Кровь воды

«Очаровательные новые фонтаны, Гюнтер! Ты как всегда в тонусе лучших фонтанных технологий! Я даже не буду спрашивать, сколько ты заплатил за это водное шоу в твоем поместье». «Но подождите, господа, это только начало, — оправдывался слегка развеселившийся от шампанского Гюнтер. — Я не остановлюсь, я превращу свой дом в триумф управления водой! Мои японские дизайнеры и инженеры — истинные фанатики своего дела! Вы видели в Лас-Вегасе поющий фонтан? Мой будет лучше». «Странный ты, Гюнтер. Где ты только нашел таких японцев? Ты видел их лица? Спокойные до невозможности. Эти твои японцы тебя могут в секту ввергнуть, а потом ты все деньги отдашь. Ты их проверял? Может, это самый хитрый способ подобраться к твоим деньгам? Шутим, шутим. Впрочем, они и так у тебя кучу денег на твои прихоти забрали. Не трать деньги в таких количествах, хоть ты и наследник семейного концерна, это все временная блажь — наш общий успех просто вскружил тебе голову!»
«Акции растут, мы уверенно продолжаем дело наших родителей. Денег много! Мы лидеры в Европе по производству фотореактивов! Все остальные направления тоже растут! Мы открыли продажу флексопластин в США — там у нас быстрый рост. Я хочу тратить деньги как я хочу! Хочу лучший фонтан в мире своем поместье! Много фонтанов!» Гюнтер, изрядно выпивший, говорил сам с собой, словно стыдясь и оправдываясь за свои фонтаны, продолжая отчет о прошедшем финансовом годе, обнимая статую русалки на краю разноцветно подсвеченного бассейна. Его достал бездушный мир химических формул — его душа хотела чего-то живого.

Химический концерн AGMA действительно все время со дня своего основания в 1867 году процветал. Первая и Вторая мировые войны даже добавили роста из-за военных заказов. Теперь оборот основного направления уверенно держится на уровне около полутора миллиардов долларов год. Былые экологические претензии решены переносом производства в третьи страны. Химический семейный концерн AGMA-Gevaert N.W. — это очень прочный семейный бизнес.

Гюнтер Геварт является главным акционером и наследником семейного капитала компании AGMA — крупнейшего химического концерна Европы. Начав дело на фотореактивах недалеко от Берлина, предки Гюнтера вырастили компанию до присутствия на всех континентах. Только французская GOBEN и японская FUNJI уверенно конкурировали на их рынке. Фотореактивы, красители, фотоаппараты, рентгеновское оборудование и расходные материалы к ним, а также новое направление — цифровая индустрия и материалы для рекламы — все это было быстрорастущим и только толкающим на невероятные перспективы роста! Гюнтер отлично справлялся с местом президента компании до поездки к прямым конкурентам в Японию. А потом он словно сошел с ума. Его невероятно поразила Япония! Особенно его поразило искусство японцев оживлять неодушевленное: анфилады из свисающих светящихся светодиодных деревьев вперемешку с чем-то ускользающе-природным в японских садах камней. Шум ночного неонового света и цветущая сакура ранним утром — все это было для Гюнтера почему-то очень значимым. Особенно его поразило искусство японских буддистов подолгу замирать и словно быть между измерениями. Словно живыми и неживыми одновременно.

Еще он недавно развелся и жил один. Все его дети были почему-то немыми от рождения. Он заплатил своей бывшей жене хорошие отступные, и они расстались. Ну а сейчас он творил фонтаны. Обычного объема воды сразу же стало не хватать для водной феерии Гюнтера. Он по-хозяйски провел геодезические исследования местности, и его фонтаны с тех поймали в плен целую подземную реку. Но Гюнтеру этого было мало — он хотел, чтобы его деревья в саду светились. Для этого он содержал целую лабораторию, где проводились опыты с внедрением люминофоров в кровоток деревьев. Все было очень странно, и странного было все больше и больше. Однажды Гюнтер даже чуть не утонул пьяный в подкрашенной воде, которую он хотел сделать живой. Ему все время казалось, что природа что-то от него скрывает, ему так хотелось увидеть ее волшебство. Ему хотелось, чтобы радуга над домом была все время. Но все равно этого было мало.

Японцы однажды попросили Гюнтера о небольшом одолжении — провести небольшой религиозный буддийский праздник на территории его поместья. Гюнтеру отводилась особая почетная роль главного гостя этого торжества.

Приехали монахи-буддисты — и мужчины, и женщины. Одна из монахинь была невероятно по-японски красива. Именно к ней было особое расположение всех гостей. Церемония началась.

Били долго в гонг, долго пили чай на церемонии, много молились и преподносили цветы той невероятной японке. Она вся была усыпана лепестками. Гюнтер это тоже делал. Когда церемония кончилась, все тихо разошлись. Гюнтер, конечно же, хотел показать ей фонтаны. На что она коротко сказала, что этой воде очень больно и если он ее не опустит, то она его убьет. Смотря вслед японке, он увидел, что ее стопы почти не касаются земли. Гюнтер же от тяжести внутри снова напился шампанского. Сидя на краю центрального фонтана, он уже не знал, куда деть себя и то, что он творит. Вся беда в том, что на все хватало денег, но не было создано ничего в итоге. И это невероятно трудно признать, но Гюнтер сам понял, что его фонтаны фальшивка.

Следующий день был посвящен поиску той японки, чтобы узнать, что означают ее слова и как сделать так, чтобы воде было не больно. Японцы не давали координат. «Ну и черт с вами! Я сам ее найду!» Но ее не было нигде. Она исчезла.
Это крах! У Гюнтера не было сил больше вкладываться в его странное хобби, но не делать этого он тоже уже не мог. «Ну, раз воде больно, то я ее разозлю до конца!» Весь вечер и ночь фонтаны работали на всю мощь, светодиодные прожекторы сошли с ума, а тонны красителей были вылиты в воду для ошеломляющего эффекта! Все спецэффекты были испробованы! Гюнтер был один с пультом управления, сильно пьяный и пустой!

