был насыщен войсками интервентов Японии, США, Канады, Великобритании, Франции, Китая, «белочехов». Русские военные власти не являлись хозяевами положения на Дальнем Востоке.


     12 ноября 1918 года, японское командование предупредило генерала Иванова-Ринова, чтобы «белогвардейские» войска без предварительного согласования с японцами не входили в пределы Амурской и Приморской областей, где за порядок и спокойствие отвечают японцы.


   После переворота, подготовленного и осуществлённого кадетским «Национальным Центром», 18 ноября 1918 года, в Омске, «Временным правителем России» стал адмирал Александр Колчак. Власть эсеров во «Всероссийском Временном Правительстве» закончилась. Генерал Иванов-Ринов, 20 ноября выехал в Омск на представление новому «Верховному Правителю России» и для получения распоряжений. Генерал Хорват тоже признал адмирала Колчака «Верховным правителем России» и был назначен «Верховным уполномоченным правительства» на Дальнем Востоке, уже от имени адмирала Колчака.


       23 ноября, из судов Сибирской и Амурской флотилии были образованы морские силы Дальнего Востока. Позднее, постановлением «Совета министров» от 28 декабря, была учреждалась должность помощника «Верховного уполномоченного» на Дальнем Востоке, по морской части с подчинением ему всех судов военного флота, находящихся в водах Дальнего Востока, Амурской речной флотилии, Владивостокского порта и частей, и учреждений морского ведомства, находящиеся на Дальнем Востоке. Помощником «Верховного уполномоченного» по морской части стал контр-адмирал Сергей Тимирев, однокурсник и соратник Колчака по учёбе и по военно-морской службе.

 
       Пётр Вологодский, после ноябрьского «Колчаковского» переворота, подал в отставку, но по просьбе Колчака остался в его правительстве и проработал ещё год. В 1919 году он ушёл в отставку и эмигрировал в Китай.


        3 декабря, постановлением «Совета министров» была принята «Временная Табель оклада жалования военнослужащим строевых частей «Российской Армии»», положения которой распространялись и на дальневосточные войска.


   К началу декабря 1918 года, в селе Спасском была закончена организация Главного Сибирского аэродрома и авиационной школы, под руководством полковника Старипавлова, для подготовки армейских лётных кадров, с 7 декабря, на аэродроме начались тренировочные полеты.


   В конце ноября - начале декабря 1918 года, атаман Семенов отказался признавать власть адмирала Колчака. Против мятежного атамана были двинуты войска «Сибирской армии». Вооруженное столкновение предотвратили Японцы, ставшие на защиту Семёнова.


     10 декабря, в Омске была объявлена мобилизация в армию «Верховного Правителя» на Дальнем Востоке, но до 20 января 1919 года, к воинскому начальнику на Дальнем Востоке, не явился ни один «доброволец».

 
       21 декабря, генерал Иванов-Ринов выехал из Омска во Владивосток. В Чите он заявил, что его поездка, кроме назначения, связана также с предстоящей организацией военного дела на Дальнем Востоке.

 
   В Забайкалье продолжался рост частей атамана Семенова, 18 января 1919 года, он объявил о мобилизации тунгусов, родившихся в 1898-1900 годах, в ряды «Монголо-Бурятских» войск.

 
    23 января 1919 года, был опубликован указ «Бурятской Народной думы» о призыве бурят, родившихся в 1895-1898 годах, для организации «Отдельной Монголо-Бурятской» конной бригады в составе Бурятского, Даурского конных полков и Монголо-Бурятского конноартиллерийского дивизиона. Позднее, в составе этой бригады насчитывалось свыше 1800 человек. В армии атамана Семенова были представлены все рода войск, среди которых выделялись бронепоезда и тяжелая артиллерия. Эти войска насчитывали около 20 тысяч человек. В Забайкалье находились «Туземный» конный корпус, «Инородческая» конная дивизия, под командованием барона Унгерна и прочие рода войск.


   В начале февраля, во Владивостоке, атаман Калмыков встретился с генералом Ивановым-Риновым. Между ними было заключено соглашение, по которому атаман Калмыков, негласно, признал власть Колчака и выражал согласие на размещение штаба Иванова-Ринова в Хабаровске.

 
      25 февраля 1919 года, на съезде представителей всех территорий с монгольским населением, за исключением крупнейшей, Халхи (Северной Монголии), было образовано «Даурское правительство», правительство «Независимой Монголо-Бурятской республики», исполнительный орган независимого федеративного «Велико-Монгольского государства», провозглашенного в Чите. В состав государства включили Внутреннюю Монголию, территория «Барга» и Внешнюю Монголии, земли забайкальских бурят. Съезд состоялся при поддержке атамана Семенова и японцев, проходил в обстановке секретности. Возглавил съезд Нэйсэ-гэгэн (владыка), Внутренней Монголии. Столицей будущего государства определили город Хайлар в Маньчжурии. Атаман Семёнов, за особые заслуги в деле создания «Велико-Монгольского государства», решением съезда, получил звание "Гыцун-ван" (Святейший князь), и приглашение, стать первым советником нового правительства. Также на съезде была избрана делегация на «Парижскую» мирную конференцию, по прибытии которой во Владивосток, французская миссия отказали им в выдаче виз на выезд во Францию, видя за этим, усиление позиций Японии в Центральной Азии.


       Позиция атамана Семенова относительно создания нового государства в Центральной Азии, включающего и Южное Забайкалье, противоречило взглядам «Верховного Правителя России» Александра Колчака, который выступал за «единую и неделимую Россию».

 
       Когда атаман Семенов добивался во Владивостоке признания нового государства, «Колчаковская» армия, на Восточном фронте, вела наступление на Москву, и поведение атамана Семёнова расценивалось в Омске, как измена.

 
     План создания «Велико-Монгольского государства» рухнул после того, как китайцы ввели войска на территорию Внешней Монголии, Халхи, и прекращения поддержки атамана Семёнова японцами.


    6-й Войсковой круг «Уссурийского» казачьего войска, 1 марта 1919 года, признал адмирала Колчака «Верховным правителем России».

 
     Атаман Калмыков понял, что дальнейший курс на автономию уссурийского казачества, лично для него, завершился подчинением «Временному правительству» Александра Колчака.

   
    В это же время, как реакция на поборы и реквизиции, творимые «белыми» и интервентами, на территории края, в целях самообороны, начинается массовое партизанское движение. Ядро этого движения составляли отряды из селян-поселенцев, старообрядцев, под командой представителей «Народной армии «ДВР»». Первоначально вооружение, «партизаны» добывали себе нападением на военные отряды «белых», передвигавшиеся в тайге. После формирования отряда, оружие поставлялось «красными» войсками Р.С.Ф.С.Р.

       
   В конце марта, в Приморье из США прибыло 24 аэроплана, 6 из которых планировалось передать в распоряжение «чехословаков», а 18 предполагалось собрать и облетать в Спасском, где дислоцировались русские авиационные части. Эти самолеты должны были находиться в Спасском приблизительно 2 месяца, для обучения летчиков и механиков, а затем планировались к отправлению в Сибирь, на фронт.


