Бомба Глава 1-я

   
                Б О М Б А
                (Повесть о женской мести, судах и потерянной фамилии)
               

                Глава 1-я. Надежды и потери
               
               
                Посвящается  Суду, дамской мести,  и    
               
                светлому желанию моему.

   Эта необычная история длилась несколько лет и прошла множество судов.
   Нет, это не выдуманная сказка, это факт, написанный по материалам дел одного из судов.
    Вот перед вами, дорогой читатель, живой человек - герой моего настоящего повествования о том, как просто в нашей жизни мужчине попасть в немилость к женщине, потерять родную фамилию и как сложно получить её обратно.  Это говорю вам я, автор, познакомившийся с судебными делами и историей этого человека.

      Давайте послушаем и всмотримся в него, отходящего от одного, из кабинетов правосудия. Он, возмущенно, непонятно кому, жалуется вслух на полученное решение, скорее всего, возмущается.

  - Паспорт, паспорт, эти судьи и паспортные господа, сделали тебя на фото первого листа уже черным, кривым и хмельным, да и в жизни тоже если не таким же, то на грани безумия. И почему они не могут решить такой простой проблемы? – Почти шептал он, шептал сам себе, как в бреду.

- О, боже мой, какая непонятная и запутанная история, надо разбираться, - ответил бы я своему герою на этот вопрос, ознакомившись со всеми документами по его исковой проблеме.
    Может быть этим повествованием я все-таки, отвечу на этот вопрос. Одним словом, пока он, точно, и черный, пьяный, кривой, и хмельной от проблем над собой да, и всё вокруг него, и во всех отношениях, иначе и не представишь. Дело все в том, что фамилия, которая записана в паспорте, которым он трясет так и звучит, Мучин Б. Б. Эта фамилия как могильная плита рока легла на его судьбу. Физически, черным и кривым, и хмельным от расстройства он стал после стирки костюма, в котором лежал паспорт. Черным пьяным и кривым, в переносном смысле, он стал из-за многих лет мучений в попытках его обмена на другую родную фамилию, которая звучала лучше, чем та, которая с его фотографией нынче значилась на паспорте.

  Первоначально он пытался обменять его из-за того, что постирали с костюмом его предшественника и он – паспорт пришел в негодность.  Вследствие обмена потерялась на нем родовая фамилия хозяина. После этого на родовую фамилию нашего героя Душин С.Б. кто-то, будто положили черное табу магической «непонятки». Она, как черным, хмельным туманом некой нависшей магии опоила, и очернила мозги всей административно-исполнительной системе судебной власти великой рабочей страны. Вследствие этого магического тумана, спущенного какой-то неведанной мстительной силой, явила непонятную халатность целой правовой и системы. В этом тумане зла трудно было рассмотреть влияние женской магической руки мести. Как я думал поначалу этой местью была выдача отверженному дамой человеку паспорта с фамилией Душин С, Б, на фамилию Мучин С. Б. После чего, он будто летающая инопланетная тарелка, стал тарелкой для стрельбы чиновничьей бюрократии, убиенными пулями непризнания его родовой фамилии.  Однако начало всей истории исходило гораздо раньше.

    Мой дорогой читатель, я даже не знаю, как описать и понятно разъяснить сложность этого паспортного казуса, заслуживающего диссертационной защиты явления.  Факт в юриспруденции слабо проработанный и освященный, и видимо по тому судьями свободен в толкование. Вот таком процессе смены фамилии я и хочу начать свое повествование. Похоже, мне надо дать здесь возможность рассказать об этом самому хозяину этой странной истории.
 
- Этот процесс, - рассказывал он, -  начался в то время, когда уже умирала Советская народная бюрократия, а любая бюрократия педантично идет всегда от стола и закона, в рамки которых не всегда вписываются некоторые жизненные ситуации, требующие душевного и умственного участия. Я тогда был еще молодым, красивым, и беззаботным спортсменом, и философом. По такой романтичной натуре похоже приняли меня на работу в школу без педагогического образования, по результатам художественного и фото кружка, которыми я занимался при школе, и дети имели много побед на конкурсах.  Под чью-то партийную гарантию, я стал учителем черчения и рисования  в одном из молдавских городов. Любил размышлять о жизни и верил в светлое будущее, к которому звала Советская власть.

Партия рабочих тогда старалась продвигать от сохи и станка способных и преданных ей, личностей, хотя проходили и блатные. Я, скорее всего понравился даме, с влиятельными родственниками, которая на меня положила глаз и работала в той же школе завучем. Она была молодой красивой, молдаванкой, но замужней и с ребенком, и проблемными семейными отношениями.

   При работе она постоянно оказывала мне педагогическую поддержку привлекая мня к чтению работ видных педагогов и другой педагогической литературы. На педагогических советах обращала других педагогов внимание на меня, ставя в пример им. Несколько раз проводила среди учеников опросы типа, какой из учителей для них лучший и все указывали на меня.  Интересуясь причиной любви учеников ко мне, она стала заниматься расспросами учеников и напрямую меня, о методах моего общения и причиной проявления необыкновенной их любви ко мне. Педагоги со стажем и образованием, даже по более актуальным предметам, такой любви не имели и питали ко мне не здоровую зависть с попытками осуждения.
Для успокоения её любопытства я объяснил ей, что после всей прочитанной литературы, предложенной мне для изучения ею и моего аналитического подхода ко всему, я сделал соответствующие выводы.

