Что расскажу Петьке?

– Виртуальный мир готов?
– Через пару секунд будет.
– Ну, смотри, под твою ответственность.
    Взял в руки олохон и набрал маму. С момента приезда сюда регулярно связывался по нему с мамой, но только разговаривали. Она волновалась, как мы тут, поэтому сегодня решил включить экран. О! Вот и мамуля.
– Тигранчик, милый. Как ты там? У вас не очень холодно?
– Что, ты, мамуля. У нас тепло. Это у вас зима, а у нас лето сейчас. Ты не волнуйся, я тебе сейчас покажу что тут.
    Экран олохона показала его на фоне изумрудной зелени густой листвы и всё это освещалось ярким солнечным светом. Ага. Придумка не пропала даром – мамочка на той стороне олохона удивлённо ахнула:
– Как здорово, – протянула мечтательно, – может, мне в ваше лето подлететь? Не знаешь, есть регулярные рейсы?
– Нет, мамуля, самолёты ещё летают не регулярно. Лучше в следующем году.
– А где ваш дом? Как Митенька с Леной?
– Они тебе привет передавали. Мамуль, прости, связь плохая. Пока, пока.
    Отключил олохон и крикнул:
– Вань, гаси декорации. Ну, ты и сделал заставочку.
– Фу, какие вы древние. Никакая ни заставочка, а голограмма, – пробурчал бородач, отключая проектор.
– Переборщил ты. Мама в гости собралась, – засмеялся Тигран.
– Сам просил, чтобы ей понравилось.
    Покрутил головой, вспоминая мамину реакцию и свой небольшой обман. Всё правильно. Зачем маму волновать напрасно. Ладно, он снова перейдёт на разговоры без картинок, скажет, что олохон хандрит.
    Огляделся. Никакого  знойного оазиса здесь не было. Когда-то давно я смотрел кино о тундре – похоже.  А что, они хотели, чтобы жгучее солнце здесь светило? Жара здесь будет, наверное, ещё через пару сдвигов оси Земли, но мы этого точно не застанем – люди так долго не живут пока. А сейчас что есть, то есть.
    Позвонить Петьке? Тот тоже хотел сюда переехать с семьёй. Нет, сейчас домой – по пути подумаю, как и что ему сказать.
    Смена закончилась, и я отправился домой на вездеходе. Асфальта здесь ещё никакого не проложили, поэтому кроме ни на чём проехать пока не получалось.
Вообще, слишком неожиданно всё произошло. Много лет знали о готовящемся изменении, но казалось, что впереди ещё уйма времени и сменится ещё ни одно поколение. Обычная беспечность людей? Или традиционное «Авось»?
    Хотя, пару поколений сменилось с тех пор, как всё произошло. Сначала  таяли снега, океаны поднялись и затопили часть континентов. Дедушка говорил, что раньше так плотно жили только в Китае, а потом вдруг даже там появился город-призрак, который люди не заселили. Вот же было времечко. Зато сейчас уже Сибирь заселена людьми, как ульях пчёлами. Животине места почти не осталось на воле. На континенте с работой стало сложно. А здесь простор, хоть для работы, хоть для прогулок.
    Конечно, никто сюда не ехал, пока всё было залито водой. Но сейчас вода сошла. Первые переселенцы ходили почти в скафандрах, пока разобрались со всякими иноземными вирусами. Им перед приездом десяток прививок сделали. Но теперь уже можно жить без защитных скафандров.
    Вот решился и приехал на освоение новых земель рядом с озером Восточное. С семьёй. Наши дома стояли на плато, и строительство там велось. А вокруг топорщились лысые скалистые горы. Это же сколько столетий должно пройти, чтобы на возникшей почве что-то выросло? Правильнее сказать, вырастет быстро – а вот почва появляется долго. Когда-нибудь здесь будет здорово.
    На пригорке показались дома: одноэтажные щитовые постройки. Остались от первых переселенцев. Те переехали в новые, а эти оставили вновь прибывающим.
Так, а что это за куча мала у крыльца? Подъехал и расхохотался: Митька пытался оседлать пингвина и проехаться на нём, как на ездовой собаке. Забраться получалось, но тот вертелся и сыну лишь удавалось прокатиться с него, как с горки. После чего пингвин удирал со всех ног от маленького человека, а тот его вновь догонял.
    Остановил вездеход возле дома, подбежал и подхватил со спины убегающего  Митьку, поднял, закрутил.
– Ну, что ты к пингвину привязался? Видишь, он от тебя сбегает. Ему не нравится.
    Митька задёргал в воздухе ногами, закрутился – надумал вырваться.
– Пап, отпусти. Мы с ним играем.
    Не смог сдержать не то что смех – хохот. Сын у него ещё тот придумщик. Но тут в бедро слегка ткнулся клюв вернувшегося пингвина.
– Не понял. Ты его защищаешь? Или ты меня тоже в папу берёшь?
    Боковым зрением заметил, как на холме появились два крупных пингвина и направились прямо к ним.
– Ага, а вот и сородичи показались. Мить, не шуми. Они драться не станут? Сейчас бы пригодилось тот кенгуру для охраны от аборигенов. Но мы с мамой побоялись, что они тебя смогут обидеть.
    Но тут младший пингвин увидел приближающихся и дал дёру от всех нас. Боялся наказания? Наверное, ходить к людям у пингвинов не поощряется.
Митька утихомирился и смотрел на эту беготню с высоты моих плеч, куда его посадил. Завозился, я стал его спускать и он съехал по мне почти, как по тому пингвину. Освободился из моих объятий и помчался. К маме – она же не видела, точно, хочет ей рассказать.
    Мама Лена трудилась на грядках. Они недавно посадили картошку и огурцы. Я посмеялся, что земляне в любой части света будут жить также, как жили их предки. Нет, конечно, это не были прабабушкины грядки, к которым надо было склоняться в три погибели. Грядки представляли собой посадки в специальных контейнерах на гидропоннике под лампами – вот оно какое наше знойное солнце. Естественно, всё сюда доставили самолётами.
    Как улитка носит на себе свой дом, мы видим, а как таскаем на себе свои традиции, правила и предрассудки – не замечаем.
    Так что же я расскажу Петьке? В принципе можно обо всём. Кроме тоски. По родному дому, по друзьям. Беспокойство за маму. Всё остальное можно пережить.