      В конце июня 1919 года, согласно приказа адмирала Колчака, «о прекращении формирования украинских частей», было прекращено формирование «украинских» частей, так как ранее сформированные «украинские» части, отправленные на Восточный фронт, перешли на сторону «красных», летом 1919 года.


     На секретном совещании 7-го Войскового круга Амурского казачьего войска, 19 декабря, делегаты заявили, что им известно о желании атамана Семенова взять на себя руководство борьбой с большевиками, чтобы не допустить их в пределы Дальнего Востока, в случае ухода адмирала Колчака со своего поста. Войсковой круг, подчеркнув, что диктаторская власть в крае, где крестьянское и рабочее население относится к диктатуре враждебно, невозможна, высказался за установление в крае «народной власти», считая, что эта власть должна быть избрана всем населением края. Резолюция за установление же в крае власти казачества, как более сознательного класса, государственно настроенного, не прошла. Установление в крае «народной власти», это была политическая акция большевиков, что бы, единично проникнув в органы «народной власти», затем узурпировать эту власть, от лица «народа» и по требованию «народа». Лозунги, применённые большевиками в Центральных областях России, для захвата власти, «Вся Власть Советам!», «Фабрики Рабочим!», «Земля Крестьянам!», в Сибири и на Дальнем Востоке не «работали». Дальний Восток населяли в подавляющем большинстве казаки и переселенцы, под крепостным правом не жившие. И большевистский лозунг «Земля - крестьянам!» на них не действовал, они были крестьянами-землевладельцами и у них была собственная земля. Если бы большевики сразу после 1917 года попытались установить и здесь «диктатуру пролетариата», это натолкнулось бы на квалифицированное, жесткое и эффективное сопротивление.


     В сентябре 1919 года, атаман Семёнов сформировал «Отдельную Монголо-Бурятскую» конную бригаду, на базе расформированного «Особого экспедиционного отряда» генерал-майора Левицкого. В народе её называли «Дикой дивизией». Монголы сотрудничали с Семёновым, потому что стремились через сотрудничество с «белогвардейцами» получить оружие, военную выучку, своих офицеров и экономическую помощь. Сам Левицкий перешёл в подданство формально существовавшего государства «Великая Монголия».


   23 декабря в связи с усиливающимся кризисом «белого» режима, атаман Калмыков отдал приказ о мобилизации Уссурийского казачьего войска.


   24 декабря атаман Семенов оповестил войска и население, что адмиралом Колчаком он назначен «Главнокомандующим» всеми вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа на правах Главнокомандующего армиями фронта с подчинением ему командующих войсками Иркутского, Забайкальского и Приамурского военных округов. Приказом адмирала Колчака от 24 декабря, атаман Семенов был произведен в генерал-лейтенанты. Причинами этого послужило обещание атамана Семенова двинуть свои войска против «партизан» в районе Иркутска, чтобы выручить попавших в трудное положение адмирала Колчака и его войска. Таким образом, в это время атаман Семенов остался единственной надеждой «Верховного правителя» на удержание своей «диктатуры».


     27 декабря 1919 года штабной поезд Колчака и поезд с золотом из Омска, прибыли на станцию Транссибирской железной дороги, Нижнеудинск, где представитель союзников Колчака от «Антанты», французский генерал Жанен, арестовал Колчака и принудил его подписать приказ, «об отречении от прав «Верховного правителя России»» и передать эшелон с золотом под контроль «Чехословацкого» корпуса.

 
       Основной задачей Жанена была эвакуация войск «Чехословацкого корпуса» во Владивосток и отправка его в Европу, на Западный фронт. С ноября 1918 года, генерал Жанен, исполнял функции начальника французской военной миссии при «Российском правительстве» адмирала Колчака. После того, как в декабре 1918 года, Жанен прибыл в Омск и предъявил мандат, с полномочиями от «Антанты», в котором предписывалось вступить в командование всеми войсками, действующими в Восточной России и в Сибири, в том числе русскими, адмирал Колчак отказал Жанену, в командовании русскими войсками в Сибири, заявив, что «скорее вообще откажется от иностранной помощи, чем согласится на это».   В Нижнеудинске располагался лагерь для военнопленных, с германского фронта. В лагере содержалось 2200 военнопленных, в результате чего город стал одним из центров восстания «белочехов» в Сибири.  После Нижнеудинска, «золотой запас России», в количестве более 500 тонн, был «растрачен и расхищен», основная его масса, 406 тонн, среди которой 182 тонны оказались ящиками с камнями, вернулась в последствии к Ленину, к большевикам, в качестве «оплаты» за выезд «белочехов» в Европу.


    Адмирал Колчак был передан «белочехами», в Иркутске, эсеровскому «Политцентру» и содержался там в тюрьме. На подавление восстания «Политцентра» в Иркутске, атаманом Семёновым были направлены части «Дикой дивизии», под командованием генерала Скипетрова. Восстание в Иркутске было организовано и поднято эсерами, против «Верховного Правителя России», Александра Колчака.

    
     «Политцентр», недолговечное правительство, действовавшее около двух месяцев в Иркутске, с 12 ноября 1919 года по январь 1920 года. Организовано было эсеровским «Все сибирским совещанием земских собраний и городских дум».  Председателем «Политцентра» был эсер, из семьи князей, Флориан Федорович, член «КОМУЧ», арестованный «колчаковцами» во время военного переворота 18 января 1918 года, в Омске, и помещённый ими в тюрьму, в Иркутске. Федорович был освобождён из тюрьмы в Иркутске, восставшими рабочими. Это был жёсткий ответ эсеров Колчаку на его переворот в ноябре 1918 года.


      27 декабря 1919 года, «Особый отряд» под командованием генерала Скипетрова, предпринял попытку освободить Иркутск от войск «Политцентра». «Особый отряд», в котором были и «семёновцы» потерпел поражение, так как сторону «Политцентра» защищали «белочехи», по приказу Жанена. «Семёновцы» были разоружены «белочехами», в отражении «семёновцев» участвовали и части американского пехотного полка, квартировавшего в Верхнеудинске, под командованием Чарльза Морроу. При этом американские части и части «Дикой дивизии» одновременно квартировали в Верхнеудинске, что приводило к частым конфликтам и скандалам между ними.


    «Особый отряд» атамана Семёнова отступил от Иркутска с большими потерями в бронетехнике.

 
      Часть золота досталась и атаману Семёнову, который передал, часть его, японцам.