- И какие? - поинтересовалась она.
   
     Вот тогда я рассказал, что ученики влияние оказывают друг на друга вне своих учебных успехов, а в силу своих природных индивидуальных способностей, а потому лидерство и авторитет и значимость каждого ученика определяют не знания, а не формальные негативные отношения. Чтобы переломить эту ситуацию я пытаюсь на своих уроках раскрывать способности учеников и лучшим из них даю право оценивать других даря некую влияние и власть над более слабыми. Они вынуждены обращаться к ним за помощью, а значит проявлять уважение.  Вот за это, меня и любят.

       Она поинтересовалась, как я это делаю и сказал, что лучшим ученикам, за выполненные работы в классе и дома я даю право оценивать других. Они выставляют отметки за рисунки чертежи и изделия. Я же, выставляю ещё и свои и средняя оценка становится итоговой. Этот подход их возбуждает их активность к работе и за это я наверно у них в авторитете. Она сделала удивленное лицо и рассмеялась пуговка на кофточке расстегнулась и обнажила соблазнительную грудь. Я завороженно смотрел на неё, а она, заметив мой взгляд и расстегнула вторую, а потом будто спохватилась и застегнула обе. Я отвел взгляд.
 - Я не понимаю, почему вы отвернули взгляд? - заметила она. - Я извиняюсь такое случается, когда я не могу остановить то, непонятное, что охватывает меня, а я хотела бы его скрыть.
 - А, вы не понимаете значимость того, что я вам хоту объяснить. Поверьте, я пытаюсь своим ученикам дарить возможность влиять друг на друга посредством своих знаний и умений, а не посредством своих природных физических и психических способностей. У учителя влияния на класс и отдельного ученика, кроме отметки, выставления из класса и работы с родителями, перед работой через стенгазету и радио, практически ничего нет. Однако всё это с обсуждениями на собраниях, равно нулю. Физическое наказание с углом, ремнём, даже в семье считаются аморальным влиянием, а улица и сильная часть любого коллектива, порой избивает даже девчонок и неформальное влияние становится сильнее влияния формального. У учителя практически даже отметка не может быть карой, а лишь отражением знаний. Вот я и думаю, как хорошие знания сделать формой силы влияния в межличностных отношениях.
Почему нельзя по товарищескому решению не розги применять и перлом голову посыпать, за нарушение морального кодекса, а принуждать перед коллективом к покаянию и "повинальный" труд, как и моральный пост, для отпущения грехов держать, во прощение. Чтобы бог не плакал, культом божьим сделать и даже интеллектуального судью  по моральному кодексу в каждом классе поставить, чтобы приговора выносил и на  воспитанников злобу, и обиды не относились. Сознание детей для порядка всегда в божьем страхе надо держать и этот страх всегда сильней неформального влияния должен быть.    
  Если мы научимся влиять и формировать отношения воспитанников через созидательную значимость личностей, то это будет возможно не только в школе, но и в быту между людьми.  Только так на улицах не появятся стихии бунтующих, лишенных права влияния своей общественной значимостью на окружающих и даже нормировано на власть.

   Она успокоившись выслушала до конца и оправившись сказала, что я нарушаю педагогическую этику и такой подход не достоин педагога.

- По-хорошему мы вас должны уволить, за дела и подобные мысли  но ваша инициативность мне нравится, и вам нужно подумать, как сделать так, чтобы, не нарушая педагогической этики, ваш подход можно было внедрить, иначе нас всех разгонят за такую самодеятельность, и вы уже никогда не будете работать учителем. Постарайтесь продумать все, чтобы ученики не оценивали знанья своих одноклассников, но сохраните возможность влияния знаниями на окружающих. Я постараюсь вам помочь и, если предложения заслужат внимания, мы обсудим на педсовете, чтобы использовать что-то в школьной практике.

   Я стал думать и через некоторое время она с ними ознакомилась. Что-то она отклонила, а кое-что все-таки одобрила. Практически так стала соавтором моего практического подхода.