Его утром нашли японцы в очень мокрой траве, едва не захлебнувшегося от разливов. С ними была та самая японка. «Я пришла тебя убить!» Через секунду Гюнтер был брошен в центральный фонтан — японка смотрела ему в глаза, и его парализовало, он не мог плавать и не мог дышать. Он шел на дно. Странно, но Гюнтеру вдруг показалось, что это состояние ему очень знакомо. В раннем детстве его так же однажды парализовал сильный дождь. Все тогда убежали, а Гюнтер смотрел в небо, парализованный, и не дышал, его душу буквально омывали крупные капли, ему становилось сильно легче, но другие его не поняли, он увидел тогда мир в цветах радуги. С тех пор любовь к воде была уже нестерпимой. Он не мог без брызг воды. Фонтаны были очень слабой попыткой оживить то детское воспоминание. Голова Гюнтера стукнулась об дно бассейна, но взгляд этой удивительной японки он продолжал ощущать. И начались сильные видения. Гюнтер видел себя крупной рыбиной с человеческими руками, и он услышал безмолвный зов, он поплыл на зов внутрь своих трубопроводов к подземной реке. И там была страшная картина: красивая девушка с золотистыми волосами была проткнута насквозь его трубами. Это был сильно раненный дух реки, которую поймал фанатичный Гюнтер! Эта девушка умирала. Течение реки увлекало дальше, и Гюнтер увидел еще очень много пострадавших духов природы, некоторые были мертвы, а некоторые заставили говорить детей Гюнтера, говорить на языке рыб! Эти духи пострадали от предков Гюнтера. Вода несла дальше и принесла в далекий мир, где его предков делали на фабриках искусственно. В их чреслах были трубки, и они с тех пор не различали, что есть живое, а что есть искусственное. Гюнтер увидел себя в трубках! Он был мертв от рождения! Все человечество спродуцировало себя искусственно и раздуло свою пустоту себя до такой важности, что удовлетворить эту важность могли только различные заводы, которые грабили природу, потеряв с ней всякий контакт, раздувая эту пустоту еще больше! Люди были обречены — Гюнтер это тоже увидел, именно поэтому они себя пытаются остановить чумой, войнами и геноцидом, УЖЕ НЕ ЗНАЯ, ЧТО СОБОЙ CДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ОЖИВИТЬ! Но это только усугубляет ситуацию. Инстинкт жизни стал мощным порывом вцепиться в себя! Он, как рыба, влез внутрь и стал мощно дышать своим сердцем! Он бил себя в грудь руками-плавниками, осознавая, что это бесполезно. Он участник убийства матери-Земли. Перед его глазами стояли его предки-химики, которые нанесли такой урон природе, что права быть на Земле уже нет. Гюнтер смирился со смертью и вечным небытием биологического робота. Прощай, мир! Его искусственное сердце сколлапсировало и разродилось косяком разноцветных мелких рыб! Рыбы рассыпались в разные стороны в глубинные пустоты океана. Гюнтера больше не было — осталась только синяя, темная, безмолвная океанская глубь.
Шел сильный дождь, Гюнтер открыл глаза, глаза смотрели на травинку. Боже, как она была красива! Обычная травинка дышала жизнью и была совершеннее, чем что-либо, что видел Гюнтер ранее. Едва он встал на корточки, как его взгляд охватил все вокруг, и он был потрясен — все было баснословно красиво и живое! Творение Духа воды в мире было во всем! Все было невероятно насыщенным и ласкало взгляд. Гюнтер рухнул. В больнице, ему сказали, он перенес инфаркт и клиническую смерть и он фактически умер! Да так оно и было! Он умер! Но Гюнтер знал, что согласие с мощным глубинным безмолвием воды дало ему снова жизнь, потому что он лично решил больше не убивать этот мир. И поэтому Вода снова родила Гюнтера, но только уже нового. Первое, что захотел Гюнтер, это акварель, потому что воробьи на подоконнике были такие удивительные — как этим можно не любоваться? Гюнтеру вдруг стало достаточно творения! Ему стало достаточно себя. В совершенно обычной реальности он стал видеть игру жизни и буквально утопал в ней глазами. Ну зачем нужен фотоаппарат, когда есть акварель и время! К Гюнтеру пришло великое удовлетворение!

Потом, уже спустя годы, когда он уже был признанным художником, он с улыбкой вспоминал свое увлечение фонтанами с краской и спецэффектами, понимая, что пустое сердце ничем не наполнить. Но в каждом из нас течет кровь, которая состоит из воды, то есть из самой жизни на Земле, и каким бы ты ни был пустым — ты все равно живой! Если совсем потерялся, то просто дыши глубинным покоем, тогда сосуд души снова будет наполняться вечным смыслом, и от него можно оттолкнуться в нового себя! Именно это и дало Гюнтеру наконец-то увидеть своих детей в сути, а не на поверхности. Их безмолвие от рождения было совсем не безмолвным, там было много наполненности, которую Гюнтер в пустоте души даже представить не мог. И его дети постепенно заговорили, один музыкой, другой картинами, а третий глубокими умиротворяющими медитациями до самого сердца!

Он продал свою долю акций компании и открыл в своем бывшем доме школу искусств и медитации, чтобы восторга и глубины в этом мире стало больше! Выбросил фотоаппараты! Выключил фонтаны! А после Гюнтер извинился перед подземной рекой и вынул все трубы из грунта. Земля вокруг снова наполнилась полевыми цветами и соком самой жизни.