        «Николаевский инцидент» 1920 года, между «ДВР» и Японией, был использован японцами в целях оправдания, оккупации Сахалина. В январе 1920 года, «партизанский», а фактически отряд «Народной армии» «ДВР», то есть на самом деле отряд «красных», который назывался «партизанским», под командованием бывшего прапорщика Якова Тряпицына, из крестьян Муромского уезда, который был назначен командующим «Даурского» фронта, осадил занятый японцами город «Николаевск-на-Амуре». Японский гарнизон сдался и заключил с «партизанами» договор, по которому город передавался партизанам, а японским войскам отводились специальные помещения. После двух недель мирного сожительства, японцы неожиданно напали на «партизан». Бой продолжался несколько дней и закончился победой «партизан», захвативших в плен около 100 японцев. Когда в мае стало известно, что из Хабаровска в «Николаевск» отправлены вспомогательные японские войска, Яков Тряпицын велел отступить и расстрелял оставшихся в городе японцев и «белогвардейцев», а город поджёг. Сгорели около 4000 домов, почти все. Чтобы уладить конфликт с японцами, а в Японии был объявлен траур по казнённым японцам, правительство «ДВР» объявило Тряпицина «партизаном»-анархистом и приговорило Тряпицина и других командиров его отряда к расстрелу, что и было сделано войсками «ДВР», для успокоения японской общественности.  Против Тряпицына были направлены две роты и пулеметная команда из батальона полковника Василия Флуга, наказного атамана Уссурийского казачьего войска и помощника генерала Хорвата. При урегулировании «Николаевского инцидента» правительство ДВР обязалось передать японскому правительству северную часть острова Сахалин в аренду сроком на 80 лет, как компенсацию за понесенные японскими подданными убытков, во время «николаевского инцидента». Фактически, северная часть острова Сахалин была занята японцами за несколько недель до «инцидента».


       Вопрос об отводе японских войск из северной части Сахалина был разрешён в результате переговоров, начавшихся в 1924 году и завершившихся подписанием советско-японской конвенции 1925 года.


         4 января 1920 года, находясь в Нижнеудинске у «белочехов» под арестом, адмирал Колчак подписал Указ, «о передаче Верховной Всероссийской власти» генералу Деникину. Атаману Семёнову, «Главнокомандующему вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа», была предоставлена вся полнота военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной окраины.


         В начале января 1920 года, во Владивостоке, на подпольной городской конференции, большевики приняли решение, «провести восстание против генерала Розанова» под лозунгом, «Вся власть Советам!». Но Ленин решил, что введение «Советской власти» в Приморье преждевременно и замедлит эвакуацию интервентов, приведёт к японскому выступлению против восставших, поэтому было передано указание большевикам Владивостока, после свержения Розанова, передать власть «земской управе».


     12 января 1920 года, в Иркутске, Флориан Федорович открыл заседание «Временного совета сибирского народного управления», в который вошли 8 членов «Политцентра», 3 представителя Иркутской городской думы и ряд других лиц. «Временный совет» стал высшим органом государственной власти в Сибири, осуществлявшим издание законодательных актов в форме постановлений, а «Политцентр», исполнительным органом «Временного совета».


      15 января 1920 года, командование «белочехов», по распоряжению Жанена, выдало Александра Колчака эсеровскому «Политцентру», который уже через неделю, 22-ого числа, передал власть в Иркутске и адмирала Колчака, большевикам, Иркутскому «Военно-Революционному Комитету».

      
       20 января 1920 года, на основании «Указа Колчака, от 4 января», атаман Семёнов, объявил, «о принятии на себя всей полноты военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной окраины». Это была агония «колчаковщины».


       21 января 1920 год, Париж, «Парижская мирная конференция» формально закончилась, заседанием Совета министров иностранных дел, с выступлением Ллойд Джорджа, который сказал, «нужно решить вопрос о дальнейшей денежной помощи и о том, что делать, если на Балтийские государства нападут большевики. Далее стоит вопрос о Кавказских государствах и о том, что делать, если на них нападут. Вопрос о Сибири касается больше США и Японии, нежели других государств. Что касается Европейской России, то точка зрения британского, французского и итальянского правительств такова, что они не намерены более предпринимать какие-нибудь действия по вмешательству. Каждая держава будет иметь свободу действий в смысле оставления на месте или отзыва своих политических или иных миссий, прикомандированных к антибольшевистским элементам».

 
        Каждый из союзников «Антанты» оставался в зоне своих интересов, в зоне своего влияния, в зоне вложения своих капиталов. Задача «разделить» территорию России на возможно большее количество субъектов, и не допустить восстановления «Великой России», была достигнута.


     Что касается позиции Японии, «посылка достаточно серьёзных подкреплений», то общественное мнение в Японии сделало это неосуществимым, поскольку оно настаивает на общей эвакуации из России. Что касается второй возможности, то, по мнению японского правительства, всякая частичная эвакуация военных сил вызовет усиление большевистского давления и вынудит в конце концов общую эвакуацию. Подобное положение создаст серьёзную большевистскую угрозу по отношению к Манчжурии, Корее и даже к самой Японии. Отсюда вытекает, что единственная основа дальнейших действий Японии может заключаться в третьей возможности, поддержании статус-кво, при помощи посылки таких подкреплений, которые были бы настоятельно необходимы «для удержания важнейших позиций фронта». Япония оставалась на Дальнем Востоке и Сахалине, продолжала рыбные и лесные концессии.


        22 января, «Политцентр» от лица «Совета», передал власть Иркутскому «военно-революционному комитету».

   
        26 января, был создан «Объединенный оперативный революционный штаб», в который вошли представители «военно-революционных организаций» Владивостока. Руководящая роль в нём оставалась за большевиками. Восстание во Владивостоке было назначено «областным комитетом партии» на 31 января.


        В этот же день, 26 января, в Никольске-Уссурийском, восставшими «семёновскими» войсками, перешедшими на сторону «революции» и «партизанами», под командованием «красных» командиров, была свергнута «семёновская» власть, и в городе образован «Военно-революционный штаб», «ВРШ». Войска «ВРШ» двинулись на Владивосток, чтобы подойти к началу восстания.


     31 января 1920 года, в 3 часа ночи началось «революционное» восстание во Владивостоке, и к 12 часам дня город был в руках восставших. Интервенты, связанные вынужденным нейтралитетом, боясь открыто выступить на стороне «революционеров», всё же помогли генералу Розанову бежать и укрыться в Японии.  В этот же день, во Владивостоке, в результате подхода войск «ВРШ», под командованием Булгакова-Бельского и бегства генерала Розанова, к власти пришло «Временное правительство» Приморской областной земской управы. «Семёновская» власть оказалась свергнутой.


       4 февраля 1920 года, в Благовещенск вошли отряды «партизан» и там также была свергнута «семёновская» власть.

    Атаман Калмыков подчинил себе все воинские части, находившиеся в Хабаровске и личный состав Амурской речной флотилии, который был включен в состав «Хабаровского военного района», с непосредственным подчинением себе.


      7 февраля 1920 года, в 5-м часу утра, в устье реки «Ушаковка», вблизи её впадения в реку Ангару, по распоряжению Иркутского «Военно-Революционного Комитета», возглавляемого большевиками, согласно личного указания Ленина, казнили «Верховного правителя», без суда и следствия. Вместе с Колчаком, «за компанию», был также расстрелян председатель «Совета министров» «Временного Российского правительства» Виктор Пепеляев, в отношении которого не проводилось следственных мероприятий, не говоря о суде, предъявлении обвинения и вынесении приговора, «процессуальными нормами» большевики себя не утруждали.


        Тела Александра Колчака и Виктора Пепеляева, после расстрела, были сброшены в прорубь на реке и унесены течением в Ангару.