  В школе на переменах стали проводить конкурсы творческих коллективов из какого класса лучше проведут перемены, но это слабо действовало на большинство, так как оно хотело беззаботно отдыхать, а не думать, что сделать интересного в перемены. Со временем наступил перелом.  По школьному радио постоянно говорили об успеваемости и восхваляли отличившихся в успеваемости учеников. Она даже договорилась с подшефными предприятиями и родительскими комитетами на пожертвования для организации поощрений, наград и еженедельных чествований лучших учеников. Я рассматривал это как действенную форму повышения общественной значимости личности за счет освоения знаний.
     Как в этом подходе организовать возможность формального влияния познавательной и творческой деятельности каждого на негативные неформальные явления в их окружении я некоторое время не знал. Вот тогда она предложила вести бальную оценку каждого классного коллектива и каждого ученика не только по успеваемости, но и по поведенческим личным взаимоотношениям.
     Систему предлагала организовать так, чтобы успешные ученики во всех отношениях по своим бальным показателям значимости могли влиять на бальную оценку значимости других если они нарушали кодекс чести и правила поведения.  Уже после, по этим показателям бальной значимости стимулировали каждого материальными подарками, культурными услугами и проведением моральных торжеств самими учениками. Вот уже для этого сделали огромный стенд при входе в холе, с бальными показателями значимости всех классов и их членов. Школьное радио постоянно продолжало вести пропаганду и популяризацию этой работы. Работа школы наладилась и уже в первый год работы на выпускном торжестве к моим ногам ученики положили больше всего цветов, и у коллег появилась уже злая зависть к моей популярности. Некоторые стали даже мешать этому процессу особенно со стороны национальны кадров, указывая на то, что я, не имея специального образования такого как они, занимается не соответствующей ему работой.  Она старалась эти разговоры упредить, а директор поддерживал её, говоря, что он согласовал этот эксперимент с учителем и его эксперименты с высшим руководством и жаловаться бесполезно. 
    В процессе работы по своей новой организации в школе мы основательно сблизились и мне даже казалось, что я её полюбил, хотя она была старше меня. Нелегальные связи перешли в открытые отношения.  С мужем у неё начались проблемы.
     Он воспитывался в польско-украинской семье, и похоже с еврейскими корнями, но в младенческом возрасте был подброшен под порог их дома молдавскими цыганами. С тех пор они к нему не относились как к чужому. Он же воспитывался и впитал обычаи этой нации и работал в органах, хотя цыгане всегда считали его своим и старались тайно дружить. Негласно его кое кто называл потомком Чингисхана, так нашептывали, что цыгане, вроде как, подбросили похищенного ребенка, кто сыном цыганского атамана, от некой светлой женщины не законно нажитой и подброшенной им от неудачной или насильственной связи. Зная эти слухи он иногда в раздумьях, наедине с собой, заливал их горькой наливкой.    
  Когда он узнал об отношениях жены с со мною, то в злобе избил её, а меня хотел отдать на плеточное растерзание цыганам, но она пригрозила, что убьет его если с моей головы упадет хотя бы волос. Он стал выпивать чаще и в хмельном угаре избивать чаще. Так как он работал в органах, то в милицию было обращаться бесполезно. Однажды она, воспользовавшись его служебным пистолетом в ссоре ранила его. Дело не получило огласки, но основательно поссорило со своим мужем, и они разошлись. Он ушел из дома, но к сыну иногда стал заходить. Я практически почти законно поселился в её доме. 

    Однажды я пришел домой вижу за столом сидит он. Сажусь напротив его, также за стол. Он посмотрел на меня, крутит колоду карт и говорит ей:
- Этот мечтатель эксприментатель бросит тебя. Вы не пара в годах, по вере национальной культуре и я подожду, когда жизнь подведет под этим чурту.

-  Не каркай ты сам потомок Чингисхана если не с кровью высокомерного цыгана, - вдруг неожиданно обронила она.  Тебе наша судьба не может быть известна. У нас общее дело, работа и я хочу, чтобы он закончил институт и защитил свою диссертацию по управлению личностными отношениями. У меня и у него одна цель и может быть общий ребенок, а от этого нельзя уйти и бросить.

- Никто не знает, как жизнь повернется. Не бросай меня, а я твоего будущего ребенка как своего воспитаю. Кто его знает может быть он все-таки мой. Я вот картам верю. Цыганки нагадали мне так, а я цыганкам верю, они видят любого человека сразу. Больше того сказали, что моя жена станет национальной шишкой и будет выступать за национализацию страны и против русскоязычного влиянья. Ты молдаванка, а он русский и молдавский не знает, и знать не может, это станет роковой проблемой не только между вами, а даже между странами на всей планете. Национальные междоусобицы и национализм в образе осколков фашизма станут трагедией мира и в это я верю.  Вот обратно соединятся будет всем тяжело, да и есть силы, которые этого не дадут.
  Тогда такое предположение казалось бредом. Мы жили в одной стране, и никто не думал о возрождение какого-то фашизма с которым покончили, разгромив гитлеровскую Германию.   
 
- Уходите оба, я хочу побыть одна, в своем доме, - промолвила она и удалилась.
 
 Мы остались одни, но никто из нас не хотел уходить. В эти минуты молчания он нервно крутил колоду карт, потом предложил:
-  Давай сыграем в карты, кто выиграет тому она и останется. Боливер двух не выдержит.

- Тебе нужно было оставаться с ней раньше, - ответил я.

- Не хочешь играть на Марию Тогда давай сыграем на наши жизни.

    Он достал из кобуры свой табельный пистолет.
- В нем два холостых вареных патрона, но один боевой, всего три, играем пока не достанется боевой проигравшему. Пусть Бог решит эту проблему. Ну как не готов жизнь положить за свою любовь?

   Я подумал, «на слабо берет как мальчишку» и мы стали играть.  Два выстрела оказались холостыми. они прозвучали как осечки. Первую игру проиграл он, вторую я. Третью опять я. Тут в комнату вошла она с возгласом «Вы еще не ушли» и увидела меня с пистолетом у виска. Что-то закричала и бросившись ко мне выбила его.  Он поднял его и направил на меня.

- Я должен исполнить карточный долг.
   Она закрыла меня собой и закричала ему:

- Уходи!
   Он направил пистолет в голову себе и спустил курок. Выстрела не последовало, он рассмеялся.

