Ведьмины дочки

      Едва солнце взошло над Анкарой, а рыночная площадь, несмотря на ранний час, уже кипела жизнью. Здесь было сердце города. Людские потоки, подобно артериям, пульсировали вокруг источающих манящие, дразнящие ароматы лавок-островков со свежей выпечкой, овощами, фруктами, пряностями. Двое толстобородых купцов в ослепительно-белых одеждах важно восседали на сафьяновых подушках в шатре, обсуждая предстоящую сделку. Рядом седой усатый лавочник допекал в тандыре лепешки. Его помощник, долговязый щуплый мальчишка лет одиннадцати, выкладывал пирамидкой сочную румяную самсу. На глиняном подносе попыхивал чайник.
— Да будет светлым день, Фикрет- ага! Здоровья  вашим рукам. Мне бы лепёшек, —  к лавке подошла дородная женщина средних лет.
— Мир вам, Фидан-ханум. Давненько не заглядывали к нам, — расплылся в улыбке старый торговец.
— Была у матушки Хатидже в деревне, она немного приболела.
— Пусть всё пройдет! Слышал, пожар в деревне был, вроде ведьмин дом сгорел.
— Правду говорят. Ужасная история. Да и не ведьмой она была... Травами людей лечила. Не спасла она жену бая, умерла бедняжка родами. В ярости бай приказал убить женщину. Мужа её зарубили ятаганами, когда он пытался защитить семью. Дом их сожгли дотла вместе с двумя маленькими дочерьми. Девочек так и не нашли, но пожар был такой сильный, никто не мог уцелеть.
— Поделом колдунье и её отродью. Больше не будет людей губить, — проворчал лавочник себе в усы.
Юный помощник гневно зыркнул на него из-под чалмы. 
— Чего косишься, шакалёнок? Неси самсу и чай вон тем почтенным эфенди.
Мальчик послушно взял глиняный поднос с угощениями и направился к шатру с купцами.
— Взял мальчонку себе в помощь? Странный он у тебя. Худенький очень, какой от него прок? А лицо кукольное, будто девичье. И чалма огромная, больше головы, — усмехнулась Фидан.
— Да, чудной он, все время в этой чалме, никогда её не снимает. Молчаливый, слова из него не вытянешь. Но сильный, жилистый, работает исправно за еду и несколько монет... Стар я уже, тяжело управляться одному.
— Ох, разговорилась что-то я... Мне пора. Была рада повидаться. Удачной торговли, Фикрет-ага!                — Иншалла, Фидан-ханум, иншалла...

***


 Когда Дениз возвращалась с рынка, уже стемнело. Опасаясь кого-то встретить на своём пути, окольными тропами спешила она на окраину города, где в заброшенной хижине ждала её младшая сестрёнка Эмине. Беспокойно озираясь, пугливой тенью скользила Дениз по узким извилистым улочкам. Только бы её не разоблачили! Внезапно из подворотни ей под ноги с оглушительным лаем бросилась маленькая лохматая собачонка. Девочка во всю прыть кинулась наутёк, одной рукой прижимая к тщедушной груди кулёк с самсой, а другой придерживая старые отцовские шаровары, которые предательски сползали с тоненькой талии, несмотря на то, что были туго подвязаны кушаком. Собака недолго преследовала Дениз. Почуяв, что нарушительница спокойствия напугана и не собирается грабить хозяйский дом, она остановилась, пару раз гавкнув вслед для острастки. Дорога впереди была пустынной, дальнейший путь Дениз преодолела без приключений.
 Заброшенная хижина, словно слепая старуха, равнодушно и безмолвно взирала на девочку пустыми окнами-глазницами. Зайдя внутрь, Дениз стянула с головы чалму. Две тугие смоляные косы змейками скользнули по плечам.
— Сестра, это ты? — раздался  испуганный голосок в темноте.
Дениз зажгла свечу. Робкое дрожащее пламя рассеяло мрак хижины, и она увидела съёжившуюся в углу маленькую фигурку.
—  Эмине, душа моя, я здесь!
— Почему ты так долго? Я боялась, вдруг они придут и опять сожгут наш дом. И ещё я очень голодная, — шмыгнула носом Эмине.
— Не волнуйся, милая, они не найдут нас. Я раздобыла немного денег и принесла нам еды. Садись за стол скорее.
 После нехитрого ужина сестры улеглись на продавленный пыльный топчан, готовясь ко сну.
Дениз рассказала малышке сказку о дворце Топкапы, о справедливом могущественном султане, о дивных садах, фонтанах и павлинах.
— А мама с папой сейчас тоже во дворце?  — пролепетала сонная Эмине.
— Да, в прекрасном небесном дворце. Спи, милая, — вздохнула Дениз, крепко обнимая малышку.
Бархатным чёрным куполом укрыла ночь Анкару, и казалось, можно было дотянуться рукой до россыпи мерцающих звёзд. Уложив младшую сестру спать, Дениз тихонько вышла из хижины. Неподалеку в овраге наливалась смертельным ядом цикута. Сейчас самое время готовить сок из её корневищ, говорила мама. Завтра на рынок должен прийти ненавистный бай со своей свитой. Фикрет-ага конечно же будет угощать самсой почётных гостей...