     Руководство расстрелом осуществлял председатель Иркутской «губернской чрезвычайной комиссии» Самуил Чудновский, расстрельной командой руководил начальник гарнизона и одновременно комендант Иркутска Иван Бурсак (Борис Яковлевич Блатлиндер).

 
      Усилиями представителя союзных войск «Антанты», «белочехами» и Лениным, большевиками, с «Верховным Правителем России» и главой «Временного Российского Правительства» было покончено. Золотой запас России, из Казанского государственного банка, около 730 тонн, перевезённый в Омск, исчез в хранилищах стран «Антанты» и Японии, 224 тонны золота, вернулось в Р.С.Ф.С.Р., к большевикам, к Ленину.

 
   Атаман Семёнов организовал поход на Монголию, направив туда, в январе 1920 года, отряд Левицкого с Нэйсэ-гэгэном и его харачинами.  Неподалеку от границы, около Гусиноозёрска, харачины, наёмники, бандиты, взбунтовались и напали, на походе, на офицеров и казаков, которые передвигались в санях, перебили около сотни офицеров и казаков, погиб и Левицкий.

 
    Нэйсэ-гэгэна китайские власти приняли радушно, разрешили поселиться в приграничном Маймачэне. Через несколько дней после прибытия, Нэйсэ-гэгэн, с ближайшими знатными соратниками и ламами, был приглашен на торжественный обед, во время которого все они были перебиты китайцами.

 
     Харачинов китайцы отправили на принудительные работы и охрану хлебных заливных полей и китайских богатых заимок.


   12 февраля, атаман Калмыков объявил «Хабаровский военный район» и Хабаровск на осадном положении. Отдельная Сводная Уссурийская атамана Калмыкова дивизия, с 12 февраля, переименовалась в «Особый Уссурийский атамана Калмыкова» отряд, на «добровольческих» началах, который 13 февраля должен был выступить в поход, против войск «ВРШ» и «партизан». В отряд вошло свыше 600 человек, но отряд вместо Владивостока, ушёл в Китай и там, в марте, был разоружён.


   Таким образом, в результате гражданской войны, разрухи, интервенции, партизанского движения, сдачи Александра Колчака представителем «Антанты» большевикам, «колчаковская» власть в Сибири и на Дальнем Востоке оказалась свергнутой силами восставших «революционных» войск и «партизан».

 
      Коалиционное «Временное правительство Дальнего Востока», во Владивостоке, в котором до апреля 1920 года, ведущую роль играли большевики Сергей Лазо и Пётр Никифоров, также выполняло роль «буферного государства».

   
      Чтобы остановить беспорядочное образование «Советов», в которых практически отсутствовали большевики, Приморья, «Сибирский революционный комитет», «Сибревком», чрезвычайный высший орган центральной власти Р.С.Ф.С.Р. в Сибири в 1919—1925 годах, состоявший из трёх человек, в конце марта отправил с возвращающимся из Москвы председателем Дальневосточного комитета РКП(б), Иосифом Кушнаревым указание, «В Верхнеудинске образуется буферное правительство, при котором наш уполномоченный, т. Краснощёков. Все «дальневосточные» правительства должны согласовываться с действиями и складываться по типу Владивостокского», то есть все должны быть «буферными». «Буферность» заключалось в том, что «правительство» должно было быть по форме «народным», независимым от большевиков и от Р.С.Ф.С.Р., а фактически должно было управляться из «Москвы», то есть «Совнаркомом» и Лениным.


      Для решения этих практических задач по образованию «буферного государства», 3 марта 1920 года, было образовано «Дальбюро», которое в августе 1920 года, было преобразовано в Дальневосточное бюро ЦК РКП(б), с прямым подчинением ЦК большевиков, Ленину.

 
    Для руководства работой, по созданию государства «трудящихся Прибайкалья», в марте 1920 года, было специально создано Дальневосточное бюро ЦК РКП(б), членами которого стали Александр Ширямов, председатель Иркутского «ВРК», расстрелявший Колчака, Александр Краснощёков (Абрам Моисеевич Краснощёк), соратник Троцкого по САСШ (Америке), доверенное лицо  Ленина, по словам которого, «Едва ли не он же, Краснощёков, всё и организовывал» и Николай Гончаров, член «РВС» 5-й армии РККА, были направлены в Верхнеудинск (ныне Улан-Удэ) для организации нового государства. Членами «Дальбюро» во Владивостоке стали Кушнарев, Лазо и Никифоров. Среди членов «Дальбюро» были разногласия по отношению к «советскому строительству», Кушнарёв выступал за «буфер», а Лазо был против.

   
       Лазо, происходил из семьи молдавского дворянина, только в 1918 году он перешёл от эсеров к большевикам, был одним из организаторов переворота во Владивостоке, 31 января 1920 года, в результате которого была свергнута власть наместника адмирала Колчака в Приморье, главного начальника Приамурского края, генерал-лейтенанта Розанова, и было сформировано «Временное Правительство Приморья», подконтрольное большевикам. Успех восстания во многом зависел от позиции офицеров школы прапорщиков на «Русском острове».


     Лазо прибыл к ним от имени руководства восставших и обратился с речью, «За кого вы, русские люди, молодёжь русская? За кого вы?! Вот я к вам пришёл один, невооружённый, вы можете взять меня заложником… убить можете… Этот чудесный русский город — последний на вашей дороге! Вам некуда отступать: дальше чужая страна… чужая земля… и солнце чужое… Нет, мы русскую душу не продавали по заграничным кабакам, мы её не меняли на золото заморское и пушки… Мы не наёмными, мы собственными руками защищаем нашу землю, мы грудью нашей, мы нашей жизнью будем бороться за родину против иноземного нашествия! Вот за эту русскую землю, на которой я сейчас стою, мы умрём, но не отдадим её никому!». Лозунги Лазо выдвигал только патриотические, политических лозунгов он не произносил. Восстание прошло успешно.


         «Временное правительство» Приморской областной земской управы выделило в качестве своих ближайших задач следующие, освобождение политзаключённых, ликвидация остатков «колчаковской власти». восстановление политических и гражданских свобод, установление общественного контроля над торговлей и промышленностью, организация снабжения продовольствием и товарообмена, установление тарифных комиссий с участием рабочих для нормировки заработной платы, восстановление земельных комитетов, меры к прекращению интервенции. Состоявшаяся в первых числах февраля городская конференция большевиков высказалась за поддержку «временного правительства» земской управы с условием сохранения в нём большевистского влияния, особенно в военном и хозяйственном аппаратах.

    
       6 марта 1920 года, Лазо был назначен заместителем председателя «Военного совета Временного правительства», Приморской областной земской управы и одновременно стал членом «Дальбюро», по указанию Ленина.

      
      После получения директив от Ленина, относительно строительства «буферного» государства, «Дальбюро», 29 марта, приняло решение отказаться от «советизации» Приморья и предложить Приморской областной земской управе распространить свою власть, особым законом, на все области Дальнего востока.

   
       Такая «Декларация» была издана 31 марта, после чего земская управа провела на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права, при тайном голосовании, выборы в «Народное собрание».