- Это просто игра на способность пойти за тебя на смерть.  Я ухожу, но карточный долг остается. Вот когда он бросит тебя, ты сама исполнишь его карточный долг. Месть молдаванки будет страшней моей пули.
 
-    Он ушел и после уехал на Украину к Черному морю. С тех пор прошло много времени, родилась дочь, я закончил заочно аспирантуру и готовился к защите диссертации, но в стране началась Перестройка и моя тема никого не заинтересовала. Оплата стала в школе составлять копейки. В истории страны партия сыграла на измену моим идеалам, и я выкинул свой партийный билет. Страна распалась. Националисты в каждой из отделившихся республик возглавили их. Русских стали вытеснять из них, а памятники социализма сдавать на металлолом. Чтобы выжить и удержатся на руководящей должности жена стала проводить тоже национальную политику в обучении. Русский язык и все связанное с историей Росси в школах стало подвергаться дискриминации. Более того она стала в основном говорить на молдавском языке, чтобы дети и я освоили его. Процессу ассимиляции я плохо поддавался и решил уйти с начала из школы, а впоследствии и из семьи. Было трудно выживать, и я решил заняться коммерцией. Для этого взял кредит и неудачно. Последней чашей терпения стала путевка на юг Украины, к морю. Там произошла её встреча с бывшим мужем. В то время национальный экстремизм на Украине только поднимал свои ястребиные крылья, но был уже сильней чем в Молдавии. Я понял, что отморозки нашли своё время и они не боится ничего.

   Её муж неожиданно стал предлагать нам купить дом у моря и жену это заинтересовало. Предоставив нам свою машину в наше распоряжение, старался оказывать любезность и в доставке от дома к дому, от моря к развлечениям будто ничего между нами до этого не происходило.  Мне показалось даже, что он стал снова ухаживать за моей женой, а она его уже круто не отталкивала. Тут я не выдержал и на этот раз оставить свою даму решил уже я, тем более, что мучали, сомнения, что дочь действительно моя. Взяв билет на Москву, решил уехать, сказав, что вынужден покинуть их на время, так как этого требуют дела, для заключения выгодной сделки. Когда я об этом ей объявил, она вспылила и, не веря в эту легенду, требовала сдать билеты.

- Ты что хочешь меня бросить? – спросила она прямо в лоб.
   Я старался успокоить её, но заметил, что у неё слишком тесное общение стало с прежним мужем и это мне не приятно. Она объяснила тем, что необходимо было дать пообщаться ему с сыном. Я этому не очень поверил и билет не стал сдавать. Она меня предупредила, что, если я не вернусь, она карточный долг сама с меня возьмет и кара молдаванки будет для меня мучительной. Заметила при этом, что могу умереть живым так же как умерла страна, в которую отъезжаю в надежде спасти её от национальной анархии своим педагогическим методом управляемых отношений.

  Я молчал понимая, что переубеждать её бесполезно, а она нервно продолжала:

- Национальная идентичность будет преобладать везде как основной мотив значимости национального самосознания. Я не стал говорить ей, что с таким подходом обнищает разум элиты, но такое неожиданное изменение её сознания меня насторожило. Видимо поэтому провожать к поезду ехать отказалась, а до этого бывший её муженек хвастался, что цыгане контролируют всю привокзальную торговлю Москвы и имеют не мало ночных клубов в ней и здешний вокзал.  Я понял, что у него не короткие руки и, если что не так, меня найдут. Провожать меня здесь, будут не иначе как цыгане, с которыми он общался и там. Сев в вагон ресторан, я некоторое время провел в нем. Когда уже появился в своем вагоне, узнал от проводника, что предчувствие меня не обмануло, и меня действительно искали цыгане. Говорили ему о каком-то карточном долге от не прибывшего пассажира. Он это поначалу принял за шутку, но ненароком услышал, что встретят его в Москве.
     Я не прибыв в Москву, а вышел раньше и дальше добирался на электричке. Снял квартиру и в исследовательском университете сделал доклад о своих методах в обучении. Мне дали согласие для защиты, но за руководство попросили большие деньги. Некоторые просто сказали бросить эту затею, ссылаясь на то, что сейчас наука никому не нужна и из неё все бегут. Посоветовали организовать кооператив и заняться делом. После некоторых раздумий я так и поступил.
     На квартирном рынке нашел дельцов, которые сделали и постоянное жилье, и московскую прописку.  В моем случае, как после выяснилось, такие помогалы оказались тоже бывшими жителями Молдавии, которые разными правдами, и неправдами, обосновались в Москве. Покинув родные пенаты, в основном на усилившейся русофобии в них, некоторые сами становились подобными, раскусив доходность этого занятия.  Зарабатывая не мало, размещали в столице, как огурцы в бочке, притесняемых соотечественников из разных республик. В этом бизнесе самым простым способом были фиктивные браки, которые часто становились действительными. Так случилось и со мной после того как фиктивная жена родила ребенка.

    Занимаясь коммерцией, я построил дом, и купил не одну машину, но однажды, после стирки, паспорт пришел в негодность, и я пришел в паспортный стол его менять.
С этого момента начались уже мои паспортные проблемы. Оказалось, что я по их данным не гражданин Душин, а некий гражданин Мучин и женат на некой гражданке Мучиной в Молдавии, а значит все моё имущество принадлежит и ей.
     Женщина, с которой я жил в Молдавии мы брак не регистрировали, и фамилия у неё была другой. Я сразу подумал, что эти проделки моей брошенной молдаванки. Стал искать, но не той ни некой Мучиной, по моему запросу в Молдавии не нашли. Человека с моей фамилией тоже не нашли. Кое кто с такой фамилией числится, вроде, погибшим, кое кто его считает пропавшим без вести, точнее данных не обнаружили.

