27. План 10. Быть или не быть

"План 10 из вскрытого разума"
27. Быть или не быть

 

- Бытос или не бытос? Делос, вашу мать, или не делос? Продолжаугхт игрос в бандосов, или не продолжаугхт? И если не продолжаугхт, тогда зачем было начинать всё это, а? Я вас спрашиваю. Мы ведь не хотим, чтобы святая миссия наша обернулась глупой авантюрой?

- Ты уверен, что нужно рисковать собой ради этого наркомана? Не проще попросить «коллег» из КГБ привезти Игоряна сюда? Или в тебе взыграл маньяк?

- Действительно, Визор. И зачем взрывать КГБ, если там наших толпа сидит?  

Удерживая в руках грязную окровавленную голову Дмитрия Геннадьевича, измазанную сажей, на низкой колоде восседал Визор. Плечо его было туго перетянуто бинтами, под их толщей проступало крупное багряное пятно.

- Во-первых, взорвать штабос нужно в любом случае. На кону власть. И не следует думать, что у нас в КГБ есть коллеги, потому как там банально нет людей. Не путаугхт обыкновенных силовиков с теми, кто имеет власть in petto. Кагэбосы – это не люди. Не люди, а подобия зверей. Оборотни. Существа со своей природой, своей метафизикой. У них нет примативных или национальных предрассудков, их человеческой идеологией не подкупишь. Всё, что можно с ними делать – выпускаугхт им кровь. Во-вторых, я нациста в наши планы не посвящал. Если он и действительно знаугхт что-то о наших замыслосах, то должен рассказать всё. Не хватало ещё, чтобы за нами следили какие-нибудь цэрэосы, это будет финиш всему. Так что тут хочешь или нет, придётся добыть слепого целёхоньким. Добыть, уничтожив логово оборотней.

Я выволок из сарая ящик, полный клистиров, и чинно зарядил одним свой лоснящийся на солнце блиномёт. "One Step Over the Line", о каком твердили тевтонские молотильщики, произошёл. Глупо было тормозить. Визор одобрительно кивнул:

- Как Матос сделал с тем капитаном. Крестами и серебром. Или взорвать, на худой конец. Мать, ты чем Виллардюка грохнул?

- Ручкой… - растерянно произнёс я.

- Какой такой ручкой? – переспросил туджек, спазматически моргнув.

- Шариковой… - ответил я, отбирая у Максима Владимировича бутылку.

- ****ь… - расстроился Визор. - Я же просил участкового, чтоб передаугхт по буквам: в автозаке засуньте Матосу серебра в трусы, он сообразит...

Я секунду поразмыслил, залез рукой в трусы и нащупал пришпиленный булавкой к резинке небольшой крестик. Отстегнул и поднёс к лицу. Серебро.

Трэшер пластом лежал на земле, подперев суковатым поленом затылок, и умилялся руинам Чёрной Дыры.

- Круто. Хоум свит хоум. Наконец и этого лишились, - в голосе его звучала нотка ликования. – Чем дальше, тем круче.

- Матос, ты в очереднаугхт раугхт приносишь благую весть, - Визор отбросил голову Дмитрия Геннадьевича в ящик с клизмами. - Где этот чёртов пистолет? Нам неприятностей не избежать, и в жилах закипает кровь от зноя. Поздравляугхт! К нам едет ревизор! Собирайте манатки!

- Что-то Кончука с Селивоном не слышно, - озаботился я, почёсывая блиномёт. – Видать хорошо засел Эникей, что ни кувалдой не выбить, ни ломом не подкопаться. И Петроид за живым в тридевятое царство свалил. Может и до четверга не вернётся. Чё, без них поедем?

Максим Владимирович поднялся, отряхнул брюки и заковылял в сторону бутылки, стоящей у моих ног.

- Навели мы вчера справочку о вашем этом колоброднике, с Геннадьевичем-то… Дай ему Бог хорошую скидку на бухло в райской корчме. Да, и шлюх, шлюх ему поменьше, Господи! А-то всё заправку мою с грязью смешивал, мол, говно у тебя, а не шлюхи, говорил всё, что страшные, что пакетировать их нужно, как чай. Как чай... Пускай страдает, падла…

- Ближе к делу, Максос, – Визор перевёл суровый взгляд с развалин на водителя.

- Попандупало, короче, фамилия этого Эникея. Асоциальный типок, официально нигде не работает, любит кидать людей на предметы роскоши, причём имеет врождённую способность втираться в доверие к абсолютно любому, кому нужна посильная помощь, при этом настаивает на том, что работать будет забесплатно. И уже на месте старается урвать самый жирный кусман. Женат на какой-то суке. Есть мнение, что именно она и заставляет его промышлять подобным образом. Живёт в центре, есть дети. Только соваться туда пусто – мудачок уже неделю дома не появляется. Довела беднягу бытовуха.

За забором послышались топот и гневные матюки.

- Матюшевский, ау! – задорно выкрикнул некто с улицы. Между старыми досками в заборе показалось квадратное лицо того самого капитана, убитого шариковой ручкой. – Приветствую вас, парни! Вы окружены! Лицом, что называется, на землю, а руки за голову, да?! Или нет?!

Трэшер начал нервно мять пространство пустой покалеченной рукой; подавившись чарнилом, я рассмеялся. Блиномёт сделал залп в сторону, и забор исчез. Визор одобрительно крякнул.

Из-за туалета раздались перекатистые рукоплескания милисентов. Один, видимо старший в группе, неуклюже влетел во двор и пожал мне единственную руку:

- Бля, жжёте, пацаны! Мы б с вами остались, дык чревато, лучше мы штаб свой зачистим сразу, от уёбков старых, а потом будет видно. Начальнику своему скажем, что вы отстреливались клизмами и ушли. Да *** с ними, с выговорами. Скоро это не будет иметь никакого значения.

Туджек извлёк свой старый гаджет, в паутине треснутого тачскрина одна за другой появлялись знакомые цифры.

- Бытос или не бытос?..