 
      Выборы в «Народное собрание» прошли летом 1920 года, на основе всеобщего избирательного права.

 
      «Дальневосточная Республика», «ДВР» была провозглашена 6 апреля 1920 года, «Учредительным съездом трудящихся Прибайкалья», столица Республики Верхнеудинск (Улан-Удэ). «ДВР» была признана только Р.С.Ф.С.Р. На роль центра «буферного государства» также претендовало и «коалиционное Временное Правительство Дальнего Востока» во Владивостоке, в котором до апреля 1920 года, ведущую роль играли большевики Сергей Лазо и Пётр Никифоров.


      20-21 апреля 1920 года, состоялся «II фронтовой съезд восточно-забайкальских партизан», который отказался обсуждать вопрос «о признании государства, «ДВР»», заявив о приверженности советской власти. Большевикам пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить «партизан» в необходимости создания и признания «ДВР», как не подлежащего обсуждению требования Совнаркома Р.С.Ф.С.Р., Ленина. Делегатами от «партизан» были их командиры, которые являлись большевиками, но были «не в курсе» высшей политики своей партии.

   
    Р.С.Ф.С.Р. признала ДВР уже 14 мая 1920 года, предоставив ей с самого начала финансовую, дипломатическую, кадровую, хозяйственную и военную помощь. Это позволило Совнаркому контролировать внутреннюю и внешнюю политику «ДВР» и создать «Народно-революционную армию», «НРА» на базе «красных» дивизий 5-й армии. Официально армия «ДВР» называлась Народно-революционной, «НРА». Реальная разница между «НРА» и «РККА» почти отсутствовала. «НРА», была построена по образцу и штатам «Красной армии», она имела специально подобранный «Реввоенсоветом» Р.С.Ф.С.Р. командный состав. Уже в декабре 1921 года, а особенно активно в 1922 году, части 5-й армии «РККА» перебрасывались на Дальний Восток и воевали в составе «НРА» «ДВР». Пополнение личного состава частей «НРА» также осуществлялось из частей 5-й армии, из Сибири.


       Ленин издал директиву, требовавшую «искать пути к мирному разрешению запутанного вопроса в Восточной Сибири, по возможности избегая вооружённого столкновения с Японией».

 
     У Республики была и «экономическая самостоятельность», выражавшаяся в предоставлении и оформлении лесных и рыбных концессий для американцев и японцев.

 
     Владивосток далеко, но это город-то нашенский», заявлял с трибуны в Москве Владимир Ленин. Он так объяснял причины образования «ДВР», «Дальневосточной Республики», «...обстоятельства принудили к созданию буферного государства — в виде Дальневосточной республики... вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее...».

 
     Провозглашение «ДВР» способствовало, предотвращению прямого военного конфликта между Р.С.Ф.С.Р. и Японией, и выводу иностранных войск с территории Дальневосточного края, создало возможность для Р.С.Ф.С.Р., с помощью военной силы «Народно-Революционной Амии», ликвидировать «антибольшевистские» государственные образования Забайкалья и Приамурья.


      с 23 по 31 мая, в административном центре Сахалинской области, в Николаевске-на-Амуре, произошёл инцидент, во время которого, отрядами Якова Тряпицына, командующего «Даурским» фронтом, был уничтожен японский гарнизон и уцелевшие японские жители, были сожжены все дома в городе, около 4000, в ответ на нарушение японцами условий перемирия с «партизанами», захватившими Николаевск-на-Амуре.  В этом инциденте участвовал и отряд Сергея Лазо. В конце мая, Лазо и его соратники Луцкий и Сибирцев были вывезены японскими войсками из Владивостока и переданы казакам-«семёновцам». Согласно распространённой версии, после пыток Сергея Лазо сожгли в паровозной топке живым, а Луцкого и Сибирцева сначала застрелили, а затем, сожгли в мешках. Версия гибели Лазо рассматривается многими как легенда, так как отверстие паровозной топки 64;;;45 см, не может быть использовано для такой казни.

    
      Уссурийская железная дорога контролировались японскими войсками.
    В Забайкалье, после ареста Колчака «белочехами», с января по октябрь 1920 года, власть принадлежала атаману Семёнову, правительству «Российской восточной окраины».


      На переговорах, проходивших на станции «Гонгота» с 24 мая по 15 июля, подписанное 17 июля 1920 года японским генералом Юи Мицуэ и представителями «ДВР» Александром Краснощёковым и Генрихом Эйхе, главнокомандущий войсками «НРА» из немецких латышей, хорошо владел многими языками, включая «идиш». Как предварительное условие переговоров было принято, что ««НРА» и экспедиционные силы японской империи не вели и не ведут войну, случаи столкновения, вызванные взаимным непониманием, должны рассматриваться как «печальные недоразумения»». Основным вопросом переговоров стал вопрос «Об объединении областных правительств».


      Японцы отказались от эвакуации войск, ссылаясь на угрозу Корее и Маньчжурии, потребовали признать атамана Семёнова за равноправную сторону при переговорах, «об объединении дальневосточных областных властей», и стремились ограничиться лишь соглашением с «НРА», чтобы разгромить восточно-забайкальских «партизан». Японцы не понимали, что войска «НРА» и «партизаны» было одно и тоже.


       В начале июня переговоры прервались из-за отказа делегации «ДВР» признать «правительство Российской Восточной окраины» атамана Семёнова, как равноправную сторону, на будущих переговорах об объединении областных правительств.


    Заключив перемирие с «партизанами» правого берега реки «Шилка», японская делегация согласилась на эвакуацию своих войск с левого берега реки. Шилка была объявлена естественной «границей» Забайкалья.


    Эта дипломатическая победа «ДВР», дала возможность «НРА» в октябре — ноябре 1920 года разгромить Вооружённые силы правительства «Российской восточной окраины», атамана Григория Семёнова.


       20 июня, под председательством эсера Фёдора Мансветова, «Народное Собрание», приступило к работе. Фёдор Мансветов был представителем «партии социалистов-революционеров», «ПСР», присланный во Владивосток от «Сибирского комитета ПСР» для участия в создании «ДВР», имел личные контакты с Лениным.

      
       В конце Гражданской войны на Дальнем Востоке Фёдор Мансветов, вместе с последним эшелоном чешских легионеров, эмигрировал в Чехословакию.


    «Народное Собрание» обладало законодательной властью, правом надзора за установлением налогов и пошлин, получением займов и заключением международных договоров. Законопроекты, принятые «Народным собранием», должны были утверждаться «Временным правительством» Приморской областной земской управы, имевшим право вето.  «Народное собрание» Приморья избрало «Совет министров» во главе с большевиком Краснощёковым (Абрам Моисеевич Краснощёк), доверенным лицом Ленина, правительство земской управы при этом было сохранено. Большинство на выборах получили представители социалистического блока, меньшевики, эсеры, большевики. Оппозиционное меньшинство составили кадеты, монархисты, представители земства, буржуазия.