На этом месте рассказчик замолчал.
 - Похоже, что вы подали в суд и результат не утешительный? - спросил я его.

 - И уже не первый, - отвечал он. - я теперь порой вижу эти суды в кошмарных снах и часто в виде упряжки лихих коней - законов с «уляпаной» проклятьями карете суда. Погонялом в ней выступает будто не истина, а, похоже, кучер - деньги, заставляющие их принимать абсурдные решения. И летит эта упряжка с судьями не по дороге законов, а вопреки логики, по ухабам разных понятий бездорожья, требующих своего правосудия. По этим ухабам понятий, вижу тянут за собой мою могильную плиту, как надгробный памятник моей родовой фамилии. Вроде бы я живой, а могильная плита уже есть и черти пляшут на ней.  А надпись на этой плите гласит: «Здесь покоится карточный долг и родовая фамилия Душина С. Б.  На этой их дороге, сидит лохматый и в шерсти прокурор в форме гаишника с жезлом правосудия, и вижу, похож он на первого мужа Марии. Он направляет карету правосудия и все по какому-то заколдованному кругу и постоянно останавливает её требуя за проезд мзду.

- По бездорожью мчите, вопреки закона и почему эту могильную плиту всё за собой таскаете, - говорит им. - Установите наконец её как венец на грешника семью, чтобы ему было пусто по всему.
 
  Вижу и какой-то дух над ними витает, и установить плиту мешает, а чтобы они не возмущались деньги в суму им бросает. Кричит: «Берите, берите все. Ведь деньги к правосудию по любым понятиям торжество на земле. Мало берете, в тюрьму попадете, много берете, храм блага себе возведете». Они ради его во спасения просят ещё. Деньги начинают сыпаться как снег. Они сыплются и сыплются, а они все крестятся и крестятся.
 Беса дух над ними кричит: «Подбирайте, подбирайте их, - и смеясь, продолжает, - катитесь на все стороны, по бурелому, по бурелому куда хочется и как катится, пока громом земля не раскатится». Из-под плиты выходит моя какая-то не существующая жена Она машет и машет кнутом и кричит: «Я женская месть справедливости от затоптанной любви. Однако дальше эту карету закона вдруг встречают пираты, от понятий совести и чести.

     Они вооружены с увешанными обрезами законов, арканами указов, удавками решений и кричат, что не хотят признавать закон, который не знает моральных понятий, национальных традиций и границ с узаконенными формами не судебного влияния, в отношениях меж людей. Лозунг как флаг с надписью: «Умрем за суд друзей по понятиям людей, чтобы влиянию денег не видать костей». 

 Пираты окружают её и кричат: «Кайся месть, кайся». Она же выставляет свою ногу прощения и говорит: целуйте её, может быть и милость спущу как народного позора судьбу с проклятьем и совести собственному суду. Они же в ответ бросают свою бомбу чести им. Она разрывается и над каретой судебной мести появляются ангелы правосудия, поющие аллилуйю. Пенье заглушает некий глас с небес: «Пусть суд чести по сему, карой разрешится по сердцу моему и ценностью останется святому алтарю.
- И часто вам такие сны снятся? – поинтересовался я. – Вы записывайте такие мудрые сны, это же алмазы для королей правосудия.

- А я и записывал, но потом сжег под колокольный звон на могиле, где закопал семейное и гражданское право. Только и после они не прекратились.

    После уже как-то сам решил сходить к шаманке, чтобы от шаманить раз и навсегда. Рассказал ей подобный сон, где пираты совести ходят за мной и требуют справедливого суда судей над мной, и с пристрастием хотят осудить людей в мантии с молотком, которые спорят между собой и не могут сказать, как по закону мне фамилию поменять. 
  Когда Суд судей божьей совести земной всей явился к ним, они почему-то не встали, выражая так свой протест ему начали. Это не почитание, принесло свою беду. На замечание этого божьего Суда они делают своё, утверждают, что не подсудны все, и живут над законом любым, по воле выбора народом своим. Не почитание же другого суда, это их законные права, и они назначены судить, а не их. А если в божьем праве нет наказания за не поклонение ему, то и не быть над ними суду.