    13 августа 1920 года, Ленин, утвердил «Краткие тезисы по Дальневосточной республике». Ознакомившись с постановлением ЦК РКП(б), Владивостокская делегация, в Верхнеудинске, подписала 19 августа, предварительное соглашение с правительством «Дальневосточной республики», признав Верхнеудинск (Улан-Удэ), «центром Дальнего Востока». В рассмотренном Политбюро ЦК РКП (б) и утвержденном Лениным, директивном документе «Краткие тезисы по Дальневосточной республике», определялись форма организации «буферного» государства и основные принципы политики коммунистов в «ДВР», подчеркивалось, что «в условиях допущения некоторых, пусть и формальных, элементов демократии, в государственной системе приобретает особенно важное значение вопрос о закреплении за большевиками действенных рычагов власти, в первую очередь военных». «Диктатура пролетариата» основывалась на силе оружия и террора, а не на силе закона.


      22 октября 1920 года, после длительных боёв части «НРА» «ДВР» и «партизаны» заняли Читу, которая стала новой столицей «ДВР». В это же время японские войска эвакуировались из Хабаровска, что привело к действительному объединению дальневосточных областей в рамках «Дальневосточной республики».


      28 октября, 1920 года, объединительная конференция была открыта под председательством Фёдора Петрова, большевика, члена «Дальбюро» ЦК, сподвижника Молотова и Фрунзе. Конференция получила несколько приветствий, в том числе от правительства Р.С.Ф.С.Р. «Приморская делегация» прибыла из Владивостока на конференцию лишь 8 ноября. К началу конференции присутствовал лишь Пётр Никифоров, председатель Владивостокского «Совета». Члены делегации сразу поставили требование о необходимости создания «предпарламента» на основе равного представительства от каждого областного правительства по 20 человек. Это требование, член делегации, меньшевик Анисимов обосновывал так, «Без него у правительства 8—9 недель не будет опоры. У правительства могу быть ошибки, нужен орган, который разделил бы с ним ответственность». В ответ на это требование Ленин прислал резолюцию, «Представители РКП(б) обязаны полностью отвергнуть предложение меньшевиков и эсеров о создании предпарламента». После этого, 10 ноября, предложение было отвергнуто конференцией. Ленин руководил ходом конференции из Москвы, давая указания на возникавшие вопросы очень оперативно. Телеграф и радиостанции работали исправно.


     «Приморское правительство» во Владивостоке, государственное образование, существовавшее в 1920 году в Приморье, с января по октябрь. Утратило государственный суверенитет после объединения на состоявшейся в Чите, объединительной конференции трёх государственных областных образований, в «Дальневосточную республику». После этого, «Временное правительство» Приморской областной земской управы действовало как орган регионального управления «ДВР», до его свержения, в результате «белого» переворота, проведённого во Владивостоке 26 мая 1921 года.

    
      Японцев это не устраивало, но ликвидировать «ДВР» они не могли, ограничившись только заявлением о том, что Сахалинская область отныне принадлежит им. Это было нарушением «Портсмутского» договора 1905 года, на что им указали США и потребовали его исполнения. Японцы освободили часть острова от оккупации.


       22 ноября 1920 года, из части Забайкальской области была образована «Прибайкальская» область, а из Сахалинской области, юридически всей, фактически только неоккупированного континентального уезда и части Приморской областей, «Приамурская область».


       9 января 1921 года, начались выборы в «Учредительное собрание» «ДВР», задачей которого стала выработка конституции республики и создание её верховных органов. Выборы были всеобщими, кроме зоны отчуждения «КВЖД», российское население которой отправило в Читу избранных съездом представителей.


     «Учредительное собрание» «ДВР» открылось 12 февраля 1921 года.        Большинство в «Учредительном собрании» получили большевики в союзе с представителями крестьянских «партизанских» движений. За время своей деятельности с 12 февраля по 27 апреля 1921 года, «Учредительное собрание» приняло конституцию «ДВР», согласно которой республика являлась независимым демократическим государством, верховная государственная власть в котором принадлежит исключительно «народу Дальнего Востока». Для национальных меньшинств вводилась территориальная и экстерриториальная автономия.

 
      ЦК РКП(б) и Совнарком Р.С.Ф.С.Р. держали под своим контролем решение всех важнейших вопросов внутренней и внешней политики «ДВР», военное строительство. Народно-революционная армия «ДВР» изначально рассматривалась как одна из армий Р.С.Ф.С.Р.


        27 апреля 1921 года, на части территорий Забайкальской и Прибайкальской области была создана «Бурят-Монгольская» автономная область, «БМАО».


        Опасаясь укрепления позиций «ДВР» и, соответственно, Р.С.Ф.С.Р. в Приморье, японские интервенты и белогвардейцы, 26 мая 1921 года, путём переворота привели к власти во Владивостоке «Временное Приамурское правительство», состоявшее из членов «белого» движения и представителей не социалистических партий.  В результате переворота в Приморской области возникло новое государство, «Приамурский земский край», «чёрный буфер».

 
     11 августа 1921 года, состоялась Вашингтонская конференция «по ограничению морских вооружений в Азиатско-Тихоокеанском регионе», которую инициировал Президент США Уоррен Гардинг. На нее прибыла и делегация «ДВР», она «вращалась» в кулуарах конференции, так как к заседаниям была не допущена. На конференции решались вопросы о количестве и тоннаже военно-морских флотов стран участниц, имевших интересы в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Японская делегация выдвинула контрпредложение о прекращении строительства фортификаций на существующих и о запрете строительства новых морских баз на Тихом океане. В конечном итоге, Лондон, Вашингтон и Париж уступили, согласившись взаимно обеспечить неприкосновенность островных владений в Тихоокеанском бассейне и отказавшись от строительства новых и укрепления существующих военно-морских баз, исключение составили Гавайи и Сингапур.

 
     Таким образом, японская делегация одержала довольно значительную победу, так как реальное соотношение сил на Тихом океане даже после подписания договора складывалось в ее пользу. Границы Японской империи отодвигались до Гавайев и Сингапура, что делало японские коммерческие коммуникации практически неуязвимыми.


     Начавшиеся 26 августа 1921 года переговоры между «ДВР» и Японией об урегулировании отношений саботировались японским правительством, Дайренская конференция.

 
      В этой сложной обстановке, Совнарком Р.С.Ф.С.Р. и ЦК РКП (б) провели мероприятия по борьбе с дальневосточными сепаратистами в органах власти и укреплению обороны «ДВР». Из «Народного собрания» ДВР были удалены, методом ликвидации, эсеры и социал-демократы. Вместо Краснощёкова, боровшегося за независимость «ДВР» в отношениях с Р.С.Ф.С.Р., главой правительства стал Николай Матвеев, военным министром был назначен Василий Блюхер. Сепаратистов старались «ликвидировать».
  «т. Молотов! Надо обдумать (покажите Сталину), нельзя ли «вымогателей» наказать почувствительнее: арестовать или как иначе? Надо придумать. Ленин». «Записка В. М. Молотову», 4 сентября 1921 года».


      В ноябре 1921 года началось наступление «белых» повстанцев из Приамурья, которые, 22 декабря 1921 года, заняли Хабаровск.

 
      Уже 25 декабря власть «ДВР» была объявлена по всему Дальнему Востоку. Правда, в отдельных городах, как в Благовещенске, где амурские казаки объединились с эсерами и меньшевиками, предписания и указания не исполнялись. Затем руководство «ДВР» взялось за национализацию производств, среди которых было немало иностранных, а также поставили в каждый банк по комиссару. Это не очень понравилось властям тех стран, которым эти предприятия принадлежали, в том числе и бывшим союзникам Российской империи.

 
     В феврале 1922 года, народно-революционная армия «ДВР», под командованием Василия Блюхера, перешла в контрнаступление и во взаимодействии с партизанскими отрядами нанесла «белым» сокрушительные удары. 12 февраля 1922 года, белые части генерала Викторина Молчанова были разбиты у станции Волочаевка, 14 февраля был занят Хабаровск. В итоге «белые» отступили за нейтральную зону под прикрытие японских войск. В сентябре 1922 года, они вновь попытались перейти в наступление, но вновь были разгромлены войсками Блюхера.


       3 апреля, 1922 года правительство «ДВР», «в силу революционной необходимости» приняло закон "О временном приостановлении действия ст. 26 Основного закона и об установлении смертной казни в виде наказания за тягчайшие против народа преступления». За ним последовала серия тождественных по духу законов. МВД «ДВР» по поручению правительства подготовило к 15 мая проект изменения закона о печати, от 29 сентября 1921 года, и предложения к закону об особой охране государственного порядка и общественной безопасности, которые легли в основу чрезвычайных правительственных законов от 22 июля 1922 года, «Об ответственности за злоупотребления свободой слова и печати» и «Об установлении Положения о местностях, объявленных на положении особой охраны», что означало объявление «чрезвычайного положения». В районах республики, где оно вводилось, ограничивалась свобода передвижения, прекращался выход периодических изданий, а лица, чья деятельность признавалась «особо опасной», подлежали депортации, в советскую Россию, для ликвидации.


      «Топор террора» расчехлили, приготовили к «ликвидации» неугодных, всё согласно «революционного закона».


     15 августа, очередным актом правительство изменило подследственность дел общеуголовного характера. Если раньше следствие по таким делам производилось гражданскими учреждениями, то теперь не только суд, но и дознание переходили в одни руки, к особым «политсудам».


      Вопрос о дальнейшей судьбе самой «ДВР» впервые рассматривался «Оргбюро» ЦК РКП(б) 4 сентября. 17 сентября, по телефону, проект составленной «Оргбюро» директивы был доведен до сведения членов «Политбюро», которые изложили свои мнения.

 
      27 сентября 1922 года, высказываясь по проекту объединения республик, Иосиф Сталин, Ленин с весны тяжело болел, коснулся проблемы «ДВР», дав понять, что советизация "буфера" не за горами, заявив, «Бухара, Хорезм и ДВР, из коих первые являются не социалистическими, а третья еще не советизирована, остаются пока вне формального объединения», имелось в виду с Р.С.Ф.С.Р. Генсек ЦК РКП(б), уже считал «ДВР» социалистической, и готовой к советизации.


      12 октября, на заседание «Политбюро», проходившем уже при участии выздоравливающего Ленина, эта тема была вынесена вновь. Докладчиками выступили Троцкий, Чичерин и Карахан, свое мнение, в письменной форме, прислал Иоффе. «Политбюро» признало целесообразным упразднить «буфер», ввиду разрядившейся обстановки на Дальнем Востоке и укрепления внешнеполитического положения Р.С.Ф.С.Р., но всё откладывалось до полной эвакуации японцев из Приморья, которая уже шла и завершилась к 25 октября. Участь «ДВР» была предрешена.


      17 октября, того же года были признаны «ничтожными», а следовательно, подлежали расторжению все сделки «кабального характера».


      25 октября 1922 года, войска «НРА» вступили во Владивосток. Рабочие «Дальневосточной республики» на митингах, организованных большевистскими активистами, требовали воссоединения с Р.С.Ф.С.Р.

 
      27 октября, был принят закон «Об административной высылке за пределы ДВР», фактически речь шла также о высылке в определенные местности, где организовали концлагеря самого «буфера», на срок до трех лет.

 
      Категория лиц, подпадавших под действие этого закона, была всеобщей, поскольку определялась властями самостоятельно. Основанием для признания вины и «высылки» являлись теперь не следствие и гласный суд, а исключительно распоряжения министра внутренних дел. Высланные и на территорию Р.С.Ф.С.Р. и в другие районы «ДВР» автоматически лишались активного и пассивного избирательного права. Террор «диктатуры пролетариата» начал работать.


      Резко усилилась борьба с легальной оппозицией. Главный удар, как и прежде, в ходе избирательной кампании в «Народное собрание», наносился по социалистическим партиям.


         На внеочередном заседании 30 октября «Дальбюро» приняло постановление, «Закончить начавшуюся ликвидацию эсеров, следить за меньшевиками и в случае малейшей их попытки к контрреволюционным действиям немедленно их ликвидировать». На вопрос одного из представителей Забайкальского обкома, как следует понимать формулировку «ликвидация» и нельзя ли её расшифровать или «выразиться помягче», московский уполномоченный отреагировал резко, «Ну уж это предоставим расшифровать ГПУ».


     Временные законы «ДВР», противоречившие её Конституции, планомерно и постепенно приближались к законам Р.С.Ф.С.Р., законам устанавливавшим «диктатура партии».

   
     Составленные в аппарате «Дальбюро» тексты резолюций проделывали длинный окольный путь, из Читы их передавали на места, где резолюции получали одобрение на собраниях и митингах трудящихся, и, уже как выражение настроений самих масс, по указанию «Дальбюро» снова поступали в Читу, но уже в адрес «Народного собрания» «ДВР».

   
     Эсеры и меньшевики не могли противопоставить правящей партии что-либо реальное. Ячейки РСДРП на Дальнем Востоке пока еще существовали на полулегальном положении. Что же касается социалистов-революционеров, то их организации хотя и не были ликвидировали полностью, но настолько обескровлены арестами и загнаны в глубокое подполье, что ни о каких активных действиях не могло идти и речи. В тот же день, 30 октября, Николай Кубяк, выступая на совещании руководства Читинской организации большевиков, констатировал, «Такая ликвидация эсеров нами уже проведена. Насколько полностью мы их ликвидировали, неизвестно, но, полагаю, вряд ли они скоро оживут».


       Он отнюдь не приукрашивал истинное положение дел. Еще до своего приезда, в конце октября все арестованные эсеры были высланы в РСФСР. На местах прошла новая волна арестов эсеровских руководителей и активистов. В закрытом информационном письме за октябрь 1922 года, секретарь Приамурского губбюро РКП(б) сообщал ЦК, «Арест 28 активных эсеров, согласно директивы ГУ ГПУ по городу Хабаровску и губернии разложил организацию и облегчил работу нашей партии. Благодаря этому остальная пассивная часть эсеровской организации терроризована и надо полагать, что долго не проявит активности. Ликвидация эсеровской организации не вызвала почти никаких осложнений и ходатайств со стороны населения за освобождение тех или иных лиц». Неудивительно, что на открывшейся вскоре сессии «Народного собрания» вся оппозиция оказалась представленной двумя депутатами-меньшевиками и одним эсером.