     Тут пиратский дух совести возмутился:
- Вас накажем все равно, ведь только природа и разум всего, как ставленник её всем в праве диктовать волю свою к добру. С этим и в почете и чести лишь можете испытать силу любви с благами по суду себе. За не проявления любви к Божьему Суду и должного паспорта истцу, вам приговор испытать в пору, как кару свою.
     Возмутившись на приговор они в миг обнажают шпаги свои, на пиратов совести и люби. Божьи Судьи пиратов останавливают и, вроде как, все-таки приговаривают и утверждают вариантов кару.
 Кару из вариантов дали им самим выбирать, либо столпу права привязать и порке плетьми законов выбирать, либо танец вкруг шеста исполнять и моральный иск потерпевшему отдавать.  Видится будто они срывают с себя мантии и, начинают танцевать вокруг этого закона столпа, как в стрипшоу вокруг шеста. Некие духи дьявола суют им деньги во все места для погашения иска греха. В танцах они целуют шест закона, стараясь создать впечатление, любви к нему и чести народа. От этой лживой лести раскаляется этот столп закона, является уже крестами позора.  Вот они, будто уже на крестах кары, но распевают какую-то песнь со словами «невиноватые мы, а законы таковы». Загораются проклятия огни и тут уж рассыпаются кресты. Осколки их ссыпаются в некие гробы. Эти гробы подхватывают пираты совести и любви и отпевают мертвецов с доступом к трупам мудрецов, для воскрешения справедливости основ.  Однако воскресают вновь они, и те же проблемы и грехи.

Пираты совести, наконец, возмущаются таким концом и с возгласом: «О это не кара, а новая драма, слепого права. Мы виноватых накажем уже двойне, по каре древней на земле». Тут же сажают их в бочки с дерьмом махая над ними правосудия мечом. Судьи скрываются от свиста меча и в бочках будто тишина.
Вымочив их в дерьме, они и истины гонцы, начинают вить из них канаты совести и любви. Вымочив их далее в святой воде, потом жарят на огне. Они выходят из огня и начинают опять карой угрожать. Пираты совести вздыхают: «Они и в огне не горят и не тонут в воде, но по этим ли мы достоинствам нужны чести нашей суды?»

 Они приглашают народ полюбоваться кого они выбирают.

Собравшийся народ, не желая иметь таких грязных представителей суда, с криками:  «Беда, на вилы их Божьего Суда», начинает в них бросать камни неистового зла. Судьи каются и стонут, зарекаясь не брать деньги и больше никогда не заниматься чиновничьим произволом, а честно служить обществу, закону, и святой истине. «Вот и проверим в этом вас сейчас» и Пираты, как рыцари совести во искупление грехов натягивают на них бурлацкие лямки с надписью: «Воскрешения фамилии истца и мудрого суда». Далее кнутами справедливости заставили тащить мой гроб с паспортом на родовую фамилию из ада в рай.

-  О, беда! – воскликнула шаманка – вряд ли я справлюсь. Тут надо лекарство от ума, чтобы не снилась ерунда, иначе будет болеть и спина от закона кнута. Не говори никому об этих снах.
- Так вы отказываетесь?
- Да я не знаю, но обряд проведу, может быть что-то и подскажу и причину найду если расскажешь всю истины судьбу. Беда в том, что я не всё вижу, что хочу. На тебе, как, вроде проклятье на роду.   Проклятье от какой-то дамы идет с болью кары от любви и силы такой, что только с её прощеньем уйдет.
   Эту даму тебе надо найти, но есть опасность беды за прошлые грехи, от какого-то короля этой беды и его жены, с камнем дискриминационной политики страны. Я рассказал ей всё, что помнил о жизни в Молдавии хотя многое она разгадала по моей ауре. После всего все-таки старательно провела свой шаманский обряд, под исполнение какой-то песни записав весь обряд на пленку. Посоветовала каждый раз вечером перед сном слушать или смотреть запись, чтобы кошмары не снились. Я так и делаю и это помогло, а речитатив песни у неё был такой: 

Право, как жертвенность любви
Стоит у грешности двери,
С сумой сознанья ждет гроши,      
В дар подаяний для любви,
И в ней лишь только стон души,

Закон обезличен, и просит крови,
Его и являют суда палачи.
Морали горькие гроши
В суму бросают грешники.

У ног законов пыль души,
Просит спасенья для любви,
Но к ней они всегда слепы.
В сознанье права ей ни зги.

И в нем уже слепой закон
Морали не дает поклон.
Петли дверей скрипят и знают,
С сумой любви здесь не пускают
И только с карой выпускают.

Права влияния любви
В суме отсутствуют гроши.
Когда же поменяют двери
Чтоб болью кары не скрипели
И каре с болью от любви
Тризну спели палачи.
        ***

- Постойте, постойте, - перебил я его, - Хватит, я уже устал и больше не хочу слушать ведь все что вы рассказываете похоже на бред и сказку. Вам надо было сходить не к шаману, а к простому христианскому священнику.

   - Тоже самое мне посоветовала шаманка. – ответил он. - Более того она сказала, что в городе есть контора священников - адвокатов церкви святого спасения. Они помогли составить жалобу в суд и даже направили к батюшке, чтобы он освятил, и я хочу пойти.
   
   Давайте приглядим читатель за ним.
Вот господа он уже стоит перед святым батюшкой в церкви и просит освящения жалобы на смену паспорта.

- Мне бы Батюшка кассационную жалобу освятить. Уж очень нужно, не освятишь, удачи не будет. Я уже четыре с лишним года все хочу, и хочу свершить чудо, поменять фамилию, ан не могу. Четвертого адвоката и судью меняю, а паспорт всё не поменяю. Будто кто-то проклятье на моё желание положил, освятите батюшка, Христом богом прошу, освятите. Мне сны снился, что если не освящу, проклятье не сниму, то и удачи не получу.

    Батюшка удивляется необычности просьбы, просит объяснения и покаяния. Однако из краткого объяснения нашего героя ему трудно понять причины таковой просьбы, и он приглашает его к уединенной беседе.   
    После основной службы батюшка с большим сочувствием встретил его, в комнате для крещения детей. Беседа затянулась на долго. Это было символично и напоминало желание к напутствию серьезного человека к новой жизни, как младенца и запутавшегося грешника.
- Ну, что же я поделать смогу, если в вас и за раз не так, и иначе ни как, - опять что-то переспрашивать начинал и только бедный батюшка головой качал, хорошо, что пеплом голову посыпать не заставлял.
- Говоришь на фото ты кривой черный и хмельной. - Он с интересом покрутил в руках паспорт. После его перелистал и взял кассационную жалобу, предназначенную для рассмотрения в городском суде. Пообещал отдать ему позже, когда его люди и по месту жительства ответчика выяснят обстоятельства проблемы, Хотя бы в общем просил рассказать суть иска и его историю.
 
- Расскажу всё как на духу. – отвечал он, - Хотя это очень длинная история и уже ре первому вам о говорю о ней.
 
- Что же покайся и расскажи, а я подумаю, может крест и положу, и святой водой окроплю, и божье благословение дам.

Седой мужчина, пенсионного возраста перекрестившись, начал вновь свой рассказ:
   - Это случилось уже много лет назад. Я тогда только приехал в Москву и уже через некоторое время женился. Жена была интеллигентной и интересной женщиной. Она жила в трехкомнатной квартире с родителями и уже давно подумывала о рождение детей, а бывший её муж категорически их не хотел и это стало причиной развода. Мне же нужен был только фиктивный брак для прописки, и некие сомнительные лица под видом квартирных маклеров пообещали. Однако, преследуя свою цель она соблазнила и, зачав от меня, сделала фиктивный брак действительным.

   Эта беременность не понравилось ущемленному в жилье брату моей жены, который жил вместе с нами и уже был не молодым юношей. Ему нужно было устраивать свою жизнь, а две семьи в одной квартире, это со всех сторон явный перебор. Вместе со своим другом, тем самым маклером, который сделал мне прописку и брак, он видимо, решил разрешить эту проблему по - своему. Надоумил их к этому, похоже, некий милиционер, который занимался пропиской в Москву различных иногородних господ.
      Этот загадочный господин, даже ставил на льготные очереди различных очередников на жильё. Так же выселял из Москвы с той или иной жилой площади лиц не нужных тем или другим членам, являющихся общими пользователями жилья. Схема этих афер была простой. Обещая нуждающимся по социальным нормативам дополнительной жилплощади, они предлагали им быстрый обмен с более шикарными условиями, но часть жилья уступить или оплатить услуги. В противном случае после выписки из одного жилого помещения, с пропиской в другое, люди порой теряли квартиру. В положительном варианте фиктивно увеличивалось количество членов семьи, и даже количество семей в квартире, чтобы ускорить льготное предоставление жилья.
   Если кто-то из членов семьи был холост, он делал фиктивные свидетельства о браке, с фиктивной дамой или неким господином. У таких лиц могло быть несколько паспортов. Мертвая гоголевская душа, после получения каких-то жилищных дивидендов юридически умирала по липовому свидетельству о смерти, как и рождалась по такой же липе, из роддома. Это уже происходило после передачи или продажи полученной собственности реальным и нужным лицам.

     Похоже, такие маклеры, были связаны с большими чиновниками и рождение мертвых душ могло происходить, по их заданию. Они нужны были всем джентльменам удачи разваливающегося государства. Мнимые многосемейные семьи, инвалиды, и даже герои отечественной войны, и прочие льготники, как появлялись, так и умирали, после приватизации и продажи своих квартир по липовым документам.

   Естественно такие маклеры могли не только женить любого, на ком угодно, но, и естественно прописать их в нужном месте. Кроме того, тогда на таких мертвых душ получали не только квартиры, но и ваучеры на приватизацию государственной собственности. К сожалению такие документы тогда легко можно было купить даже в проходах метрополитена. Время было такое, Различные государственные чиновники почти открыто продавали справки, паспорта, прописки. Старая бюрократия союза умирала вместе с Союзом, и она, чтобы как-то и что-то выжать из своего, ещё, влиятельного, но уже временного положения шла на компромисс с совестью и по максимуму хотела использовать своё положение.

 Одним словом, мой родственник, связавшись с этой мафиозной структурой, похоже, без меня женил меня еще раз, с принятием фамилии вымышленной жены.  Может быть, сначала хотел денег, а потом узнав о потомстве от сестры просто захотел выселить из Москвы, как не устраивающую родственников залетную птицу. Возможно его друзья, как господа удачи так пошутили, или кому-то нужен был паспорт с такой фамилией для каких-то дел, или еще что не понимаю до сих пор и уже до истины не докопаться. Об всем этом, я могу только делать предположения, так как он неожиданно погиб вместе с тем маклером, не доведя, видимо, начатое до конца.

   Возможно мафиозной структуре они стали почему-то опасны, если смерть не была роковой случайностью. Только сей час, я пытаюсь всё связать в логическую цепь. Вспоминаю ссору с ним, а что она могла стать причиной, если не что-то другое тогда мне такое и в дурном сне присниться не могло.
 