      В канун парламентской сессии, 11 и 13 ноября, «Дальбюро» обсудило вопросы, связанные с работой «Народного собрания». Предстояло провести всего два заседания парламента, 13 и 14 ноября. Детально были с режиссированы все процедурные моменты, определялся состав президиума, очередность внесения подготовленных текстов законопроектов, даже ход их обсуждения в прениях с персональным распределением выступпающих. В «Народном собрании» 2-го созыва создавалась лишь одна парламентская комиссия, «по проверке личного состава и полномочий депутатов». Впрочем, коммунистическая фракция получила указание не препятствовать выступлениям депутатов оппозиционных фракций, но только с декларативными заявлениями. "После зачтения деклараций другими фракциями заявить, «принимаем к сведению и переходим к очередным делам».


      За час до открытия второго заседания Народного собрания 14 ноября, в Чите, по плану, начиналась «стихийная» демонстрация трудящихся с требованиями самороспуска парламента и объявления власти Советов. Затем два, заранее утверждённых Забайкальским губкомом РКП(б), делегата от имени демонстрантов, в назначенное время должны были быть допущены в зал заседаний, чтобы предъявить Народному собранию письменное требование о самороспуске.


         Выступая на последней сессии «Народного собрания», член «Дальбюро» Яков Давидович Янсон высказался по этому поводу весьма определенно, «Нам не нужно демократической побрякушки, «Учредительного собрания». Только при наличии «диктатуры пролетариата» мы добьемся целей, стоящих перед нами. Пора кончать игру в демократию». Все «буферные маски» были сняты. В ноябре 1922 года, за победу над «белыми» на Дальнем Востоке 5-я «Красная» армия РККА, не «Народно-Революционная армия» ДВР, была награждена орденом «Красного Знамени».


        Ликвидация "буфера" состоялась при молчаливом согласии населения. В информационной сводке по итогам выборов, направленной в ЦК РКП(б), говорилось, «Хотя в большинстве районов преобладающее число голосов получили коммунисты, но это не является показателем симпатии населения. Большую поддержку оказала армия, давшая много голосов за коммунистические списки. Настроение же населения преимущественно отрицательно или пассивно».


      Тяжёлая борьба населения за выживание усиливают аполитичность и равнодушие к политическим процессам в обществе, пассивность есть форма протеста.


       На заседании, 13 ноября, «Дальбюро» поручило Янсону немедленно обратиться к президиуму ВЦИК Р.С.Ф.С.Р. с просьбой официально назначить «Дальревком», для приведения «революционных законов» в действие и объявить, «О присоединении Дальнего Востока к Р.С.Ф.С.Р.».


        События развивались по хорошо разработанному сценарию. 14 ноября, в «Народном собрании», после вручения парламенту требований «представителей демонстрантов» о присоединении к Р.С.Ф.С.Р., Николай Кубяк, уполномоченный ЦК РКП(б) сделал аналогичное заявление, «от имени рабочих и крестьян Читы». Затем правительство «ДВР» объявило об отказе от власти, полностью передавая ее «Народному собранию». «Собрание» решило обсудить вопрос о положении республики и требования «масс». Представители четырех фракций выступили с заявлениями. Социал-демократам и левым эсерам, оставшимся в меньшинстве после проведённых «чисток», невозможно было противодействовать ликвидации «буфера».


       После непродолжительного обсуждения «Народное собрание» единогласно приняло предложенные большевистской и крестьянской фракциями постановления, «о самороспуске», «объявлении на всей территории края советской власти», «отмене Конституции и законов ДВР».

 
       Затем «народные избранники» обратились во ВЦИК Р.С.Ф.С.Р. и к «Всероссийскому съезду Советов» с просьбой, «о присоединении территории бывшей «ДВР» к Р.С.Ф.С.Р.


       Избрав делегатов от Дальнего Востока на «X съезд Советов Р.С.Ф.С.Р.», «Народное собрание ДВР» закончило свою работу. Одновременно прекратило существование и государства с названием «Дальневосточная республика».


       «Народное собрание» «ДВР» второго созыва, выборы в которое были проведены 14—15 ноября 1922 года, приняло постановление, «о самороспуске и восстановлении Советской власти на Дальнем Востоке».

       
       15 ноября 1922 года «ДВР» стала частью Р.С.Ф.С..Р., как и планировал в Совнаркоме, Ленин. «ДВР» вошла в состав Р.С.Ф.С.Р. как Дальневосточная область, все составлявшие «ДВР», как области, кроме «Бурят-Монгольской Aвтономной Oбласти», были переименованы в губернии.


        Правительство «ДВР» прекратило свою деятельность, начал «работу» «Дальневосточный Ревком», во главе с Петром Кобозевым, который от имени правительства подписал мирный договор «Дальневосточной республики» с Японией.


        Внешне всё выглядело стихийным революционным порывом масс к ликвидации «ДВР». Лозунг слияния края с Россией, звучавший патриотически, пользовался популярностью и не встретил никакого противодействия со стороны населения, низовые «парткомы» провели всю подготовительную работу по выводу населения на демонстрации.

    
         В освобожденных от интервентов и белых войск районах Приморья власть советов провозглашалась немедленно, и там сразу же создавались «ревкомы». Сложнее обстояло дело на остальной территории ДВР, где революционный энтузиазм у большинства населения, особенно в деревне, к этому времени угас, его сменили равнодушие или даже озлобление, вызванные политикой большевиков. Поэтому решено было создавать «ревкомы» не везде, а лишь там, где их предполагаемый состав обещал успех, простым и неоднократно испытанным в советской России способом, «Бояться меньшевиков нам нечего, на собрания мы их приглашать не будем. Соберем такие собрания, где будет определенное наше большинство».


        20 ноября 1922 года.  Ленин выступил на пленуме «Моссовета», Сам. Ленин был тяжело болен, с весны, не мог ни говорить, ни писать. Но к ноябрю его подлечили, он пришел в норму, несколько даже неожиданно для самого себя. На сессии он сказал, «Мы продолжали тот курс, который был взят раньше, и... могу сказать вам по чистой совести, что продолжали его совершенно последовательно и с громадным успехом... Взятие Владивостока показало ... всеобщее стремление к нам, к нашим завоеваниям. И здесь, и там – Р.С.Ф.С.Р. Это стремление избавило нас и от врагов гражданских, и от врагов внешних, которые наступали на нас. Я говорю о Японии. Мы завоевали дипломатическую обстановку...признанную всем миром».


       Аудитория Большого театра, где проходил пленум, встретила выступление Ленина с неподдельным энтузиазмом. Овация продолжалась «в течение троекратного исполнения «Интернационала». Возгласы из зала, «Да здравствует вождь мировой революции!» звучали непрерывно. Это было последнее публичное выступление Ленина. Публику в зале, считать пролетарской можно было, только условно.