   В то время я уже успешно занимался коммерцией.  После того как у меня украли только купленную машину, мне пришлось самому её искать. От безуспешных самостоятельных попыток и попыток розыска её через милицию, брат моей жены предложил обратиться к его знакомому, который якобы обладает силой предвидения.
«Он может предсказать, где находится твоя машина и стоит ли её искать» - сказал он мне и убедил. 
     Я пригласил. Этот товарищ пришел, поставил свечку, выяснил обстоятельства и, поколдовав, рассказал, что моя машина находится в Молдавии в каком-то поселковом отделении ГАИ, по трассе, но требует ремонта и без передних колес. Получив такую радостную весть, я тут же по телефону решил проверить все ГАИ, которые могли находиться по этой трассе. Дежурный одного районного ГАИ мне ответил, что тягач с названными номерами двигателя и рамы стоит у них во дворе. Машину вытащили из реки уже по замершему льду, и когда дергали трактором К. 700, вырвали передок.  То, что машина нашлась, уже с восторгом я сообщил всем своими родственникам и решил устроить праздник.

 Вот тогда-то брат жены и настоял на том, чтоб я заплатил ему за услугу. Я взял несколько бутылок водки. Вечеринка на радости превратилась в пьянку. Однако точно помню, что этот самый друг, брата представившийся Василием присутствовал на этом веселье в милицейской форме. Более того он даже продемонстрировал всем свои магические и гипнотические способности. Все смеялись, когда вдруг он заставил всех молиться. Однако только на меня это почему-то не подействовало. Все остальные, как по велению волшебной палочки, читали молитвы, которые раньше не знали и никогда не молились. Самое удивительное то, что, когда, уже после я им говорил, что они сейчас молились, они удивленно разводили руками и ничего такого не помнили.

      Этот факт друг Василий заметил, и как- то вроде бы расстроился от того, что я не поддаюсь его заклинаниям. Видимо поэтому стал очень обхаживать меня, подливая водочку, то по одному, то по другому поводу. Он даже стал заигрывать с моей женой. И мы чуть с ним не подрались.
     В этой пьянке я ему сказал, что оторву ему голову и положу в карман. И за то, что она окажется в кармане, отвечать не буду. Он усмехнулся и сказал мне, как будто шутя, что готов положить и сам свою голову в карман, если я не потеряю жену и останусь в этой семье и даже в городе Москве. Мы выпили за мировую, и я по пьянее этой болтовне не придал его особого внимания. В пьяном угаре любой из нас может сказать что угодно.   

    Вся эта история наверно бы забылась, ведь после похорон я, не о чем, не подозревая, продолжал жить со своим паспортом еще несколько лет. Купил на него даже дом, гараж и машину. За квартиру же она после похорон стала уже рассчитываться жена.
     Вот тут-то, что-то стало выяснятся и неожиданным ударом явился факт, что я сам оказался давно женатым на другой женщине и имел её фамилию, а возможно даже где-то могли иметься от нее дети. Только это выяснилось после порчи паспорта и похода за новым к паспортистке, где, без меня, давно женили, и я уже считался многоженцем.

«Скорее всего, - размышляла в слух жена, - это ошибка от безалаберности сотрудников. Перепутали что-то, так что не волнуйся исправят»
    Однако она вдруг вспомнила тот забытый случай, когда в пьянке, эти смертные, как под гипнозом, меня что-то пытались заставить подписать, но видно вообще обошлись без моего участия.

    Я задумался и не очень поверив, в случайную ошибку заметил, что с распадом Союза покровители мафии заметая своих дел следы, могут пойти на любые грехи, в месть тем, кто мешал им в мире том пустить судьбу на слом своим упрямства злом. 

Свидетельств, другого порядка тогда никаких не было, но то, что какие-то другие лица сделали на меня липовый паспорт, с чужой фотографией зачем понять не мог.
 
  - Помнишь, как мной была обнаружении ксерокопии паспорта в кармане твоего брата, - сказал я ей, - после завершения похорон. Зачем и кому это было нужно? Я её сжег, думая, что это чья-то шутка ведь фотография то его на моем паспорте была.  Вся эта история наверно забылась бы, но я помню тот вечер, который я, в благодарность за помощь в поиске машины собирал, а его друг всех заставил за это молиться. Тогда он в ссоре мне почти поклялся, что меня лишит всего.

   Жена успокоила, но я не успокаивался и уже стал считать тот намек не случайным и даже неким проклятием. 
  После этой вечеринки я уезжал в Молдавию и найдя разбитую машину занимался ремонтом. Прошло много времени с тех пор, но помню ко мне подходила девочка, похожая на цыганку и предлагала сыграть в карты. Я сказал, что не играю давно в карты, так как имею карточный долг. «Ты уже начал за него платить», сказала она и я не понял то ли она спросила так, то ли сообщила, что я уже за что-то по нему плачу.  Девочку увела толпа цыганок.  Я тогда долго пытался там найти свою первую жену, но безутешно, дом ее был продан, а она как сквозь землю провалилась. Под своей фамилией нигде не числилась и не находилась, об существовании другой жены ещё не подозревал.
   Вернувшись, домой, я еще несколько лет жил по своему паспорту и не знал, что по документам паспортного стола я давно уже не Душин, а некий господин Мучин.

                ***               
 
Повесть Бомба               =
..........................СЛЕДУЕТ ДАЛЕЕ.......................................